- Мой ребенок? Если, как ты уверяешь, ты принимала таблетки, он не может быть моим. Мы оба знаем это. Ты на самом деле считаешь меня дураком и надеешься убедить в том, что этот щенок, зачатый тобой и одним из твоих многочисленных любовников, которым ты с наслаждением отдавала свое тело, - мой сын? Если это так, то не я дурак, а ты дура. Руби, ты корыстная, лживая, аморальная и жадная женщина.
Слова взрывались, словно очередь из пулемета, разрушавшая все вокруг. Руби, окаменев, неподвижно стояла на месте. Внешне она казалась спокойной, но в глубине души женщина была смертельно оскорблена.
- Ты явно знала о том, что беременна, когда требовала, чтобы я женился на тебе, - яростно бросил Сандер.
А ведь он действительно дурак. Он почти поверил ей и начал менять свое мнение насчет женщин. Он предположил даже, что, возможно - всего лишь возможно, - был не прав в отношении нее. А она лгала ему. И он должен быть наказан за то, что утратил бдительность и забыл о тех защитных барьерах, которые воздвиг вокруг себя. Горькие и злые мысли царапали душу Сандера острыми отравленными когтями.
- Я думал, что ты выходишь за меня замуж лишь для того, чтобы попользоваться моими деньгами, но я ошибался. Мне не удалось разглядеть глубинную подоплеку твоего аморального поступка.
Руби больше не могла это выносить.
- Я вышла за тебя замуж ради наших сыновей! - с гневом заявила она. - И ребенок, которого я вынашиваю сейчас, тоже твой. Да, я принимала таблетки, но, если ты помнишь, я плохо себя чувствовала, когда мы были в Лондоне. Я считаю, что именно поэтому смогла забеременеть. В некоторых обстоятельствах плохое самочувствие способно снизить эффективность таблеток.
- Очень убедительное объяснение, - злобно усмехнулся Сандер. - Неужели ты считаешь, что я действительно поверю в это, зная тебя? Ты вышла за меня замуж не ради близнецов, Руби.
- Это неправда, - возразила Руби. Какое право он имеет так плохо думать о ней? К боли примешался гнев. Сандер назвал себя дураком, но именно она оказалась дурой. Потому что любила его и надеялась, что достучится до его сердца с помощью своей любви.
- Я знаю тебя, - повторил он, и, услышав эти слова, Руби почувствовала, что терпение ее лопнуло.
- Нет, ты не знаешь меня, Сандер. Все, что ты знаешь обо мне, - это твое личное предвзятое мнение. Когда малыш родится, я сделаю тест на ДНК и докажу, что он или она - это твой ребенок, а также настоящий брат или сестра близнецам. Но к тому времени ты уже не сможешь узнать и полюбить своего сына или дочь, Сандер. Я не допущу, чтобы мои дети росли с отцом, который так обращается с их матерью. Ты любишь близнецов, я вижу это, но когда они вырастут, то переймут твое отношение ко мне, твою подозрительность и будут относиться так ко всем женщинам. Я не допущу, чтобы мои сыновья выросли в той же обстановке, что и ты - не умея распознавать любовь, не умея ее ценить и даже не видя ее.
Ты знаешь, в чем заключается мой самый страшный грех? В котором я раскаиваюсь больше всего? В любви к тебе, Сандер. Ты постоянно попрекаешь меня моим поведением в тот раз, когда мы впервые встретились, твердя, что я - распутница, которая сама привязалась к тебе. Но правда состоит в том, что мне тогда было семнадцать лет и я была девственницей. О да, ты можешь недоверчиво усмехаться, но так оно и есть: я была наивной и безрассудно глупой девочкой, которая после смерти родителей жаждала найти любовь и защиту, которые потеряла. Так вот, эта девочка убедила себя, что мужчина, сидевший на другом конце переполненного зала, - ее спаситель, герой, способный избавить ее от горя, боли и защитить своими объятиями. Вот в чем состоит мое преступление, Сандер: я идеализировала тебя и создала образ прекрасного принца, которым ты никогда не был.
