Он улыбнулся, как ей показалось, в душе смеясь над нею.
- О, конечно, найдя городу врача, а себе - одновременно, подходящего партнера. Но такую умную и привлекательную женщину не так-то легко удовлетворить. Скажите, мисс Мартон, - добавил он, озорно блеснув глазами, - вы лично проводите собеседование с каждым кандидатом? Может, именно поэтому, вы до сих пор не нашли нужного человека на этот пост?
На такую провокационную фразу можно было отреагировать по-разному. Джейн могла бы очаровательно зардеться - только она уже много лет не краснела и сомневалась, чтобы у нее это получилось. Она могла бы как следует его осадить. Господи, уж это-то у нее должно, было, бы прекрасно получиться. Жизнь рядом с матерью давала ей прекрасную возможность практиковаться в сарказме. Она могла бы попробовать остроумно пикироваться с ним. Впрочем, уже три года ей не с кем было пикироваться. Все это время, в ее жизни не было людей, которым бы это нравилось.
Джейн понимала, что это было совсем не то, как она решила вести себя сегодня вечером, но ничего не могла с собой поделать.
- По правде говоря, мистер Стюарт, - доверительно пробормотала она, кокетливо наклоняясь к нему, - жаль, что вы ненастоящий доктор, а то я уж точно бы отнеслась к вашему заявлению о приеме на работу с огромным вниманием.
Его веселый смешок так на нее подействовал, что ей следовало бы мгновенно опомниться. Но как в случае с любым опьянением, от головокружительного восторга трудно было отказаться. Джейн уже совсем забыла, каково это - находиться в обществе умного и привлекательного мужчины, который за вами ухаживает. Она вдруг почувствовала настоящее наслаждение.
- Вечер получается гораздо более интересным, чем я ожидал, - проговорил он, лаская ее своим улыбающимся взглядом. - Так скажите мне, Джейн, сколько вы жили в Сиднее?
Она обратила внимание на то, что он отбросил формальное "мисс Матрон", но не видела в этом чего-то обидного. Ей нравилось произносить его имя, нравилось, как ее собственное звучит в его устах.
- Семь лет!
- Семь лет! У вас, наверное, была настоящая травма, когда вы сюда вернулись. Вам очень не хватало ярких огней большого города, быстрого темп жизни?
Да, ей этого не хватало. Даже сейчас. Иногда ей казалось, отдала бы что угодно, за возможность сходить в театр или на балет. Или просто за интересный разговор в кругу друзей, которые у нее там были. Нет… надо быть честной, прошептал ей чуть слышный голос. Это были друзья Макса. Вовсе не твои.
- Мне… нравится Ларинратта, - не слишком уверенно возразила она.
- Вы меня изумляете. Вы здесь кажетесь… чужой.
Он взял рюмку и отпил немного, не спуская с нее глаз.
Боже, до чего они красивые, его глаза, и чересчур проницательные.
- Что здесь кажется чужим, - сказала она, отводя взгляд и отодвигая от себя тарелку, - так это мое платье.
Воспоминания, связанные с этим платьем, и то, что она перестала на него смотреть, помогли Джейн побороть мгновенную слабость. Боже, что она тут делает? Где ее гордость? Надо немедленно поменять тему разговора, пока она не начала вести себя совсем по-дурацки.
- Будем ли мы смотреть "Нашего доктора" и в будущем году? - внезапно спросила она. - Я спрашиваю только потому, что наши женщины просто умрут, если дивный доктор Морис Беккер не заполнит их пустые вечера по вторникам.
Она не хотела говорить саркастически, но, помимо ее воли, голос прозвучал едко.
- Я вижу, что вы - не особая любительница сериала, - с наигранной грустью отозвался он.
- Время от времени я его смотрю, - соврала она.
- Вы прекрасно проживете и без дивного доктора Мориса.
Его суховато-насмешливый тон ее задел.
- Еще бы. Я прекрасно могу прожить и без того, кто стоит за этой маской.
Было очевидно, что он ошеломлен ее ответом: он резко откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на нее. Что до нее, то ее, мгновенно, охватили стыд и раскаяние.
