– Не забывайте про свою роль опекуна мисс Эшфорд.
– Да, и это тоже, – небрежно кивнул Кристофер.
Джесон немного удивился такому тону и поспешил перевести разговор на другую тему:
– Полагаю, вы по приезде не заглядывали в торговые ряды братьев Лафит?
– Нет, – спокойно ответил Кристофер, но потом, нахмурившись, добавил:
– А чем вызван этот внезапный интерес к моим отношениям с Лафитом? Я не желаю, чтобы меня использовали ему во вред.
Джесон поморщился:
– Не обижайтесь на мои вопросы. Я должен быть в вас уверен, особенно в свете последних событий.
– Каких событий? – насторожился Кристофер. – Произошло что-то серьезное?
– О да! Весьма серьезное. Лафит перешел все допустимые границы. Таможенный инспектор Стаут с отрядом из двенадцати человек отправился к братьям Лафит для проверки законности их торговли. Они были встречены вооруженными головорезами, завязалась стычка, в результате которой Стаут убит, двое его людей смертельно ранены, а остальные захвачены бандитами и в качестве заложников препровождены на остров Гранд Терра. Можете себе представить ярость губернатора. И я его понимаю. На сей раз Лафит бросил открытый вызов закону.
– Не все с этим согласятся.
Джесон испытующе взглянул на Кристофера:
– Вы имеете в виду себя?
С невеселой улыбкой Кристофер ответил:
– Речь не обо мне. Жан слишком близко сошелся с пиратами. С головорезами, как вы их называете. С той поры, когда контрабандой занимались понемножку и в пределах приличий, он сильно изменился. Я предупредил его, что он ступил на скользкую дорожку. Но он остался глух к моим советам.
– Жаль. Ведь у вашего Жана Лафита немало достоинств. – Джесон помолчал, потом все же решился спросить:
– Вы не откажетесь отправиться на остров, чтобы попытаться освободить заложников… тех, кто еще жив?
– Я ждал от вас этого предложения, – уклончиво ответил Кристофер.
– И что же?
Кристофер пожал плечами:
– Скажем так: у меня есть кое-какие свои дела на острове, и я не возражаю против того, чтобы передать Жану вашу просьбу. Большего я не обещаю, да и не могу обещать.
– Меня это устроит, – удовлетворенно кивнул Джесон.
Полагая разговор законченным, Кристофер поднялся с кресла, но Джесон остановил его.
– Помимо письма Монро, есть еще одна причина, заставившая меня послать за вами. Мы, однако ж, уклонились от нашей главной темы. Дело в том, что я договорился с капитаном одного немецкого судна, на котором вы могли бы отплыть уже через десять дней. Оно называется "Шевенинген", с капитаном я давно знаком. Ваше путешествие будет обставлено с наибольшим комфортом, какой возможен в это время года.
– Вы оставляете мне совсем немного времени, чтобы уладить дело с Лафитом, не так ли?
– Да. Но имейте в виду: отплытие в Англию гораздо важнее, чем визит на остров. Когда стоит вопрос о тысячах жизней, приходится сбрасывать со счетов десяток. Поэтому, если возникнут какие-либо затруднения, бросайте все и спешите на корабль.
– А пока я буду отсутствовать, не будете ли вы с вашей очаровательной женой столь любезны, чтобы взять под свое покровительство Николь и миссис Иглстон?
Джесон поднял на него удивленный взгляд и, усмехаясь, покачал головой:
– Вы умудряетесь воспользоваться преимуществами любого положения! Что ж, мы охотно займемся вашими дамами.
Кристофер широко улыбнулся:
– Николь не подмочит вашу репутацию в свете. Я бы только не допускал ее к азартным играм, а то она склонна чересчур увлекаться. Они с моим камердинером играли дни напролет.
Джесон с трепетом представил себе эту картину. Потом вздохнул и неуверенно произнес:
– Пусть Николь с миссис Иглстон придут к нам сегодня к обеду. Я потом сообщу вам, возьмусь ли я ее опекать.
– Отлично, – обрадовался Кристофер. – К которому часу?
