Но это был Энтони, и она любила его, а в последнее время обнаружила, что все меньше и меньше заботится об осторожности и благоразумии.
- Эмелин, - прошептал он, касаясь губами ее горла. - Что нам делать? Я люблю тебя. Даже когда мы ссоримся, я тебя хочу.
- Я тоже люблю тебя, - призналась она, обнимая его еще крепче. - Так люблю…
Энтони чуть приподнял голову, чтобы взглянуть в ее глаза.
- Но я еще не в том положении, чтобы позволить себе жениться. Ты это знаешь. К несчастью, я не могу обеспечить тебе жизнь, достойную такой девушки, как ты…
- Сколько раз повторять, что мне безразлично состояние твоих финансов?!
- А вот мне не безразлично! Я не попрошу тебя стать моей женой, пока не смогу содержать семью.
- Ты слишком горд.
- Возможно, но это не имеет значения, поскольку я все решил. Но теперь я больше всего боюсь, что ты устанешь ждать. Может появиться другой, куда богаче меня, который способен дать тебе все.
- Никогда! - выкрикнула Эмелин. - Если понадобится, я буду ждать вечно. Но все же отказываюсь поверить, будто такие умные люди, как мы с тобой, не сумеют найти способа быть вместе раньше, чем через сто лет!
Энтони слегка улыбнулся.
- Надеюсь, ты права, - вздохнул он и, поколебавшись, добавил:
- Милая, я должен кое-что рассказать. Не хотел говорить заранее, потому что все может пойти не так, как предполагалось. Но, честно говоря, я взял деньги, которые получил за работу на Тобиаса, и приобрел акции в судоходной компании лорда Крекенберна. Однако может пройти несколько месяцев, прежде чем я узнаю, будет от этого какая-то прибыль или нет. Подобного рода вложения всегда несколько рискованны.
Эмелин улыбнулась.
- Мне тоже нужно признаться… понимаешь, миссис Дав позволила тете Лавинии и мне вложить деньги в финансируемое ею строительство. Дома будут закончены уже через полгода. Дальше их продадут или сдадут в аренду. Если все пройдет как планировалось, еще до конца года у меня будут свои деньги. И тогда мы соединим наши доходы. Уверена, что нам хватит на жизнь.
- Кстати, о домах. Тут еще одна проблема: даже если мы поженимся, придется искать приличное жилье.
- Мы могли бы обойтись твоей квартирой.
- Ни в коем случае. Мои комнаты вполне подходят для холостого джентльмена, но я и помыслить не могу, чтобы забрать тебя из этого уютного дома и поселить на Джаспер-стрит.
- Я бы не возражала, - поспешно заверила она. - Честное слово.
- Зато я возражаю, - отрезал Энтони. - Там даже нет места для экономки. Если, разумеется, таковая будет нам по карману.
Он застонал и еще ближе притянул ее к себе.
- Как ни крути, а пройдут месяцы, прежде чем мы объявим о помолвке… - Энтони вдруг осекся и ошелом-ленно заморгал, словно пораженный внезапным ослепительным видением. - Если только…
Услышав, как резко изменился его тон, Эмелин сразу поняла, в чем дело, и немного отстранилась, чтобы взглянуть в его лицо.
- Похоже, у тебя появился план. В чем же он состоит?
- Я пока еще сам не додумал его до конца, - неопределенно ответил Энтони, явно не желая пробуждать в ней напрасные надежды. - Он потребует весьма хитроумной стратегии. Нужно действовать крайне осторожно, но это может оказаться неплохим способом ускорить нашу свадьбу.
Эмелин, терзаемая волнением и любопытством, решила настоять на своем.
- Ты должен сказать мне!
- Нет! Ни за что! Пока не пойму, может ли он сработать.
- Это уж слишком! Вы испытываете мое терпение, сэр!
Она схватила его за лацканы фрака и попыталась встряхнуть. Энтони не пошевелился, но выглядел при этом радостно-оживленным. Его рука легла на ее ладонь.
