Войдя в каюту дяди Генри, Ямина услышала через смежную дверь его голос. Он разговаривал в бюро по телефону. Она проскользнула в свою комнату, разделась и пошла в душ. Дверь в соседнюю комнату оставила приоткрытой.
- Принцесса, - закричал дядя Генри, когда она, завернутая в халат, вышла из ванной. - Ты еще злишься на меня? - Он шире приоткрыл дверь.
- Нет, - сказала Ямина, завязывая туже пояс. - Заходи!
Огромная фигура дяди Генри протиснулась в узкую дверь.
- Конечно, злишься, - проговорил он, увидев ее кислую мину. - Сожалею, но я искренне считал, что сделал тебе приятное, избавив от этого господина Симмпсена.
- Об этом ты не можешь судить, - промолвила она печально.
- И все же. - Генри тряс перед ее лицом какой-то запиской. - Прочти, и ты поймешь, что этот тип не только непредсказуем, но еще и бабник. Ты слишком хороша для него, принцесса.
Ямина выхватила записку из рук дяди и прочла:
"Звонок в Вашингтон не понятен. Точка. Почему на самолете на Сен-Мартен? Точка. Почему самолетом на Антигуа? Точка. Почему самолетом на Арубу? Кто такая Ямина? Точка. Прошу срочно ответить. Точка. Люси и "Стар".
Из записей своей коллеги в Вашингтоне Люси ничего не поняла. Она обратилась к заместителю Люка. Было созвано совещание и решено послать Симмпсену телеграмму. Хотели выяснить, находится ли он на "Царице Савской". Люси подписала телеграмму своим именем и предусмотрительно добавила "Стар", чтобы дать понять Люку, что компания ждет от него телеграммы.
- Какая Люси? Почему "Стар"? - вопрошал дядя Генри, но Ямина не знала, что ответить. - Она его подружка, - объяснил довольный капитан.
- Да что ты! Она может быть кем угодно… его секретаршей, сестрой, кузиной, племянницей, тетей.
- Или подружкой! - не сдавался дядя.
- А "Стар"?
- Его бывшие подружки!
- Ну и фантазия у тебя, - воскликнула Ямина, скорее развеселившись, чем обеспокоившись. - Ты же смешон, дядя Генри!
- Он слишком хорош, и я ему не верю!
Ямина постепенно начинала сердиться:
- Да что он тебе, собственно, сделал? Ты разобрал Люка по косточкам, не оставив живого места!
- А что, эта телеграмма ничего не значит?
- Подумаешь, телеграмма. - Она бросила листок на кровать. - Ерунда. И прекрати наконец порочить Люка. - Ямина не понимала дядю. Он так гордился тем, что разбирается в людях. Куда все подевалось? Где его ясная голова? Интуиция? Когда речь заходила о Люке, он видел все в ложном свете! Наконец Ямина нашла объяснение. Дядя Генри любил свою племянницу, как отец, и желал ей такого мужа, с которым бы она была счастлива. Он и вел себя как ревнивый отец! Ни один мужчина, на его взгляд, не был достоин Ямины.
- А я скажу тебе: что-то здесь не так, - настаивал капитан. - Подумай над моими словами. Я чувствую, он обманывает нас обоих.
(В этом Генри Андерсон был прав.)
- С меня достаточно, дядя, уходи, пожалуйста!
- Я желаю тебе лучшего, - промолвил Генри беспомощно.
- Может быть, но это моя жизнь, и я знаю, что мне лучше. И еще с сегодняшнего дня я переезжаю в каюту Люка Симмпсена - через две каюты от тебя.
- У…? Но его же нет? - Дядя пришел в ужас.
- Да, но за каюту заплачено, и он разрешил мне там остаться, и я останусь, потому что ты действуешь мне на нервы! - Ямина демонстративно повернулась к нему спиной.
Генри вышел из каюты. "Конечно, это ее жизнь, - размышлял капитан, - и он не имеет права вмешиваться, но, если окажется, что она несчастлива с Люком Симмпсеном, он сам лично свернет ему шею". Сообщение, переданное ему главным механиком, не улучшило его настроения.
