- Мне тоже, - сказала она, прочитав его мысли. - Но жизнь иногда распоряжается по-своему… Когда ты возвращаешься в армию?
- Не раньше чем через неделю, но у моей тетушки расписано все до последней минуты. У нее были планы и на сегодня, но я ее перехитрил.
- Мне очень понравился фильм. И цыплята, - улыбнулась она.
- А мне макароны с сыром сегодня на ужин. Знаешь, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, скажи мне. Я сделаю для тебя все, что смогу.
- Спасибо, Калеб. Хотела бы и я тебе это предложить, но просто не представляю, какая от меня может быть помощь.
- Ты пошлешь мне свою фотографию, и я выбью этого парня из седла.
Кэсси рассмеялась:
- Ладно. Уж на это я точно способна. Калеб сел в машину и помахал ей рукой.
- Я позвоню тебе перед отъездом. Береги себя.
Кэсси помахала ему в ответ и медленно поднялась на крыльцо. Она была уже на полпути к гостиной, когда услышала доносившийся оттуда мужской голос.
На софе сидел Джон Таггерт.
- Мистер Таггерт зашел проведать меня. Разве это не мило с его стороны, - сказала миссис Пил, глядя на дочь и улыбаясь, как Чеширский кот.
- Очень мило, - последовал сдержанный ответ.
- Хорошо провели время? - поинтересовался Джон.
- Перед фильмом показали чудесный мультик, - сказала Кэсси.
- Ну что ж, для детей это самое подходящее, - проворчал он, опустив глаза.
- Все мы в душе дети, - мягко заметила миссис Пил. - Вы это имели в виду мистер Таггерт?
Он заставил себя улыбнуться.
- Конечно. Я и сам их часто смотрю вместе с моими племянницами. Они просто обожают мультфильмы.
- Вы любите детей? - спросила миссис Пил, явно намереваясь продолжить расспрос.
Кэсси знала, что за этим последует, поэтому решила опередить ее.
- Калеб сказал, что позвонит перед отъездом, - быстро произнесла она.
- Славный юноша, - просияла миссис Пил.
- Очень, - поддакнула Кэсси.
Джон посмотрел на часы.
- Боюсь, мне пора. Я просто хотел узнать, все ли у вас в порядке, - сказал он, улыбаясь миссис Пил. - Приятель Кэсси говорил, что хочет пригласить ее в кино, я и подумал, как вы тут будете совсем одна?
Кэсси бросила на него негодующий взгляд.
- Я оставила маме телефон на всякий случай.
- Да, да, оставила, - закивала миссис Пил. - Она всегда беспокоится обо мне. Я сама настояла, чтобы она пошла в кино. У Кэсси за последние два года не было ни одного свободного вечера. Разве это честно? Для ее возраста у нее слишком много обязанностей.
- Мне это не в тягость, - отмахнулась Кэсси. - Я же тебя люблю.
- Я знаю, солнышко. Но тебе уже пора начинать встречаться с молодыми людьми. Ты же не можешь провести всю свою жизнь вот так, сидя со старой больной женщиной и ребенком…
- Ну пожалуйста, давай не будем начинать снова, - взмолилась Кэсси. - Я еще замуж не собираюсь.
На лице миссис Пил отразилась боль.
- Тебе бы никогда не пришлось взваливать на свои плечи такое бремя, если бы твой отец… ну да ладно, тут уж все равно ничего не поделаешь.
- Я провожу мистера Таггерта до двери, - быстро сказала Кэсси. Она готова была силой вытолкать его за дверь, пока ее матушка не заставила ее покраснеть еще больше.
Брови Джона удивленно поднялись.
- Что, я уже ухожу?
- Надо полагать. - И она кивнула в сторону двери.
- В таком случае я желаю вам спокойной ночи, - улыбнулся он миссис Пил. - Теперь вы знаете, что всегда можете позвонить мне, если вам понадобится помощь. Я, конечно, не служу в армии, но, надеюсь, все же кое-что умею, но это не связано с близким знакомством с оружием…
- Сюда, мистер Таггерт, - решительно потянула его за рукав Кэсси.
