Под предлогом изучения языка Ингебьерг теперь все время ехала рядом с Воксхоллом. Немногословный Олаф держался неподалеку, всегда готовый прийти на помощь, но брови его недовольно хмурились, когда он слышал радостный смех девушки или видел ее сияющие глаза. Неблагоразумно вела себя Ингебьерг, дочь Симона, в стране англов. Но у Олафа язык не поворачивался сделать ей замечание - небывалая любовь благословила их маленький отряд, и закаленный в сражениях воин робел, ощущая на своем лице жаркое дыхание страсти.
Для Ричарда Воксхолла эти дни были самыми счастливыми в его жизни.
- Трава, - говорил он, указывая на зеленую поросль вдоль дороги.
- Трава, - послушно повторяла за ним Ингебьерг.
- Небо. - Он поднимал руку вверх. - Конь. Дерево. Дом.
Девушка учила незнакомые слова, а когда Ричард бывал занят со своими воинами, заставляла Олафа давать ей новые уроки. Ей страстно хотелось говорить на языке Ричарда. Зачем? Она вряд ли могла дать точный ответ на этот вопрос. Но ясно было одно - мысль о будущем супруге ни разу не пришла ей в голову.
К постоялому двору они прискакали, когда уже совсем стемнело. Хозяин, крупный длинноносый мужчина с подобострастным выражением лица, растерялся, увидев такое количество знатных гостей. Жители далекой Норвегии удивили его своими диковинными нарядами, воины Ричарда смутили мрачностью и оружием. Красота Ингебьерг сразила его наповал.
- Увы, у меня нет достойных покоев для дамы, - сокрушался хозяин, когда показывал Воксхоллу комнаты, где мог бы разместить постояльцев. - Боюсь, такие знатные люди, как вы, побрезгуют моим жилищем…
Ричард хмурился. Комнатки маленькие, вонючие, даже страшно подумать, что Ингебьерг придется провести ночь в таком доме. Да и кто поручится за ее безопасность? Постоялый двор находится на отшибе… Кто знает, может, это разбойничий притон? Конечно, напасть на хорошо вооруженный отряд отборных воинов никто не посмеет, но уж слишком жадные взгляды кидал хозяин на Ингебьерг и ее богатый наряд.
- Людям нужен отдых, - негромко проговорил Олаф, словно угадав мысли Ричарда. - Ночевать в лесу не хочется никому. Здесь есть хотя бы крыша над головой.
И Ричарду пришлось согласиться.
Ингебьерг и Кристин разместили в самой просторной комнате. Кормилица со стоном облегчения опустилась на кровать.
- До чего же я устала трястись по дорогам!
Ингебьерг молчала - онато никакой усталости не ощущала.
- Тебе тоже надо как следует отдохнуть, - продолжила Кристин. - Твои занятия языком отнимают слишком много сил…
Девушке показалось, что кормилица на чтото намекает.
- Я прекрасно себя чувствую, - с вызовом проговорила она. - Жаль спать, когда вокруг так много интересного!
На губах Кристин появилась слабая улыбка. Ее девочка выросла и как дикий зверь готова сражаться за то, что уже считает своим. Но догадывается ли она, сколько боли принесет ей это?
- Как знаешь, - покачала головой мудрая Кристин. Сдерживать сейчас Ингебьерг - бесполезно. Она как бурный Логан, вышедший из берегов по весне. Берегись тот, кто станет на пути!
Поужинали женщины в своей комнате. Кристин сразу хотела лечь спать, а Ингебьерг было неразумно спускаться одной в общую залу к мужчинам. Но когда кормилица удобно устроилась и принялась похрапывать, девушка накинула поверх расшитой шелком рубашки темный широкий плащ и выскользнула из комнаты.
Ингебьерг миновала узкий мрачный коридор, где того и гляди споткнешься обо чтонибудь, и свернула направо. Несколько шагов по деревянной скрипучей лестнице, и она оказалась в общей зале, где мужчины допивали хмельной эль и доедали мясо. Девушка дошла до конца лестницы и, обойдя ее слева, прижалась к стене. Высокие перила и темнота надежно укрывали ее от нескромных глаз, а она сама могла спокойно разглядывать общую залу.
