2
- Надеюсь, ты не позволишь, чтобы ему это так просто сошло с рук? - сказала Луиза, глядя на брата несчастным взглядом.
Джон положил на стол только что прочитанное письмо, которое Луиза получила от адвоката своего бывшего мужа.
- Мне бы не хотелось что-либо предпринимать, - ответил Джон. - Если Харолд отказывается платить за обучение девочек, им придется сменить школу. У Анабелл и так уже появились проблемы с учебой после вашего развода. Я даже не представляю, что мне сделать, чтобы заставить Харолда изменить поведение. Господи, как только подумаю, что… - начал было Джон, но осекся, увидев расстроенное лицо сестры.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - вздохнула Луиза. - Я и сама понимаю, некого винить, кроме себя самой, в том, что Харолд обобрал нас до нитки. Если бы я не ушла, хлопнув дверью, а настояла на немедленном разводе, то смогла бы добиться более солидного денежного содержания. Но я проявила слабость, поддавшись эмоциям, вместо того чтобы действовать хладнокровно.
- Послушай, Луиза, то, что Харолд лишает не только тебя, но и собственных детей финансовой поддержки, не имеет никакого отношения к твоей гордости или к его патологической жадности, - мягко сказал Джон. - Мне очень жаль, что меня не было в Лондоне, когда вы разводились. Я бы многое отдал, чтобы узнать, каким образом Харолду удалось убедить судью, что у него нет средств на твое содержание, которое, кстати, положено тебе по закону.
- Он ловко манипулировал моими чувствами, притворяясь, что у него роман с Хелен, - уныло призналась Луиза. - Харолд обманом заставил меня уйти от него, а этого не следовало делать ни в коем случае. Чего греха таить, и до лживой истории с Хелен он не раз изменял мне. Бедная девочка пострадала наравне со мной или даже больше. Как подумаю, через что ей пришлось пройти…
- Ты ее видела после всего этого? - как бы между прочим спросил Джон, слегка отвернувшись от сестры, чтобы та не могла видеть выражение его лица.
- Только один раз. Мы случайно столкнулись с ней на улице, благодаря чему я, по крайней мере, смогла извиниться за свое поведение. Мне только интересно, пытался ли Харолд хотя бы разыграть перед Хелен страсть. А если пошел на это и получил от ворот поворот, тогда понятно, почему с таким удовольствием втаптывал ее имя в грязь. Ладно, скажи лучше, что мне все-таки делать? - спросила Луиза, возвращаясь к началу разговора. - Если я уступлю Харолду и соглашусь на крохи с его стола, нам с девчонками не на что будет жить.
- Я с радостью возьму на себя расходы по оплате ваших счетов. В конце концов, это мои племянницы.
- Вот именно, племянницы. Но однажды ты женишься, у тебя появятся свои дети, и еще неизвестно, как посмотрит твоя жена на то, что ты тратишь деньги на родственников, а не на семью.
- Такая женщина никогда не будет моей женой, - успокоил Джон сестру.
Луиза с благодарностью обняла его.
- В письме, - сказал Джон, - говорится, что Харолд собирается урезать сумму на твое содержание, потому что он снова женится.
- А тебе он говорил что-нибудь о том, что хочет уменьшить выплаты на детей?
- Нет. - Джон покачал головой. - Мне удалось убедить Харолда, что меня не интересуют ваши с ним проблемы и что я остаюсь его другом. Пока он не проговорился, каким образом и где ему удалось припрятать большую часть своего огромного состояния, но я продолжаю расследование в этом направлении. Харолд пригласил меня на обед, который он устраивает в конце этой недели по возвращении из Нью-Йорка.
- Обед накануне Рождества? - удивилась Луиза.
- Мда… Его невеста, кажется, организует все это в Найтсбридже. После развода Джон затеял там ремонт.
- В доме, который он купил на деньги, полученные от продажи дома, принадлежавшего нашей семье! - разозлилась женщина.
- Увы, - мрачно подтвердил Джон.