– К семи. Не опаздывайте, мне не терпится взглянуть на эту девушку.
Кристофер, вполне удовлетворенный и довольный собой, отправился домой с новостями. Приглашение к обеду, а также известие о том, что он несколько дней будет отсутствовать, Николь восприняла равнодушно. Но когда он сообщил о предстоящем вскоре отплытии, у нее перехватило дыхание.
– Через десять дней, – повторила она как завороженная. – А мы будем готовы к этому времени?
– Разумеется, дорогая, – уверенно заявила миссис Иглстон. – Тебе нечего бояться. А благодаря той исключительной любезности, которую к нам проявил мистер Саваж, ты сможешь окончательно освоиться в обществе.
Николь не находила слов. Она лишь пробормотала:
– Ну, раз вы так считаете… Глядя на нее, Кристофер не мог понять, как она восприняла неожиданную новость. Она уже научилась скрывать свои чувства, и сейчас растерянность нисколько не обнажила ее истинного настроения. На мгновение он вдруг пожалел о том, что никогда больше не столкнется с мальчишеской непосредственностью юнги Ника.
Обед в доме Саважа прошел великолепно. Кэтрин быстро нашла взаимопонимание с миссис Иглстон. Николь поначалу вела себя несколько скованно, но вскоре подключилась к общей беседе. На хозяев она произвела хорошее впечатление.
Проводив гостей, Кэтрин продолжала думать о своей новой знакомой. Какая красивая девушка! Она с невольной ревностью сравнивала ее высокую фигуру со своей, миниатюркой, почти игрушечной. Потом с улыбкой подумала: маленькие женщины всегда завидуют высоким, а те, в свою очередь, еще кому-то… Интересно, а каких предпочитает Кристофер Саксон?
Уже в спальне она поделилась своим мнением с мужем. Тот почти не слушал, а лишь искоса поглядывал на ее точеную фигурку, едва прикрытую полупрозрачным пеньюаром. Он оживился, лишь когда она задумчиво произнесла:
– Николь Эшфорд – самая очаровательная девушка, какую мне доводилось встречать. Надеюсь, Кристофер Саксон относится к ней по-джентльменски. Мне бы не хотелось, чтобы с нею случились какие-нибудь неприятности. Ведь вы, мужчины, такие бессовестные и ненасытные.
Джесон обнял ее и серьезно спросил:
– Я думал, что за прошедшие годы ты составила иное мнение обо мне.
– Конечно, дорогой! Но я знаю, какие страдания мужчина может принести женщине. Я не желаю Николь это испытать;
20
Приближаясь на лодке к острову Гранд Терра, Кристофер не мог отделаться от ощущения, что за ним отовсюду настороженно наблюдают десятки глаз. Казалось, вся атмосфера над заливом Баратария была насыщена враждебностью. Когда он пристал к берегу, это ощущение еще более усилилось, хотя никаких перемен вокруг и не было заметно.
На пути к дому Лафита никто его не остановил. Из кабаков и борделей доносился обычный шум и гогот, хотя чувствовалось, что и сами пираты озабочены последними событиями. Судов в заливе не убавилось. На берегу продолжался разгул, хотя и бросалось в глаза, что это веселье несколько натянутое, и оно призвано заглушить напряжение и тревожную неуверенность.
Впрочем, кое-какие перемены были. Около каземата расположился отряд вооруженных пиратов под началом Доминика Ю. Нетрудно было догадаться, что именно там размещены заложники.
Жан встретил Кристофера вежливо, но без обычной сердечности. Понимая всю неуместность обмена любезностями, Кристофер сразу перешел к делу:
– Думаю, ты догадываешься, зачем я приехал? Лафит небрежно пожал плечами:
– Разумеется, мой друг. Я полагаю, что единственная причина, которая могла привести тебя на остров, это забота о судьбе шпиона с "Ла Белле Гарче".
Кристофер отрицательно покачал головой.
– Значит, не только это. Ты явился хлопотать за людей губернатора, не так ли?