Это была довольно большая комната с большим камином, в котором весело потрескивал огонь. Посередине стояли деревянные столы, на которых была разложена всякая снедь. За исключением небольшого пятачка вокруг камина, вся зала была погружена во мрак, что было на руку Ингебьерг. Ей очень не хотелось, чтобы ктонибудь заметил ее.
Здесь собрался почти весь их отряд и несколько незнакомых Ингебьерг людей, остановившихся на постоялом дворе на ночь. У самого камина, выложенного из грубого камня, сидел Олаф. Его седые волосы отливали красным в отблесках огня. Рядом с ним Гюльнуф, его племянник, тонкий болезненный юноша, обладавший ослиным упрямством. А вот и Ричард…
Сердце Ингебьерг забилось как пойманная птичка, когда она узнала молодого англичанина. Он сидел к ней вполоборота, и со своего места девушка могла сколько угодно любоваться его красивым профилем. Ричард медленно отрезал небольшие кусочки мяса и отправлял их в рот. Ингебьерг не могла не обратить внимания, что его манеры выгодно отличались от поведения его воинов, которые жадно хватали еду, громко чавкали и вытирали руки о полы одежды.
Вдруг ктото сказал:
- Спой нам, Ричард!
Воксхолл стал отнекиваться, но остальные поддержали эту просьбу. Слуга принес гитару. Ричард взял инструмент, провел рукой по струнам. Сердце Ингебьерг замерло в сладостном ожидании.
- Спой нам о походе против горцев, - попросил его один из воинов.
- Нет, лучше о буре, - возразил другой.
- А я хочу послушать о зеленых лугах родного Кента, - вмешался третий.
Каждый жаждал услышать свою любимую песню.
- Я спою вам новую, - произнес Ричард спокойно. - Я сочинил ее недавно…
Ингебьерг увидела, как на морщинистом лице Олафа отразилось презрение. Воин - и сочиняет песни? Оставьте эту забаву бродячим менестрелям, которые веселят народ. Но дома у Ингебьерг искусство пения ценилось очень высоко и не считалось зазорным для мужчины. Девушка вдруг вспомнила тягучие баллады, которые частенько пел Эрленд, сын Бьергюльфа. Его охотно слушали, и многие женщины благосклонно смотрели на него. Но он видел одну лишь Ингебьерг, хотя тогда она не понимала значения его взглядов…
Зато теперь ей было ясно - Эрленд, сын Бьергюльфа любил ее точно также, как она любит Ричарда Воксхолла.
Девушка еле слышно вздохнула. Но печали не было в ее сердце. Разве не читала она восхищение в глазах Ричарда? Разве не видела, что он все время ищет ее глазами?
Ричард запел. Его голос, чистый и очень сильный, заполнил всю залу. Он пел о золотистом морском песке и о том, что цвет волос возлюбленной прекраснее. Пел о ясной лазури неба и о том, что оно отражается в глазах возлюбленной вместе с луной и звездами. Тих ее голос, но хочется слушать его вечно; осторожна ее поступь, но все замирают, когда она проходит мимо…
Ингебьерг не знала, о чем эта песня, лишь отдельные слова были ей знакомы. Но страсть в голосе молодого рыцаря говорила на языке, понятном сердцу девушки. Ингебьерг как завороженная смотрела на Ричарда и не замечала никого вокруг. Однако лицо старого норвежца хмурилось все сильнее с каждым куплетом, и когда Ричард закончил петь, Олаф медленно произнес:
- Это красивая песня. Но не пристало прославленному воину петь песни о любви.
Ингебьерг вжалась в стену. Почему Олаф так мрачен? Неужели песня не понравилась ему? Девушка увидела, как один из воинов Ричарда поднялся и выкрикнул чтото. Норвежец схватился за меч. Но тут Ричард поднял руку.
- Ты прав, Олаф, - сказал он, криво усмехаясь. - Любовным песням не место в пути. В следующий раз я спою о войне. А сейчас нам всем пора отдохнуть.
