Джек открыл "Грифон" два года назад, когда покончил с карьерой контрабандиста. Во время войны он добывал сведения о передвижениях французских сухопутных войск и флота, а также перевозил бочонки с бренди. Тобиас, будучи шпионом, частенько посещал Джека. Оба вышли из совершенно различных миров, но каким-то образом сумели поддерживать тесную связь, основанную как на взаимном уважении, так и на взаимной выгоде.
Они не потеряли друг друга из виду, даже когда каждый нашел новое занятие. В кабачок Джека стекались все сплетни и слухи, ходившие в криминальном мире Лондона. Тобиас в качестве частного детектива нередко добывал здесь важные сведения.
- Мементо Мори? - переспросил Джек, опуская свою огромную тушу в массивное кресло и рассеянно почесывая уродливый шрам, тянувшийся от уголка рта до самой мочки уха. - Ты имеешь в виду первого или второго?
- Я пришел поговорить о втором, Закери Элланде, но с радостью выслушаю все, что сможешь сообщить о том и другом.
- Не уверен, что сумею тебе помочь, - покачал головой Джек, перекатывая стакан с бренди в широких лапищах. - В то время, когда действовал Закери, ходили слухи о джентльмене-убийце, но, как тебе известно, он работал в богатых кварталах и имел дело только с людьми знатными. Насколько мне известно, он никогда не опускался до трущоб и находил своих клиентов, жертв и удовольствия в местах почище. В этом смысле должен признать, что он во всем подражал тому, кто был до него.
Тобиас глотнул бренди и опустил стакан.
- Ты был совсем маленьким, когда впервые услышал историю о Мементо Мори. Что ты помнишь?
- О нем говорили только шепотом и с оглядкой. Вроде бы он такой мастер, что никто не знал, сколько заказов ему пришлось выполнить. Все преступления выглядели как несчастные случаи, самоубийства или разрыв сердца. Он был настоящей легендой.
- Потому что ему все сходило с рук?
- Нет, потому что он, по-своему, разумеется, слыл человеком чести. И брался за дело только в тех случаях, когда считал, что его жертва недостойна жить. Если верить рассказам, он предпочитал охотиться на самых злобных и порочных членов общества: богатых, могущественных, способных сделать любую подлость и остаться безнаказанными. Да, он убивал за деньги, но только если решал вершить своего рода правосудие.
- То есть сам назначал себя судьей и палачом. Не так ли?
- Да. По крайней мере я так слышал.
- Крекенберн сказал, что вот уже несколько лет о Мементо Мори ничего не известно. Он считает, что убийца, вероятно, умер.
- Вполне возможно, - пожал плечами Джек. - Но мне передавали, что джентльмен-убийца удалился от дел и живет в домике у моря.
- Мементо Мори удалился от дел?! - едва не рассмеялся Тобиас. - Какое очаровательное завершение карьеры. Сказки и легенды никогда не умирают, верно?
- Если он и не умер, то наверняка еле ноги волочит и вряд ли представляет для кого-то угрозу.
- Во всяком случае, он не тот, кого я ищу. Миссис Лейк мельком видела нового Мементо Мори в замке Бомон. Правда, он был переодет женщиной, но она уверена, что в любом случае, женщина он или мужчина, убийца далеко не стар. Она утверждает, что двигался он быстро и энергично.
- Что ж, вполне резонно, что подобные люди просто обязаны быть здоровыми и сильными. Нелегкая профессия, ничего не скажешь. Приходится бегать по лестницам, лазить в окна и бродить у чужих домов поздно ночью. Не говоря уже о том, сколько сил требуется, чтобы удержать голову человека под водой, пока тот не утонет.
- Элланду в таких вещах не было равных, - согласился Тобиас, поднимаясь. - Спасибо за бренди, Джек. Буду крайне благодарен, если шепнешь своим, что я готов хорошо заплатить за сведения о Элланде и новом Мементо Мори.
