- Простите, что побеспокоил. Я сейчас же уйду, - и парень резко развернулся, желая и, в правду, исчезнуть отсюда.
- Нет, нет, пожалуйста. Останьтесь.
- Что? - от удивления он даже дернулся, развернувшись на пол-оборота. - Вернее, я хотел сказать, неужели я Вам не помешаю?
- Нет, нисколько, - поторопилась успокоить его, полностью не отдавая себе отчет. Все происходило само собой. Я говорила фразы, которые должна была сказать. Или недолжна? Не знаю.
- Хорошо, - замялся незнакомец. Я чувствовала неловкость и смятение. Он явно не желал оставаться здесь, но и уйти не захотел. Молодой человек робко ступил шаг к фонтану. Я, немного помедлив, вновь присела.
Он последовал моему примеру.
Мы молчали, уставившись в землю. Я чувствовала тяжелое сердцебиение в своей груди, заглушавшее все вокруг.
И зачем я его остановила?
Мне нужно уйти. Я, закусив от волнения губу, резко сорвалась с места. Надо убраться отсюда.
- Простите, - остановил меня голос. Я застыла.
- Да?
- Я точно Вам не помешал?
- Точно, - машинально соврала я.
Снова тишина. Нужно что-то и мне сказать.
- Я просто пришла насладиться красотой этого чудесного места и почитать стихи.
- Стихи… Я люблю поэзию. А, если не секрет, то чьи?
- Купера, Уильяма Купера.
- Что же, неплохо.
- А Вам больше кто из поэтов современности импонирует?
- Я больше люблю любовную лирику.
- Ясно.
- Ой, простите, я не представился, - парень соскочил с фонтана, вставая прямо передо мной. Склонившись в глубоком поклоне, он тихо прошептал:
- Генри… Генри Браун.
- Эмили Скотт, - вежливо поклонилась в ответ.
- О, Эмили Скотт… Вы из Демпсифилда?
- Так точно. А Вы знакомы с мистером Демпси и его семьей?
- Не особо, но много слышал, - смутился парень.
Теперь я хорошо могла разглядеть его. Высокий, крепко сложенный темноволосый молодой человек, не старше двадцати пяти лет. Глаза его поражали своей глубиной, словно море, океан, в них бурлило что-то загадочное, далекое. Отчаянье переплеталось с надеждой, а боль с радостью.
Вдруг я осознаю, что он смотрит прямиком мне в глаза. Краснею. О Боже, нет!
Я резко, испуганно отвела взгляд, а потом и вовсе отвернулась, желая спрятать свое смущение.
- Простите.
Неловкое молчание. Волнующая тишина. Я слышала биение наших сердец, которое жадно перекрикивало шелест листвы и пение птиц, я слышала тяжелое дыхание гостя.
- А, - он тщательно пытался подавить в себе нотки волнения и смущения, но все же голос, такой нежный и завораживающий, раздаваясь, подобно тихому звону колокола, где-то за моей спиной, на мгновение дрогнул, - что Вас привлекает в этом месте? Что привело в Стоун-парк? Разве здесь одной гулять не страшно?
Тяжело сглотнув застрявший комок неловкости, я попыталась ответить:
- Возможно, здесь есть что-то опасное, что-то темное, но я его не так боюсь, как то, что несет собой общество и сам человек. Наедине с природой мне намного спокойней и уютней, чем дома за десятью замками или в окружении людей.
- Забавно.
- Скорее печально.
- Согласен.
Я обернулась к нему. Парень стоял рядом, до не приличия близко, но мне это нравилось. Безумство. Что-то было притягательное в нем, что-то, такое искреннее и чистое, манило меня к себе.
- Простите, - смутился молодой человек и отступил шаг назад.
Я пристыжено отвела взгляд вниз.
- А я вот решил прогуляться по Стоун-парку. Когда-то мне мой друг Генри Стоун много рассказывал об этом изумительном месте.
- О, Вы знаете Генри Стоуна?
- Знал.
- Ой, - в недоумении закачала я головой, - последним здешним хозяином был Ричард Стоун. Генри… Генри, это тот мальчик, который пропал много лет назад? Тот, из-за которого все это здесь произошло?
- Да, - одобрительно закачал головой парень и, с сожалением поджал нижнюю губку, - видимо, он самый.
- Так он жив? Как он? Где он?