Кристофер позволил себе улыбнуться:
– Есть на свете что-то такое, о чем бы ты не знал? Выражение лица Лафита не изменилось. Он сухо заметил:
– Я многого не знаю. Например, я не знаю, насколько глубоко ты сидишь в кармане у Клайборна.
Улыбка исчезла с лица Кристофера. Едва сдерживая гнев, он спросил:
– Неужели ты думаешь, что я способен так быстро сменить обличье?
Лафит снова пожал плечами:
– А почему бы и нет? Ведь с тобой такое уже случалось.
Их взгляды встретились. Воцарилась гнетущая тишина. Наконец Кристофер не выдержал:
– Раз ты так считаешь, то нам не о чем разговаривать. – Он помолчал, ожидая реакции Лафита, но ее не последовало. Тогда он спросил:
– Я могу уйти?
– Не торопись, друг мой! – В голосе Лафига смешались огорчение и недовольство.
Кристофер чувствовал, что не стоит обострять ситуацию, но не смог удержаться от вопроса:
– Ты действительно считаешь, что Клайборн меня купил?
Лафит презрительно фыркнул:
– Если б я так считал, то ты не сидел бы сейчас передо мной. Ты вообще не смог бы ступить на остров.
– Ты считаешь, что мог бы меня сюда не пустить? Лафит заколебался. В его душе боролись гнев и восхищение. Наконец он усмехнулся, но уже беззлобно.
– Что мне в тебе всегда нравилось, Сэйбер, так это твой напор. Конечно, я не уверен, что смог бы тебя остановить. Кто знает? Но, слава Богу, об этом речь не идет. Ведь ты здесь, и я против этого не возражаю.
Кристофер вздохнул с некоторым облегчением:
– Так ты выслушаешь меня?
– Ха! Я и так знаю, зачем ты явился. Ты будешь просить за людей губернатора.
– А почему бы и нет? Кому-то надо договориться об их освобождении. Почему этого не могу сделать я?
– Хорошо, давай поговорим. Но скажу тебе честно: твой Клайборн меня раздражает.
– Жан, ты нарушаешь закон и не должен быть в претензии к губернатору, что он пытается тебе воспрепятствовать.
Лафит на секунду онемел, потом всплеснул руками и принялся нервно расхаживать по комнате.
– Как ты можешь так говорить? Какой закон я нарушаю? Закон, который разжиревшие американские дельцы придумали, чтобы монополизировать торговлю? Я поставляю жителям Луизианы товары, которые лучше и дешевле! И за это я вне закона! Объясни мне, за что я должен платить таможенные поборы!
Кристофер угрюмо буркнул:
– Я приехал сюда не для того, чтобы вести дебаты. Моя цель – освободить заложников.
– А зачем? Им и тут неплохо. Теперь уже Кристофер рассердился.
– Послушай, Жан, не говори глупостей. Ты зашел слишком далеко! Думаешь, Клайборн простит тебе троих убитых? Он вызовет войска и пошлет их штурмовать остров. Если ты освободишь заложников, то хотя бы чуть-чуть разрядишь атмосферу и продемонстрируешь, что ты незаурядный пират, который готов за выкуп заточить кого угодно.
Лафит насмешливо прищурился.
– Не думаю, что, Клайборну удастся вызвать войска. Золото, мой друг, сделает нужных людей глухими к его призывам.
Кристофер распалялся все больше:
– Может быть, тебе и удастся выкрутиться на этот раз. Но предупреждаю тебя, Жан, – твое время прошло. Власти набираются сил, и ты не сможешь вечно противостоять закону. И пойми наконец – общественное мнение уже не на твоей стороне!
– Помилуй Бог, какое общественное мнение? У меня нет отбоя от покупателей. Никто не желает переплачивать законопослушным дельцам! Пускай твои любезные бизнесмены честно конкурируют со мной. Тогда и посмотрим, кого предпочтет покупатель. Кристофер процедил сквозь зубы:
– Оставим этот спор. Но, Жан, заложников надо освободить!
Воцарилась гнетущая тишина. Лафит прикидывал в уме, что ему выгоднее – держать заложников в заточении или все-таки отпустить. В конце концов он махнул рукой:
– Ради Бога! Я это сделаю. Но только для того, чтобы доказать: я – честный человек, который всего лишь встал на защиту своего имущества.
