Артур одобрительно подмигнул другу. Как раз то, что надо - убрать из комнаты лишних свидетелей, чтобы они смогли обсудить некоторые щекотливые дела. Этой смешливой хорошенькой девице явно не сидится на месте, вот пусть Гарри составит ей компанию…
- О, это чудесная мысль, Гарольд, - просиял лорд Чизвик, обуреваемый теми же мыслями, что и Артур. - Надеюсь, вы не против, мадемуазель Мажиро?
- Я только за! - с преувеличенным пылом воскликнула Флора.
С одной стороны, ей не понравилось, что от нее так явно хотели избавиться, а с другой стороны гораздо приятнее будет бродить по саду в компании Гарольда, чем сидеть здесь и слушать обмен любезностями.
Анна молчала. Она была охвачена противоречивыми чувствами. Конечно, Гарольд прав, он поступил мудро и тактично. Им действительно нужно побеседовать без посторонних. Но почему его глаза так странно блестят? Он жаждет остаться с Флорой наедине? Ему не терпится покинуть ее? Анна с плохо скрытой враждебностью оглядела Флору с ног до головы. Она впервые подумала о том, что ее кузина весьма привлекательна и должна очень нравиться мужчинам. У нее есть опыт, она не молчит как кукла в их присутствии… Анна стиснула руки. Ей внезапно стало очень плохо. Глаза предательски заслезились, и Анна была очень зла на себя за эту слабость. Юная баронесса впервые в жизни отчаянно ревновала.
Боль в сердце была настолько резкой и неожиданной, что Ингебьерг в отчаянии прислонилась к стене и закрыла глаза. Она даже не почувствовала, как Кристин обняла ее за талию и отвела к кровати. Старая женщина налила в кубок немного вина из кувшина, который стоял на столе, и поднесла его к побледневшим губам девушки.
Сделав глоток, Ингебьерг пришла в себя.
- Значит, он не мой жених, - прошептала она.
Кристин покачала головой. В ее взгляде, устремленном на девушку, читалось сострадание.
- Ты должна быть сильной, - сказала она. - Поспи немного, утром мы отправляемся в путь.
Ингебьерг безвольно откинулась на постель. Но спать она не могла - перед глазами все время стояло лицо грустное молодого воина. Теперь ей была понятна его печаль!
Прошло несколько часов. Уже Кристин сладко посапывала на другой половине кровати, а Ингебьерг все смотрела перед собой. Наконец она осторожно встала, подошла к окну, раздвинула тяжелые ставни и выглянула на улицу. Там было тихо, лишь тревожно ржали лошади в стойле. Было очень поздно, и даже завзятые гуляки уже разошлись по домам.
Ингебьерг приглядывалась к незнакомому городу. Почти вся ее жизнь прошла в поместье отца, она всего лишь несколько раз была в городах, и ей казалось странным, что люди могут жить в маленьких домишках в такой близости друг от друга.
Внезапно у дома напротив зашевелилась какаято тень. Ингебьерг в испуге отпрянула назад. Значит, за ней ктото наблюдал все это время, когда она рассматривала улицу. Первым побуждением девушки было захлопнуть окно и побыстрее вернуться в кровать. Но любопытство пересилило. Кто бродит под ее окнами? Бродяга, вор, замышляющий недоброе? Или поклонник какойнибудь симпатичной служаночки? Ингебьерг захотелось проникнуть в чужую тайну, словно чьято счастливая любовь могла снять тяжесть с ее сердца.
Она вновь прильнула к окну, стараясь, впрочем, держаться в тени. Ее привыкшие к сумраку глаза уже явно различали мужской силуэт. Мужчина стоял, прислонившись к стене дома напротив и подняв голову. Ингебьерг охватила странная уверенность, что он смотрит прямо на нее. Девушка заколебалась. Не поступает ли она опрометчиво? Благоразумие требовало оставить эту нелепую игру и закрыть окно. Но Ингебьерг уже едва сознавала, что делает - ей показалось, что она узнала человека, притаившегося в тени. И действительно, словно не желая больше прятаться, мужчина сделал шаг вперед. Ингебьерг увидела черный плащ с серебряной пряжкой и светлые волосы Ричарда Воксхолла.