Он еще раз широко улыбнулся миссис Пил.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, мистер Таггерт. Спасибо, что заглянули.
Джон вышел на крыльцо вслед за Кэсси.
- Зачем вы закрыли дверь? - спросил он ее бархатным голосом. - Вы что, собираетесь поцеловать меня на прощание и боитесь, как бы не увидела ваша матушка?
Щеки девушки вспыхнули.
- Я вас не поцелую ни за какие сокровища мира. Не говоря уж о том, что мне и дела нет, где вы пропадали все это время.
- Я был, - медленно начал он, крутя в руках свою широкополую шляпу, - у шефа в Медисин-Ридж. Докладывал о проделанной работе.
- Что ж, отлично. Желаю благополучно добраться до своего ранчо.
Шляпа замерла в его руках. Он чувствовал себя словно между молотом и наковальней.
- Ваш приятель, кажется, неплохой парень. Ответственный. Еще молод, но это пройдет.
- Калеб проходит службу в армии, - уточнила она. - И он уже участвовал в боевых действиях.
- Вот как. Для ваших ухажеров, должно быть, это необходимое требование - уметь уворачиваться от летящих снарядов.
- Неужели?
- Это может оказаться очень полезным, если вы из тех женщин, которые любят швырять кастрюли и сковородки.
- Я никогда ничего не швыряла! Но для вас, если вы соизволите пройти на нашу кухню, я могла бы сделать исключение.
Джон улыбнулся. У нее был характер, и она не спустила бы никому, однако ее не так легко было вывести из себя. Джон был доволен, что ему это удалось.
- И что бы вы выбрали для меня из ваших кухонных принадлежностей? - продолжал он дразнить девушку.
- Какой-нибудь чугунок, да потяжелей. Хотя, боюсь, после этого он выйдет из строя.
- Неужели вы думаете, что я настолько непробиваем? - Джон сделал к ней шаг, глядя на нее смеющимися глазами. Он заставлял ее нервничать. Это было приятно. Надев шляпу, он сдвинул ее на затылок и обнял Кэсси за талию. - Ты не отступаешь перед трудностями, - прошептал он, глядя на ее губы. - Мне это по душе.
- Вы… вы не должны держать меня так, - запротестовала она.
- Почему? Ты такая нежная и мягкая… от твоих волос исходит потрясающий запах. - Его голова начала опускаться. - И я хочу попробовать вкус твоих губ.
Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, насколько она была невинна. Джона восхитило то, как руки девушки вцепились в него, когда он накрыл своими губами ее приоткрывшийся от вскрика рот.
- Ничего ужасного, - прошептал он. - Просто расслабься. Это как танец, медленный и приятный…
Джон снова прикоснулся к губам Кэсси, медленно раздвигая их, прося разрешить вторжение. Ее руки чуть расслабились, но удары сердца участились, делая дыхание поверхностным и неровным. Джон прекрасно знал, как заставить ее задрожать в предвкушении, и намеренно растягивал эту пытку. Он дразнил, покусывая ее нижнюю губу, пока Кэсси не привстала на цыпочки с отчаянным стоном, в надежде получить что-то более чувственное и страстное, чем эти изысканные ласки.
Ладони Кэсси скользнули вверх по его широким плечам. Она позволила своим губам открыться и потянулась вверх, словно желая раствориться в нем.
Это было так приятно, что Кэсси застонала. Она и не подозревала, что такое может происходить с ее телом. Ее руки судорожно обвились вокруг его шеи, и он с силой прижал ее к себе, как если бы тоже потерял контроль над собой.
Через минуту он пришел в себя. Ей всего девятнадцать. Она работает на него, пусть даже и не знает об этом. Они разделены пропастью буквально во всем. Так что же он делает?!
Джон резко отстранился от нее. Ревность к солдату толкнула его прямо в ту ситуацию, которой он пытался избежать, уезжая из города.
Кэсси стояла, глядя на него затуманенными глазами.
- Это была ошибка, - сказал он коротко.
- Ты уверен? - спросила она, все еще чувствуя головокружение.
- Да, - выдохнул он, злясь на себя.