А что касается других мужчин, в чьих объятиях, по твоим словам, я побывала, то их вообще не существует. Ни одного. Неужели ты действительно думаешь, что я могла поверить какому-нибудь мужчине после того, как ты поступил со мной? Да, своим поведением я, наверное, заслужила, чтобы ты считал меня глупой. Ты хотел тогда преподать мне урок, как я догадалась. Мне кажется странным только одно: почему ты никак не хочешь признать, что твой урок был успешным.
Я потребовала жениться на мне по единственной причине - я не сомневалась, ты откажешься и оставишь нас в покое. Но потом, поняв, что ты готов на все, лишь бы забрать близнецов, я согласилась выйти за тебя замуж. Дети должны расти в крепкой, любящей семье, с двумя родителями, которые не намерены расставаться. Я не раз говорила тебе об этом. Я выросла в такой семье и, естественно, хотела того же для своих сыновей.
То, что ты сейчас сказал, меняет все коренным образом. Я не хочу, чтобы ты отравлял мальчиков недопустимыми взглядами на жизнь. Младенец будет их настоящим братом или сестрой, но я уже сомневаюсь, что результат экспертизы ДНК убедит тебя в том, что это правда. Короче говоря, ты просто не желаешь в это верить. Тебе доставляет удовольствие думать обо мне самое худшее. Возможно, у тебя даже есть потребность в этом. Мне просто жаль тебя. Моя обязанность как матери - уберечь всех моих детей. Близнецы - очень умные мальчики и быстро поймут, что ты не принимаешь малыша. Отец для них - пример, и они, возможно, скопируют твое поведение. Так вот, я не допущу, чтобы это произошло!
Сначала Сандер решительно отверг гневную тираду Руби. Однако постепенно сквозь защитный барьер, предохраняющий от боли, живущей в нем с детства, стали пробиваться ростки чего-то нового. Они были такими слабыми, что Сандер, казалось, мог вырвать их с корнем. Но когда он попытался избавиться от них, сделать это было нелегко. В глубине души Сандер давно мечтал избавиться от цепей, сковывавших его и мешавших воспринимать реальность такой, какая она есть. Неужели какая-то часть его хочет принять сторону Руби? Борясь с раздиравшими его противоречивыми чувствами, Сандер отчаянно пытался найти выход.
"Это худшее из того, что могло случиться", - вздохнула Руби. Она предполагала, что Сандер разозлится, но ей не могло прийти в голову, что он откажется признать ребенка, которого она зачала от него. Ей следует возненавидеть его за это. Он достоин ненависти.
Надо как можно скорее покинуть остров. Но она не уедет отсюда без сыновей. Близнецы, конечно, будут ужасно скучать по Сандеру, но Руби и мысли не допускала, что они вырастут такими же, как он. Что они будут думать и чувствовать как их отец. Она не позволит, чтобы яд его горечи проник в их сознание.
Руби отвернулась. Глаза ее застилали слезы, но Сандер не должен видеть их.
- Нам не стоит продолжать этот разговор, - сказала она. - Ты никогда не изменишь свое мнение. Тебе, похоже, доставляет удовольствие думать обо мне самым наихудшим образом.
Не дожидаясь ответа, Руби направилась во двор, стараясь как можно быстрее уйти из спальни, прежде чем эмоции хлынут через край и из глаз польются слезы.
Сандер смотрел, как она уходит, и в душе его по-прежнему боролись противоречивые чувства. Руби дошла до мраморной лестницы, которая вела в нижнюю часть сада.
Усиленно моргая, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы, молодая женщина сделала шаг вперед, пропустила одну ступеньку и, споткнувшись, полетела вниз.
Сандер видел, как она упала и покатилась по мраморным ступенькам. Он выскочил из спальни и стремительно бросился к жене.
Она лежала в самом низу, у подножия лестницы. И была в сознании - пока. Когда Сандер с тревогой склонился над ней, Руби с мукой прошептала всего лишь два слова:
- Мой ребенок…
Глава 12
- Кажется, она приходит в себя. Руби, вы слышите нас?