- Извините, - тут же спохватилась она. - Это было непростительно грубо с моей стороны. Пожалуйста…, я… я… просто не знаю, что на меня вдруг нашло. Вы были так добры, что приехали к нам сюда, а я взял, и все испортила.
Она чувствовала, что вот-вот расплачется от бессильной досады.
Его рука неожиданно сжала ее, стиснувшие край скатерти, пальцы. Подняв взгляд, она впервые заметила у него под глазами темные круги и лучики морщин. Господи! Да он же устал, вдруг поняла она. Страшно устал, почти смертельно.
- Ничего, Джейн, - негромко проговорил он. - Похоже, я сказал или сделал что-то такое, что вас расстроило. Может, вам показалось, что я зашел слишком далеко, что я к вам пристаю. Если это так, то мне очень жаль. - Он заглянул ей в глаза, не выпуск руки. - Искренне жаль.
На несколько головокружительных секунд она даже ему поверила.
Погоди-ка, предостерег ее разум. Может быть, он действительно устал, может быть, он действительно на секунду перед тобой открылся, может быть, его раздражительность там, за кулисами, выражала только утомление, а не презрение. Но только "может быть". Не забывай - ты же здесь, белая ворона. Ты единственная не смотришь на него с обожанием. Будь осторожна.
- Я думаю, нам следует не забывать об обеде, как вы считаете, мистер Стюарт? - неловко сказала она
Он кивнул, и Джейн, облегченно, вздохнула. Господи, она не только оскорбила этого человека, но чуть было не позволила ему обезоружить себя. Не то чтобы в этом была виновата только она сама. Он даже более привлекателен, чем Макс. От него так и исходит обаяние, а умных приманок в его арсенале больше, чем у профессионального рыбака для рыб. Немало женщин клюнули бы на такую наживку, но только не рассудительная Джейн, которая один раз уже обожглась.
Словно для того, чтобы продемонстрировать, насколько она ошиблась, он наклонился к ней, как только было доедено первое блюдо.
- Я должен просить вас об одолжении.
Его теплое дыхание коснулось ее щеки, тронув волосы и что-то очень-очень тайное в ее душе.
- Когда закончится обед и эта история с дебютантками, - продолжил он все так же негромко и чуть хрипловато, - не оставляйте меня в лапах Марты Харлан. Держитесь, пожалуйста, рядом со мной. Обещаете?
Она кивнула, молниеносно потеряв всю свою решимость и даже способность, связно мыслить. Она даже и не заметила, как у нее взяли тарелку, заменив ее блюдцем с десертом.
- И, пожалуйста, зовите меня Рекс, - тихо добавил он.
Рекс! Прекрасно звучащее имя для прекрасного актера. Господи, но какая же она тряпка! Как она дает себя провести!
- Что-то случилось, Джейн? - Она подняла глаза, увидела, что Рекс смотрит на нее, сдвинув брови, - вы не прикоснулись к десерту, - напомнил он ей.
Она чуть сощурила глаза, вдруг увидев перед собой не его, а другое, не менее, красивое лицо. Оно представилось ей с необыкновенной ясностью и болью, которую вызвало это видение; боль была хоть и короткой, но очень острой. Потом ее глаза прояснились.
- Извините, - пробормотала она. - Я была где-то очень далеко…
- И видимо, не в слишком приятном месте, - заметил он. - Я не могу вам чем-то помочь?
- Нет! - ответила она слишком резко.
Вы меньше всех могли бы унять мою боль, Рекс Стюарт! Она схватила десертную вилочку и, решительно, атаковала кусок торта.
За кофе, Марта встала и произнесла ужасно льстивую, но, к счастью, короткую речь в благодарность к почетному гостю. Ответ Рекса был остроумным экспромтом, в котором он коснулся трудностей города оставшегося без врача. Джейн заметила, что в зале присутствовало несколько журналистов, которые принялись делать заметки, а фотографы защелкали объективами. Кто знает? Может, это еще обернется удачей. Когда Рекс сел, раздались аплодисменты.
