Все, сказке пришел конец. Шейле Либерти пора исчезнуть, Генри своевременно напомнил Айрин об этом. Еще чуть-чуть и расставание с Болтонроком и лордом Сэсилом стало бы невозможно. Айрин уже начала всерьез подумывать о том, чтобы признаться во всем Сэсилу. Теперь такая возможность была упущена. Возможно, даже к лучшему. Вряд ли лорд Пэддингтон захочет иметь с ней дело, узнав, что на самом деле очаровательная Шейла – та самая Айрин Шепперд, которая вот уже полгода является его женой.
Невеселым было возвращение Айрин в Холиуэй. Генри отвез ее туда на своей машине. За все время их пребывания в Болтонроке он ни слова не сказал об их отношениях с Сэсилом. Генри держался в стороне и не предпринимал никаких шагов, чтобы помешать развитию симпатии между Сэсилом и Айрин. Он испытывал какое-то горькое удовлетворение от того, что кузен влюбляется в собственную жену, не зная этого. Но он понимал Сэсила – не увлечься Айрин было невозможно. Она была как глоток свежего воздуха после душного помещения. Ни леди Джейн, ни любая другая чиппельская девушка ей в подметки не годилась. И если поначалу Генри еще питал иллюзии по поводу того, что Сэсил будет хранить верность Джейн, то после выставки цветов он осознал, что это просто невозможно, – очарование Айрин оказалось сильнее.
Чего Генри не мог понять, так это поведения девушки. Ведь Сэсил так безжалостно обошелся с ней. Неужели у женщин совсем нет гордости? Вначале Генри думал, что она просто дразнит Сэсила, хочет отомстить ему. Потом он понял, что ошибается. Слишком подозрительно блестели глаза Айрин при разговорах с лордом Пэддингтоном. Он уже успел убедиться в том, что Айрин – прекрасная актриса, но не до такой же степени. Ее настоящие чувства были как на ладони, и не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о привязанности девушки к лорду Пэддингтону.
Негодованию Генри не было предела. Айрин производила впечатление достаточно здравомыслящего человека, почему тогда она так глупо ведет себя? Порой Генри хотелось подойти к ней и встряхнуть как следует, чтобы развеять все ее иллюзии. Но разве он мог так себя вести? В конце концов, Айрин и Сэсил – муж и жена, и будет только лучше, если их отношения наладятся.
Но благими намерениями вымощена дорога в ад. Сколько бы Генри не убеждал себя в том, что ему следует оставить Айрин и Сэсила в покое, он не мог так поступить. И он чрезвычайно обрадовался, когда от его делового партнера в Лондоне пришло письмо с просьбой срочно разобраться с одним делом. У Генри появился прекрасный предлог уехать и увезти с собой Айрин, что он и сделал.
Они холодно попрощались у ворот Холиуэя. Генри видел, что мысли Айрин далеко, и подозревал, что она душой осталась с Сэсилом.
И зачем я только потащил ее в Болтонрок, с запоздалым сожалением подумал он. Я хотел заинтересовать ее сам, а в результате отдал другому…
11
Однако Генри Блумсбридж не терял надежды.
Айрин неосторожно увлеклась Сэсилом. Чего не бывает в этой жизни, флегматично рассуждал он про себя по пути в Лондон. Но это не значит, что ее чувство долговечно. Возможно, это была всего лишь минутная слабость. Я подожду. Я все время буду рядом с ней, и кто знает…
Несмотря ни на что, Генри не сомневался, что удача будет на его стороне. Подсознательно он недоумевал, как можно восхищаться его кузеном, когда на свете есть он, Генри Блумсбридж. К концу своего путешествия Генри полностью убедил себя в том, что сердце Айрин обязательно будет принадлежать ему, это всего лишь вопрос времени.
Генри быстро завершил все дела, которые требовали его непосредственного участия. Его друзья и партнеры поразились такой спешке, но у него была весомая причина – в далеком замке его ждала несчастная принцесса, которую надо было освободить из плена.
Таким образом, буквально через неделю после того, как Генри привез Айрин в Холиуэй, он снова появился у ворот замка. Он привез с собой очаровательного рыжего щенка и торжественно вручил его девушке. Та ласково поблагодарила Генри и взяла маленький теплый комочек.