Ее замутненное сознание постепенно прояснилось, и перед глазами возникли какие-то белые фигуры. Это были две медсестры и доктор. Все трое улыбались ей. Больница… Она в больнице?! Мгновенно Руби охватила паника.
- Все хорошо, Руби. Вы упали, покатившись по лестнице, но теперь все хорошо. Пришлось давать вам успокоительные средства в течение нескольких дней, чтобы тело ваше отдохнуло. Вы были очень слабы, находились на грани нервного срыва. Вам необходимо расслабиться.
Расслабиться… Руби положила руку на белую простыню, плотно прикрывавшую ее. Похоже, она лежит под капельницей.
- Мой ребенок? - простонала молодая женщина.
Медсестра, стоявшая ближе к ней, вопросительно взглянула на доктора.
Она потеряла ребенка. Падение с лестницы - теперь Руби вспомнила его - убило ее дитя. Боль пронзила все тело. Она уронила ребенка. Она не уберегла малыша - ни от падения, ни от гнева его отца. Руби оцепенела. Она почувствовала такую слабость, что не могла даже заплакать от горя.
Медсестра похлопала ее по руке. Доктор ободряюще улыбнулся:
- С вашим ребенком все в порядке, Руби.
Не веря своим ушам, она взглянула на них:
- Вы просто успокаиваете меня, да? Ведь я потеряла ребенка!
Доктор повернулся к сестре:
- Пусть Руби убедится. - Затем он обратился к молодой женщине: - Сейчас сестра сделает УЗИ, и вы сами увидите на экране, что с ребенком все хорошо. Это гораздо лучше любых заверений. Вам нельзя расстраиваться.
Через час Руби снова лежала в палате, с восторгом разглядывая снимок, который ей дали: малыш был цел и невредим.
- Вам и ребенку повезло, - сказала медсестра, заглянув через несколько минут к ней. - Вы очень сильно ударились головой, и когда вас осмотрели в больнице на острове, врачи боялись, что образуется гематома. А это означало, что пришлось бы прервать беременность. Ваш муж отказался дать согласие. Он распорядился доставить вас сюда, в Афины, и пригласил специалистов из Америки. Ваш муж заявил, что вы никогда не простите ему, а он никогда не простит себе, если ребенка не удастся спасти.
Сандер так сказал? Руби растерялась. Неужели это правда?
- Господин Константинакос скоро будет здесь, - продолжала сестра. - Он хотел остаться вместе с вами, в больнице, но профессор Смитсон рекомендовал ему поехать домой и отдохнуть, пока вы не придете в сознание.
Как только она произнесла эти слова, дверь отворилась - и на пороге появился Сандер. Сестра благоразумно удалилась из палаты, оставив их одних.
- Мальчики?.. - с тревогой произнесла Руби.
- Они знают о том, что ты упала и тебя увезли в больницу "на поправку". Они скучают, конечно, но Анна окружила их вниманием и заботой.
- Медсестра только что сказала мне, что именно благодаря тебе сохранили моего ребенка.
- Нашего ребенка, - тихо поправил ее Сандер.
Руби не знала, что говорить - или думать, - поэтому заговорили ее эмоции. Слезы хлынули по щекам молодой женщины.
- Руби, не надо! - взмолился Сандер. Он подошел к изголовью кровати, взял Руби за руку, теперь уже свободную от повязки - в капельнице она больше не нуждалась. - Когда я увидел, как ты катишься по ступенькам, то осознал, что независимо от моих слов и убеждений я люблю тебя. Я понял это, наверное, еще в Афинах, но уверил себя в том, что долго буду сомневаться в тебе. Избавление от сомнений - это длительный и постепенный процесс. И только почувствовав, что могу потерять тебя, я увидел правду. Я намеренно закрывал глаза на нее, ты не ошиблась. Я хотел думать о тебе плохо - и делал для этого все. И именно из-за того, что я боялся любить тебя, из-за ложного чувства гордости ты и наш ребенок чуть не лишились своих жизней.
- Мое падение было случайным.
- Случайность была результатом того, что я упорно отказывался поверить твоим словам. Ты можешь простить меня?