- Дам знать, если найду того, кому что-то известно. Но предупреждаю, друг мой, шансов на это почти никаких. Убийца пришел из твоего мира. Не из моего.
Глава 14
Доминик установил зажигательное стекло под углом, необходимым для того, чтобы лучше поймать и сфокусировать лучи утреннего солнца. День для такого опыта был идеальным, безоблачным и теплым. Горстка нарезанной бумаги, положенная в железную мисочку, прекрасно воспламенится. Разумеется, в этом эксперименте нет ничего серьезного, но люди всегда ахают и удивляются при виде небольшого костерка.
После экскурсии по лаборатории и нескольких достаточно эффектных демонстраций работы электрической машины Доминик выбрал небольшой парк рядом со своим домом, чтобы показать действие зажигательного стекла.
Все выжидательно сгрудились вокруг. Миссис Лейк, Эмелин и Присцилла не скрывали интереса к происходящему. Даже Энтони, угрюмый и раздраженный, все же проявил, хоть и весьма неохотно, некоторое любопытство к оборудованию и приборам.
В эту минуту бумага в мисочке загорелась под действием направленных лучей. Как раз вовремя!
Доминик удовлетворенно кивнул.
- Господи Боже! - ахнула миссис Лейк, наблюдая за крошечными огненными язычками. - Просто поразительно!
Приехав час назад вместе с Эмелин и Присциллой, она казалась рассеянной и несколько нетерпеливой. Эмелин извиняющимся тоном объяснила Доминику, что, за исключением Присциллы, все они заняты новым расследованием и не могут уделить много времени ему и экспериментам.
Но по мере того как опыты становились все более сложными и замысловатыми, миссис Лейк начала проявлять живейший интерес.
- Довольно увлекательно, - равнодушно признал Энтони. - Но не могу понять, какая польза в зажигательном стекле.
- Оно позволяет проводить эксперименты, требующие интенсивного нагрева, - с энтузиазмом пояснила Присцилла, зачарованно уставясь на стекло. - Хотелось бы и мне иметь такое. Но мама никогда не позволит.
Ее восторг по какой-то причине раздосадовал Доминика. Ему вдруг захотелось ощутить такой же восхищенный взгляд, устремленный не на приборы, а на него самого!
Ему пришлось напомнить себе, что Присцилла не имеет для него никакого значения. Его цель - Эмелин. Он надеялся привлечь ее внимание красочными экспериментами, но это удалось лишь отчасти. А вот Присцилла с неподдельным энтузиазмом встречала каждую тщательно подготовленную демонстрацию. Именно она понимала все сложности и детали каждого эксперимента, всю глубину стараний Доминика.
Он был поражен широтой ее знаний. Эта хорошенькая девушка с солнечно-золотистыми волосами и небесно-голубыми глазами на первый взгляд казалась абсолютной пустышкой, но она цитировала Ньютона и Бойля с поразительной точностью, выбивавшей его из колеи. И засыпала его настойчивыми, бесконечными вопросами. Более того, делала подробные конспекты.
Эмелина была далеко не так очарована.
- Что ж, весьма познавательно, - объявила миссис Лейк, когда бумага догорела. - Спасибо, мистер Худ. - Она сверилась с изящными часиками, приколотыми к платью для прогулок, и одарила Доминика теплой улыбкой. - К сожалению, нам пора. Пойдемте, девушки.
- Да, разумеется, миссис Лейк.
Присцилле совсем не хотелось покидать Доминика, но она изо всех сил старалась скрыть разочарование.
- Не знаю, как и благодарить вас за то, что нашли время осмотреть с нами лабораторию мистера Худа. Без вас мама ни за что не позволила бы мне прийти.
- Рада, что смогла помочь. - Миссис Лейк замолчала и уставилась куда-то поверх плеча Присциллы. - А вот и мистер Марч. Я сказала, что мы освободимся к десяти. Он, должно быть, потерял терпение и решил нас поискать.
- Похоже, он не в лучшем настроении, - заметила Эмелин.
- Он пребывает в этом настроении с самой поездки к Бомонам, - пробормотал Энтони.