- Не ты одна сгораешь от нетерпения, любимая. Иногда по ночам я боюсь, что сойду с ума от ожидания.
- Понимаю, - прошептала она и, неохотно отпустив его, разгладила смятые лацканы. - Все это ужасно странно, правда? Можно бы предположить, что несколько поцелуев в укромных уголках снимут напряжение. Но по какой-то причине чем чаще мы обнимаемся, тем больше мне этого хочется.
Энтони улыбнулся лукавой, чувственной улыбкой.
- По правде говоря, я тоже заметил это непонятное явление, - кивнул он, прикусывая мочку ее уха.
- Может, будет лучше, если мы станем воздерживаться от подобных вещей, - пробормотала она.
- Никаких поцелуев? - возмутился Энтони, вскидывая голову. - Благодарю, я уж лучше предпочту сойти с ума.
Она попыталась рассмеяться, но он накрыл ее рот своим, и вместо этого из ее горла вырвался тихий стон. Кажется, Энтони прав. Лучше безумие, чем отказ от его поцелуев.
Его рука скользнула к ее талии. Он с силой прижался к ней бедрами, и Эмелин ощутила жесткие неподатливые изгибы его возбужденного тела. Его поцелуй стал еще крепче.
Из чувственного тумана их вывел громкий стук на крыльце, сопровождаемый скрежетом вставляемого в скважину ключа. Энтони замер и попытался отступить. Но дверь широко распахнулась, прежде чем они сумели разнять сплетенные руки.
Эмелин изумленно уставилась на Лавинию, вихрем ворвавшуюся в небольшую прихожую. За ней по пятам следовал Тобиас в сопровождении кучера с большим сундуком.
- Наконец-то дома! - воскликнула Лавиния, срывая с головы желтый соломенный капор и швыряя его на ближайший стол. - Тот, кто утверждал, будто деревенская жизнь - целебный успокаивающий бальзам для расстроенных нервов, очевидно, сам не знал, что говорит.
Глава 9
Миссис Чилтон просеменила в дом как раз в тот момент, когда Тобиас отсылал кучера. Экономка едва тащила корзину, доверху загруженную овощами, но при виде собравшихся в прихожей удивленно вскинула брови:
- Что-то случилось? Мы ожидали вас только завтра, мэм.
- Планы изменились, миссис Чилтон, - сообщила Лавиния. - Это длинная история. А пока позвольте сказать, что мы с мистером Марчем умираем от голода. Еда на постоялом дворе, где мы останавливались днем, ниже всякой критики. Впрочем, все это еще один штрих ко всей злосчастной поездке.
- Миссис Лейк права, - кивнул Тобиас. - Еда действительно была ужасной, и я тоже не прочь бы поужинать.
Миссис Чилтон презрительно фыркнула:
- Уж в этом я ни секунды не сомневалась. Так и быть, приготовлю холодные закуски.
- Спасибо, - вежливо улыбнулся Тобиас. - У вас, случайно, не осталось ваших превосходных пирожных со смородиной? Я мечтал о них с той минуты, когда мы остановились на постоялом дворе.
Пуговичные глазки миссис Чилтон неодобрительно блеснули.
- Поразительно, как это у вас хватает энергии на пирожные со смородиной, сэр, после такого утомительного путешествия и тому подобное.
- У экипажа Вейла такие тугие рессоры, что я смог немного отдохнуть.
Лавиния чуть подняла брови, услышав столь откровенную ложь. Тобиас глаз не сомкнул в дороге. Большую часть времени оба строили планы и обсуждали возможные аспекты нового дела.
Но миссис Чилтон прищелкнула языком и покачала головой:
- Ну… может, осталось одно или два пирожных от той партии, что я напекла вам в поездку.
- Буду крайне обязан, миссис Чилтон, - поблагодарил Тобиас немного чересчур смиренно.
Лавиния не спускала глаз с парочки. Ей уже не впервые казалось, что эти двое знают какой-то недоступный ей секрет. Впрочем, не только они как-то подозрительно веселились. Энтони слишком пристально рассматривал пол, причем уголки его рта подергивались. Эмелин почему-то отвернулась, невероятно долго вешая желтую шляпку на крючок.