- Тогда… почему?
Ему нужно было придумать какой-нибудь подходящий ответ, но он все еще не мог собраться с мыслями.
- Бог его знает. Может, все из-за полнолуния.
Уголки ее губ дрогнули.
- Луна еще только начала расти.
Он смотрел на нее, раздираемый противоречивыми чувствами.
- Тебе девятнадцать, Кэсси. Мне тридцать два. Ты слишком молода для меня. И дело не только в возрасте.
Она опустила глаза.
- Трудно набраться опыта, когда живешь в маленьком городке и заботишься о семье.
Он скрипнул зубами.
- Я не об этом.
- Тогда ты, вероятно, выпил слишком много кофе и кофеин заставил тебя накинуться на ничего не подозревающую девушку, - с усмешкой произнесла Кэсси.
- Я не пил много кофе.
- Ну, значит, это результат моей неземной красоты и сногсшибательной привлекательности. - Она стояла, скрестив на груди руки, ожидая его ответной реплики.
Джон надвинул шляпу на лоб.
- Должно быть, всему виной колдовские чары.
- Вряд ли такое можно считать комплиментом, - пробормотала она. - Короче, тебе было одиноко, и я просто оказалась под рукой.
- Именно так, - отпарировал он.
- Постой… Но ведь есть еще миссис Хармон, которая живет всего лишь в миле отсюда.
- Миссис Хармон?
- Ну да. Ее муж умер лет пятнадцать назад. Ей пятьдесят, она носит узкие юбки, делает макияж и совсем недурна собой.
- Я все же не в таком отчаянном положении, - разозлился Джон.
- Приставать к молоденькой девушке, - хмыкнула она. - Подумать только!
- Я не приставал!
Она поджала губы, изобразив на своем лице скорбную мину.
- Ну, может быть, совсем немножко, - вздохнул он. - Но у меня есть совесть.
Вот, значит, почему он оттолкнул ее в магазине перед тем, как уехать из города. Сердце девушки воспрянуло. Он вовсе не считал ее непривлекательной, а просто решил, что она слишком молода для него.
- Мне будет двадцать в следующем месяце, - сообщила Кэсси.
- А мне через два месяца тридцать три.
- Отлично! Целый месяц мы будем почти что ровесники, - пошутила она.
- А тринадцать лет можно и не считать, - фыркнул Джон.
- Ну, если не смотреть на вещи слишком строго, то это совсем немного. В масштабе мироздания не значит ровным счетом ничего.
Джон промолчал.
- Спасибо, что заглянул к моей матери, - проговорила Кэсси.
- Мне хотелось посмотреть, так ли уж влюблен в тебя этот солдат.
- Что?
- Он даже не поцеловал тебя на прощанье.
- Это потому, что он влюблен в другую девушку.
Его лицо просветлело.
- Правда?
- Видимо, я из тех людей, с кем можно поговорить по душам, - пожала плечами девушка. - Я не так уж часто бываю где-нибудь, разве только какому-нибудь мужчине вдруг захочется поведать мне о своей несчастной любви. - Она посмотрела на него. - Не думаю, чтобы у тебя были проблемы в отношениях с женщинами.
- А как же! Вот, например, сейчас я всеми силами пытаюсь не увязнуть в отношениях с женщиной, которая мне не подходит. - Джон придвинулся ближе, играя завитком ее волос. - Как ты думаешь, это не страшно, если мы сходим с тобой куда-нибудь пару раз? Только ничего серьезного, - добавил он. - Я вовсе не стараюсь подыскать себе любовницу.
- Вот и отлично, потому что у меня нет никакого намерения ею становиться.
Джон улыбнулся:
- Что ж, обнадеживает. Надеюсь, у тебя хватит сил держать наши отношения в определенных рамках.
- Для этого у меня есть мама. Она бы пристрелила тебя из старого дедушкиного ружья, если бы заподозрила, что ты хочешь склонить меня к порочной жизни. Она очень религиозна. И меня так воспитала.
- У нее отважная душа.
- Я ее так люблю. Мне бы очень хотелось помочь ей.