Кристофер не был настроен спорить. Он только спросил:
– Могу я забрать их сегодня же? Лафит пожал плечами.
– Как тебе будет угодно. Я могу выделить тебе три лодки. Кое-кто из заложников даже не ранен, они могут сесть на весла. В знак своего великодушия я даже выдам им паек на дорогу. До самого города вас будут сопровождать мои люди. Надеюсь, у тебя нет возражений?
Разумеется, на сей счет у Кристофера имелись возражения, но он понимал, что высказывать их бесполезно. Оставалось только молить Бога, чтобы люди Лафита в пути не перерезали им глотки. Кристофер молча покачал головой.
Они стояли друг против друга, и, хотя их разделяло всего несколько футов, это расстояние казалось невероятно большим. Напряженную тишину первым нарушил Лафит:
– Как жаль, что мы с тобой оказались по разные стороны. Но я все равно доверяю тебе, мой друг. Не предавай меня!
Кристофер не ответил. Они оба понимали: хотя судьба и развела их, прошлое связывает их незримой нитью, которую невозможно порвать.
– А что будем делать с Баллардом? – поинтересовался Лафит.
– Пускай еще посидит под замком, если ты не возражаешь.
Лафит неторопливо кивнул:
– Разумеется. Мы ведь с тобой друзья, а друзья должны оказывать друг другу услуги.
Кристофер сделал вид, что пропустил мимо ушей это многозначительное замечание, и продолжал:
– Цепи с него можно снять. Я на этой неделе отплываю в Англию. Не знаю, вернусь ли к сентябрю. Но так или иначе – к этому сроку отпусти его.
Лафит в изумлении вскинул брови:
– Отпустить? Шпиона?
Кристофер ответил невозмутимым тоном:
– Да. Я дал обещание поступить так. А его мы можем не опасаться. К тому времени информация, которой он располагает, безнадежно устареет.
– А ты и правда сильно изменился, мой друг. В былые дни ты без колебаний приказал бы его повесить.
– Наверное. Но теперь мне хочется быть великодушным.
Лафит только развел руками:
– Хорошо. Все будет сделано, как ты желаешь. Больше ничто не удерживало Кристофера на острове. Пару часов спустя, захватив заложников, он под конвоем вооруженных пиратов отплыл в Новый Орлеан.
Путешествие было нетрудным, хотя и не слишком приятным. Утомленного Кристофера клонило ко сну, но он не мог позволить себе заснуть, так как не доверял головорезам, которых Лафит назначил им в сопровождение. Освобожденные узники также беспокоили его. Четверо были тяжело ранены, и Кристофер молился о том, чтобы доставить их в город живыми.
К счастью, в пути никто не умер. Кристофер вздохнул с облегчением, когда вблизи города непрошеный конвой покинул их и отправился в обратный путь. Вскоре лодки пристали к заброшенной пристани на окраине города. Это безлюдное место Кристофер с Джесоном облюбовали заранее.
На пристани их уже ждали. Еще издали Кристофер заметил Джесона. В стоявшем рядом с ним человеке он с удивлением узнал Дэниэла Паттерсона, чья строгая военно-морская форма резко выделялась на фоне захолустного пейзажа. Кристофер плохо представлял себе, как должна осуществляться процедура возвращения узников, но присутствие столь ответственных лиц явилось для него неожиданностью. Зачем сюда явился Джесон? Что-нибудь случилось с Николь? Этот вопрос, наверное, так явно был написан на его лице, что Джесон поспешил его успокоить:
– С Николь все в порядке. Просто я решил, что мое присутствие здесь будет нелишне. Паттерсон недоволен, что я взял это дело в свои руки. Теряюсь в догадках, откуда он проведал о наших планах. Вероятно, я недооценил морскую разведку. А для вас у меня новость: вы отплываете послезавтра. Но об этом поговорим позже.