- Не знаю, давно я его уже не видел.
- Это ему должно уже быть больше, чем пятьдесят лет!
- Думаю, пятьдесят три.
- Хм, вполне возможно.
Генри улыбнулся.
- Да уж, маленький мальчик все же выжил. Невероятно.
- Что?
- Столько легенд ходит об этом Генри Стоуне. Говорили, что его кто-то убил или загрызли звери. И что его дух все еще бродит по Стоун-парку, плачет по ночам, зовя мать.
Я увидела, как парень тяжело сглотнул, невольно перешагнув с ноги на ногу.
- Не такой он уже и маленький был, когда пропал, - растерянно прокутил в руках шляпу и надел ее на голову.
- Лет десять, наверно.
- Девятнадцать.
- О, Вы хорошо осведомлены в этой истории?
- Да, Генри много раз рассказывал мне ее.
- Вы были близкими друзьями?
- Были… одно время, - и мой собеседник загадочно улыбнулся, хотя грусть и боль все еще плескались в его глазах.
- А что же заставило его исчезнуть?
- Он попросил сохранить это в тайне… - смутился парень.
- Простите… И как он? Кем стал?
- Богатым человеком, владельцем судов, торговцем.
- Нет, какой характер?
- Ах, это…
Я невольно присела на краюшек фонтана. Генри последовал моему примеру.
- Не могу судить.
- Как это? Он же был Вашим другом!
Парень ухмыльнулся.
- Да, Вы правы. Генри очень разочаровался в жизни, стал меланхоличным, отчаянным, одиноким странником. Грусть, отчаяние, злость.
- Злость?
- Злость за то, что не оправдались его надежды и не сбылись мечты.
- Ах, это печально. Но он, наверно, все же добрый и славный человек.
- Наверно.
- Жаль, конечно, - и я осмотрелась по сторонам, - что он не возвращается в Стоун-парк. Здесь без человека грустно. Без доброго человека.
- Я думал, Вы больше любите природу, чем людей, - ухмыльнулся Генри.
- Люблю. Но человек - тоже часть природы, и без общества, без стереотипов и глупых правил, он - весьма изумительное создание. Возьмите, например, то, что он творит - картины, скульптуры, поэзия. Музыка. Чего только стоит музыка!
- Да уж, музыка. Я тоже безумно люблю музыку.
Я смутилась. Мне легко рассуждать и говорить сейчас с незнакомцем на общие темы, рассуждать о жизни или взглядах на нее, но не переходить на личное. Мои руки невольно задрожали от волнения.
- Простите, - я робко поднялась я с фонтана, - думаю, мне пора уже возвращаться к своим обязанностям.
- Позвольте, я Вас провожу, - соскочил парень с импровизированной лавки, и подставил руку ко мне.
Я нервно закусила губку, застыв в смятении. Да уж.
- Хорошо.
Мы шли к усадьбе Демпси. Генри умело освобождал путь, раздвигая ветви и высокие травы.
- А Вы завтра не планируете вновь окунуться в пучину зеленого царства? - поторопился парень удержать меня, когда заросли закончились, и просторная лужайка распростилась перед нами вплоть до самого дома, когда стало печально, и ясно, что пора проститься.
Что ответить? Я не знала… Немного помедлив:
- Возможно. Да.
- Тогда давайте я составлю Вам компанию, и мы почитаем поэзию вместе.
- Отлично, - Боже, что я делаю? Это совсем неприлично. С незнакомым мужчиной бродить по заброшенному Стоун-парку. Что же люди подумают! Так, стой, Эмили. Ты всегда была против стереотипов и повиновения общественному мнению, зависимости от него.
- Простите, наверно я не прав. Я не должен просить Вас о таком.
- Нет, все нормально. Я приду завтра на фонтан. Думаю, к трем часам дня я освобожусь.
- Простите, а это точно удобно? Точно… Я иногда забываюсь, путаюсь. Поглощенный суетой и собственными делами, я вовсе потерял мастерство общения с Леди. Простите меня.
- Да что Вы. Все отлично. Мне нравиться наше общение, - смутилась я и засмеялась, невольно прикусив губку, словно коря себя за такое откровенное признание.
Он в ответ тоже смущенно улыбнулся, нервно сжав трость.
- Тогда до завтра, мисс Эмили Скотт.
- До завтра, мистер Генри Браун.