Доминик, проследивший за направлением их взглядов, чуть поежился при виде шагавшего к ним человека с жестким, почти зловещим лицом.
Марч поспешно пересек маленький парк. На фоне густой зелени и цветочной пестроты он казался темной, всесокрушающей силой природы. Правда, он легонько припадал на одну ногу: видимо, какая-то старая рана. Эта хромота должна была казаться признаком слабости, но, как ни странно, придавала Марчу вид побывавшего во многих битвах солдата, куда более опасного, чем юный, необученный рекрут.
Доминик стиснул в руке штатив из-под зажигательного стекла, напомнив себе, что он должен быть крайне, крайне осторожен в присутствии этого человека.
- Мистер Марч, - приветствовала миссис Лейк, - вы знакомы с мистером Худом?
Марч остановился и, оценивающе оглядев Доминика, чуть склонил голову.
- Худ.
- Сэр.
- Какая жалость, что вы не смогли присоединиться к нам раньше, мистер Марч! - воскликнула Присцилла. - Мистер Худ только что проводил крайне интересные эксперименты.
- Возможно, как-нибудь в другой раз, - бросил Марч, прежде чем вновь обратиться к миссис Лейк:
- Мадам, если вы закончили, позвольте сказать, что у нас немало неотложных дел. Впрочем, как и у Энтони и мисс Эмелин.
- Да, сэр, - с готовностью кивнул Энтони, которому, очевидно, не терпелось покинуть парк. - Мы с Эмелин проводим Присциллу, а потом продолжим наши расследования.
- И ни к чему было тревожиться, сэр, - упрекнула миссис Лейк, поправляя перчатки. - Лавки открылись не более десяти минут назад, так что мы не опоздали.
Доминик сказал себе, что благоразумнее всего будет молчать, но любопытство взяло верх.
- Могу я спросить, в каком направлении ведутся расследования?
- Мы ищем человека, который сделал убийство своей профессией, - пояснила миссис Лейк. - Можете себе представить, он брал заказы и получал за это деньги. Мистер Марч опасается, что скоро произойдет очередное преступление, если мы не успеем его остановить.
- Вы охотитесь за убийцей? - Доминик взглянул на Энтони и быстро отвел глаза. - А я думал, что подобная работа под силу лишь сыщикам с Боу-стрит.
- Для них он чересчур умен, - вмешался Энтони, подавая руку Эмелин. - А сейчас нам нужно спешить.
Эмелин улыбнулась Доминику.
- Спасибо за весьма познавательное утро, мистер Худ.
- Да, все это было совершенно поразительно, - кивнула Присцилла с ослепительной улыбкой.
- Очень рад, - коротко бросил Доминик.
Энтони даже не потрудился вежливо попрощаться и молча повел Эмелин и Присциллу через парк. Марч сжал локоть миссис Лейк.
- Доброго вам дня, Худ.
- И вам того же, сэр, - ответил Доминик, кланяясь миссис Лейк. - До свидания, мадам. Спасибо за то, что сопровождали сегодня мисс Эмелин и мисс Присциллу. Я хорошо сознаю, что строгие диктаты общества строго воспрещают им одним приходить в дом к холостому мужчине.
- Я прекрасно провела время, - заверила она. - И надеюсь, что мы видимся не в последний раз, мистер Худ.
Доминик долго провожал их взглядом. Как ни противно признавать, но он завидует Энтони. Расследование убийства - работа крайне волнующая. Правда, у него других дел полно…
Теперь он понял, что придется прибегнуть к другой стратегии для достижения своей цели. План, который он придумал, чтобы отбить Эмелин у Энтони, не сработал.
Легкий ветерок шевелил листья. Ему показалось, что он слышит шепот матери, просившей его не отступать. Он единственный, кто способен отомстить за нее. Больше никого не осталось.
Небольшая компания достигла дальнею конца парка и разделилась. Мистер Марч и миссис Лейк свернули налево, Энтони и девушки - направо.