Едва слышный стон сорвался с нежных губ девушки. Она подалась вперед, напрочь забыв о приличиях. Да и кто мог увидеть ее в этот поздний час? Родители были далеко, и никто не мог упрекнуть Ингебьерг в нескромности. А ее саму сейчас занимало лишь собственное сердце, которые выскакивало из груди при одном только взгляде на молодого англичанина…
5
После обеда, когда молодые люди наконец уехали, а лорд Чизвик отправился в спальню, чтобы немного вздремнуть, Анна решилась заговорить с Флорой о том, что больше всего беспокоило ее.
- Расскажи мне, как вы погуляли с Гарольдом? - спросила она небрежно, листая иллюстрированный журнал, который купила Флора.
- Чудесно. - Флора потянулась. - Он такой славный…
Мечтательные нотки в ее голосе чуть не заставили Анну возненавидеть кузину.
- А о чем вы говорили? - продолжила девушка. Флора метнула на нее лукавый взгляд.
- Я же не спрашиваю тебя, о чем ты секретничала со своим женихом.
Лицо Анны исказилось от боли. Жених! Теперь это слово звучало как насмешка, сущее издевательство…
- Знаешь, твой отец - молодчина, - проговорила Флора. - Желала бы я, чтобы мои родители так поступили. Нашли бы мне какогонибудь красавца с кучей денег и титулом.
- Это не главное, - сдержанно заметила Анна.
Ей хотелось сказать легкомысленной кузине, что есть чувство, ради которого она охотно пожертвовала бы и состоянием, и красотой, и происхождением Артура Беллингейма. Но Флора, скорее всего, просто рассмеется. Не ей, вчерашней воспитаннице суровых монахинь, рассуждать о любви с первого взгляда.
- Итак, Аннет, когда свадьба? - спросил Флора, пропустив мимо ушей слова Анны.
Это было уже слишком. У Анны из глаз брызнули слезы. Флора испугалась. Она бросилась к кузине, села рядом с ней и обняла ее за плечи.
- Не надо, не плачь, - зашептала она, - что с тобой происходит?
Анна плакала и не могла остановиться. Все было таким удивительным и непохожим на ее прежнюю жизнь. Она не знала, как справиться с нахлынувшими чувствами. Раньше все было просто и ясно, а сейчас она не понимала, что ей говорить и делать. Одно было точно - меньше всего на свете она хотела стать женой графа Шафтсбери, несмотря на все его многочисленные достоинства…
- Анна, глупышка, ну разве так можно! - восклицала Флора.
Кузина не переставала удивлять ее с первой минуты знакомства. Анна была наивной, старомодной, застенчивой, сдержанной, одним словом полной противоположностью Флоры Мажиро. Невозможно было понять, что творится в ее хорошенькой головке, но Флора предполагала, что там все разложено по полочкам, царит порядок и опрятность, словно в монастырской комнатке, где Анна провела пять лет. И, конечно, ей даже присниться не могло, что Анна так безрассудно и сильно влюбилась в человека, с которым едва перекинулась парой слов.
- Послушай, но если ты не хочешь выходить замуж за Артура, то не выходи! - с пылом произнесла Флора, догадавшись, как ей казалось, о причине плохого настроения Анны.
- Но… но я не могу… - пробормотала Анна.
- Почему? - искренне изумилась Флора. - Потому что тебе велел отец? Но вопервых, он уже умер… ах, только не начинай снова плакать! А вовторых, я уверена, он бы не захотел, чтобы ты портила свою жизнь.
Анна жадно прислушивалась к словам кузины. Действительно, отец вряд ли желал ей зла…
- Но на самом деле я не понимаю, что тебе не нравится в Артуре, - продолжала Флора. - Он очень красивый. Богатый. А без этого сейчас, увы, никуда… Идеальный муж для тебя.
Флора хотела сказать, что для девушки в положении Анны, совершенно неприспособленной к самостоятельной жизни в современном мире, лучше всего было бы выйти замуж.
- Анна, он просто прелесть, поверь мне. Уж я то в мужчинах разбираюсь, - уговаривала она всхлипывающую кузину. - Ты же не собираешься вернуться в монастырь и стать монашкой, правда?
