По тому, как Урсула отводила глаза, Барт понял: она не говорит правды. Во всяком случае… всей правды.
- Я вижу, ты что-то задумала! Лучше перестань юлить и отпираться.
- Не смеши, что я такого могла задумать?
- Не знаю. Пока не знаю.
- Ты очень подозрителен, Барт. И слишком поспешно начинаешь судить о людях плохо.
Он вспомнил Деби и нахмурился.
- Возможно, ты права. Но оставим психологию.
- Оставим. Боже, я давно зажгла газ и сейчас чайник, должно быть, взорвется.
Вслед за Урсулой Барт миновал прихожую, положив по пути телефонную трубку на рычаг, в кухне на середину стола поставил торт, огляделся и сразу обнаружил несколько коробок. Его подарки - хлебопечка, электрический чайник, новая мясорубка - все это осталось без употребления.
- Ты хотя бы ради интереса попробовала их в деле, - мрачно усмехнулся он.
- Я попробовала, Барт, но, поверь, мне трудно разобраться в современных технических премудростях. Не злись на меня, пожалуйста. Я, правда, очень благодарна тебе за подарки. Ничего не поделаешь, в моем возрасте поздно постигать всякие новшества. Чай наливать?
- Давай через полчасика. Пойду огляжу, если не возражаешь, наше хозяйство. - У Барта было сейчас не то настроение, чтобы, как ни в чем не бывало, чаевничать. Урсула в самом деле огорчила его.
Он не появлялся довольно долго. Прошелся по дому, запущенному саду, даже в сарай заглянул. В кухню вернулся в сопровождении собаки, преданно следовавшей за ним по пятам.
- Ты неплохо заботишься о Райте - шерсть как шелковая, но разжирел, обленился и чересчур много лижется. Перед гостьей чуть ли не пресмыкался!
- Да уж, позор!
Барт хмыкнул.
- Хотя он не исключение. Дебора всегда отличалась способностью привлекать к себе существа мужского пола.
- В том числе и тебя? - спросила занятая приготовлением чая Урсула.
- Боюсь, что так, - признался Барт.
- Хм, она очень красивая девушка.
- Уже далеко не Девушка. Ей, по меньшей мере, двадцать восемь. За плечами замужество и черт знает сколько любовников. Дебора Фарроу не из тех, кто довольствуется одиночеством.
- Серьезно? Я что-то не слыхала, чтобы ее имя упоминалось в связи с кем-нибудь из здешних мужчин. Ты же знаешь наш Честер! Стоит барышне остановиться и перекинуться с парнем парой слов - молва тут же уложит их в постель. А про Дебору ни слухов, ни сплетен, уж поверь.
Скорее всего Урсула права, но все равно Барту с трудом верилось, что Деби все три года здесь живет затворницей.
- Да сядь, ради Бога, и не хватай торт! Начни с чего-нибудь более существенного. Возьми ветчину или холодное мясо да поешь как следует. Ты в последнее время осунулся и похудел. Похоже, твоя… Лиз… не проявляет о тебе должной заботы.
Барт закатил глаза. Каждый раз одни и те же причитания! Оказывается, дома, в Бостоне, он плохо питается! Хотя сколько себя помнил, его вес не менялся.
- Тебе прекрасно известно, что я живу один, - буркнул Барт, усаживаясь поудобней.
- Лиз разве не переехала к тебе?
- О, нет! Что за нелепая мысль!
Урсула недоверчиво покосилась в сторону внука.
- А мне казалось… ты собираешься на ней жениться. На Рождество ты ведь гостил в семье ее родителей, разве не так?
- Гостил, ну и что?
- О… извини… Выходит, я ошиблась.
- Это ты меня извини, бабушка. Я должен был приехать в Честер и провести праздники с тобой… Было бы намного приятнее. Честное слово, я скучал по тебе.
Барта тронуло, как растроганная Урсула заморгала, пытаясь скрыть набежавшие на глаза слезы.
- Я тоже скучала по тебе, милый, - тихо сказала она. - Но теперь ты дома…
- А раз уж я здесь, думаю, нам следует серьезно поговорить о предложении Фарроу. Ты хорошо подумала, отказываясь продать ферму? Моя первая реакция, признаюсь, была точно такой же, но давай рассуждать здраво… Во-первых, ты, увы, не молодеешь, во-вторых, хозяйство, как я еще раз убедился, все больше приходит в упадок. Вряд ли кто-нибудь кроме Фарроу позарится на твою ферму, а имей ты приличные деньги - могла бы купить чудесный маленький домик поближе к городу, да еще осталось бы достаточно средств на все твои милые, привычные фантазии вроде салата с грядки или коллекции гортензий под окном.
- Никаких фантазий у меня уже нет, - ответила Урсула.
Барт сжал своими тонкими загорелыми пальцами морщинистую бабкину руку.
- Неужели правда хочешь остаться здесь или в тебе говорит одно упрямство?
Урсула отдернула руку и независимо вскинула голову.
- При чем тут упрямство? Каждый человек имеет право прожить остаток дней там, где ему хочется!
Тут в прихожей раздался телефонный звонок, приведший Урсулу в явное беспокойство. В глазах промелькнуло нечто похожее на страх.
- Не волнуйся, - успокоил ее Барт. - Я сам подойду.
Отодвинув стул, он поднялся и вышел из кухни в прихожую, где на расшатанной этажерке упорно и настойчиво трезвонил допотопный телефонный аппарат.
- Слушай, ты, старая калоша, - прорычал в трубке грубый мужской голос, прежде чем Барт произнес хоть слово. - Побыстрее уноси ноги, если не хочешь, чтобы тебя вынесли ими вперед! У тебя неделя на все про все, а то вообще останешься без дома. Поняла?
Не успел Барт раскрыть рот, как раздались гудки отбоя.
- Проклятье! - вне себя от ярости пробормотал он, бросая трубку на рычаг.
В голове мелькнуло: звонок примерно совпадал по времени с возвращением домой Деборы, значит, по всей видимости, успела рассказать отцу о несостоявшихся переговорах и провалившейся сделке… Неужели этот негодяй поручил одному из своих подручных попугать бабку?.. Или впрямь кто-то из местных жителей недоволен тем, что из-за упрямой старухи может лишиться возможности найти работу на стройке, о которой узнал из прессы?..
- Звонила Дебора Фарроу? - спросила застывшая в дверях кухни Урсула.
- Нет, - рявкнул Барт. - Снова шантажист с угрозами! Повесил трубку прежде, чем я успел дать ему отворот и хорошенько вразумить!
Услышав это, бабка побледнела, заставив его пожалеть о сказанном. Надо было солгать, мол, ошиблись номером и все прочее…
- Что… что он сказал? - спросила, однако, Урсула, когда они вернулись в кухню.
- Думаю, то же самое, что тебе в прошлый раз. Продавай и убирайся, а не то…
- О Господи! - Старушка дрожащими руками схватилась за сердце.
- Тебе плохо? - встревожился Барт.
- Я… я и не представляла…
- Что люди могут быть такими злыми и подлыми?.. Ты всегда витала в облаках, ба! Добро пожаловать в реальный мир!
- Нет, Барт, я совсем не об этом… Просто мне надо было… надо было…
- Что?
- Ничего. Теперь слишком поздно.
- Продать ферму не поздно, если действительно хочешь.
- Продать? Только потому, что какой-то подонок звонит и угрожает? Ни за что на свете! - воскликнула Урсула, сурово поджав губы. - Измором меня не возьмешь. Отстанут, когда сами в том убедятся…
Палмер совсем не разделял подобного мнения. Из собственного опыта хорошо знал, что слова у шантажистов зачастую не расходятся с делом, но, чтобы окончательно не запугать Урсулу, переубеждать ее не стал. Конечно, статья в газете не могла пройти незамеченной в городе, в котором, как он сам убедился, проблема занятости и рабочих мест стоит столь остро. Это, возможно, и толкает кое-кого на отчаянные поступки… Надо попробовать убедить Урсулу в том, что проще расстаться с фермой, чем подвергать себя риску. Он может предложить ей переехать к нему и жить в Бостоне. Разве трудно продать его шикарную квартиру и приобрести небольшой дом где-нибудь в пригороде, причем тоже на побережье, у самой воды, как она привыкла?..
Но сегодня вряд ли стоит даже заикаться о таких планах. Надо повременить пару дней, дать ей возможность получше вникнуть в реальность создавшейся ситуации. А пока…
- Извини, ба, - сказал Барт, - я думаю, нам лучше снова снять трубку, чтобы ты не нервничала.
- А что, если тебе позвонит Дебора?
- Не смеши. Вот уж чего она не станет делать, так это звонить мне.
И тут, как нарочно, в прихожей затрезвонил телефон. У Барта заходили на скулах желваки. Он был уверен: сукиному сыну неймется еще раз досадить старухе, а та впрямь опять занервничала.
- Отлично, - сквозь стиснутые зубы процедил Барт и, грозно нахмурившись, поднялся.
- Не вздумай грубить! - крикнула ему вслед Урсула. - Не стоит опускаться до уровня этих людей!
Какая наивность! Иногда только так и нужно действовать. Отдельные представители рода человеческого не понимают цивилизованного обращения. Приличия им неведомы. Единственное, что может убедить их, - хороший удар по морде. Но коль скоро невозможно проделать это по телефону, ему придется прибегнуть к сильным выражениям. Это не столь эффективно, однако выбирать не приходится!
Ну-ка послушай меня, подонок! - прорычал в трубку Барт. - Если замечу рядом с фермой, я из тебя отбивную сделаю! Учти, звонки с угрозами по новому законодательству - уголовное преступление. Полиции не трудно установить, откуда звонят, так что, если тебе дорога твоя поганая шкура, перестань шантажировать, иначе гарантирую крупные неприятности. Ты у меня дерьма нахлебаешься, попомни мое слово!
Палмер ожидал что угодно: ответную брань, наглый хохот, а вместо этого после короткой паузы на другом конце провода высокомерный женский голос спокойно произнес:
- Полагаю, я говорю с Бартом Палмером? Очевидно, вы меня с кем-то спутали, меня зовут Хильда. Я - жена Гудвина Фарроу и приемная мать Деборы.
Барт досадливо поморщился, его щеки залил румянец. Подумал было извиниться, но тут же решил, что особа, способная невозмутимо выслушать произнесенную им тираду, далеко не из щепетильных. Он лично не был знаком с Гудвином, однако легко мог представить, какого характера женщина тому под стать - наверняка хладнокровная и без всяких сентиментальных склонностей.
Через секунду Палмер получил подтверждение своим догадкам, услышав произнесенные совершенно спокойным тоном слова:
- Я звоню, чтобы пригласить вас отобедать с нами завтра вечером. Муж хотел бы обсудить с вами кое-какие дела. К сожалению, болезнь не позволяет ему нанести вам визит лично.
- Понимаю, миссис Фарроу, - подчеркнуто любезно произнес Барт. - Я с удовольствием принимаю ваше приглашение.
- Чудесно. В семь тридцать вас устроит?
- Не заставлю себя ждать.
- Отлично. Хочу лишь добавить, что мне будет очень интересно познакомиться с вами, мистер Палмер. Я столько о вас слышала.
- Правда? Весьма польщен.
- Хм. Знаете, слышанное мною вряд ли польстило бы вам. - В трубке прозвучал иронический смешок. - Похоже, вы чем-то здорово задели Дебору. Час назад, вернувшись домой, она наотрез отказалась рассказать отцу, какой конфликт между вами произошел. Лишь заявила, что больше не в состоянии иметь с вами дело, и сразу удалилась к себе. Вы не могли бы пролить свет на случившееся?
Ему стало очевидно: Хильда Фарроу в душе обрадуется, если он сейчас свалит вину на Дебору.
- Думаю, Деби сгоряча неверно истолковала кое-какие мои слова. При случае, пожалуйста, передайте ей мои извинения и скажите, что я с радостью увижусь с ней у вас дома.
- Как мило.