- Сэр, - докладывал главный механик, - с машиной возникла небольшая проблема, и ее надо как можно быстрее устранить. Нам нужна деталь, которая есть на верфи на Сен-Мартене. Ремонт не займет много времени, но без него не обойтись.
- Черт возьми! Корабль только из ремонта, - сетовал капитан. - А почему на Сен-Мартене? Маршрут идет через Антигуа. Антигуа, Сен-Мартен, Аруба, если вы забыли.
- Не забыл, сэр. Но на верфи в Антигуа на складе нет этой детали, мы только что связывались по радио.
- Дождались!
- Поэтому, сэр, я предлагаю изменить маршрут и сначала зайти на Сен-Мартен.
- Вы предлагаете!
- Да, сэр! - Инженер чувствовал себя неуютно. Капитан Андерсон был известен как уравновешенный человек. Почему он смотрит на него так рассерженно? - Предлагаю… мы изменим маршрут, - лепетал механик. - Вы же знаете, что безопасность пассажиров превыше всего, и если машина…
- Знаю, - перебил капитан угрожающим тоном.
- Это лишь предложение, сэр.
- Вы уверены, что на Сен-Мартене удастся устранить неисправность за несколько минут?
- Да, сэр, абсолютно уверен!
- Хорошо, тогда я принимаю ваше предложение. Сначала на Сен-Мартен, а потом на Антигуа.
- Для пассажиров, должно быть, не важна очередность островов, - сказал механик услужливо. - Вы думаете так же?
- Приходится думать, - буркнул капитан более дружелюбно.
- Тогда позвольте идти? - Механик отдал честь.
Капитан имел слабость к воинским приветствиям, и команда охотно потакала ему в этом.
- Вы можете идти, - разрешил Генри Андерсон. - Если пойдете мимо типографии, пришлите ко мне сотрудника, чтобы обговорить изменение маршрута и завтра напечатать сообщение в газете. И если даже пассажирам все равно, на какой остров заехать сначала, они должны быть оповещены об этом.
- Есть, сэр!
Люк Симмпсен как раз подъезжал к своим владениям на Сен-Мартене. В горах водитель такси со стоическим спокойствием обнаружил, что бензобак пуст. Тогда он закрыл глаза и заснул. И только после этого вспомнил, что в багажнике есть канистра с бензином. В результате дорога, на которую обычно нужен час, у них заняла три.
Люка всегда удивляла невозмутимость жителей острова во время его визитов, но сегодня, оказавшись в глуши на пустынной дороге, он чуть не взорвался. Не утешил даже сказочный вид на вечернее море.
Симмпсен не предупредил о своем приезде и перепугал садовника, слугу и членов их семей, которые в момент его прибытия мирно сидели у бассейна. В последующие три часа среди обслуги воцарилась непривычная бурная деятельность.
В итоге дом блестел от террасы до чердака, насколько это можно было увидеть в темноте. Далеко за полночь Люк отпустил всех домой. Он сидел на террасе с бутылкой вина. Над ним поблескивали звезды, впереди в лунном свете сияло море. И не было в мире более красивого места. Не хватало только Ямины.
12
После ужина Ямина поспешила в каюту. Она очень устала, к тому же хотела избежать встречи с профессором Лабонном. Девушка не видела его в течение дня и была несказанно рада. Из-за него Люку пришлось покинуть корабль, этого она профессору никогда не простит.
Ямина проснулась лишь утром. После завтрака она давала свой урок рисования и наказала профессора, который хотел вовлечь ее в разговор, холодным презреньем. После занятий Ямина снова отправилась в свою каюту. В дверную щель была воткнута газета. Девушка легла на кровать и стала изучать корабельные новости.
- Что? - закричала она вдруг и вскочила. - Это не может быть правдой! - Ямина уставилась на открытую газету. Буквы расплылись у нее перед глазами. Прошло некоторое время, прежде чем она успокоилась и смогла прочесть текст до конца.
"Уважаемые дамы и господа! Капитан просит вас правильно отнестись к изменению маршрута. По техническим причинам мы зайдем сначала на остров Сен-Мартен, а не на остров Антигуа, согласно расписанию. Капитан надеется, что это необходимое изменение маршрута найдет у вас понимание и одобрение. Экскурсии на оба острова состоятся, как и было предусмотрено…"
Ямина опустила газету, вздохнула: "Мы просим понять… Мы надеемся на ваше согласие… Мы просто меняем цели местами. Я не думаю так, дядя! Ты даже не представляешь, что наделал!"