Анна отчаянно замотала головой.
- Значит замужество - твое единственное спасение. Ну что ты будешь делать одна? Ты даже с домохозяйкой поругаться не сможешь…
Флора улыбнулась. Она снимала квартиру у весьма скандальной особы, которая не признавала никаких способов общения, кроме крика. Представить Анну препирающейся по поводу квартирной платы она никак не могла!
- Артур - красавчик, и со временем вы полюбите друг друга. - Флора вздохнула, вспомнив необыкновенные глаза жениха Анны. - Не понимаю, что тебя угнетает. Твое сердце свободно, ты…
И здесь Анна разразилась новым потоком слез. Немыслимая догадка промелькнула в голове Флоры.
- Только не говори мне, что ты влюблена, - пробормотала она.
Анна закрыла лицо руками, ее плечи сотрясались от рыданий.
- И кто он? - спросила Флора с любопытством. Анна молчала, подтверждая тем самым правильность ее догадки. - Какойнибудь наш родственник? Преподаватель?
Все это казалось нелепым. Во Франции Анна ни слова не проронила насчет своей привязанности, она была абсолютно спокойна и смотрела на свой брак с Артуром как на решенное дело. А теперь вдруг рыдает как ребенок…
- Погоди… - прошептала Флора. - Уж не Гарольд ли это? Но это же смешно!
- Почему? - Анна отняла руки от лица, и Флору поразили ее горящие глаза.
- Но ты его совсем не знаешь…
- Знаю.
- Анна!
- Флора!
Минуту девушки настороженно смотрели друг на друга. Флора попыталась улыбнуться.
- Какая же ты всетаки наивная, Аннет, - проговорила она ласково. - Один парень понравился тебе больше другого, и ты уже решила, что это любовь на всю жизнь. Со мной так сто раз бывало. Придешь на вечеринку с одним, вроде бы души в нем не чаешь, а потом смотришь, а его приятель очень даже ничего, симпатичный, веселый, и с ним интересно…
Анна спокойно слушала рассуждения Флоры. Лишь ее руки, теребившие складки платья, выдавали ее волнение.
- Нет, это совсем другое, - убежденно сказала она, когда Флора закончила. - Я сразу поняла это, когда увидела его на вокзале. Как бы тебе объяснить…
Анна смотрела вдаль, стараясь сосредоточиться, чтобы как можно точнее передать свое состояние. Флора притихла. Ее кузина не была легкомысленной девчонкой, которая разбрасывается своими симпатиями. К словам Анны стоило прислушаться.
- Я почувствовала себя так, словно знаю его очень давно, - неуверенно начала Анна. Но по мере того, как она говорила, ее голос креп. - И дело даже не в том, красив он или нет. Я посмотрела в его глаза, и все остальное потеряло значение для меня. Знаешь, меня словно подхватило ураганным ветром и понесло кудато против моей воли… А ночью в поезде…
- Что было ночью в поезде? - насторожилась Флора.
- Мы стояли в коридоре, пока ты спала, и… - Анна мечтательно улыбнулась.
У Флоры глаза на лоб полезли. Так всегда - никогда не знаешь, что ожидать от этих тихонь!
- Только не говори мне, что ты и Гарольд… - произнесла она, запинаясь.
Анна возмущенно посмотрела на кузину.
- Да, я погладила его по щеке, - с вызовом сказала она. - Можешь считать меня кем угодно!
Флоре стоило большого труда не рассмеяться.
- Нет, Аннет, ты не должна думать, что я осуждаю тебя, - она покачала головой. - Я хочу, чтобы ты была счастлива. И раз уж тебе так нравится Гарольд, то не выходи за Артура, только и всего.
Нельзя было сказать, что такой поворот событий огорчил Флору. Анне не нравится Артур… Она просто ничего не понимает!
- Да, но как я ему об этом скажу? - Анна прижала руки к груди. - Ты понимаешь, как это все нелепо? И потом я не могу пойти против воли отца.
Флора призадумалась. Если бы речь шла о ней, она бы ни секунды не колебалась. О какой свадьбе может идти речь, если она влюблена в другого? Но с Анной так не получится. Она скорее умрет, чем признается Артуру… Флора вздохнула. Ну почему все так глупо вышло?