– Я назову его Вихрем, – задумчиво произнесла Айрин. – Он самый настоящий ураган.
Песик радостно затявкал, подтверждая данную ему характеристику.
Сердце Генри упало. Похоже, он напрасно надеялся, раз даже его подарок Айрин назвала в честь коня Сэсила. Однако он спрятал свое разочарование поглубже. Не стоит торопиться с выводами, можно очень сильно ошибиться…
Но и потом заметного потепления в их отношениях не произошло.
– Между ними точно что-то случилось, – заключила миссис Симмонс. Как и раньше, ее единственным собеседником был муж, которого не очень-то интересовали сердечные дела леди Пэддингтон. – Она на него даже смотреть не хочет, – продолжала миссис Симмонс, не обращая внимания на молчание супруга. – А ведь раньше были такими друзьями…
– Да оставь ты их в покое, – в сердцах сказал Джим. – Что за привычка перемывать косточки ближним!
Миссис Симмонс обиделась и перестала надоедать ему праздной болтовней. Однако она осталась при своем мнении, тем более что для этого были все причины.
Айрин действительно не обрадовал приезд Генри. Слишком много боли причиняли воспоминания, связанные с ним…
Генри все прекрасно понял. Если он и лелеял надежду на то, что Айрин уже избавилась от своих чувств к Сэсилу, то сейчас он видел, что эти чувства гораздо глубже, чем ему казалось вначале.
Айрин водила его по замку, рассказывала о своих успехах, но ни словом не обмолвилась о Болтонроке или лорде Пэддингтоне. Такое молчание было красноречивее любых признаний.
– Скажите, Айрин, вам понравилась наша затея? – наконец осмелился поинтересоваться Генри.
Они сидели в большом парадном зале, который был уже полностью отремонтирован. Генри вспоминал, как он впервые увидел Айрин в этой самой комнате среди груды строительного мусора.
Если бы только я оставил все как есть, снова упрекнул себя Генри.
– Какая? – холодно спросила Айрин. Она не была настроена на задушевную беседу. Тем более с Генри.
– Болтонрок, – кратко ответил он. Пришла пора поговорить начистоту. Он уже больше не мог выносить это напряженное молчание и обмен вежливыми, ничего не значащими фразами.
– Это было… интересно, – через силу произнесла Айрин. Она долго подбирала нужное слово.
– Мне кажется, вы скучаете теперь еще сильнее, чем раньше, – отважился Генри.
Айрин лишь пожала плечами.
– Я думаю, я совершил ошибку, предложив вам поехать со мной в Болтонрок. Вы были бы счастливее сейчас, если бы не познакомились с Сэсилом.
Яснее он не мог намекнуть на ее нынешнее состояние. Теперь все зависит от самой Айрин. Захочет ли она открыться ему?
– Все в порядке, Генри, – широко улыбнулась девушка, напомнив Генри Шейлу Либерти. – Я очень рада, что познакомилась с лордом Паддингтоном.
– Вы влюбились в него, – неожиданно для самого себя сказал Генри. Он замер на месте. Как он мог быть так неосторожен?
– Я… я не знаю, – прошептала девушка. – Но я точно могу сказать, что больше не презираю его так, как раньше…
Генри показалось, что на него вылили ведро ледяной воды. Значит, его догадки подтвердились. Айрин была настолько глупа, чтобы влюбиться в Сэсила.
– Вы понимаете, что это не имеет смысла? – Генри вскочил и стал лихорадочно расхаживать по залу. Комната была достаточно велика для того, чтобы он мог выплеснуть таким образом свое негодование.
– Я ничего не знаю! – Айрин сжалась в комочек. Ей было тяжело говорить об этом с Генри, но молчать она тоже не могла. – В конце концов, мы женаты…
Генри рассмеялся.
– Сэсил влюблен в Джейн Максел. Вы видели ее на вечеринке и на выставке цветов. Он собирался на ней жениться и обязательно это сделает, как только обстоятельства позволят!
Айрин закрыла уши руками. Слова Генри больно ранили ее. Но она не собиралась просто так уступать!