- Вы были великолепны, - сказала она, когда oн посмотрел в ее сторону. И она говорила искренне. Oна не настолько предубеждена, чтобы не похвалить то, что заслуживает похвалы.
Он посмотрел на нее так пристально, что Джейн показалось - он читает ее мысли.
- Искренняя похвала, - сказал он негромко, - особенно от такой враждебной аудитории.
Она резко втянула в себя воздух:
- Рекс, я…
- Ну-ну, Джейн, - сардонически улыбнулся он, - тот, кто стоит за этой маской, не обидчив. - Он бросил на нее убийственный взгляд. - Почему-то вы меня невзлюбили, хотя, пусть я буду, проклят, если знаю в чем дело.
Видимо, выражение ее лица показало ему, что он не ошибся.
- Что? Новых извинений не будет?
На секунду она вспомнила о комитете Марты, и в глазах ее отразилось смятение.
- Не надо себя заставлять. Я люблю честность. Но должен признаться, что ваше отношение меня заинтриговало. Я все спрашиваю себя, что я такого мог сделать, чтобы внушить неприязнь женщине, привлекательнее которой я никогда еще не встречал?
Такая нота, как нельзя лучше, подходила для того, чтобы закончить их разговор. И он это прекрасно сознавал, думала Джейн, глядя, как он присоединился к Марте и остальным членам комитета для торжественного представления дебютанток. Джейн могла только смотреть ему вслед, чувствуя, как у нее ноет сердце. Своими прощальными словами он ужасно разбередил ей душу. Ах, ну до чего же ты хитер, Рекс Стюарт!
- Джейн!
Голос матери заставил ее вздрогнуть.
- Что-нибудь случилось, милочка? - последовал вопрос. - Ты какая-то… разгоряченная.
Джейн с трудом взяла себя в руки и изобразила на лице безмятежную улыбку:
- Ничего страшного. Легкая мигрень. Может быть, я скоро уйду домой.
- Но как же так можно! Сейчас будут представлять дебютанток. А потом ты можешь понадобиться, чтобы занять нашего почетного гостя. Пойдем, посидишь со мной и отцом.
Джейн вздохнула и, молча, уступила. С матерью это было разумнее всего.
Заиграла музыка, магнитофонная. Комитет не мог позволить себе пригласить еще и настоящий оркестр, вдобавок, к своему дорогостоящему гостю. Джейн молча сидела, пока представляли пятерых юных девушек в белом, и слушала восторги матери по поводу того, какие они очаровательные, как мил их почетный гость и какой удачный вышел вечер. Она твердо решила ускользнуть, как только закончится официальная часть, и начнутся танцы. Пусть кто-нибудь другой помогает занять почетного гостя.
Но улизнуть, оказалось очень нелегко. Все подходили и подходили к ней с комплиментами по поводу того, как она поразительно хороша сегодня (только мать ей ничего не говорила), и эти комплименты лили бальзам на ее душу, и она не могла бы сказать, что лесть ей неприятна. Кроме того, пока она была занята разговорами, она находилась в безопасности от внимания неприятеля.
Не то чтобы она не знала, где он находится, и чем занимается в каждый момент вечера. Надо было только найти взглядом самую большую группу женщин - и он окажется там, посередине. Право, этот человек просто опасен. Вот сейчас он стоит среди пожилых женщин - и все они подобострастно кивают ему и улыбаются. Джейн почувствовала, что, невольно, восхищенно улыбается его умению быть любезным со всеми.
Неожиданно он повернул голову в ее сторону и встретился с нею взглядом. Секунду он просто пристально смотрел на нее, а потом повернулся и что-то сказал Джону Моррисону.
Джейн почувствовала, что это имеет к ней какое-то отношение, и ее охватил волна беспокойства. Все более тревожно, она смотрела, как Джон направляется к ней.
- Хотите потанцевать, Джейн?
Она изумленно моргнула, но почти против своей воли, моментально, оказалась в кругу танцующих.