Лавиния посчитала, что с нее достаточно, и, вызывающе подбоченившись, обратила грозный взор на Тобиаса:
- Опять пирожные со смородиной? Позвольте сказать, сэр, что в последнее время вы буквально помешались на смородине. Чего стоят ваши непрерывные требования испечь пирожки или сварить варенье! Бедная миссис Чилтон, как только она это терпит?! Клянусь, этим самым джемом, пирожными и пирогами можно накормить целую армию!
- Вероятно, в моем организме чего-то не хватает, и я восполняю это смородиной, - оправдывался Тобиас.
- Я принесу поднос в библиотеку, - поспешно пообещала миссис Чилтон, бегом направляясь к кухне.
Лавиния неохотно оставила в покое смородину: на уме у нее были дела поважнее.
Она открыла дверь кабинета, бросила вынутый из ридикюля блокнот на маленький столик и прямиком зашагала к шкафчику с шерри.
- Мы все вам расскажем, - заверила она Энтони и Эмелин. - Но прежде всего мы с Тобиасом нуждаемся в подкреплении.
- Не стану спорить, - согласился Тобиас, усаживаясь в самое большое кресло и ставя ногу на табурет. За последнее время у него появилась привычка устраиваться здесь как в собственном доме.
Лавиния все еще не знала, как относиться к легкости, с которой он внедрялся в ее повседневную жизнь. Это происходило постепенно, в течение нескольких месяцев. У Тобиаса имелся собственный прекрасный дом в нескольких кварталах отсюда, на Слейт-стрит, но он, похоже, проводил там все меньше времени и стал являться к ней, когда только вздумает.
Лавиния часто ворчала на Эмелин и миссис Чилтон за его манеру возникать как раз перед завтраком. Он без всяких колебаний занимал место за столом и придвигал к себе кофейник и яйца. У него также оказался необычайный талант стучать в ее двери, как только она оставалась одна. Он словно знал заранее, когда миссис Чилтон и Эмелин не будет дома, и пользовался этой возможностью, чтобы любить Лавинию, наспех, но с неизменной страстью.
Сама она во всеуслышание объявляла, как раздражает ее постоянное присутствие Тобиаса, но, честно говоря, уже привыкла видеть его каждый день.
И сознание того, что в глубине души ей это даже нравилось, тревожило и мучило ее.
Десять лет назад, когда она вышла замуж за Джона, подобные чувства ее не беспокоили. Она была влюблена в своего возвышенного поэта и мужа, и брак казался логической кульминацией их романтических отношений.
Но их союз перестал существовать всего восемнадцать месяцев спустя, когда Джона поразила легочная лихорадка. Четыре года она пыталась идти своим собственным путем в этом мире. А потом появилась Эмелин. Лавиния прекрасно сознавала, что необходимость заботиться о себе и племяннице во многом ее изменила.
Она уже не та женщина, которой была когда-то. Теперь она не только стала старше и опытнее, но и научилась ценить свободу, которую дало ей вдовье положение. В отличие от Эмелин она больше не подчинялась строгим правилам приличий, предписанным молодым незамужним девушкам. Все, что теперь от нее требовалось, - благоразумие и осмотрительность. Она твердила себе, что вдовы наслаждаются лучшими сторонами обоих миров: черпают из источника страсти и все же сохраняют независимость и контроль над собственной жизнью.
Она не помнила, в какой момент пришла к заключению, что больше не выйдет замуж, и была вполне довольна такой перспективой.
До недавнего времени.
Теперь ситуация уже не казалась столь ясной. Мало того, будущее представлялось довольно смутно.
Любовь к Тобиасу застала ее врасплох и растревожила душу. Сначала она даже не поняла, что случилось. И не сразу определила свои чувства к Тобиасу как узы любви, потому что эмоции так разительно отличались от тех, давних, нежных и невинных, которые она познала в браке.