– Он ни разу не навестил ее за все время, что мы жили в Болтонроке! – парировала она.
– Элементарная вежливость, – бросил Генри. Ему надо было во что бы то ни стало заставить Айрин поверить в то, что Сэсил равнодушен к ней. – Зато потом он бросился к своей обожаемой Джейн и, наверное, долго веселил ее рассказами об эксцентричной американке.
– Этого не может быть! – вскричала Айрин. Она потеряла контроль над собой.
– Почему? – изумился Генри. Он надеялся, что не переигрывает. Однако Айрин была в таком состоянии, что вряд ли заметила бы фальшь.
– Мне показалось, что он… – Айрин не договорила, но ее мысль была и так ясна.
– Айрин, милая… – Генри присел перед девушкой на корточки. – Мне так жаль, что я заставил вас пройти через все это. Но я хорошо знаю своего кузена. Он поддался минутной слабости, ведь вы очаровательны. Но это ничего не значит. Сэсил любит другую, и вам не стоит тешить себя напрасной надеждой. Тем более, когда он узнает, что Айрин Пэддингтон и Шейла Либерти – одно и то же лицо… Неужели вы думаете, что он будет от этого в восторге?
Айрин молчала. В словах Генри была правда. Но она все равно не могла с ним согласиться.
Что-то в глубине ее сердца упрямо твердило, что Генри ошибается, и что она сама прекрасно знает правду. Что для лорда Томаса Сэсила Огастеса Пэддингтона графа Холиуэя, существует только одна женщина – она. А как ее зовут, Шейла или Айрин, и кем она ему приходится, случайной знакомой или законной супругой, не имеет никакого значения…
– Я знаю, что совершила ошибку, – наконец заговорила Айрин, медленно подбирая слова.
Меньше всего девушке хотелось обсуждать с Генри свои сердечные проблемы. Однако она больше не могла выносить пытку молчания, ей было необходимо поделиться хоть с кем-нибудь грузом, который неумолимо давил на нее.
– Но сердцу не прикажешь, – продолжила она, приободренная молчанием Генри. Может быть, он даст ей дельный совет?
Но роль советчика не очень устраивала Генри Блумсбриджа. Он мнил себя рыцарем, спасающим принцессу из лап дракона. Генри встал перед изумленной Айрин на колени.
– Сэсил не тот человек, который вам нужен, – проникновенно сказал он. – Вспомните о том, как бездушно он обошелся с вами на свадьбе. Лорду были нужны деньги, и он без зазрения совести взял их у вас, даже не подумав о том, что вы будете думать и чувствовать. Разве настоящие мужчины так поступают?
Айрин нечего было возразить. Речь Генри была правильной от начала до конца, но она не находила отклика в исстрадавшемся сердце девушки.
– Я все знаю, – простонала она. – Но это сильнее меня!
– Айрин… – Генри стал еще серьезнее. – Я люблю вас.
Девушка изумленно посмотрела на него.
– Я полюбил вас с первого взгляда. Вы стояли в этой самой комнате и казались ангелом, сошедшим с небес. Я думал, что грежу наяву, но потом понял, что вы – живая женщина из плоти и крови…
Айрин внимательно слушала поэтические излияния Генри. Она сознавала, что любая женщина чувствовала бы себя польщенной, если бы ей стали признаваться в любви таким образом. Увы, сама Айрин не могла сказать, что речь Генри произвела на нее впечатление. Да и сложно внимать одному мужчине, когда все твои мысли заняты другим!
– Простите меня, Генри. Я очень благодарна вам за любовь, но я не могу ответить на нее. – Айрин закрыла лицо руками и откинулась на спинку кресла. Она очень надеялась, что Генри не догадывается об истинной причине столь сильного на первый взгляд волнения. На самом деле Айрин не могла сдержать улыбку – лицо неотразимого Генри Блумсбриджа выражало такую растерянность, что не расхохотаться было невозможно.
Почувствовав, что справилась с неожиданным приступом веселья, Айрин опустила руки. Генри уже поднялся с колен и высокомерно смотрел на нее сверху вниз.