И я, едва, подавляя в себе волнение, радость и счастливый смех, удалилась прочь, умчала в Демпсифилд.
Глава третья
Едва стрелки часов склонились к трем, как я уже мчала через лужайку к лесу, в Стоун-парк. Сердце бешено колотилось в груди, сжималось от радости и предвкушения.
Когда я ступила шаг из зарослей к фонтану, Генри был уже там.
- Здравствуйте, мисс Эмили, - и он низко поклонился.
- Здравствуйте, мистер Браун.
Мы читали поэзию Купера и Байрона, пылко и страстно обсуждали ее, порой смеялись над предположениями и своими домыслами. Время летело неумолимо. Быстро и легко. Я находила наше общение безумно приятным и интересным. Мне не хотелось прощаться.
- Ой, мистер Браун, уже почти стемнело! Мне пора домой!
- Простите меня, мисс Эмили.
- Нет, я сама виновата.
Я соскочила с фонтана, едва подавляя в себе дрожь. Я не хотела, что бы кто-нибудь узнал о моих прогулках с Генри, что бы не разрушить этот дивный мир, те ощущения, которые охватывают меня рядом с ним. Не хочу общество и его предрассудки пускать в наш мир. Не хочу. Но теперь… теперь… все может раскрыться.
- Позвольте мне Вас провести.
Мы вновь простились на краю леса. И я снова дала обещание прийти завтра… Как, как противостоять его столь чарующему обаянию? Как от него оторваться?
Я летела, словно на крыльях ветра, мчала к заветному месту.
Сегодня мы прогуливались по заброшенному саду. Генри деликатно расспрашивал меня об истории моей жизни, а я - о его. С ним было безумно легко и увлекательно. Казалось, что мы знали друг друга долгое время, и сейчас, спустя десятки лет, вновь встретились… два старых друга.
Генри, Генри, Генри… Повсюду был он.
Я каждый день мчала к нему на встречу, в наше укромное место, к забытому грустному фонтану.
Друзья.
- Мисс Эмили, я недавно бродил по саду и обнаружил прекрасное деревцо. Позволите мне Вам его показать?
- Конечно, Генри, конечно.
И мы пустились в заросли.
- Еще немного, скоро уже.
- Да, да, я Вам верю…
- Вот это шикарное дерево.
- Ой! - только и смогла выронить я.
- Я понимаю, что, на первый взгляд, это - скромное растение. И больше величия и красоты в нем сосредоточено в пахучих блестящих листьях…
- Нет, нет. Его цветы изумительны. Крошечные белые алмазы. Они божественны.
Генри улыбнулся.
- Я очень рад, что Вам понравилось.
- Мирт не может не нравиться! Он чудесен! И, как оказалось, его цветы еще больше изумительны и неповторимы!
- Мирт? - удивился Генри.
- Да, а Вы не узнали?
- Я не особо разбираюсь в растениях, - тяжело выдохнул мой спутник.
- О, это поправимо, - заулыбалась я, - слушайте.
- С удовольствием.
Я присела на мягкую пушистую траву прямо под этим изумительным деревом. Чарующий аромат дурманил и вызывал необъяснимые чувства и ощущения. Генри присел рядом.
- Этого прекрасного деревца до конца XVI столетия в Англии еще не было. Говорят, что мирт завезен был сюда в 1586 году сэром Вальтером Ралей и Френсисом Керью из Испании, где они жили долгое время, как представители нашей родины. Эти же вельможи первыми известили английское правительство о формировании великой испанской армады, и тем самым предупредили его о нависшей опасности. И с тех времен многие неразрывно связывают появление в Англии мирта с избавлением от повисшей тогда над страной беды. А вот греки посвятили это чудесное растение спутнице Венеры - Грации - кроме розы и игральной кости (символов красоты и беззаботной юности) девушка-статуя держала в руках еще и миртовую ветвь - символ чувственной, чистой любви.
- Удивительно.
- Вот так вот. А еще Вергилий писал об этом замечательном чуде так:
"Недалеко оттуда ты видишь печальные поля.
Это места, где раздаются громкие вздохи влюбленных,
Которых неумолимая стрела Амура
Насильно превратила в блуждающие тени.
Здесь бродят они по таинственно скрытым тропам,
Поросшим густым миртовым лесом…"
- Как много Вы знаете об этом растении, я даже не мог и подумать, что есть еще кто-то, кто так безумно любит природу, как моя мать.