- То, что ты ее любишь, возможно, для нее и есть самая лучшая помощь. - Джон наклонился и мягко коснулся губами ее рта. - Увидимся завтра. - Он начал спускаться по ступенькам, но потом остановился. - Ты уверена, что с тем солдатом у тебя ничего серьезного?
- Абсолютно, - рассмеялась Кэсси.
Он лихо заломил набок шляпу и улыбнулся;
- Хорошо.
Джон провел почти бессонную ночь, вспоминая, какими мягкими и податливыми были ее губы. Он боролся со своим влечением несколько недель, и вот теперь все пропало. Кэсси слишком молода для него, и это бесспорно. Но с другой стороны она независимая, сильная и привыкла к ответственности. Внутренне она более взрослая, чем большинство девушек в ее возрасте.
Он видел, как Кэсси заботилась о своей матери и о приемной сестре. Она никогда не старалась увильнуть от обязанностей и так же добросовестно отрабатывала свою зарплату.
Но главное, теперь Джон не мог так просто уйти от нее. Он был захвачен ею. Может, это и не страшно, если он будет двигаться медленно и посмотрит, куда приведет его сия дорога.
Проблема кроется и в социальной пропасти между ними. Кэсси невдомек, что он происходит из очень состоятельной семьи, что его родители связаны со многими королевскими семьями Европы, что он и его брат владеют известным всему миру ранчо. Он привык к самым лучшим отелям и ресторанам, к длинным черным лимузинам в каждой стране, которую посещает. Он всегда путешествует первым классом. Он образован и искушен, в то время как Кэсси сроднилась с жизнью маленького городка. Она бы просто не поняла его мир, не смогла бы слиться с ним.
Но не рано ли он начал беспокоиться? Он вовсе не влюблен и не рвется повести ее к алтарю. Ему просто хочется съездить с ней в город. Может быть, еще раз поцеловать. А с этим он в состоянии справиться.
В принципе ничего ему не грозит - ничего, кроме легких приятных отношений, пока он не запустит свое новое ранчо.
На следующий день Джон приехал в фуражный магазин с еще одним листом заказов. Он уже предвкушал свою встречу с Кэсси. Воспоминания об их поцелуе не выходили у него из головы.
Но за прилавком стоял Бак Мэнхейм. Джон подождал, пока тот закончит обслуживать покупателя, и только тогда подошел к нему.
- А где Кэсси? - спросил он.
Бак выглядел озабоченным.
- Она позвонила мне из дома. У ее матери был приступ. Им пришлось вызвать "скорую" и отвезти ее в Биллингс. Бедняжка плакала, когда звонила…
Последние слова Бак говорил ему в спину.
Джон был уже у двери.
Он нашел Кэсси и маленькую Селену в комнате ожидания при больнице. Они сидели рядышком, как два воробышка, подавленные и растерянные.
Когда Джон вошел, они встали, и он обнял их, желая успокоить. Впервые в жизни он чувствовал себя нужным кому-то помимо его семьи.
- Расскажи мне, что случилось, - попросил Джон, приблизив губы к уху Кэсси.
Она чуть отстранилась, вытирая глаза рукавом рубашки. Было видно, что она не спала всю ночь.
- Я услышала, как она опрокинула графин, и побежала в её спальню. Маме не хватало воздуха. Это было так ужасно, что я тут же позвонила доктору Бэйтсу. Он вызвал "скорую" и позвонил онкологу, который работает в этой больнице. Они занимались мамой несколько часов. Но мне никто ничего до сих пор так и не сказал…
- Оставайтесь здесь, а я пойду и все выясню.
Ей не верилось, что какой-то ковбой, будь он самим управляющим, мог получить больше информации, чем семья пациента. Но все равно она улыбнулась:
- Спасибо.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
У Джона Коллистера были и деньги и власть, и он знал, как их использовать. Он вошел в офис администратора больницы, объяснил, кто он и почему находится здесь, а затем потребовал предоставить ему информацию. Даже в Биллингсе каждому было известно имя Коллистеров. Через пять минут Джон разговаривал с терапевтом, который вел миссис Пил. Он принял на себя ответственность оплатить счет и спросил, можно ли сделать что-то еще.