– Вы еще очень пожалеете о том, что отказали мне, леди Айрин Пэддингтон, – совсем не по-джентельменски проговорил он. – Сэсил отомстит вам за мои страдания.
С этими словами Генри развернулся и гордо вышел из комнаты. Айрин с удивлением смотрела ему вслед. Такой мелодраматичности она явно от него не ожидала.
Генри и сам понимал, что перегнул палку. Но обратного хода не было, и ему оставалось только проклинать свою горячность, из-за которой он предстал перед Айрин таким дураком.
12
Айрин копалась в саду. Стояло прекрасное осеннее утро, и миссис Симмонс уверяла, что это самая подходящая погода для пересаживания розовых кустов. Айрин была неважным садоводом, и не могла оспорить правоту экономки, поэтому старательно возилась с колючими цветами. Вихрь, маленький сеттер, подаренный Генри, носился по клумбам, разбрасывая лапами комья земли. Он задорно лаял и путался у Айрин под ногами. Девушка шикала на неугомонного щенка, но тот не обращал на нее ни малейшего внимания, полностью оправдывая свое имя. Неподалеку, на невысоком зеленом заборчике сидел Пушок и с интересом наблюдал за попытками Айрин справиться и с розами, и с сеттером.
Однако идиллия была вскоре нарушена. Раздался звук, совершенно необычный для Холиуэя, – настойчивый гудок автомобиля. Вихрь немедленно прекратил свою возню, Пушок повернул одно ухо в сторону источника звука, а Айрин от неожиданности уронила мотыгу.
Машина прогудела еще раз. Гость требовал отворить ворота, которые, по настоянию Айрин, были закрыты на замок. К Холиуэю теперь просто так подъехать было невозможно.
– Интересно, кто там такой нетерпеливый? Пойдем, посмотрим, – обратилась Айрин к сеттеру. Тот моментально рванул вперед, как будто только и ждал приглашения. Хозяйка улыбнулась и последовала за ним.
Айрин обошла заброшенную сторожку, в которой хранился садовый инвентарь, и решительно направилась к воротам. Она ругала про себя мистера Симмонса, который не внял ее настойчивым просьбам и не посадил у ворот привратника.
– К нам никто не ездит, – мотивировал он свой отказ. – Я слишком занят, чтобы такой пустяковиной заниматься, а платить кому-то лишние деньги ни к чему.
И Айрин была вынуждена признать справедливость его слов. В Холиуэе действительно не бывало посетителей.
– Зато теперь леди Пэддингтон вынуждена сама отпирать ворота, – пожаловалась Айрин Вихрю, который бежал впереди нее и жалобно поскуливал, призывая хозяйку ускорить шаг.
Наконец Айрин вышла на лужайку перед парадным входом замка. Отсюда до главных ворот, где остановилась машина нежданных гостей, было рукой подать. Но Айрин повела себя очень странно. Вместо того чтобы пойти быстрее и не заставлять людей ждать, девушка замерла на месте. Более того, через секунду она отпрянула назад и, завернув за угол, прижалась к стене дома.
Айрин молила Бога, чтобы ее не заметили. Потому что в стоявшей за решетчатой оградой машине она узнала лимузин лорда Пэддингтона…
– Миссис Симмонс, Сэсил приехал! – Айрин сама не своя влетела на кухню. Экономка была поглощена приготовлением апельсинового джема, поэтому не слышала и не видела ничего вокруг.
– Что? – вскрикнула она, напуганная неожиданным появлением Айрин. – Что случилось?
– Сэсил приехал!
– Лорд Пэддингтон? – изумилась экономка. – Быть этого не может!
– Его машина сейчас стоит у ворот. – Айрин опустилась на стул. Она представить себе не могла размеров катастрофы, если бы в Холиуэй был беспрепятственный доступ.
– Надо найти Джима, пусть откроет и примет хозяина как следует. И почему он не нашел привратника? – засуетилась миссис Симмонс. Она приписывала странное поведение Айрин естественному волнению перед встречей с мужем.
– Мистер Симмонс в правом крыле, с рабочими, – сказала девушка. – Спрячьте меня куда-нибудь!
Ее голос сорвался на крик. Страшно было подумать, что произойдет, если лорд Пэддингтон обнаружит Шейлу Либерти в собственном доме!
– Почему? – Удивление миссис Симмонс не знало границ.
– Сэсил не должен меня здесь видеть. Скажите ему, что я уехала в Лондон, Париж, Нью-Йорк. Да куда угодно!
Айрин вскочила и подошла к экономке.
– Пожалуйста, миссис Симмонс. Я не могу сейчас с ним встретиться!
Неподдельное волнение в тоне девушки тронуло экономку, хотя она находила подобную просьбу очень и очень подозрительной.
– Прятаться вам тут негде, – рассудительно заметила она. – Если вы так боитесь встречи с мужем, то уезжайте куда-нибудь на время. Я пойду искать Джима, а вы быстренько соберите вещички. Ваша машина стоит у черного входа, так что граф вас не заметит…
– Спасибо, дорогая миссис Симмонс. – Айрин в порыве благодарности прижала к себе экономку. – И обязательно предупредите мистера Симмонса и рабочих!
Последние слова Айрин прокричала уже из коридора. Она понимала, что следует торопиться.
Миссис Симмонс пожала плечами. Вечно у них какие-то непонятные затеи, думала она, снимая передник. Напридумывают себе проблем, а потом разобраться не могут!
После отъезда Генри и Шейлы лорд Пэддингтон несколько дней пребывал в беспросветном отчаянии. Болтонрок казался ему отвратительным теперь, когда в нем не было Шейлы, Вихрь зря топтался в конюшне – прогулки верхом без Шейлы потеряли всякую привлекательность. Но меланхолия постепенно проходила. Не обошлось без помощи леди Маргарет. Она со свойственной ей проницательностью сразу догадалась, что чувство Сэсила к прекрасной гостье гораздо серьезнее, чем казалось на первый взгляд. Леди Маргарет ничего не имела против. Жизнерадостная Шейла нравилась ей намного больше капризной Джейн, которая все время была в плохом настроении. Леди Маргарет была уверена, что из Шейлы получилась бы отличная леди Пэддингтон. Но, как умная мать, она держала эти мысли при себе, давая сыну возможность самому сделать выбор.
Лорд Сэсил не нуждался в подсказках. Тоска по Шейле становилась сильнее с каждым днем. Джейн была окончательно забыта.
Семейство Макселов забило тревогу. Джейн с покрасневшими глазами целыми днями сидела у себя в комнате и отказывалась выходить на свежий воздух. Ревность подсказывала ей, что причина ее забвения – некая темноволосая американка, которая доставила ей столько неприятных минут на выставке цветов в Чиппеле. До Джейн дошли слухи о том, что Шейла прожила в Болтонроке еще две недели, а потом уехала с Генри в неизвестном направлении. Но это известие не принесло облегчения. Ведь Сэсил по-прежнему не давал о себе знать. Яснее он не мог бы сказать о том, что его любовь к ней прошла.
Порой Джейн так и подмывало съездить в Болтонрок, чтобы лично разобраться в том, что там произошло. Но гордость каждый раз останавливала ее. Не годится ей, дочери благородных родителей, бегать за мужчиной и вынюхивать скандальные подробности.
Если бы Джейн знала, что лорд Пэддингтон страдает намного сильнее, возможно, это утешило бы ее. Сэсил плохо спал по ночам, весь осунулся. Леди Маргарет видела, что пора вмешаться в жизнь такого взрослого и такого глупого сына.
– Я думаю, тебе стоит разыскать Шейлу, – как-то заметила она за ужином.
Сэсил уронил вилку. Он знал, что его мать – женщина редкого ума, но чтобы она еще и мысли читать умела…
– Ты только понапрасну терзаешь себя, – продолжала леди Маргарет, делая вид, что не замечает удивления сына. – По-моему, миссис Либерти ясно давала понять, что ты ей небезразличен.
Тут леди Маргарет немного покривила душой. Симпатия Шейлы к Сэсилу была очевидной, но кто знает, что было на уме у бойкой американки? Возможно, она забыла о влюбленном лорде в тот самый момент, когда покинула пределы Болтонрока? Но материнское сердце чувствовало, что Сэсила необходимо подбодрить.