Доминик выжидал, пытаясь проследить за Энтони, пока тот не исчез из виду. Он не должен расслабляться. Не может позволить себе отвлечься. Но вдруг его внимание привлекли золотистые локоны Присциллы, выглядывавшие из-под розового капора, и он не отрывал от них глаз, пока девушка не скрылась за углом.
Доминик нагнулся, чтобы подобрать мисочку, и долго смотрел на черный пепел.
Месть - неумолимый надсмотрщик. Невольно задаешься вопросом: уж не останется ли ему под конец в утешение только горстка пепла?
Глава 15
Двое суток спустя, под конец еще одного долгого дня, Лавиния вместе с Тобиасом вошли в одну из оставшихся в их списке лавку, где продавались парики. Пока что их усилия не увенчались успехом.
Она оглядела помещение лавки "Корк и Тодд" и ощутила уже знакомое неприятное чувство.
Обстановка была точно такой, как в других лавках, которые они уже успели посетить. Очевидно, ей был неприятен вид стоявших ровными рядами бюстов, на которых красовались парики. Но ведь хозяева не виноваты, что манекены напоминали ей о плахах, эшафотах, палачах и отрубленных головах!
Большинство восковых бюстов были женскими, но имелось также немало и мужских с париками, специально сделанными для лысеющих джентльменов.
За прилавком не было никого, но из задней комнаты донесся жизнерадостный голос:
- Сейчас выйду, господа.
Тобиас вынул из кармана оторванный листок бумаги и принялся внимательно изучать.
- Еще три лавки, кроме этой, и почти все. Правда, ничего мы не добились и только потратили почти три дня, пытаясь выяснить, кто продал убийце светлый парик.
- Может, Энтони и Эмелин больше повезет с антикварными лавками, - предположила Лавиния и, подойдя к прилавку, воззрилась на затейливо причесанный парик. - Не забудь про объявление в витрине первой лавки. Там говорилось, что она откроется только через месяц. Что предлагаешь делать?
- Об этом я позабочусь вечером.
Лавиния быстро обернулась:
- Взломаем дверь?
Тобиас пожал плечами и ничего не ответил.
- Я пойду с тобой! - с энтузиазмом объявила Лавиния, движимая любопытством.
- Ни в коем случае.
Тон был достаточно твердым, но лишенным истинного пыла. Формальным. Почти смиренным. Похоже, она может выиграть эту партию.
- Это прекрасная возможность видеть тебя за работой. Я как раз думала, что мне просто необходимо отточить свое мастерство взломщика, а ты совсем не желаешь меня учить.
- Обычная предосторожность.
- Чушь! Я не позволю помешать мне изучить все секреты нашей профессии! Прошу помнить, что мы партнеры Ты должен более охотно…
Она осеклась, заметив, что занавеси, прикрывавшие дверь за прилавком, медленно раздвигаются. Оттуда показался дородный мужчина средних лет в цветастом атласном жилете, темно-бордовом сюртуке и затейливо завязанном галстуке. Для человека его лет волосы были подозрительно темными: ни одной седой прядки в густой массе круто завитых локонов, покрывавших голову.
- Ах, сэр, мадам, простите, что заставил ждать! - расплылся он в улыбке. Глаза за модными очками в золотой оправе живо поблескивали. - Добро пожаловать! Добро пожаловать! Джей Пи Корк к вашим услугам. - Он уставился на Лавинию и, потрясенно ахнув, покачал головой:
- Мадам, позвольте заметить, вы пришли по адресу. Только я могу спасти вас от несчастной участи.
- Неужели? - пробормотала Лавиния, игнорируя гневный взгляд Тобиаса. За последние два дня ее впервые встречали с подобным энтузиазмом. Каждый изготовитель париков ужасался при виде ее рыжих волос и клялся уберечь от того, что в этой области явно считалось судьбой худшей, чем сама смерть.
- Не бойтесь, мадам! - воскликнул Корк, выбегая из-за прилавка и сжимая руку Лавинии в пухлых ладонях. - Сегодня вы покинете эту лавку новым человеком!