Ингебьерг напряженно вслушивалась, стараясь уловить хотя бы чтонибудь. Отдельные слова она уже знала, но как связать их в единое целое? Слишком поздно она поняла, что мужчины собираются отправляться спать. Они с шумом встали изза стола и стали подниматься по лестнице. Ингебьерг забилась в самый дальний угол, молясь про себя, чтобы никто не посмотрел в ее сторону. Какой позор, если ее обнаружат здесь! Как она сможет посмотреть в глаза Олафу и Ричарду?
Но ей повезло - мужчины были слишком пьяны и утомлены, чтобы глазеть по сторонам. Лишь хозяин, поднимаясь по лестнице последним, увидел спрятавшуюся девушку и сердито буркнул:
- Хватит подглядывать, марш к себе!
Он явно принял ее за одну из чересчур любопытных служанок, и Ингебьерг перевела дух. Она подождала, пока стук шагов затих в отдалении, потом вышла из своего убежища и поспешила к себе, надеясь, что Кристин не проснулась и не заметила ее отсутствия.
7
Анне лишь под утро удалось забыться в коротком сне. Но когда она проснулась утром, она почувствовала себя на редкость бодрой и отдохнувшей. А, главное, решительно настроенной. Замуж за Артура Беллингейма она не выйдет ни в коем случае. Если раньше ей было все равно, и она с готовностью повиновалась воле отца, то сейчас все изменилось. И дело не только в том, что ее сердце несвободно. Просто безобразие, что Артур женится на ней вовсе не изза желания угодить отцу, а чтобы получить полностью наследство. Хотя бы поэтому он заслуживает, чтобы его оставили с носом.
Анна умывалась и напевала веселую песенку. Если бы матушка Магдалена, хорошо изучившая настроения своей воспитанницы, увидела ее сейчас, она сразу бы поняла, что Анна чтото замышляет. Но матушка Магдалена осталась в далеком Блуа, и никто не мог заподозрить, что творится в голове Анны. Флора была счастлива, что ее кузина находится в таком прекрасном настроении. Вчерашняя истерика, казалось, не оставила ни малейшего следа.
Наверное, это была просто реакция на новую обстановку, подумала Флора. Разве эта глупышка разбирается в том, что такое любовь? Вряд ли монахини учили ее этому… И Флора решила не забивать себе голову вымышленными проблемами Анны. Тем более, что она вроде бы осознала, что у нее изумительный жених.
Лорд Чизвик тоже заметил перемену в настроении Анны. Вчера она была задумчива и сдержанна, а с утра за завтраком ее глаза блестели, а губы то и дело норовили улыбнуться. Анна была шаловлива и энергична. Если бы Артур был здесь, не без сожаления подумал Чизвик, он бы точно влюбился…
Но девушка меньше всего сейчас думала об Артуре Беллингейме. Все это представление было затеяно ею исключительно ради лорда Чизвика. Ей было необходимо сбить его с толку, обмануть своим радужным настроением, чтобы выпытать важную информацию. Случай представился вскоре, когда служанка принесла аппетитные блины с клубничным джемом. Лорд Чизвик был большим лакомкой, и его кухарка отлично готовила.
- О, дядя Джордж, блины просто чудо! - воскликнула Анна, откусив немного. - Никогда не ела ничего подобного!
Флора энергично закивала. Она была слишком занята жеванием, чтобы отвлекаться на слова. Лорд Чизвик довольно улыбнулся.
- А вы, наверное, думали, что в Англии и готовитьто как следует не умеют? - спросил он, лукаво подмигивая девушкам. - Мне известно мнение французов на этот счет…
Флора пожала плечами и невозмутимо продолжила есть. Анна сказала:
- Надо, чтобы на свадьбе тоже была отменная еда…
Флора закашлялась, подавившись блином. Нет, какова девчонка! Вчера горькими слезами обливалась, твердила, что жить не может без Гарольда, а сегодня преспокойно рассуждает о меню на свадьбе с Артуром! Ужасно безответственно с ее стороны.
Но лорд Чизвик не был свидетелем вчерашней истерики Анны, поэтому благосклонно воспринял ее слова.
- Конечно, тебе не стоит волноваться. У вас будет все самое лучшее. Не забывай, ты выходишь замуж за человека, который принадлежит к высшему свету Лондона. Внимание к такому событию тоже будет повышенное.
Анна лучезарно улыбнулась. Глядя на нее, можно было смело сказать, что свадьба с графом Шафтсбери - величайшая радость в ее жизни. Флора многозначительно хмыкнула. Она была девушкой прямой и ненавидела притворство. Поведение кузины ее удивляло. Но, в конце концов, она слишком мало ее знает, чтобы делать какиелибо выводы. Может быть, за ночь Анна разлюбила Гарольда и полюбила Артура. Всякое бывает в наши дни, особенно, когда не имеешь никакого опыта в таких делах… К тому же Артур Беллингейм такой красавец, тихонько вздохнула Флора.
- Артур знатен и богат, - как бы про себя повторила Анна.
- И ты не можешь отрицать, он весьма недурен собой, - добавил лорд Чизвик.
Анна кивнула и потупилась, как и подобает благовоспитанной девушке.
- Вы будете чудесной парой, - с убеждением продолжил Чизвик.
Настрой Анны безгранично радовал его. Вчера она была так молчалива и холодна, что он решил, что всетаки совершает огромную ошибку, позволяя молодым людям слепо следовать требованию отцов. Но сегодня девочка прямотаки светится от счастья. Было восхитительно смотреть на нее и любоваться.
- Вы просто созданы друг для друга. - Лорд Чизвик умилился. - Как правильно поступили ваши мудрые отцы. Современная молодежь испорчена, не понимает, что хорошо и что плохо и нуждается в постоянной опеке…
Неизвестно, как далеко бы зашел Чизвик в своих рассуждениях, если бы не свирепый взгляд, который в его сторону кинула представительница той самой современной молодежи. Флора терпеть не могла подобные разговоры, и только мысль о приличиях удержала ее от язвительного ответа.
Чизвик закашлялся, правильно истолковав взгляд девушки. Пожалуй, он поторопился. Анна, конечно, прелесть, но ее кузина… Как раз та самая современная девица с накрашенными губами. Наверняка в ее чемодане куча возмутительных юбок с разрезами до талии и непременная пачка сигарет. Лорд Чизвик был добр, но старомоден, поэтому Флора, в отличии от Анны, казалась ему несколько вызывающей.
- Да, папа всегда был предусмотрителен, - важно кивнула Анна, - и заботился о своей семье…
Флора с ожесточением принялась за блины. Лицемерка! Но что еще ожидать от воспитанницы монахинь? Провела лучшие годы взаперти и думает, что разбирается в людях. По ее мнению папочка Анны был просто самодур, помешанный на своем происхождении. Недаром он со своей сестрой, матерью Флоры, даже не пожелал видеться, когда она вышла замуж за обычного человека.
- Видимо, отец Артура был таким же, - невозмутимо продолжала Анна.
Она видела, что Флора то краснеет, то бледнеет от злости, не специально не обращала внимания. С кузиной она объяснится потом, сейчас нужно разобраться с милым дядюшкой Джорджем…
- Да, - кивнул лорд Чизвик. - Антуан Шафтсбери был предусмотрительным.
А также деспотом, который не считался ни с чьими желаниями, кроме своих, захотелось ему добавить. Но зачем ворошить прошлое, раз все устроилось к всеобщему удовольствию?
- Это замечательно, что существуют на свете такие отцы, - вздохнула Анна. - И такие сыновья…
Чизвик довольно улыбнулся. Итак, девочка с самого утра расхваливает Артура. Что же будет вечером? Но Флора насторожилась. Она уловила в голосе Анны нотки, которые явно указывали на то, что за словами кузины кроется нечто большее, чем простое желание восхищаться своим женихом и его семьей. Как бы мало Флора ни знала Анну, она не считала ее дурочкой. К чему бы эти неудержимые восхваления?
- Да, Артур - неплохой мальчик, - сдержанно проговорил Чизвик.
Емуто была досконально известна история "послушания" Артура. Но Анне совсем не обязательно знать об этом.
- Нет, это действительно достойно восхищения! - воскликнула Анна. Она отставила в сторону стакан с соком и мечтательно подперла подбородок рукой. - Только подумайте - отец на смертном одре выражает желание, чтобы сын взял в жены неизвестную ему девушку, потому что отец, двадцать лет назад заключил соглашение об этом браке. Настоящее Средневековье. В наше время подобное послушание уже стало легендой. Тем приятнее знать, что есть еще люди, для которых слово родителей - закон.
Флора прыснула и наклонилась над тарелкой, чтобы скрыть усмешку. Голос Анна прозвучал с таким патетическим надрывом, что было ясно - она просто издевается. Даже лорд Чизвик забеспокоился. Тон девушки давал понять, что не стоит принимать ее слова за чистую монету.
- Артур не такой уж идеал… - попытался рассмеяться он. - Поначалу он не был в восторге, узнав о желании отца.
- И я его вполне понимаю. - Анна со строгостью посмотрела на опекуна. - Ни один мужчина не обрадуется подобному известию. Но как и подобает послушному сыну, он не смог оказать умирающему отцу…
- Все было немного не так. - Чизвик задумался. Наверное, ничего страшного не будет, если он расскажет Анне, что Артур узнал об этой договоренности из завещания. - Покойный граф ничего не говорил сыну при жизни. Он включил пункт насчет вашей свадьбы в завещание.
Флора презрительно фыркнула. И эти люди живут в двадцатом веке!
- Завещание… - медленно проговорила Анна. - Как романтично…
Лорд Чизвик с подозрением покосился на девушку. Но Анна так мило улыбнулась ему, что его сердце оттаяло. Конечно, она всего лишь маленькая сентиментальная девочка. Воспитывалась в монастыре, читала книжки о возвышенном. Никакой современной грязи и развращенности. Клад, а не невеста!
- Отец просит сына выполнить его волю - жениться, - мечтательно продолжила Анна. - И сын выражает готовность связать свою жизнь с женщиной, которую ни разу в жизни не видел. Это ли не самопожертвование? Ведь ничего не мешало Артуру просто проигнорировать слова отца и жить дальше, как захочется. Но Артур не стал так поступать, и уже одно это достойно уважения…
Лорд Чизвик огорченно крякнул. Флора с любопытством разглядывала его покрасневшее лицо. Нет, здесь дело нечисто, раз он смущенно отводит глаза.
- Я восхищаюсь Артуром! - Анна молитвенно сложила ладони.
Чизвик забарабанил пальцами по столу. Этот разговор нравился ему все меньше и меньше. Легко Анне восторгаться, она же не знает, что произошло на самом деле. И он ей правду не расскажет. Но как неприятно выслушивать ее оды Артуру… Лорд Чизвик был честен, и эти незаслуженные похвалы больно ранили его. Но с другой стороны, что это меняет? Несомненно, что со временем Артур и Анна полюбят друг друга и будут счастливы. Какая разница, что Артура буквально заставили жениться?
Но Анна отнюдь не исчерпала свой запас восторгов до конца.
- Молодой человек, богатый, красивый, из прекрасной семьи, перед ним открыты все ворота… Ничто не мешает ему наслаждаться жизнью…
Чизвик слушал ее с добродушной улыбкой, Флора - затаив дыхание.
- Бескорыстно решает принести себя в жертву, лишь бы выполнить волю отца, - продолжала Анна. - Уступает, не требуя ничего взамен…
Лорд Чизвик закусил губу. Бесспорно, Артур - славный малый, но Анна перегибает палку в своих похвалах.
- Прекрасно, что в мире еще существуют такие люди, - не унималась Анна. - Не каждый способен на такое бескорыстие…
Она украдкой посмотрела на лорда Чизвика. Он сидел со скучающим выражением лица и время от времени делал глоток сока. Спокоен и расслаблен, ждет - не дождется, когда сентиментальная девица прекратит петь дифирамбы своему жениху.
- Бескорыстие, не так ли, дядя Джордж? - вдруг резко спросила Анна. Ее голос из нежного и медоточивого в одно мгновенье стал суровым и требовательным.
Лорд Чизвик подпрыгнул на месте.
- Ччто тты имеешь в виду, дорогая? - пробормотал он.
- Почему Артур женится на мне? - Анна смотрела в упор на несчастного Чизвика, который буквально съежился под ее взглядом.
Флора была готова захлопать в ладоши. Браво, Анна! Сценка была разыграна превосходно, старичок настолько растерялся, что даже потерял дар речи.
- Итак, дядя Джордж, в чем дело? - спокойно проговорила Анна. - Я жду ответа.