- Рекс просил передать вам, что вскоре уйдет - якобы к себе в мотель. Но он хотел бы встретиться с вами, чуть позже, в более непринужденной обстановке…
Джейн была ошеломлена. И возмущена! Она слышала, что некоторые поп-звёзды посылают своих подручных пригласить девочек из зала на вечер, но это… это было уж слишком. За кого он ее принимает!
- Скажите, Джон, - начала она с невинным видом, - в ваши обязанности, входит поставка Рексу женщин для развлечения?
Не похоже было, чтобы Джон хоть чуть-чуть обиделся. Среди достоинств крупного менеджера, похоже, должны быть флегматичность и невозмутимость.
- Ясно, - отозвался он. - Полагаю, что ваш ответ - "нет".
- Пожалуйста, не надо ничего предполагать, - стремительно возразила она. Голос ее звучал спокойно, но сердце учащенно забилось от возмущения. - Мне и в голову не придет отказаться от такой чести. Я только надеюсь, он понимает, что дальше бокала шампанского дело не пойдет?
- Рекс - джентльмен, - заявил Джон, а потом добавил, как показалось Джейн, довольно иронично: - Ну, так, где он может с вами встретиться?
Джейн едва могла поверить, что это происходит на самом деле. Два последних года жизни в провинции, заставили ее забыть, какими смелыми и напористыми бывают некоторые городские мужчины. И тут, ей снова вспомнилось, принятое в начале вечера, решение насолить этому человеку. Не по-настоящему, конечно, но она может преподать ему пару хороших уроков и попытаться сбить с него спесь!
- Я живу в квартире над аптекой на главной улице, - сказала она с язвительной улыбкой. - Вход со стороны двора. Я оставлю на крыльце свет. Скажите ему, чтобы просто поднялся по лестнице и постучал.
- Уходите вы первая, - сказал Джон, создавая атмосферу таинственности, которую Джейн нашла отвратительной. - Рекс постарается прийти, как можно скорее.
Он быстро удалился с легкой самодовольной улыбкой.
Она смотрела ему вслед, все еще не веря происшедшему. Увидев, как он подошел к Рексу и что-то зашептал ему на ухо, она затаила дыхание. Рекс нахмурился и повернул к ней голову. Его бездонные синие глаза впились в нее. У нее замерло сердце, а потом снова отчаянно застучало.
Господи, что же она только что сделала!
Глава 3
Джейн нервно металась по своей квартирке. Время от времени, она останавливалась поправить подушки на огромной софе, не отдавая себе отчета в том, что она делает. Она все время подходила к окну, выходящему на заднюю часть дома, и глядела на крыльцо. Ей хотелось, то чтобы он поскорее приехал, то чтобы он не появлялся вовсе.
Господи, ну какая же она дура! Только полная идиотка могла затеять такую игру. Этот человек опасен. А она, злясь на его высокомерие и самоуверенность, собирается дать ему пару хороших щелчком, и, в то же время, вся трясется от волнения и нетерпения!
Резкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Он пришел!..
С отчаянно бьющимся сердцем девушка, чуть ли не бегом, бросилась к двери. И только в самый последний момент заставила себя остановиться, попыталась дышать ровно, улыбнуться. Внешне спокойная, она открыла дверь.
- Вам без труда удалось найти меня? - хладнокровно осведомилась она.
- Без всякого. - Он шагнул через порог, не дожидаясь ее приглашения, и сразу же скинул смокинг и галстук-бабочку. - Так-то лучше. - Пока он расстегивал пуговицы у ворота рубашки, глаза его обежали всю комнату.
- Гмм… Уютная квартирка, - пробормотал он, бросая свои вещи на ближайший стул и оборачиваясь к ней с улыбкой.
- Мне нравится, - напряженно ответила она.
Закрыв дверь, она повернулась и кинула оценивающий взгляд на свою недавно отремонтированную и обновленную квартиру.
Только пара ламп бросала приглушенный свет на обстановку гостиной, и Джейн вдруг вспомнила, что Кэт сказала всего неделю назад: "Ого, сестренка, ну и комнатка! Уж-жасно сексуальная". Тогда Джейн только посмеялась над таким определением, но сейчас посмотрела, на выбранную ею обстановку, другими глазами.