Да, со смерти Джона прошло десять лет; насколько она помнила, между ними никогда не было разногласий. Они даже ни. разу не поссорились. Впрочем, у них для этого просто не было причин. Дело в том, что Джон с радостью передал все бразды правления в ее руки. Сам он посвятил себя поэзии. И желал только одного - быть вдалеке от всех досадных мелочей жизни, включая необходимость зарабатывать на хлеб.
Она с самого начала была главой семьи. И не только вела хозяйство, но и, поскольку поэтический талант Джона никем не был признан и, следовательно, он не получал ни пенни за свои произведения, поддерживала их обоих своим мастерством месмериста.
И как ни странно, они были счастливы. В доме царили покой и довольство. Лавиния твердила себе, что Джон любит ее, и была уверена, что это именно так и есть. Но, оглядываясь назад, она понимала, что глубочайшей его страстью была литература.
Может, именно потому они и не ссорились. Джона просто ничто не интересовало, кроме собственных стихов.
А ее отношения с Тобиасом были совершенно иного характера. Их яростные дискуссии чаще всего кончались такой же яростной любовной схваткой.
Она была вынуждена признаться себе, что не может управлять Тобиасом, как управляла Джоном. И не совсем понимала, как к этому относиться.
Нет, тайная связь - идеальное решение, в который раз заверила она себя. Эту знакомую фразу она часто повторяла по ночам, когда лежала без сна в одинокой постели.
Лавиния прогнала беспокойные мысли и налила шер-ри, но когда повернулась к Тобиасу, чтобы отдать стаканчик, заметила, что он рассеянно массирует левую ногу. Она нахмурилась:
- Опять рана разболелась?
- Не волнуйся, - отмахнулся Тобиас, взяв стакан. - Нога затекла от долгого сидения в карете. Ничего, стаканчик шерри меня излечит. - Он проглотил половину содержимого и недовольно оглядел остаток. - По зрелом размышлении пусть будет два-три.
Она вновь наполнила его стакан, села и поставила ноги на подушечку.
- Просто передать не могу, как хорошо вновь оказаться дома, - объявила она Эмелин и Энтони.
Эмелин заняла стул рядом с глобусом. Хорошенькое личико встревоженно хмурилось.
- Что произошло в замке Бомон?
- Все это было настоящим кошмаром, причем с самого начала, - пожаловалась Лавиния.
Тобиас сделал еще глоток и задумчиво протянул:
- Ну, я бы так не сказал. В этих домашних приемах есть свои прелести.
Судя по блеску его глаз, он имел в виду их страстную интерлюдию прошлой ночью в спальне. Лавиния ответила строгим взглядом, который он проигнорировал.
- Выкладывайте, - велел Энтони, присев на край стола. - Мы с Эмелин просто не вынесем напряжения. По какой причине вы так поспешно вернулись в Лондон?
- Откуда бы лучше начать? - вздохнул Тобиас, вертя в ладонях почти пустой стакан. - Вероятно, поворотным пунктом будет убийство лорда Фуллертона.
- Убийство? - охнула Эмелин, но тут же заинтересованно воскликнула:
- Что ж, это многое объясняет!
- Еще бы! - с энтузиазмом вторил Энтони. - Из этого можно заключить, что мы начинаем новое дело?
- Вполне вероятно, - подтвердила Лавиния, осторожно посмотрев на Тобиаса. - Если только новый клиент сможет заплатить. Насколько я поняла, наш гонорар не обсуждался.
Тобиас допил шерри и поставил стакан.
- Миссис Грей вполне платежеспособна.
- Предлагаю начать рассказ с самого начала, - вмешалась Эмелин.
Лавиния показала на Тобиаса.
- Предоставляю эту честь вам, сэр. Пожалуй, мне потребуется новая порция шерри.
Тобиас тоже протянул свой стаканчик и принялся излагать события, произошедшие в поместье Бомонов. Лавиния, подлив шерри себе и ему, вновь уселась и принялась внимательно слушать. К ее облегчению, Тобиас опустил кое-какие подробности, вроде тех, почему ей вздумалось ночью бродить по коридорам замка.