Значит, она больше никогда не увидит Люка? Она бросилась на кровать и разрыдалась.
- Нет, только не это! - всхлипывала девушка. - Этого не должно случиться! - Она представила, как на Антигуа Люк напрасно будет ждать ее. В сильном волнении Ямина вскочила с кровати и хотела уже броситься из каюты. Нужно срочно поговорить с дядей Генри. Он должен отменить свое решение! Ее лицо было мокрым от слез, платье измято, краска размазана и волосы растрепаны. - Нет, так не пойдет, - сказала она своему отражению в зеркале. - Я похожа на клоуна, он будет смеяться надо мной, вместо того чтобы говорить серьезно. - Ямина вымыла лицо, освежила макияж и причесала волосы. - А теперь берегись, дядя Генри! - пообещала она и с решительным лицом вышла из каюты. Ее темные глаза горели, лицо раскраснелось. - Посмотрим, как ты меня переубедишь, послушаем, какие у тебя причины.
Ямине не пришлось его долго искать. Он стоял на капитанском мостике, и она обрушила на него бесконечный поток слов.
- Если бы я только мог предположить! - вздохнул Генри. - Вы хотели встретиться в Антигуа, а я, значит, спутал вам все карты?
- Он любит меня, - объявила Ямина гневно. - И я люблю его.
Стоя за рулем, дядя Генри был абсолютно спокоен.
- Итак, он любит тебя, - сухо вымолвил он. - И ты веришь!
- Я это знаю!
- Ты фантастически упряма, - проворчал он.
- Всегда была такой. А теперь объясни, наконец, почему ты изменил маршрут!
- У меня есть на то причины.
- Какие причины?
- Очень уважительные причины, дитя, или ты и правда веришь, что я могу изменить маршрут огромного корабля шутки ради. Я бы охотно раскрыл тебе причину, но это служебная тайна.
- Я буду нема!
- Клянешься?
- Клянусь!
- Видишь ли, существуют люди, готовые впасть в панику из-за безделицы. Все дело в пустяке, но реакция пассажиров непредсказуема.
- Я буду молчать. Честное слово!
- Я верю тебе. Словом, у нас небольшая неисправность в машине, а ремонт возможен только на Сен-Мартене.
Вот в чем дело! Ямина поняла, что дядю переубедить нельзя. Из-за нее он никогда не будет рисковать пассажирами.
- Тогда напрасно просить тебя? - разочарованно произнесла она.
- Просьбы, мольбы, принцесса! Завтра машина будет исправлена на Сен-Мартене.
- А что будет с нами, со мной и Люком?
- Послушай, дитя, если эта горячая голова имеет серьезные намерения, то он найдет тебя.
- Хорошо тебе говорить! - Ямина печально смотрела на дядю. - Но где и когда?
- Земля круглая. И поверь моему опыту: любовь заставляет быть изобретательным. А Люк Симмпсен скорее сорвиголова, чем болван. Если он захочет, то найдет тебя!
- Надеюсь! - Голос племянницы был безнадежно унылым, и ему стало жаль ее.
- Мне не нравится, что он с тобой сделал, - ворчал Генри, чтобы скрыть сочувствие. - Ты была радостным, самостоятельным человеком, а превратилась в мимозу и плаксу. Я хочу, чтобы ты забыла Люка Симмпсена.
- А я хочу, чтобы ты привык к нему! - вспылила Ямина. - Я его никогда не забуду.
Она снова разрыдалась, а дядя Генри попытался ее успокоить:
- Перестань реветь, - приказал он резко. - Я, кажется, нашел выход.
- Ты?
- Да, я! Почему же нет? Я могу, например, связаться с таможней в Антигуа и попросить их подкараулить твоего донжуана и передать ему сообщение.
- Ты это сделаешь? - просияла Ямина и хотела обнять дядю Генри.
- Только не падай мне на руль, - предупредил он. - И почему молодые люди воспринимают все так трагически!