- Надеюсь, его невеста не будет такой наивной дурой, какой была я, и еще до свадьбы поймет, с кем имеет дело, - с горечью сказала Луиза. - Господи, что же мне делать?! Родители предложили мне помощь, но они и так уже сделали для меня очень много, как и Роберт…
Джон заметил, что на щеках сестры появился легкий румянец, когда она произнесла имя старого друга их семьи. Роберт Стивене постоянно находился рядом с Луизой во время ее скандального развода, оказывая моральную и материальную поддержку. Для Джона не было секретом, что Роберт любит его сестру, которая, судя по всему, начала отвечать ему взаимностью.
- Думаешь, Харолд поверил, что ты остался его другом, несмотря ни на что?
- Кажется, да. Я, правда, рассчитывал, что мне уже удастся к этому времени найти хоть какие-то доказательства его махинаций с состоянием вашей семьи, но пока ничего нет.
- Мы же знаем, что он сделал это! - с ожесточением воскликнула Луиза.
- Знаем, но не можем доказать, - пожал плечами Джон.
Джон направился к машине, собираясь вернуться в свою более чем просторную квартиру в традиционном английском стиле. Он владел еще домом в Уэльсе, где любил проводить свободное время, а также небольшим шале в Швейцарских Альпах, куда время от времени наведывался покататься на горных лыжах.
Джон думал о своих взаимоотношениях с Харолдом. Когда они встречались, Джону становилось все труднее сдерживаться в присутствии бывшего шурина, хотя тот почему-то настойчиво стремился к продолжению так называемой дружбы. Возможно, считал, что таким образом проще будет справиться с Луизой и прибрать к своим рукам практически все деньги.
Джон решил, что проклянет себя, если позволит Харолду обмануть Луизу и девочек, и выйти из этой ситуации чистеньким. Особенно возмущало Джона то, что Харолд Вильсон мог без какого бы то ни было ущерба для кошелька выделить бывшей семье вполне приличное содержание. Луизе, по крайней мере, должен был остаться особняк, не поддайся она на хитрость мужа, вынудившего ее уйти из этого дома.
Джон открыл дверцу машины и замер. Его взгляд остановился на девушке, которая торопливо стучала каблучками по тротуару, завернувшись в пальто, слишком широкое для ее хрупкой фигурки. На холодном декабрьском ветру развевались локоны густых темных волос.
Девушка повернула голову, и Джон увидел ее лицо. Господи, пора бы уже перестать остро реагировать на каждую женщину, которая хоть отдаленно напоминает Хелен, попенял он себе. Хелен! Его потянуло к ней в первый же момент, когда он увидел ее в доме своей сестры. Джон был сразу очарован ею, но инстинктивно чувствовал, что следует быть очень осторожным, чтобы не напугать слишком бурным ухаживанием. Он все еще помнил, как дрожали нежные губы Хелен под его губами, как широко открылись ее глаза от удивления, когда она не смогла скрыть своих чувств к нему.
Одному Богу известно, где Хелен сейчас. Но это не имело значения, так как она, для Джона это очевидно, не хотела видеть его. Он брат женщины, из-за которой сильно пострадала репутация Хелен, и шурин человека, по злой воле которого ее имя трепали все газеты, навешивая ярлык любовницы почтенного отца семейства. Джон с самого начала знал, что это ложь, но, когда вернулся в Лондон, Хелен уже исчезла, и никто не мог сказать, где ее можно найти. Он даже съездил к ее родителям. Они вели себя очень корректно, но дочь не выдали. Видимо, Хелен предупредила мать с отцом, что не желает иметь ничего общего с людьми, которые общаются с Харолдом.
В какой-то момент Джон даже хотел нанять частного детектива, чтобы найти Хелен, но потом одумался, поняв, что это будет вторжением в ее личную жизнь. Правда, он по-прежнему продолжал искать в лицах прохожих знакомые и дорогие ему черты…
Интересно, подумал Джон, сохранила ли она свое великолепное чувство юмора, лукавую улыбку, смогла ли пережить тяжелую душевную травму? Он очень надеялся на это. Джон, правда, сомневался, что Хелен хоть раз вспомнила о нем.