- Я люблю тебя, Сандер. Ты знаешь это. И теперь я хочу только одного - чтобы ты простил себя. - Руби взглянула на него. - Причем простил себя не только за то, как ты относился ко мне. - Неужели она наберется смелости и отважится произнести те слова, которые собиралась сказать? Но если она не использует сейчас эту возможность, то потом пожалеет об этом. Необходимо сделать это - ради него, а не ради себя. - Я знаю, что мать обижала тебя, Сандер.
- Моя мать никогда не любила никого из нас. Мы были для нее обузой - в прямом и в переносном смысле слова. Мой брат, моя сестра и я являлись той ценой, которую мать заплатила нашему отцу за доступ к его богатству, за то, чтобы она могла вести жизнь, которая ей нравилась: роскошную, поверхностную, полную излишеств и развлечений. Мать желала купаться в роскоши за чужой счет. Мы видели ее лишь тогда, когда она приходила к отцу просить у него еще больше денег. В сердце ее не было места для нас и не было желания впустить нас туда.
Руби чуть не заплакала от сострадания к мужу:
- Ты не виноват в том, что она отвергла тебя, Сандер. Изъян таился в ней, а не в тебе.
Он крепче сжал ее руку:
- Я никогда не верил женщинам - возможно, это было следствие моих отношений с матерью. Когда я увидел тебя в манчестерском клубе, то немедленно решил, что ты такая же, как она. Я не желал заглянуть под поверхность. Теперь я понимаю, что в глубине души мне было ясно, какой наивной и уязвимой ты была тогда, но я не захотел это признавать. И я использовал тебя, чтобы избавиться от гнева на деда. Мое поведение было непростительным.
- Нет. - Руби покачала головой. - В тех обстоятельствах это было предсказуемо. Если бы я действительно была опытной девицей, за которую ты меня принял, я догадалась бы, что тобою руководило не только сексуальное желание. Мы оба ошибались, Сандер, но это не значит, что теперь мы не сможем простить друг друга и оставить прошлое позади. Мы оба настороженно относились друг к другу, когда заключали брак. Ты - потому, что тебя не любила мать, а я - потому, что стыдилась того, как повела себя с тобой в первый же день знакомства. Я отдала свою девственность мужчине, который вышвырнул меня из постели и немедленно забыл, удовлетворив свои потребности.
- Не надо… - с раскаянием застонал Сандер. - Я жалею о тех словах, которые сказал насчет нашего ребенка, Руби. Когда ты, прежде чем потерять сознание, прошептала: "Мой ребенок…" - я понял, несмотря на свои подозрения, несмотря на не лучшее мнение о тебе, что этот ребенок мой, и я не позволю воспитывать его никакому другому мужчине. Давай начнем снова? Ты все еще любишь меня - после того, что я натворил?
В ответ Руби, приподнявшись с подушки, нежно поцеловала мужа и, улыбнувшись, сказала:
- Я не могу не любить тебя, Сандер.
* * *
Лишь через месяц Руби, полностью оправившись после падения, вернулась на остров, и с каждым днем в душе ее росло ощущение счастья. Сандер уже доказал ей, что он стал любящим отцом для близнецов. Ныне Руби не сомневалась, что он будет любящим отцом ребенка, которого она носит под сердцем. А еще Сандер постоянно доказывал ей, что он - прекрасный любящий муж.
Лежа рядом с ним в постели, Руби чувствовала, как сердце ее ликует от радости и любви. Улыбнувшись в темноте, она повернулась к Сандеру и нежно поцеловала его в подбородок.
- Ты знаешь, что произойдет, если ты будешь продолжать делать это, - притворно серьезным тоном предупредил он жену.
Руби рассмеялась:
- Я-то думала, что именно я не могу устоять перед тобой, а оказывается, наоборот, - поддразнила она его, еще крепче прижимаясь к нему, и плавные изгибы прекрасного обнаженного тела пробудили в Сандере сладкое и теплое желание.
- Значит, ты считаешь, я не смогу устоять? - поинтересовался он.
Руки его уже ласкали ее, она ощущала на своих губах его теплое дыхание. Руби порывисто прижалась к мужу.