Ямина осторожно прижалась к его плечу, и оба замолчали.
Из бара доносились музыка и смех, несколько пассажиров сидели с бокалами вина у освещенного бассейна. "Савская" медленно скользила по глади воды.
- Ты действительно придаешь такое большое значение встрече с ним? - осторожно поинтересовался дядя Генри.
- От этого зависит моя жизнь, - уверенно ответила племянница.
- Тогда я дам знать таможенникам на Антигуа, чтобы они завтра нашли его и передали от тебя сообщение.
- Спасибо, дядя Генри, - прошептала Ямина. - Ты увидишь, я буду счастлива с ним, хоть ты в этом и сомневаешься.
- А ты сама веришь в это? - спросил он. - Ладно, время покажет, - скептически добавил Генри. - Но для тебя, моя дорогая, круиз не заканчивается на острове Сен-Мартен. Ты заключила контракт и должна его выполнить. Тебе придется остаться на борту до Арубы, хочешь ты или нет.
Ямина кивнула. Она слушала вполуха, так как девушку вдруг осенило. От этой мысли ей стало легко и радостно. Почему она не подумала об этом раньше?! Даже если Люк не застанет ее ни на одном из островов, он может написать ей в Вашингтон на адрес судоходной компании. Рано или поздно она получит его письмо. Ямина облегченно вздохнула. Если это пришло в голову ей, то уж Люк и подавно сообразит. От радости у нее закружилась голова. Она поцеловала дядю Генри и побежала в каюту. Она снова увидит Люка, а если дядя Генри сдержит свое обещание, то это случится уже послезавтра на Сен-Мартене.
Небольшой спортивный самолет Люк Симмпсен арендовал на неделю, так как собирался с его помощью осуществить свои планы. Послезавтра до обеда он полетит на Антигуа, чтобы в два часа встретить Ямину. Люк надеялся, что она не будет настаивать на поездке по острову. Во всяком случае, он попытается отговорить ее, так как хотел бы полететь с ней на Сен-Мартен и провести в своем доме послеобеденное время. Люку было интересно, что она скажет о его доме и о самолете, как отнесется к тому, что он совладелец компании "Стар". Он должен наконец сказать ей об этом, поскольку хотел, чтобы они с самого начала доверяли друг другу. Конечно, он вовремя проводит Ямину к кораблю, чтобы у нее не было лишних неприятностей.
Ранним утром Люк проснулся от громкого щебета птиц. Его туземный садовник часто повторял ему звонкие названия птиц, но он не мог запомнить их и знал только английские аналоги. Голуби, пересмешники и кардиналы, кукушки и мухоловки, все они собрались здесь, пестрые, как в книжке с картинками. Ямина будет в восторге. Люк вышел на террасу и глубоко вздохнул. Пряный воздух благоухал незнакомыми тропическими растениями, как дорогие духи. Ямина, дитя города, будет восхищена.
После обеда садовник помог ему роскошно украсить дом орхидеями и цветами алтея. Люк настрого приказал ему, чтобы завтра целый день окна были закрыты деревянными ставнями, дабы к приезду Ямины сохранить в доме прохладу. Ямине должно быть здесь комфортно. Он остудил шампанское, сам собрал фрукты - апельсины, бананы и ананасы - и разложил их во все вазы, какие только нашлись в доме. И велел слуге приготовить завтра свежевыжатый апельсиновый сок.
Вечером Люк съездил во французскую столицу острова, чтобы купить выпечку и мороженое. Прежде чем пересечь горы по пути домой, он заправил бак до краев. Завтра он не хотел нигде задерживаться.
Он рано лег спать, но сон его был тревожным: ему приснилось, что Ямина не узнала его. Люк очнулся в смятении в шесть часов утра, принял душ, позавтракал и оделся как можно легче. На нем была желтая хлопчатобумажная рубашка, белые джинсы и желтые матерчатые туфли.
В девять часов Симмпсен вышел из дома, а в десять вылетел из аэропорта на Антигуа, где и приземлился в одиннадцать. Аэропорт находился недалеко от гавани. До прихода "Царицы Савской" оставалось три часа. Люк поехал на такси в столицу острова и беспокойно бродил по городским улицам.