Он сел в машину и включил зажигание. Сейчас бесполезно пенять на судьбу, которая распорядилась так, что он отправился за границу, когда Харолд осуществлял свой коварный план.
Они успели обменяться только несколькими короткими поцелуями во время своего первого и единственного свидания, но этого оказалось достаточно, чтобы Джон потом сравнивал каждую женщину, которая попадалась на его пути, с Хелен.
Слава Богу, вздохнула Хелен с облегчением, передав последний пудинг почтовому служащему, который должен был доставить выпечку заказчикам.
Хелен вышла прогуляться. День был холодным, но солнечным. Бледно-голубое небо отражалось в студеных водах реки. Водная гладь всегда завораживала ее, и Хелен остановилась у парапета, чтобы еще раз полюбоваться на Темзу.
Сегодня во второй половине дня Хелен встречается с Тифани Симоне, чтобы обсудить меню для торжественного обеда. Времени оставалось очень мало, а предстояло еще закупить продукты и осмотреть кухню, которая на несколько часов станет ее королевством. Девушка бросила последний взгляд на Темзу и поспешила домой.
- Пудинг из винных ягод? Ни разу не пробовала, - недоуменно пожала плечами Тифани и с улыбкой пояснила: - Мои родители очень консервативны. Мама родила меня в сорок лет. Они уже потеряли всякую надежду иметь ребенка, когда она вдруг забеременела… - Тифани замолчала.
Хелен подумала, что поздний ребенок, должно быть, очень дорог родителям и что они стараются всячески уберечь Тифани от жизненных невзгод. Плохо стараются, если видят в Харолде достойную партию, промелькнуло у Хелен в голове.
- Ягодный пудинг, - вернулась она к вопросу Тифани, - делается по старинному английскому рецепту и очень нравится мужчинам.
- Правда? - обрадовалась девушка, и лицо ее сразу просветлело. - Боюсь, из меня повар плохой, поэтому Харолд и просил найти кого-нибудь для приготовления торжественного обеда. Полагаю, люди, которых он пригласил, являются для него очень важными деловыми партнерами. - В голосе Тифани слышалась гордость за будущего супруга. - Харолд владеет фирмой, производящей телевизоры, и они хотят ее купить. Но он слишком умен, чтобы продать им все. У него останется новая, очень сложная модель, над которой еще идет работа. Харолд сказал, что, поскольку не продает эту разработку в США, он сделает это на Ближнем Востоке и в Латинской Америке.
Хелен опустила ресницы, чтобы простодушная Тифани не смогла прочесть по глазам ее мысли. Хорошо зная Харолда, Хелен поняла, что тот собирается провернуть еще одну аферу, утаив от американцев новейшую технологию и таким образом заработать на этом огромные деньги.
Слушая щебет Тифани о том, какой у нее умный жених, Хелен не могла не пожалеть эту наивную дурочку. Тифани даже не догадывалась, с каким чудовищем имеет дело.
- Значит, меню, которое мы только что составили, тебе нравится? - спросила Хелен, собирая со стола свои записи.
- О да, оно превосходно, - заверила Тифани. - Хорошо, что ты уговорила меня на пудинг, Харолд обожает сладкое. И ты приготовишь все блюда так, чтобы я могла сразу относить их гостям?
- Не волнуйся, никто даже не догадается, что не ты готовила.
Хелен надеялась, что Харолд не будет ругать Тифани, если что-то придется ему не по нраву, зная, что обед готовила не она. Он, конечно, захочет узнать имя поварихи, но псевдоним "Мисс Золотые Руки" ему ничего не скажет.
- Я бы не пошла на этот обман, но Харолд сказал, что мы должны произвести хорошее впечатление на американцев, - сказала Тифани, покраснев.
- Ты сказала, что гостей будет семь, - решила сменить тему Хелен.
- Правильно. Мы с Харолдом, два бизнесмена, которые приедут с ним из Америки, бухгалтер с женой и друг Харолда, консультант по финансам.