- Уверена, что так бы оно и было, - кивнула Лавиния, - но, к сожалению, мы с моим спутником пришли сюда не затем, чтобы приобрести парик.
Владелец сокрушенно пощелкал языком и покачал головой.
- Будь природный цвет ваших волос каштановым или черным, вы вполне обошлись бы накладкой или шиньоном, но при таком ужасном оттенке… к сожалению, только парик может решить вашу проблему. Больше ваши волосы ничем не скроешь.
Тобиас слегка подался вперед, чтобы привлечь внимание хозяина.
- Корк, меня зовут Марч. Я хотел бы задать вам несколько вопросов о ваших париках.
- Понимаю. - Корк с профессионально встревоженным выражением оглядел коротко стриженные волосы Тобиаса. - Простите, я был так потрясен несчастным положением мадам, что совершенно упустил из виду вашу беду. Но теперь, приглядевшись, обнаружил это предательское серебро на висках. - Он снова прищелкнул языком. - Вы правы, сэр, нужно что-то предпринять, пока не поседеете окончательно. У меня есть именно то, что вам нужно.
- Дьявол побери то, что мне нужно! - зарычал Тобиас. - Я не нуждаюсь ни в каких париках!
Но Корк уже подбежал к одному из мужских бюстов, стянул с него каштановый парик и с торжеством потряс им, как охотник, демонстрирующий завидную добычу.
- Гарантирую, сэр, вот это вас преобразит! Скроет разрушительные следы времени и убавит возраст лет на десять!
- Я же сказал, что не собираюсь ничего покупать, - повторил Тобиас, взирая на парик как на дохлую крысу. - Мы с миссис Лейк хотели задать вам несколько вопросов. Ничего больше.
- Мы возместим вам потерю времени, - поспешно вставила Лавиния, изо всех сил стараясь не улыбаться. Тобиас не скрывал, что находит посещения таких лавок чрезвычайно утомительными. Люди, занимающиеся изготовлением париков и прическами, считали себя кем-то вроде истинных художников, а Тобиас не выносил общения с артистическими натурами.
- М-да?.. - Улыбка Корка вмиг лишилась теплоты. - Вопросы? Какого именно рода?
- Всего один или два. Касающиеся приобретения светлого парика, - пояснила Лавиния.
- Светлого? - Корк неодобрительно поморщился. - Таких мне не заказывали вот уже несколько месяцев. Немодный цвет, знаете ли. Так и не вернул былую популярность после того, как мадам Тальен лет двадцать назад объявила черные волосы самыми элегантными для дам высшего общества.
- Мадам Тальен? - удивилась Лавиния. - Жена французского революционера?
- О, какое мне дело до ее ужасной политики, - отмахнулся Корк. - Важно, что ее салон посещали все великие люди, а сама она безраздельно царила в мире французской моды. Имела огромное количество париков. Легенда гласит, что она меняла их по несколько раз в день. Носила один цвет утром, а другой вечером. Английские аристократки стремились подражать ее блестящим манерам. Не могу не отметить, что все изготовители париков и парикмахеры были ей чрезвычайно благодарны.
- Могу себе представить, - пробормотала Лавиния, знавшая, что война между Францией и Англией ни в малейшей степени не уменьшила французского влияния на английскую моду. Некоторые вещи были выше всякой политики. - Но мы хотели бы узнать…
- Видите ли, она появилась в самый критический момент. - Корк пренебрежительно фыркнул. - Правительство объявило абсурдно высокий налог на пудру для париков, так что спрос на пудреные парики мгновенно упал. Как только они вышли из моды, вместе с ними ушли и прически, которые можно было назвать истинными произведениями искусства. Какой грустный конец! Почти разорил не только мистера Тодда, но и меня.
Лавиния поймала взгляд Тобиаса и предприняла еще одну попытку перебить словоохотливого изготовителя париков:
- Мистер Корк мы все же хотели бы знать…