Белый пушистый ковер был мягок и ласкал босые ноги. В центре комнаты - широкая софа, обтянутая пышным бархатом винно-красного цвета. Два, туго набитых, кресла тоже были обтянуты бархатом того же цвета. Чувственные ткани. Богатые, смелые цвета.
На гладких белых стенах висела лишь одна картина. На ней были изображены мужчина и женщина, устроившиеся на одеяле под деревом. Рядом стояла корзинка для пикника. Джейн находила эту сцену успокаивающей, но сегодня, когда Рекс подошел посмотреть на нее, она восприняла ее, совершенно, по-другому. Ей вдруг показалось, что изображенная на картине парочка, полузакрыла глаза после опьяняющих любовных ласк, а не сытого завтрака. Как будто они лежал на этом одеяле, не замечая людей вокруг, не замечая ничего, кроме друг друга.
- Довольно, эротическая картина, правда? - заметил Рекс, медленно поворачиваясь к ней и внимательно смотря на нее.
- Я никогда так не считала, - удалось ей ответить беззаботно.
До сего момента, добавила она про себя, пока взгляд не скользнул по его красивому лицу, сильной смуглой шее и завиткам темных волос на груди, видневшихся в расстегнутом вороте рубашки.
С трудом, ей удалось заставить себя прекратить обследование и, на подгибающихся ногах, пройти к угловому шкафчику из орехового дерева. Повернувшие к Рексу спиной, она смогла, несколько раз, глубоко вздохнуть, стараясь успокоиться, и, взяв себя в руки, снова повернулась к нему.
- Что бы вы хотели выпить? - вежливо спрос она.
- У вас есть портвейн? - Он опустился на софу и потер лоб длинным изящным пальцем.
Джейн достала бутылку портвейна и две хрустальные рюмки. Когда она ставила их на мраморный столик рядом с софой, они звякнули, и ей едва удалось налить вина, не расплескав. Ее притворное спокойствие было такой слабой защитой против мощной притягательности этого человека. Сопротивляться его обаянию - все равно, что катиться по тонкому льду, почему-то подумалось ей. Одно неверное движение - и лед хрустнет.
Его проницательные синие глаза неотрывно следили за ней, пока она разливала вино и ожидала, что он сделает что-то очень простое, например, погладит ей руку, когда она подаст ему рюмку. О Боже, тогда ведь она выплеснет содержимое рюмки прямо ему на колени.
Он этого не сделал.
Держа в руке свою рюмку, Джейн уселась на другом конце софы и расправила платье на коленях. На значительном расстоянии от него она почувствовала себя немного лучше, но по-прежнему была напряжена, хотя и смогла сесть поудобнее, отпить глоток вина и даже встретиться с ним взглядом.
Он лениво улыбнулся ей.
- Слава Богу, сегодняшний вечер остался позади…
- Не может быть, чтобы вы не привыкли к подобного рода мероприятиям, - сухо сказала она.
- Сегодняшний вечер был не совсем обычным. - Он пригубил рюмку, наблюдая за ней. - Ларинратта удивила меня, и это еще слабо сказано.
- Правда? А я бы считала, что тут все оказалось именно таким, как вы и должны, были, себе представить, начиная с воздушных шариков!
Он рассмеялся:
- Как смешно, что вы это сказали. Это первое, что меня поразило. Шарики!
- А я подумала, что это была Марта в красном с розовым платье.
Он кинул на нее изумленный взгляд, но не стал отвечать. А потом сказал совершенно удивительную вещь:
- А я заметил, что вы, по-прежнему, в том же платье.
Джейн так и раскрыла рот. Господи! Он что, думал, что она наденет "что-нибудь более непринужденное"? Может, черный кружевной пеньюар? И почему, черт подери, ее так возбуждают такие возмутительные ожидания?
Он засмеялся и проглотил почти весь портвейн.
- Надо полагать, я сказал что-то ужасное! - Он поставил рюмку на столик. - А я имел в виду только то, что мне всегда не терпится поскорее вылезти из смокинга. А разве женщины не стремятся скинуть свои обязывающие наряды?