- Лучше бы Беллингейм не присылал своего приятеля встречать нас, - проговорила она в сердцах. - Все было бы гораздо проще.
Анна потупилась. Хотела ли она этого? Чтобы все осталось как раньше? Ничего не знать о Гарольде и спокойно готовиться к свадьбе с Артуром?
- Я уже ничего не знаю, - глухо сказала она.
Никогда Гарри Уэмбри не думал о том, что настанет момент, когда он изо всех сил будет избегать общества своего лучшего друга. Сейчас он шел рядом с Артуром и сознавал с горечью, что поступает как предатель, умалчивая о своем чувстве к Анне. Но изменить чтолибо Гарольд был не в силах.
- Что скажешь? Как тебе Анна? - допытывался ничего не подозревающий Артур.
Гарри лишь пожимал плечами. Ему не хотелось лгать, но сказать правду он тоже не мог. Артур попросту не поверил бы в то, что он влюбился в Анну за один день. Он вполне мог решить, что Гарри вздумал затеять заурядную интрижку с его невестой.
- Но ведь она красивая, да? - спросил Артур.
Уклончивость Гарри сбивала его с толку. Неужели Анна показалась ему до такой степени отвратительной, что он не хочет расстраивать его своим суждением?
- Она мила, - наконец выговорил Гарольд. - Кстати, ее кузина тоже весьма привлекательна…
Он прикладывал усилия, чтобы его голос звучал с правдоподобным равнодушием. Но он мог бы и не волноваться - Артур был слишком занят собственными мыслями, чтобы обращать внимание на состояние Гарри. Баронесса настолько не соответствовала его представлению о ней, что Артур даже не знал, как себя с ней вести. Она была холодна, чуточку надменна, уверена в себе, и он, старше ее почти на десять лет, терялся в ее присутствии. Ни словом, ни жестом Анна не выдавала своего отношения к их предстоящей свадьбе, как будто это ее ни коим образом не касалось. Артура поражало это хладнокровие. Простота и жизнерадостность Флоры Мажиро была ему более по вкусу.
- Да, Флора исключительно хороша, - согласился с ним Артур. - Нормальная девушка, не похожая на куклу…
Лицо Гарольда пошло красными пятнами. Артур, конечно, имеет в виду Анну! Перед его глазами возникло лицо девушки в обрамлении пушистых волос, какой она предстала перед ним той ночью в поезде. Ее глаза светились любовью и нежностью, он мог в этом поклясться! Ее взгляд завораживал, а прикосновения сводили с ума. Только здесь, в доме Чизвика она замкнулась и стала похожа на снежную королеву.
- Анна просто стесняется, - вырвалось у Гарольда. - На самом деле ее не назовешь куклой…
- О, ты так хорошо разбираешься в ней… - засмеялся Артур, неприятно удивленный горячностью друга. - Чтото я не заметил в ней особого стеснения.
Гарольд прикусил язык. Что ему сказать? Забудь про Анну, потому что ее люблю я? Артур поднимет его на смех и будет совершенно прав. К тому же у него нет доказательств того, что девушка тоже к нему неравнодушна. Хотя… Гарри снова вспомнил ее ласковые пальцы, осторожно дотрагивающиеся до его лица, и на душе у него потеплело.
- Я всетаки знаю ее дольше тебя, - попробовал он пошутить.
Но Артур уже насторожился.
- Она чтонибудь говорила тебе? - спросил он с подозрением. - Она против свадьбы?
Гарольду хотелось напомнить ему, что еще несколько дней назад он сам был против этой свадьбы.
- Я думаю, Анна не пойдет против воли отца, - неохотно признал он.
- Но сама она не хочет выходить за меня? - допытывался Артур.
- Об этом тебе лучше спросить ее.
Молодые люди остановились друг напротив друга. Артур четко ощущал враждебность Гарольда, но не понимал, чем она вызвана. Ах да, спохватился он. Гарри злится на него изза того, что ему пришлось в одиночестве встречать девушек… Должно быть, они сильно досадили ему.
- Ладно, Гарри не сердись, - примирительно проговорил Артур. - Обещаю, что в будущем тебе не придется часто общаться с моей женой, раз она тебе так неприятна.