Тем временем люди Паттерсона помогли товарищам подняться на пристань. Раненых уложили на носилки и быстро унесли. Провожая их взглядом, Кристофер заметил:
– Как видите, я выполнил свою миссию. Жан проявил добрую волю и отпустил их без возражений. Он лишь подчеркнул, что, как и всякий гражданин на его месте, он был вынужден защищать свое имущество.
Джесон скорчил презрительную гримасу:
– Все не так просто, и Лафит должен это понимать!
Кристофер не успел ответить. В этот момент к ним подошел Паттерсон. Лицо его было суровым, взгляд – колючим. Всем своим видом он демонстрировал явное недовольство – Я бы хотел с вами поговорить, – обратился он к Кристоферу. Эта просьба прозвучала скорее как приказ, и Кристофер сразу почувствовал себя несколько неуютно. Не смея возразить, он лишь спросил:
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас! – отрезал Паттерсон. Кристофер настороженно покосился на Джесона, но тот сохранял непроницаемое выражение лица. Казалось, он не меньше Паттерсона был заинтересован кое-что выяснить.
– Хорошо, – неохотно согласился Кристофер, – но имейте в виду, что я не спал почти двое суток и не расположен к длинной беседе…
Они с Джесоном последовали за Паттерсоном к обветшавшей деревянной постройке, которая в былые времена, вероятно, служила пакгаузом. Внутри никою не было, повсюду царило запустение. Паттерсон провел их в маленькую комнатку, когда-то служившую конторой. Кристофер отказался от предложенного стула и остался стоять, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Джесона обстановка нисколько не смущала. По всей видимости, ему уже приходилось здесь бывать. Уверенным жестом он достал из пыльного буфета бутылку дешевого виски и три стакана.
– Надеюсь, вас не смутит качество напитка. Здешние жители предпочитают именно этот сорт. Выпьем?
Паттерсон отрицательно покачал головой, явно не одобряя попытку Джесона перевести разговор в неформальное русло. Кристофер, отчасти назло Паттерсону, согласился. Приняв из рук Джесона почти полный стакан, он не торопился пить и подождал, пока тот пригубит свой. Исподлобья разглядывая собеседников, Кристофер терялся в догадках, что понадобилось от нею на этот раз. Интересно, какими сведениями располагает Паттерсон? Судя по его недоброжелательному тону, он не видит большой разницы между Кристофером и ненавистным Лафитом. Последовавшие затем вопросы не оставили в этом никаких сомнений. Какими силами располагают братья Лафит? Как укреплен остров? По каким каналам Лафит доставляет контрабандные товары в город? Сколько судов участвуют в его операциях? Вопросы сыпались один за одним, но ответы Кристофера не отличались разнообразием:
– Я ничего не знаю. Дела Лафита меня не касаются. Боюсь, мы впустую тратим время.
Джесон сосредоточенно разглядывал свой стакан, словно на его дне и находишь ответы на вопросы Паттерсона. Время шло, Кристофер упорно отпирался. Наконец терпению Паттерсона настал предел.
– Черт возьми! Или вы будете отвечать, или я вас арестую. Вот тогда и посмотрим, насколько вас все это касается.
Кристофер презрительно усмехнулся:
– Вы мне надоели, Паттерсон! Если вам угодно, арестуйте меня. Только интересно – за что? Не придется ли потом извиняться?
Тут вмешался Джесон.
– Дэниэл, – мягко заметил он, – против него нет никаких улик. Более того, именно он
вызволил заложников.
– Я помню об этом. Но я не забыл и того, что мистер Саксон поддерживает дружеские отношения с преступником. И если б он захотел" то мог бы помочь нам положить конец самоуправству Лафита.
– Я предупреждал вас, что мистер Саксон – человек непростой, – заметил Джесон.
Кристофер при этих словах широко улыбнулся, поставил на стол свой опустевший стакан и повернулся к выходу.
– Я могу идти?
– Постойте, – удержал его Джесон. – Беседа с Паттерсоном, пожалуй, закончена, но нам с вами есть о чем поговорить.
Паттерсон церемонно раскланялся с Джесоном, надменно проигнорировав Кристофера. Когда он скрылся, Кристофер, оставив наигранную небрежность, серьезно произнес: