– Не больно. И крови всего несколько капель. Но это ведь нехорошо, верно? – Лорен с трудом выдавливала слова. Она бы с удовольствием обратилась к врачу. – Я слышала, что кровотечение во время беременности – это плохо.
– Иногда такое случается. Но с тех пор, как я носила своих детей, многие представления изменились. Будет лучше, если вас посмотрит доктор.
– Да, вы правы.
– Тогда поедем. Вам столько пришлось пережить за эти дни. Простите, что тоже доставила вам неприятности.
– Мамо!..
– Нет. Рей прав. Это нехорошо. Я сама довела себя до такого состояния постоянным желанием увидеть правнуков, но пытаться стать счастливой за его счет несправедливо. Теперь я вижу, сколько проблем создала для всех, и понимаю, как виновата. Посидите здесь. Я позову Элли, принесу вашу сумочку, и мы поедем.
Лорен обхватила руками живот и замерла. Пока она не шевелится, с детьми ничего не произойдет. Но где Рей? Сейчас ей так нужны его сила, поддержка, умение брать все на себя.
Мамо вернулась с Элли, сумкой и курткой Лорен. Элли несла ее чемоданы.
– Я думаю, с вами ничего страшного. Если перелет не повредит, вы сможете улететь прямо из госпиталя.
Ах да, конечно. Лорен забронировала билет на самолет после звонка помощницы, сообщившей о непредвиденных обстоятельствах. Она могла бы уладить все отсюда, но решила, что ей нужно домой. Рей не хочет ее видеть, а в Калифорнии ее ждут. Она как раз закончила укладывать вещи, когда обнаружила кровь.
Лорен надеялась увидеться с Реем перед отъездом, но сейчас не могла думать ни о чем. Ее слишком волновали дети.
Мамо и Элли помогли ей встать, и они тронулись в дорогу. Она отправила Рею сообщение. Да, это трусость, но Лорен не чувствовала в себе сил отвечать на вопросы, на которые нет ответов.
И вообще, черт побери, он должен быть здесь.
Ей вдруг стало холодно. Всю ночь она пролежала без сна, думая о том, чем может закончиться его "переваривание" ситуации. Смогут ли дети – о господи, она до сих пор не могла свыкнуться с мыслью о двойне – сблизить их. Или окончательно разведут в разные стороны? Никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой, как этой ночью в его постели.
Наверное, стоит проявить больше понимания. Она вспомнила собственную реакцию и каких трудов стоило привыкнуть к мысли об изменениях в жизни. И она понимала, каково Рею. Только это никак не помогало переносить его затянувшееся молчание. Возможно, с ее стороны несправедливо так думать, но есть разница между тем, как чувствует себя человек, находящийся в блаженном неведении, и тем, что чувствует тот, кто сходит с ума от волнения. Рей сам ушел от нее и сам должен вернуться. И именно теперь, когда она действительно нуждалась в нем.
"У меня кровотечение. Мамо везет меня в больницу".
Сердце Рея сжалось от страха, когда он прочитал сообщение от Лорен, и он тут же позвонил, но ее телефон не отвечал. Проклятье! Он набрал номер бабушки. Она ответила после первого же звонка.
– Мамо, как она?
– Я не чувствую ничего плохого со стороны детей. Если бы существовала реальная опасность, уверена, я бы почувствовала. Но мы на всякий случай решили отвезти Лорен в больницу.
– Дай мне с ней поговорить.
– Она не хочет с тобой говорить.
Проклятье! Злость и страх встали в груди комом. Это его вина. Напрасно он пытался отсрочить объяснение, отделавшись короткими сообщениями вчера вечером и сегодня утром.
– Дай мне ее.
– Лорен не пытается тебя оттолкнуть, – успокоила Мамо. – Она не хочет говорить, потому что не знает, что тебе сказать. Держится, но ей страшно. И то, что она здесь, в Нью-Йорке, вдали от дома, тоже не на пользу.
– Спроси ее, что я могу сделать.
На этот раз он ясно услышал голос Лорен.
– Просто скажите, чтобы он приехал сюда.
– Она говорит…
– Я слышал. Пришли мне адрес. Я уже еду.
Машина рванула в сторону Куинса, он заставил себя переключиться с тревожных мыслей о Лорен и детях на обдумывание дальнейших действий.
Надо связаться с Фредом и Этель, чтобы подготовили дом и участок к тому, что там будут жить дети. Возможно, они смогут порекомендовать няню. Или у Лорен уже есть кто-нибудь на примете.
Несомненно, она захочет сама заниматься детьми, но надо, чтобы ей кто-нибудь помогал. Чтобы она не уставала. Само собой разумеется, она продолжит работать. Сделав несложные подсчеты, он понял, что она будет рожать через семь месяцев, плюс минус неделя. Это совпадет с началом съемок его нового фильма в Нью-Йорке. Может быть, стоит изменить место съемок?
Рей почувствовал, как напряглись плечи. Только съемки в реальном месте событий могли придать фильму ощущение подлинности, недостижимое при любой замене. Придется что-то придумать. Он не собирается пропустить рождение своих детей.
И, что бы там ни было сейчас, это просто небольшая неприятность. Если бы существовала реальная опасность, Мамо бы почувствовала.
Машина доехала до моста, и он мысленно взмолился. Надо верить. Все будет хорошо. Иначе и быть не может. Рей ненавидел неизвестность. Мысль о том, что он здесь, а Лорен там одна, вызывала отвращение. Как бы ему хотелось держать ее в объятиях именно сейчас.
И снова его вина. Это он толкнул ее. На что? На то, чтобы сначала обдумать все самой? Ей понадобилось время привыкнуть к мысли о материнстве. Пришлось познакомиться с Мамо и узнать о его прошлом, чтобы понять, захочет ли он быть отцом? Нечего сказать, просто герой.
Наконец машина остановилась прямо перед входом в отделение экстренной помощи "Куинс госпиталь". Рей выскочил из машины, обменявшись парой фраз с Мамо и Элли, подозвал медсестру. Узнал в ней женщину, живущую по соседству с Мамо, и впервые обрадовался этому знакомству, потому что та предложила лично проводить его в бокс, где осматривали Лорен.
– Как она? – Сердце билось так, как после марафона.
– Доктор осмотрел ее. Все в порядке. Кровотечение вызвано естественным процессом адаптации матки. Беспокоиться не о чем. Но, чтобы окончательно убедиться, назначил УЗИ. Как раз сейчас ее обследуют.
– Спасибо.
– Не за что. – Дойдя до бокса, женщина отодвинула шторку. – Мистер Донован, поздравляю, папаша.
– Рей, – радостно воскликнула Лорен и протянула к нему руку.
Он шагнул вперед, пальцы переплелись с ее пальцами.
– Сестра сказала, что ты в порядке.
Она лежала на каталке, специалист по ультразвуковой диагностике водил сканером по ее животу.
– Мне тоже так сказали. Но самое главное, все хорошо с детьми. Посмотри.
Он наклонился и поцеловал ее в макушку. Видеть, как она оживилась, прикасаться к ней – успокаивало лучше любых медицинских подробностей.
Рей перевел взгляд на монитор, но ничего не смог разобрать, пока медик не обратил его внимание на две маленькие головки, две пары ножек и показал два бьющихся сердца.
Он медленно опустился на край каталки, потрясенный этим доказательством существования его детей. Близнецы были размером всего два дюйма, но они сразили наповал. Лорен подвинулась, чтобы дать ему больше места, и картинка смазалась.
– Выглядят потрясающе, правда?
– Да. Я не хочу оставаться в стороне.
Откровенное заявление.
– Не думаю, что нам стоит обсуждать это сейчас.
На этот раз Рея не волновало, что его услышат. Никогда в жизни он не чувствовал такой уверенности в том, что говорил.
– Я был ослом. Прости меня.
– Перестань.
– Я сообщу доктору результаты. – Медик протянул ей салфетки и быстро вышел.
Рей насухо вытер ее живот. После холодного геля его руки казались особенно теплыми.
– Лорен.
– Нет. Сначала послушай, что я хочу тебе сказать. Да, я думала, что ты вел себя как осел, но ошибалась. И ты тоже. Это гораздо важнее. Мы станем родителями. Это очень важно, и с этим нельзя спешить. Я уже совершила одну ошибку. И мне очень жаль.
– Я не должен был набрасываться на тебя.
– Ты был потрясен. Так же, как я. Нам обоим нужно время, чтобы свыкнуться с изменениями в жизни. Для этого мало нескольких часов, возможно, и нескольких дней. Но, слава богу, у нас в запасе семь месяцев, чтобы все обдумать.
– Мисс Инкубатор? Ты же не сможешь ждать семь месяцев.
– Возможно. Но я знаю, что хочу все сделать правильно. А спешка – плохой способ этого добиться.
– Любая спешка вам противопоказана, леди, – сказал доктор, входя в бокс. – Вы носите слишком ценный груз.
– Доктор, как там близнецы? – спросил Рей. – На что мы должны обратить особое внимание?
– На вид все нормально. Когда вернетесь домой, обратитесь к своему доктору. Но главное, старайтесь избегать стрессов, а значит, и спешки. Но вы вполне здоровы. И ваши дети здоровы. Я не вижу никаких противопоказаний к перелету.
– Спасибо, доктор. – Лорен наконец расслабилась.
– Мои поздравления вам обоим.
– Что ж, приятно слышать хорошие новости. А теперь поедем домой.
– Послушай. Я не собираюсь возвращаться к Мамо. На работе что-то случилось, и я поменяла рейс на более ранний. Я еще успеваю на него, так что я поехала. Так лучше. Это даст нам обоим больше свободы.
– Подожди, ты не можешь уехать. Мы только начали нормально общаться.
– Мы пообщаемся еще лучше в Голливуде, когда вернемся к обычной жизни.
– Ты не можешь никуда ехать, едва выйдя из больницы.
– Но доктор сказал, что я вполне могу лететь.
– Перестань, Лорен. Не в твоих правилах дуться.
– Я не дуюсь.
Его аргументы лишь укрепили ее решимость уехать.
– А как еще назвать твое бегство? Я думал, ты больше не играешь в игры.
– Сейчас не время играть в игры, Рей. Я не бумажная кукла. Приехав сюда, я побывала в этой роли, и она мне не понравилась. Не собираюсь извиняться за то, что сама принимаю решения. Тебе надо закончить дела и попрощаться с бабушкой, а я просто хочу домой.
– Мне больше не нужно время, Лорен. Я испугался, и это окончательно убедило меня в моих чувствах. Я хочу участвовать в жизни моих детей. Сейчас отпускаю тебя. Но, имей в виду, я не отступлюсь.
Глава 12
Рей стоял посреди комнаты в окружении пустоты. Все признаки присутствия Лорен исчезли. Остался только ее аромат. Мыло с капелькой меда. Он уставился на слишком маленькую кровать, где даже ей пришлось нарушать собственные правила, нежно прижимаясь к нему.
Он никогда не проводил с женщинами всю ночь, не приводил их к себе домой. Это позволяло избегать иллюзии близости, которая могла возникнуть между ним и его партнершами. Эти два краеугольных камня лежали в основании системы, включавшей в себя еще три правила:
Никогда не позволяй сексу влиять на твои решения.
Никогда не вникай в чужую личную жизнь.
Никогда не допускай незащищенного секса.
Их соблюдение в течение пятнадцати лет обеспечивало жизнь без лишних проблем. Лорен изначально удалось проскользнуть сквозь защитные барьеры, которыми он себя окружил. За одну ночь она преодолела первые два.
Трудно себе представить лучший способ проникнуть в личную жизнь женщины, чем пригласить ее со всей семьей в гости на День благодарения. Он не должен был приглашать их, ее. Но, черт, он думал, что сможет удержать свое влечение под контролем. Лорен раздражала его не меньше, чем притягивала к себе, может, и больше. Присутствие ее родных гарантировало безопасность. Но случился самый лучший секс в его жизни. И не важно, что все произошло в кладовке, а рядом в холле сидели ее родители. Одного острого замечания оказалось более чем достаточно, чтобы разжечь огонь страсти, превратить в дым защиту, мгновенно сменившуюся непреодолимым нетерпением. Он думал, что просто заткнет ей рот поцелуем. Но от его вкуса вскипела кровь.
Наутро Рей поспешил отмахнуться. Случилось, ну и ладно. Он усвоил урок. В будущем надо держаться от нее подальше.
Лорен провела с собой такую же разъяснительную работу. Не помогло.
Все повторилось дважды. Так же бурно и с тем же нетерпением. И наслаждением. Лопнувший презерватив должен был стать последним предостережением, чтобы все прекратить. Но нет.
Обнимая ночью ее прекрасное тело, он испытывал почти такое же удовлетворение, как в минуты страсти. Он нарушил все свои правила. Но удовольствие просыпаться, держа ее в объятиях, оказалось сильнее инстинкта самосохранения.
Рей всегда нарушал правила, но только не в этом вопросе. Легкость, с которой он это сделал, должна была предостеречь от того, чтобы брать Лорен с собой в Нью-Йорк. И снова подвела самоуверенность. Он тосковал о ней и думал, что, подарив желаемое Мамо, одновременно соблазнит Лорен на короткую интрижку. Убьет двух зайцев.
И вот теперь они станут родителями.
Вытащив из шкафа чемодан, Рей складывал свои вещи. Лорен улетела, и он чувствовал, что должен лететь за ней в Голливуд. Прервав сборы, отправил сообщение пилоту своего друга и мгновенно получил ответ, что самолет будет готов через два часа. Решив вопрос с вылетом, Рей побросал в чемодан оставшиеся вещи. В глубине души поселилось неприятное ощущение, что надо снова менять свою жизнь из-за чьей-то незапланированной беременности. Тем не менее за последние два дня он окончательно убедился в том, что хочет участвовать в жизни своих детей. Это противоречие терзало. Здравый смысл подсказывал, что надо оставить в прошлом все сожаления, если он не хочет, чтобы они отравили отношения с Лорен и детьми.
Рей никак не мог успокоиться, привести в порядок мысли. Достал из-под покрывала подушку Лорен, уткнулся носом в мягкое тепло. В голову ударил пьянящий медовый аромат. При всех своих сомнениях он твердо знал одно: никакая другая женщина не трогала его так, как она.
– Рей.
– Мамо.
– Мне очень жаль, что Лорен решила уехать раньше. Такая милая девушка. Я очень рада, что ты привез ее.
– Да, поездка оказалась куда более насыщенной, чем я ожидал.
– Я извинилась перед ней, а теперь извиняюсь перед тобой. Прости, что я сунула нос не в свое дело, дала волю своим чувствам, создала тебе столько проблем.
– Ты создала кое-какие сложности, но проблемы я создал себе сам.
Это правда. Во всей цепочке событий этой недели, скороспелое объявление Мамо о его помолвке оказалось наименьшей проблемой и ни в какое сравнение не шло с известием о двойне.
– Как я понимаю, тебе не надо ничего объяснять.
– Дорогой мой мальчик, не стану отрицать, как я рада. Я действительно жалею, что мой дар вмешался в твою судьбу. До сегодняшнего дня я горевала, что из-за него не состоялась твоя свадьба.
– Напрасно. – Рей обнял бабушку за плечи и почувствовал, как ее маленькая фигурка придает ему сил. Она всегда была крепче, чем казалась. – Ты не виновата в том, что случилось. Я рад, что вовремя узнал правду. Если бы не ты, я женился бы на женщине, которую не любил и которая меня обманывала. Этот брак все равно бы распался, потому что единственным его смыслом был ребенок.
– Но ты сделаешь предложение Лорен?
На губах уже вертелся отрицательный ответ, но Рей засомневался.
– Если честно, Мамо, я сам не знаю, чего хочу. Мне трудно отделить то, что происходит сегодня, от того, что произошло в прошлом.
– Но ты должен. Тогда ты был ребенком, вступавшим в жизнь. Теперь ты мужчина, обеспеченный, успешный человек. Ты не питал нежных чувств к Камилле, она тебя использовала. Твои чувства к Лорен сильнее и глубже. Она, как и ты, успешна в своем деле и выбирает тебя потому, что хочет, а не потому, что ты ей нужен. Независимо от того, что вы решите, у вас будут дети, а значит, вы уже связаны друг с другом.
Как все просто.
– Лорен оказала мне любезность, приехав в Нью-Йорк. – И он во всем признался. – Теперь ты знаешь, что на самом деле у нас нет любовных отношений.
– Я думаю, тут ты ошибаешься. Не было необходимости помогать тебе. Мой тебе совет: думай о сегодняшнем дне. Не позволяй прошлому навредить еще больше, чем уже есть.
Она достала сверток с курткой, которую он купил Лорен.
Стиснув зубы, он хотел было предложить отдать ее на благотворительность, но не смог. Противно думать, что куртку станет носить другая женщина.
– Тебе пора. – Мамо обняла его.
На мгновение Рей почувствовал себя десятилетним мальчиком. Он поцеловал Мамо.
– Береги себя.
– Со мной все в порядке. Больше не буду себя жалеть. Тем более скоро встреча с правнуками.
Есть в этой ситуации положительная сторона.
Впереди шесть часов полета. Еще шесть часов размышлений. Он не вынесет. Надо отвлечься, иначе сойдет с ума. Рей достал фотокамеру и ноутбук. Надо разобрать снимки и видео. Отличный способ скоротать время.
Он поделил все на три группы – семья, день рождения Мамо, полет на вертолете, прочее – и обнаружил связующее звено. Лорен. Черт! Рей решил убрать все ее фото в отдельный файл, но столкнулся с тем, что две трети снимков пришлось отправить в файл "Лорен". Очевидно, главная цель именно она.
Вот Лорен спит в самолете. Она бледна и измученна. Уже тогда мог бы догадаться, что что-то не так. Он не зря называл ее Бомбой за бьющую через край энергию, и он купился, приписав ее слабость переутомлению.
Потом шли фотографии Лорен на вечеринке у бабушки в день их приезда, на дне рождения Мамо, элегантная и женственная. Хотелось удалить фото с наемным танцором. Но Рей оставил его в наказание себе за другой снимок, где она стояла, опустив голову, с обидой и печалью на лице. Тогда он плохо отозвался о ее таланте видеть среди людей подходящие пары. Не лучший из его поступков.
Рей все смотрел и смотрел на Лорен, пока вдруг не понял в чем дело.
Проклятье, он тоскует о ней. Бросив взгляд на куртку, сжал в руке мягкую кожу. Он уже вдыхал запах ее подушки, как последний влюбленный идиот.
Хотел, чтобы она была рядом.
Он вернулся к снимкам. Лорен выходит из спа, Лорен на улицах Нью-Йорка, на приеме у мэра в своем потрясающем синем платье. Лорен летит над городом, Лорен на катере. Нашелся даже снимок, где она обхватила опору лестницы. На лице застыл страх. Настоящий. Красноречивый. Рей вгляделся в ее глаза, и адреналин потоком хлынул в кровь, будто хотел защитить ее, сделать что угодно, лишь бы убрать его из этих глаз, смотревших прямо на него. Проблема в том, что драться пришлось бы с самим собой.
Лорен неравнодушна к нему. Это видно в каждой улыбке, одобрительном взгляде, осуждающей гримасе.
Вот снимок в отеле, в спальне. Рей улыбнулся, вспомнив, что сделал его, прежде чем она заметила у него фотоаппарат. Камера поймала ее голую спину, светлые волосы. Она смотрела прямо в объектив в предвкушении.
Рей затаил дыхание.
Наклонился. Увеличил снимок. Уставился в полусонные глаза, отливавшие золотом. Они светились. Любовью. Ошибка исключена. Он все время упускал это. Сердце наполнилось радостью, еще чем-то большим. Лорен его любит.
Вопрос в том, что с этим делать.