- Ваша мать любила природу?
- Да, и у нее был роскошный сад.
- Как у миссис Стоун?
- Да.
Зависла неловкая тишина.
- А Вы знаете, что те кустарники, что обычно служат у нас, как изгородь, боярышник, символизирует надежду?
- Это тот, который с красными ягодками?
- Да, он самый. Только у разных сортов разного цвета ягоды. Окрас колеблется между бледным оранжево-желтым, красным, ярко-оранжевым и почти черным.
- А фиалки? Знаете, что они символизируют?
- Фиалки - скромность. А вот кувшинка - равнодушие и холодность. Я не совсем с этим согласна. Хотя… А вот ноготки - символ ревности.
- А лилия?
- Белая лилия - невинность, желтая - символ тщеславной гордости.
- Чванства, - улыбнулся Генри.
- Чванства, - рассмеялась я в ответ.
- Базилик - символ бедности. Вот здесь я категорически против. Довольно-таки привлекательное и ароматное растение.
- Согласен. Но, возможно, у этого определения есть незамысловатая история. Глубокая и печальная.
- Возможно.
- А о розах… Знаете что-нибудь?
- Ах, розы. Вот желтая роза, по мнению одних, - вестник разлуки, измены, а, по мнению других, - символ супружеской любви.
- Странное сочетание.
- Согласна. А Вам какие цветы больше всего нравятся?
- Розы… И теперь - еще и соцветия мирта.
Я смущенно улыбнулась.
- А вот душистый горошек означает деликатность, папоротник - доверие, нарцисс - фатовство, камнеломка - дружбу.
Я заметила, что Генри улыбается.
- Что? - смутилась я. - Вам не интересно?
- Что же Вы, как могли такое подумать. Честное слово, мне очень интересно и я все запомнил.
- Да не уж то, - рассмеялась я.
- Да, так и есть. Мирт - читая любовь, фиалки - скромность, кувшинка - равнодушие и холодность, ноготки - ревность, желтая лилия - тщеславная гордость, базилик - богатство.
Я рассмеялась.
- Но, а что? Пусть будет по-нашему. Да? - улыбнулся в ответ Генри.
- Тогда уж благородство.
- Хорошо, базилик - благородство, душистый горошек - деликатность, папоротник - доверие, нарцисс - фатовство, камнеломка - дружба. Правильно?
- Почти, - засмеялась я.
- Как "почти"? А что не так?
- Да, все так, - все еще подавляя смех в себе, закусила я губку.
- Так бы и сразу. Хороший я ученик?
- Отличный.
- Спасибо.
Вновь время мчало куда-то, как неугомонное. Вновь стемнело. Вновь наступила пора прощания.
Но я знала, что наступит завтра - и мы вновь встретимся, вновь будем вместе.
Глава четвертая
Едва на часах пробило полдень, как в Демпсифилд въехала карета.
"Оливия," - раздалось в моей голове. Это она. Я бросилась на встречу.
Дверь распахнулась - и вышел Уолтер.
- Здравствуйте, мистер Демпси.
- Распорядитесь приготовить нашему гостю комнату. И да, мы очень голодны. Пусть поторопятся.
Вдруг за ним показалась фигура незнакомца. Тот улыбнулся и немножко склонился, приветствуя меня:
- Эдвард Мендвуд.
- Эмили Скотт.
Я заметила яростный взгляд Уолтера в свою сторону, взгляд, полный пренебрежения и негодования.
- А мисс Оливия?
- Эмили, неужели я непонятно выразился?
- Простите, что?
- Я дал распоряжение, сделайте милость выполнить.
- Да сэр.
Эдвард ухмыльнулся.
Да уж, в плену удивительного и безумно приятного общества с Генри, я и забыла, почему не люблю людей.
Я отправилась на кухню.
Время пролетело незаметно в круговороте хлопот и забот. Неожиданный приезд гостей выбил большинство нас, жителей поместья Демпси, из колеи. Все, казалось, превратилось в хаос и глупый калейдоскоп.
И только, когда Уолтер, Эдвард и сэр Томас уединились в кабинете, когда основные поручения и задания были выполнены, я поняла, что давно уже пропустила встречу с Генри.
Отправиться сейчас на фонтан было глупостью. Уже темно, и кто будет так долго ждать?