Когда он закончил, Энтони и Эмелин буквально забросали его вопросами, замечаниями и предложениями.
- Ясно, что время - деньги, - заявил Энтони. - Вам непременно понадобится наша помощь.
- Да, - согласился Тобиас, сжимая стакан. - Нам действительно понадобится кое-какая помощь.
- Мы кое-что обдумали во время нашего путешествия в Лондон, - сказала Лавиния, открывая небольшой блокнот, который перед этим положила на стол. - Расследование должно идти сразу по нескольким направлениям. Кольцо, найденное нами в спальне Фуллертона, похоже, старое. Есть вероятность, что убийца украл или купил его в одной из антикварных лавок.
Эмелин рассеянно повертела глобус и задумчиво добавила:
- Оно могло также попасть в заклад к ювелиру, который позже продал его.
Тобиас кивнул.
- Верно, хотя это не такое кольцо, которое ювелир захотел бы приобрести.
- В наши дни на такие безделушки мало спроса, - вставила Лавиния. - Они совсем вышли из моды.
- Это тоже какой-то след, - вторил Тобиас. - И нельзя не обратить на него внимания.
- В таком случае, - предложил Энтони, - мы с Эмелин опросим владельцев лавок и ювелиров, которые могут что-то знать о кольце.
- Разумеется, - кивнул Тобиас. - Но остается еще и парик.
- Светлый парик, - пробормотала Эмелин. - Тоже немоден.
- Вот именно, - подтвердила Лавиния. - В этом все и дело Убийца желал увериться, что. если его и увидят, единственное, что смогут запомнить ясно, - светлые женские волосы. Да, кстати, хотя Тобиас считает, что убийца мужчина, у меня другое мнение.
Энтони, вопросительно вскинув брови, посмотрел на друга.
- Моя интуиция подсказывает, что мы имеет дело с мужчиной, - покачал головой Тобиас - Но Лавиния не так уж не права. Нельзя исключать возможность того, что новый Мементо Мори окажется женщиной.
- Прекрасно! - воскликнул Энтони, вскакивая. - Мы с Эмелин посмотрим, что можно узнать о светлых париках и пропавших кольцах "мементо мори"
- И первым делом необходимо составить список лавок, где продаются парики и торговцев антиквариатом, которые торгуют старинными кольцами, - решила Эмелин.
- Постарайтесь быть осторожными в своих расспросах, - предупредил Тобиас. - Мы имеем дело с убийцей, который открыто бросил мне вызов. Боюсь, он затеял ту же гнусную шахматную партию, что когда-то Закери Элланд. Я хочу убедиться, что все его внимание сосредоточено на мне. И не желаю, чтобы этот злодей заинтересовался вами, ясно?
- Не волнуйтесь, сэр, - торопливо прощебетала Эмелин, улыбаясь, - мы с Энтони будем чрезвычайно осмотрительны. Ведь таков девиз нашего маленького агентства, не так ли? Тайна гарантируется.
- А что будете делать вы с миссис Лейк, пока мы занимаемся кольцом и париками? - осведомился Энтони.
- Наша первая задача - узнать, кто получил наибольшую выгоду от гибели Фуллертона.
- Разумеется! - воскликнула Эмелин. - Думаю, что это будет довольно легко. Ищи наследника, как любите говаривать вы, мистер Марч.
Лавиния постучала блокнотом по подлокотнику кресла.
- А вот вторая проблема может оказаться куда сложнее. Нужно проверить, не было ли подобных случаев внезапной гибели за последние несколько месяцев, и, если таковые имеются, опять же узнать, кому это выгодно.
- Мементо Мори гордился своими профессиональными методами ведения дел, - сообщил Тобиас, откидывая голову на спинку кресла и закрывая глаза. - Элланд не убивал абы кого, по собственному желанию. Если не считать того времени, когда он занимался шпионажем, каждое убийство хорошо оплачивалось.