- О, нет, - в тон собеседнице с плохо скрываемой иронией произнес Барт, - не такой уж я милый, миссис Фарроу. Итак, до встречи завтра вечером…
Урсула с любопытством посмотрела на внука, когда тот вновь появился на кухне.
- Похоже, наши шансы растут, ба. Это, оказывается, совсем не твой телефонный негодяй. Звонила миссис Хильда Фарроу.
- О Господи!..
- Я получил любезное приглашение на обед. Видимо, папаша Гудвин собирается сделать нам предложение, от которого… от которого, возможно, не следует отказываться. Что ты на это скажешь?
Урсула выглядела весьма довольной:
- Надеюсь, так и будет.
- Значит, идея продать ферму больше не вызывает у тебя категорического протеста? - спросил Барт, изучающе глядя на бабку.
- Запомни, женщина всегда обладает привилегией изменить свое решение.
- Ты вкладываешь в это замечание какой-то особый смысл? Оно явно с подтекстом, так объясни!
- Барт, прекрати! Я же не на допросе!
- Прошу прощения, а ты все-таки не темни.
- Ладно, прощаю. Я просто хочу сказать, что, если Дебора на заре туманной юности недолюбливала тебя, это совсем не значит, что, обретя определенный жизненный опыт, кое-что не пересмотрела и не изменила своего отношения… Мы довольно долго болтали с ней на днях, и ты представить себе не можешь, как часто она, не называя имени, конечно, переводила разговор на некоего господина, работающего в Бостоне и вполне заслуженно добившегося успеха в карьере.
От бабкиных намеков у Барта защемило в груди. Неужели это правда? Неужели Деби испытывает к нему более глубокие чувства, чем ему когда-то представлялось и о которых втайне мечталось?..
Подобная надежда показалась сейчас столь же многообещающей, сколь и тревожной, и моментально заставила рассуждать здраво. Нет, конечно, ты не любишь ее, идиот этакий, мысленно убеждал Барт себя, и Деби ни чуточки тебя не любит!.. Возможно, ты в какой-то степени все еще присутствуешь в ее сексуальных фантазиях, как и она в твоих, но по большому счету вы оба, как и прежде, безразличны друг к другу. Все обстоит именно так, а не иначе!
Довольный тем, что все расставил по своим местам, Барт глянул на Урсулу, пожав скептически плечами.
- Ты меня насмешила, ба!
- Смейся, если хочешь, - холодно возразила та, придвигая к нему блюдце с куском торта. - Смотри, как бы потом плакать не пришлось. Мое дело предупредить тебя, а там - как знаешь!
Барт всегда верил в мудрость Урсулы. Теперь же ее пророчество его озадачило. Неужели завтрашний обед у Фарроу обернется ему очередным унижением?.. Так не бывать этому!
6
Дебора лежала на кровати, когда в комнате появилась мачеха. Недавно пробило пять, после ее неудачного визита на ферму прошло немногим больше часа, и она все еще не пришла в себя.
- Знаешь, дорогая, - многозначительно начала Хильда, - ты была права насчет этого Барта Палмера… Только неотесанный мужлан может столь хамски разговаривать, в чем я сама случайно убедилась. Но ты ошиблась, утверждая, что он не примет приглашения на обед. Палмер сразу согласился.
Деби промолчала, прикрыв веки. Ей и в самом деле не верилось, что Барт захочет нанести визит в дом Фарроу. А коли так - значит, есть тому только одно объяснение: скандальная статья в газете реальный повод, чтобы содрать с них за ферму побольше денег. Отец оказался прозорливым, предвидя такой ход событий.
Настроение Деби окончательно испортилось. Легко можно заподозрить в расчетливости Барта, Урсула же ей представлялась совсем другой, да, видно, правда - яблоко от яблони недалеко падает…
- О, понимаю, - язвительно продолжила мачеха. - Ты не считаешь нужным удостоить меня ответом. Восхитительно! Однако полагаю, тебе небезынтересно узнать, что мистер Палмер просил передать тебе свои глубочайшие извинения за нелицеприятные высказывания в твой адрес и выразил надежду, что ты не откажешься присутствовать за завтрашним обеденным столом.
Глаза Деби расширились от удивления. Она приподнялась на кровати и в упор уставилась на Хильду.
- Барт извинялся? - недоуменно воскликнула она. Чтобы он сделал это - да быть того не может! Никогда! Во всяком случае… до сегодняшнего дня подобное не могло ей и в голову прийти.
- Ага, мне наконец-то удалось тебя расшевелить! Похоже, Палмер представляет из себя нечто такое, что вызывает твой повышенный интерес. Удивительно, он ведь не из преуспевающих, перед которыми ты обычно делаешь стойку!
- Ты воображаешь обо мне невесть что, Хильда.
- Не думаю. Полагаю, я раскусила тебя.
- Неужели? - Деби вскочила с кровати и уставилась в окно, откуда открывался вид на долину и город. - Ты обо мне ничего не знаешь, - пробормотала она. - Ничего…
- В таком случае развей мои сомнения. Или твоя истерика стала предвестником твоего очередного ухода в себя?.. Или поняла наконец, сколь никчемная из тебя получается бизнесменша, когда реально убедилась в провале дорогого твоему сердцу проекта?.. Конечно, именно отец, а не ты, добьется успеха там, где тебя постигла неудача! Вот увидишь - завтра вечером он заставит твоего нагловатого, самоуверенного приятеля уговорить свою бабку продать ферму. Запомни мои слова!
- Палмер мне не приятель, - холодно бросила Деби. - Никогда им не был и не будет!
- Ах, как категорично и зло сказано! Уж не потому ли, что он не из тех мужчин-глупцов, которые готовы слепо броситься к ногам красавицы Деборы Фарроу?!
Грустная улыбка появилась на лице Деби.
- Пожалуй, твое последнее замечание справедливо, а в остальном ты ошибаешься. Я не переоцениваю своих деловых способностей, но и не раскисаю перед реальными неудачами. В этом отношении мы с отцом очень похожи. Всем сердцем надеюсь - завтра Гудвин одержит победу во благо всему городу. Не могу гарантировать, что мое присутствие на обеде увеличит его шансы, но постараюсь ничего не испортить.
- Обещаешь не выкинуть какой-нибудь серьезный фокус?
- С какой стати?
- Из-за Палмера, вот с какой стати! Ты же заявила, что больше не хочешь иметь с ним ничего общего!
- Это произошло до того, как он передал через тебя свои извинения, - сказала Дебора, равнодушно пожимая плечами, а про себя подумала: лучше бы не только не иметь с Бартом никаких дел, но вообще никогда больше не видеть его. Хватит с нее опасных переживаний. Не дай Бог, если завтра отец или Хильда заметят хотя бы ее мимолетное смятение. Еще хуже, если его уловит Барт.
Деби была полна решимости выйти из ситуации с наименьшими потерями. К тому же ее весьма заинтриговали как извинения Барта, так и готовность того слушать какие-либо предложения семейства Фарроу. Любопытно, как он прореагирует на предложенную отцом более выгодную сделку. Гудвин наверняка посулит больше денег.
- Надеюсь, не станешь выказывать характер и фыркать, - не унималась Хильда.
- Не собираюсь. Я буду исключительной паинькой!
Последовавший в ответ отвратительный смешок мачехи был полон сарказма.
- Тебе не одурачить меня своими штучками! Ты вся тряслась от злости, когда вернулась домой. И до сих пор, по-моему, не в себе. Весьма любопытно, чем Палмер так тебя расстроил.
Деби не собиралась признаваться, как своим долгим поцелуем тот буквально парализовал ее, а затем бросил в лицо оскорбительные слова.
Она и сейчас ощущала вкус его губ и помнила внутренний трепет, рожденный поцелуем. Барт, видимо, прав, назвав секс одной из ее слабостей. Но слабость эта - только по отношению к нему. С другими мужчинами все обстояло иначе. Она решительно противостояла домогательствам ухажеров вроде Тони Шинкла, когда с ними встречалась. И не ложилась в постель с Муром, пока они не поженились.
Боже, каким кошмаром стал ее брак! Даже вспоминать о том нестерпимо больно!