Гарольд заставил себя улыбнуться. Женой? Это мы еще посмотрим.
- Ничего страшного, Арт. Я просто очень устал…
И они продолжили свой путь, не решаясь больше заговорить о баронессе де Кастельяк, которая незримо присутствовала в их мыслях.
Закрытая неудобная повозка, в которой Ингебьерг ехала в Лондон, тряслась и подпрыгивала на каждом ухабе. Девушка думала, что сойдет с ума от этой бесконечной тряски. Кристин молча страдала рядом с ней. Когда же повозка попала колесом в яму, и Ингебьерг чуть не упала со скамьи, кормилица негромко заметила:
- Ты же хорошо ездишь верхом, почему бы тебе не попросить Олафа дать тебе лошадь?
- Он не позволит… К тому же здесь заправляет не он, а молодой рыцарь Ричард…
Ингебьерг с удовольствием произнесла чужое имя. Ей хотелось как можно скорее выучить его язык, чтобы понимать, о чем говорят воины вокруг нее. Она немного занималась английским с Олафом во время морского путешествия, но разговаривать пока не могла.
- Тогда ты можешь обратиться к молодому рыцарю Ричарду, - спокойно сказала Кристин. - Он ни в чем тебе не откажет.
Девушка невольно покраснела, спрашивая себя, не заметила ли Кристин, как она ночью стояла у окна.
- Зачем мучиться? На лошади тебе будет гораздо удобнее, - продолжала Кристин.
И я смогу все время свободно смотреть на него, добавила про себя Ингебьерг. Она высунулась из повозки и подозвала Олафа. Ее просьба ничуть не удивила норвежца - пристрастие дочери Симона к верховой езде было хорошо известно.
- Я посмотрю, что можно сделать, Ингебьерг.
Он не стал объяснять девушке, что в этой стране женщины не путешествуют верхом. Олаф был уверен, что молодой рыцарь откажет ему. Невеста графа Шафтсбери не должна терять свое достоинство. Однако в ближайшей деревушке Ричард распорядился предоставить лошадь для Ингебьерг. Она сменила свое нарядное платье на другое, более подходящее для верховой езды, и с наслаждением села на лошадь, сжимая в руке поводья. На ее плечи был накинут мужской дорожный плащ, и когда Ингебьерг покрывала голову капюшоном, ее вполне можно было принять за юношу.
Они снова тронулись в путь, только на этот раз девушка смело могла сказать, что счастлива. Лондон и граф Шафтсбери еще далеко, она больше не прикована к дурацкой повозке, а мчится наравне с воинами и ловит на себе восхищенные взгляды Ричарда. Это ли не блаженство?
Присутствие Ингебьерг заставляло сердце Воксхолла биться чаще. Он и не подозревал, что невинное переглядывание может быть настолько сладостно. Ричард старался держаться поближе к девушке, и каждый раз, когда его глаза встречались с небесноголубыми глазами Ингебьерг, горячая радость охватывала все его существо. Он вспоминал, как она стояла в окне своей комнаты, залитая лунным светом, и смотрела на него. Ричард не спрашивал себя, что это означает. Ему казалось естественным, что девушку закружило тем же вихрем, что и его. Иначе не могло быть - разве не поняли они оба, как только их глаза встретились в первый раз на берегу, что отныне они связаны навеки?
Ослепленный чувствами, Ричард не замечал того, что его воины уже перешептываются между собой. Его пыл не был оставлен без внимания, и многие хмурили брови, глядя на его счастливое лицо. Тучи уже начали собираться над головами Ричарда и Ингебьерг, но они пока ни о чем не догадывались и безмятежно улыбались друг другу.
Ночь застигла их в дороге, и Воксхолл почти все время бодрствовал, прислушиваясь к малейшему шороху возле повозки, где спали Ингебьерг и Кристин. Он был готов разорвать любого, кто осмелится нарушить их покой. Но ничего не случилось в ту ночь, и на следующий день Ингебьерг вновь скакала по пыльным дорогам рядом с ним.
Однако Кристин была не очень довольна.
- Ты ведешь себя безрассудно, Ингебьерг, - сказала она, когда девушке в очередной раз вздумалось поболтать с ней.