Консультанта Хелен скорее всего не знала, но вот с бухгалтером и его алчной, злой на язык женой сталкиваться приходилось. Хелен знала, что Харолд использовал эту стерву для распространения грязных слухов об их мифической связи.
Она встала и улыбнулась Тифани. Девушка нравилась ей все больше и больше, и нужно найти способ, чтобы той не пришлось попробовать пудинга, предназначенного Харолду Вильсону.
3
Нервным движением Хелен одернула белоснежный накрахмаленный фартук, который надела поверх простого черного платья с короткими рукавами. Платье удалось купить на распродаже за символическую цену благодаря маленькому размеру.
Хелен волновалась не из-за своей стряпни - она знала, что приготовленный ею обед превосходен, - из состояния равновесия ее выводил шум, который доносился из столовой даже через плотно закрытые двери. Она продумала все до мелочей и считала, что ее план абсолютно надежен, но достаточно Харолду войти в кухню, как весь замысел рухнет.
Дверь в кухню открылась, и Хелен, сжавшись в комок, моментально отвернулась к окну. Но, оказалось, пришла Тифани.
- Харолд только что позвонил, - выпалила она на одном дыхании, - они будут здесь через час. Харолд хочет, чтобы обед начался ровно в восемь тридцать.
- Не волнуйся, мы успеем, - успокоила ее Хелен.
- Сейчас уже восемь часов, - засуетилась та. - Я лучше пойду в гостиную, вдруг кто-то из гостей приедет раньше. Слава Богу, все спальни уже готовы.
Хелен ободряюще улыбнулась. Она бы многое отдала, чтобы увидеть реакцию Харолда, когда тот обнаружит, что великолепная сантехника, установленная в элегантных ванных комнатах спален, не подсоединена к стояку. Владелец фирмы, которая устанавливала сантехнику, был настолько взбешен отказом Харолда оплатить хотя бы часть работ, что решил наказать непорядочного клиента. Об этом девушка узнала от мастера, забежавшего на кухню выпить стакан воды.
Хелен хотела предупредить Тифани, что пользоваться можно лишь туалетом на первом этаже, но потом решила не добавлять лишних забот бедняжке, у которой и без того голова шла кругом. Вдруг раздался пронзительный звонок у входной двери, который током прошелся по натянутым нервам Хелен. Она встрепенулась, отбросила лишние мысли в сторону и сосредоточилась на главном. У нее все готово к приему гостей. Все, как и планировалось.
Хелен сделала глубокий вдох и бросила взгляд на плиту, где стоял пудинг, от которого еще шел пар. Пудинг был приготовлен строго в соответствии с рецептом за исключением трех ингредиентов: Хелен добавила приличную порцию жидкого парафина, большую горсть слабительного порошка и, наконец, чтобы отбить привкус этих своеобразных добавок, стакан сочных вишен. Еще раз посмотрев на свое творение, Хелен мстительно ухмыльнулась.
Никто, конечно, не умрет, Хелен положила в пудинг такое количество добавок, которое не сможет причинить серьезный ущерб здоровью. Но тем, кто отведает пудинга, придется побегать к унитазу и почувствовать себя опозоренными. Адская смесь доставит немало хлопот пищеварительной системе мистера Вильсона и его гостей.
Харолд, несомненно, придет в ярость и обвинит в случившемся повара, но к тому времени Хелен будет уже далеко. Кроме того, он никогда не догадается, что Мисс Золотые Руки и Хелен - одно и то же лицо. Хелен получала особое удовольствие оттого, что купила продукты для сегодняшнего обеда на деньги, сэкономленные от продажи пудингов - в конечном счете Харолд вкусит плоды своей подлости.
Хелен обрадовалась, когда Тифани сообщила, что скорее всего не будет есть пудинг, так как Харолд не хочет, чтобы она поправлялась.
Дружески поздоровавшись с Тифани, Джон представился. Она напоминала ему робкого олененка - те же неловкие движения и настороженные глаза. Девушка, похожая больше на ребенка, чем на женщину, была полной противоположностью Харолду, и Джон мысленно посочувствовал ей.
- Неужели я пришел первым? - спросил он, когда Тифани забирала у него пальто.
- Да. Харолд вот-вот приедет. Рейс из Нью-Йорка немного задержался из-за погоды, - ответила Тифани, нервничая.
- В Америке были обильные снегопады, скоро дойдут и до нас. Если дойдут, мы будет иметь снежное Рождество впервые за долгое время. Я слышал, Харолд везет с собой каких-то деловых партнеров…
- Да, людей, которые хотят купить его компанию. Ой, - испугалась Тифани, - я не должна ни с кем говорить о делах Харолда… Но вы ведь его друг, поэтому, думаю, ничего страшного не случится.
- Не волнуйтесь, все будет хорошо, - успокоил ее Джон.
Итак, Харолд собирается продать компанию, с удивлением отметил он про себя. Компанию, которая, согласно документам, представленным в суд во время развода, была в долгах как в шелках и не приносила никакого дохода. Интересно узнать, подумал Джон, кто собирается купить убыточную компанию и, главное, почему. Тифани предложила Джону пройти в гостиную и спросила, чего бы он хотел выпить.
Проходя мимо столовой, Джон замедлил шаги у приоткрытой двери. У него сжались кулаки, когда он увидел старинный обеденный гарнитур, подаренный родителями Луизе на свадьбу. При разводе Харолд присвоил мебель, заявив, что она была подарена им обоим, а поскольку Луиза добровольно ушла от мужа, то потеряла и право на гарнитур.
Убегая, Тифани оставила кухонную дверь открытой, и теперь до Хелен доносились голоса прибывающих гостей. Она решила закрыть дверь от греха подальше и в этот момент услышала глубокий, теплый мужской голос. Девушка застыла на месте, по ее телу прокатилась обжигающая волна.
Хелен решила, что от напряжения и усталости у нее начались слуховые галлюцинации. Голос, который она только что слышала, не мог принадлежать Джону Хантингтону. Он ведь брат Луизы, которая не меньше нее, Хелен, пострадала от Харолда. Тем не менее Хелен задержалась у двери, отчаянно напрягая слух. Сердце девушки делало неровные скачки.
Она пыталась убедить себя, что память играет с ней злую шутку, даже заставила себя отойти от двери. Ей, правда, очень хотелось увидеть, как Харолд поедает свой заслуженный десерт - в обоих смыслах этого слова. Но вместе с тем Хелен ощущала, что за этим желанием стоит внезапно возникшее острое чувство тоски и потери, глупое стремление к тому, что могло бы быть, но не случилось. Хватит строить иллюзии, строго одернула себя Хелен, помни, зачем ты пришла в этот дом.
Пока Тифани суетилась вокруг Джона, недоумевая, почему тот с таким пристальным вниманием осматривает столовую, раздался очередной звонок в дверь. Прибыл бухгалтер с женой. Джону эта парочка не нравилась, но он всячески скрывал антипатию.
- Харолда еще нет? - спросил Джереми Партон, потирая озябшие руки.
- Нет, но скоро будет, надеюсь… Он звонил недавно и сказал, что обед начнется ровно в восемь тридцать… - Тифани окончательно смешалась.
- Кто вам готовил обед? - спросила Фредерика Партон повелительным, резким тоном. - Я знаю некоторых поваров, цены у них умопомрачительные, а качество еды оставляет желать лучшего.
- Держу пари, готовил кто угодно, только не восхитительно сексуальная и аппетитная маленькая черноволосая нимфа, - вмешался бухгалтер.
Джон поморщился. Когда он встречался с Партоном, ему всегда хотелось ударить того по физиономии, причем очень сильно. Хотя обычно Джона трудно было спровоцировать на ссору, а тем более на рукоприкладство.
- Джереми! - Фредерика решила уберечь мужа от дальнейших непристойностей.
- Да ладно тебе, ни для кого уже не секрет, что Харолд сгорает от страсти к этой малышке. И кто его осудит за это? Я и сам не прочь попробовать этот пирожок.