- Да, - коротко ответил врач. - Но мы связаны финансовым состоянием семьи. У миссис Пил есть медицинская страховка, однако по ней она не может позволить себе ничего, кроме симптоматического облегчения. В ее случае, конечно, следовало бы сделать операцию, чтобы удалить пораженную часть легкого, а потом для надежности провести облучение и химиотерапию. Тогда бы у нее был совсем неплохой прогноз…
- Если все дело в деньгах, то я могу оплатить операцию и последующее лечение. Меня не волнует, сколько это будет стоить, - сказал Джон. - Итак, чего вы ждете?
Врач улыбнулся:
- Вы встретитесь с финансовым представителем?
- Немедленно.
- Тогда я поговорю с пациентом.
- Есть еще один момент, - сказал Джон. - Они не знают, кто я. И не должны узнать. Они думают, что я управляющий ранчо.
Врач нахмурился.
- Есть какая-то причина?
- Сначала это было сделано для того, чтобы не подскочили цены, потому что наше имя широко известно. А потом уже было поздно что-то менять. Сейчас они мои друзья, и я не хочу, чтобы они смотрели на меня как-то по-другому.
- Думаете, они стали бы?
- Люди видят славу, деньги и власть. Они не видят за этим человека. По крайней мере, поначалу.
- Я вас понимаю. Мы что-нибудь придумаем - они не узнают. Вы делаете доброе дело, - добавил врач. - Миссис Пил могла бы умереть. К тому же довольно скоро.
- Я знаю. Она замечательная женщина.
- И, как я понял, много значит для ее семьи. - Врач протянул Джону руку. - Мы сделаем все возможное.
Когда были закончены дела в финансовом отделе, Джон вернулся в комнату ожидания. Кэсси тут же бросилась к нему.
- Что ты им такое сказал?! - воскликнула она. - Они собираются делать маме операцию. Доктор говорит, что они спасут ее, что ей проведут облучение и химиотерапию, что есть специальный грант для бедных людей… Она будет жить!
Джон притянул ее к себе, покачивая в своих сильных руках. Его губы коснулись ее виска.
- Все будет хорошо, солнышко, не плачь…
- Я так счастлива, - всхлипнула она у него на груди. - Так счастлива! Я и не знала, что существуют такие гранты! Я боялась, нам придется смотреть, как она умирает…
- Никогда, пока бьется мое сердце, - прошептал Джон.
Он испытывал искреннюю симпатию к миссис Пил, но думал, что ее случай безнадежен. Однако необходимость заставила Кэсси привезти ее мать сюда, и вот он, чудесный исход трагедии. Звено цепи, которое облегчит жизнь троим людям.
Девушка вытерла глаза и рассмеялась.
- Извини. Кажется, я израсходовала запас слез на всю жизнь. Я так тебе благодарна. Что же ты все-таки сделал? - спросила она опять.
Джон улыбнулся:
- Я просто спросил, не могли бы они что-нибудь придумать, чтобы помочь ей. Врач сказал, что пойдет и узнает, и вернулся назад с грантом.
Она тряхнула головой.
- Надо же! И еще у них как раз оказался какой-то замечательный хирург, который обучает новой технике удаления опухолей. Он и будет оперировать маму, представляешь?! Мы привезли ее сюда умирать… И вот как все обернулось! Она будет жить и увидит, как Селена окончит школу и поступит в колледж. - Ее глаза с восхищением смотрели на него. - Спасибо тебе!
- Рад был помочь. - Он взглянул на Селену и подмигнул ей. - Ты слышала? Тебе придется ходить в колледж.
- Я теперь хочу быть доктором, - твердо заявила малышка.
- Есть такие стипендии, которые помогут твоей мечте стать реальностью, - уверил девочку Джон.
Кэсси обняла свою сестренку.
- Все будет замечательно!
- Спасибо, что ты помог нашей маме, - сказала Селена серьезно. - Мы ее очень, очень любим.
- Она тоже тебя очень любит, - в тон ей произнес Джон. - Это много значит, особенно в твоем возрасте.