Он хотел купить Ямине подарок и напряженно изучал витрины, однако не находил ничего подходящего. Неожиданно с ним заговорил бродячий торговец, который уверял вкрадчивым голосом, дескать, имеет самые лучшие на острове украшения.
- Возможно. - Люк не обращал внимания на невысокого мужчину, но тот шел по пятам и продолжал настойчиво уговаривать.
- Драгоценные украшения, - шептал он не переставая. - Благородные, прекрасные украшения! Неповторимые! Пойдемте, не пожалеете! У вас есть подруга? От радости она будет хлопать в ладоши! Вечно будет благодарить вас. Пойдемте! Вещи исключительные, цены тоже.
Люк остановился.
- Ну ладно, где ваш магазин? - резко спросил он.
- За углом, пойдемте! - Продавец показал в сторону маленькой боковой улицы, которая уходила вверх от центральной.
- Хорошо, - согласился Люк. - Покажите мне украшения.
Продавец шмыгнул за угол. Люк пошел за ним. Метров через пять он свернул в другую узкую улочку.
- Идите, идите, - кричал продавец. - Вот уже рядом! - Потом он стал подниматься по лестнице, отделенной лишь легким занавесом от крошечной комнаты.
Люк не увидел здесь ни витрины с украшениями, ни прилавка. Ему стало не по себе.
- И где украшения? - спросил он. - Где они?
В этот момент в комнату вошел темнокожий полицейский в синей форме, в фуражке с красным козырьком и, положив руку на плечо продавца, сказал, качая головой:
- Ты затеваешь все снова, Катепе, мы же тебя предупреждали.
Продавец рассмеялся.
- Тебе что надо? - спросил он с невинной гримасой. - Этот господин мой гость, я пригласил его.
- Гость? - Полицейский вопрошающе смотрел на Люка. - Это правда, сэр?
Люк честно признался, что ему хотели продать украшения.
- Значит, я попал в ловушку для туристов? - догадался он.
- Именно так, - подтвердил полицейский. - Он ловко продает самые дешевые украшения за очень большие деньги. Туристы вечно попадают на крючок, а потом жалуются нам. Но теперь все кончено, Катепе. Ты наносишь ущерб престижу острова и туризму, и ты пойдешь с нами.
Люк повернулся, намереваясь покинуть крошечную комнату. Для него история закончилась.
Однако полицейский, видно, считал иначе. Он задержал Люка за руку и вежливо сказал:
- Вы же не откажете нам в любезности прийти в участок и подписать протокол, сэр?
- Я очень тороплюсь, - отрезал Люк.
- Сэр, в интересах ваших соотечественников, - просил полицейский. - Пожалуйста!
- Но я действительно спешу, - колебался Симмпсен.
- Это займет не больше пяти минут.
- Пять минут? - Люк посмотрел на часы. - Ладно, пять минут у меня есть. В его распоряжении было больше часа. Подарок для Ямины он все равно не найдет. То, что он хотел, можно было купить только у "Тиффани" в Нью-Йорке.
Люк должен был это предвидеть! Он не являлся новичком на Карибских островах и знал, что люди здесь флегматичны. Местные полицейские - не исключение. Они делали все неторопливо и не позволяли никому себя торопить, даже янки. Когда Люк наконец вышел из участка, "Царица Савская", пришвартовавшаяся в два часа, уже минут сорок пять должна была находиться в порту. Отвечая на вопросы полицейского, он представлял, как корабль вошел в гавань, как Ямина, устремившись по трапу вниз, искала его, полная надежд, а затем покинула пристань разочарованная.
Когда полицейский джип, проехав ворота, оказался на территории гавани, Люк не поверил своим глазам: "Царицы Савской" не было в порту. Он выпрыгнул из машины и беспомощно огляделся.
- Который час? - спросил Люк водителя.
- Три часа, сэр.
- Случается, что корабли запаздывают?
- Редко. Какой корабль вы ждете?
- "Царицу Савскую".
- Она всегда пунктуальна, - сообщил полицейский, - по ней можно сверять часы.
- Сверять часы? - закричал Люк. - Вы что, смеетесь надо мной? В два часа она должна быть здесь. А сейчас три. И где она, черт побери?