Оно возникало постоянно - восхитительное ощущение предвкушения и жажды, от которого замирало сердце. Руби затрепетала от мысли о том, что он сейчас поцелует ее.
- Я люблю тебя…
Эти слова Сандер выдохнул ей прямо в ухо, а затем повторил их, дыша в губы, и медленно принялся ласкать жену кончиком языка - до тех пор, пока Руби не выдержала и обхватила его голову. Ее губы приоткрылись, и по телу прошла дрожь.
Их учащенное дыхание перемежалось с тихим чувственным шепотом, обещающим взаимное наслаждение.
Руби проявляла свою любовь к нему так естественно и открыто, так страстно шептала слова любви, что ее эмоции, казалось, заполняли все пространство вокруг них, суля нечто небывалое. Сандер теперь понимал, что он интуитивно откликнулся на это свойство Руби с самого начала, в день их первой встречи, а потом полюбил ее - несмотря на то что не хотел признаваться в этом самому себе.
Фигура ее несколько изменилась - у Руби появился небольшой живот, и Сандер нежно поцеловал его.
Глядя на мужа, она поглаживала его затылок. Теперь молодая женщина знала, как много она и будущий ребенок значат для него.
Лежа рядом с женой, Сандер обхватил одной рукой ее грудь, и губы его возбуждающе подразнили сосок. Пальцы другой руки скользнули вниз, проникли между ног, дотронувшись до самого чувствительного местечка. Сандер знал, что Руби очень нравится, когда он ласкает ее там. Она закрыла глаза, прильнув к нему, купаясь в волнах чувственного блаженства. Постепенно оно стало усиливаться, пульсируя, и Руби улыбнулась, ощутив знакомое нарастание напряжения, необузданного сексуального желания, которое Сандер умел продлить - до тех пор, пока оно становилось почти непереносимым.
Они знали, как их тела откликаются друг на друга, они знали, как доставить наслаждение партнеру, знали, как удовлетворить свои самые невероятные эротические фантазии…
Учащенное дыхание Руби свидетельствовало о том, что она вот-вот испытает экстаз. Сандер продолжал свои интимные ласки, собираясь доставить любимой как можно больше удовольствия. Он чувствовал, что с трудом владеет собой, однако не торопился, предвкушая тот момент, когда тела их сольются…
Руби предлагала ему себя с таким чувственным великодушием, что сердце его перевернулось в груди. Сандер взглянул ей в лицо. Ресницы молодой женщины дрогнули, и глаза потемнели от жгучего желания. Сандера охватила почти неконтролируемая страсть, и тело его стало подрагивать от нараставшего возбуждения. Он принялся покусывать ее сосок, чувствуя, что Руби тоже начинает дрожать.
- Сан-дер…
То, как она произнесла его имя, сделало свое дело: нежная мольба о наслаждении, пронизанная чувственным соблазном, смела все барьеры, сдерживавшие его.
Руби неистово содрогалась, ощущая губы Сандера на своем теле - на груди, животе, бедрах, - и в конце концов издала мучительный крик, словно взорвавшись от невероятных ощущений.
Сандер больше не мог терпеть. Он достаточно боролся с собой, чтобы продлить их взаимное удовольствие, не поддаваясь требованиям плоти и нестерпимому желанию. И ему удалось сделать это - удержать их обоих на пике наслаждения, а затем медленно войти в нее. Их тела задвигались в едином ритме, а потом любовники, возбудившись до предела, одновременно содрогнулись в экстазе любви и наслаждения.
Они лежали рядом, и небывалое чувство - облегчения и расслабленности - охватило их. Будто они парили в небесах, в состоянии невесомости.
- Я люблю тебя.
- Я люблю тебя.
- Ты - моя жизнь, мой мир, мой свет во тьме. Ты - моя Руби, и ты для меня - бесценный дар.
Чувствуя себя уютно и спокойно в его объятиях, Руби закрыла глаза. Она знала, что завтра утром, а также послезавтра и всю последующую жизнь она будет просыпаться в объятиях мужа, с таким же ощущением защищенности и любви.