Руби почувствовала, что к горлу подступила тошнота, а на лбу выступила испарина. Судя по всему, Анна уже подозревает что-то. Анна оказалась ангелом, обожавшим детей, - она стала для них почти бабушкой. К тому же Анна в свое время заменила мать Сандеру, его сестре и брату. А теперь она заметила, что Руби быстро устает и чувствует себя неважно, и взяла на себя заботу о близнецах, добродушно похлопав молодую женщину по руке, когда та пыталась объяснить свое состояние переменой климата.
Сандер позвал близнецов из бассейна. Анна принесла ланч. Руби решительно отмела от себя все тревоги.
Прежде Сандер редко работал дома, но с тех пор как на острове поселились Руби и мальчики, он обнаружил, что предпочитает не появляться в офисе. Чем это вызвано? Он хочет проводить время со своими сыновьями или… с Руби? Чепуха! Дурацкий вопрос.
Сандер со злостью попытался сконцентрироваться на экране компьютера, стоявшего перед ним. Сегодня днем он обнаружил, что ему трудно отвечать на письма, пришедшие по электронной почте. Потому что он думает о Руби? Если и думает, то лишь потому, что разговаривал утром с Анной, и та отметила, какая Руби хорошая мать.
"Хорошая мать и хорошая жена, - вот что она сказала. - Ты счастливый мужчина".
Анна прекрасно разбиралась в людях. Она никогда не любила его мать и защищала детей от гнева деда, насколько могла. Она искренне любила Сандера - собственно, в детстве он другой любви и не знал. Экономка всей душой полюбила Руби - женщину, которая очень похожа на его мать, о чем Анна не догадывается.
Сандер нахмурился. Для него не была секретом финансовая хватка Руби - точно такая же, как у его матери. Но он также видел, как она обращается с близнецами, и был вынужден признать, что Руби - любящая и заботливая мать, безоглядно и великодушно отдающая свою любовь детям… Точно так же, как она безоглядно и великодушно отдавала ему себя.
О чем он только думает? Он глупец, если начинает верить в ее искренность. Руби ничего не отдает ему. Лишь слабак или дурак может так думать, а Сандер не является ни тем, ни другим. Он всего лишь не может совладать со своим вожделением, и это свидетельствует о мужской слабости самого дурного толка.
Как бы Сандер ни отрицал это, суть в том, что он не мог забыть Руби. Память об их первой встрече, словно заноза, сидела в его сердце, и сидела очень глубоко. Ее нельзя было вытащить - любое неосторожное движение вызывало боль.
Сандер овладел тогда незнакомой девушкой и использовал ее, чтобы избавиться от ярости, кипевшей в его груди после ссоры с дедом. Причем он оправдывался тем, что она сама недвусмысленно предложила ему себя.
В ушах Сандера в тот вечер раздавался крик деда. Он видел, как опускается на стол его тяжелый кулак - в страшном гневе на то, что внук перечит ему…
Сандер нервно поерзал на стуле. Слишком поздно вспоминать о той последней ссоре с дедом и о том, что последовало дальше. Слишком поздно… Но прошлое не отпускало его. Оно наполнило настоящее непрошеными воспоминаниями, и он снова перенесся в Манчестер, в гостиничный номер, и смотрел, как Руби спит, прижавшись к нему.
В сером предрассветном сумраке послышался звонок мобильного телефона. Руби пошевелилась, не желая его отпускать, когда он встал с кровати, но так окончательно и не проснулась.
Звонила Анна. Ее волнение и шок передались Сандеру через сотни миль. Она сообщила, что нашла деда без сознания на полу в офисе и сейчас его везут в больницу.
Сандер действовал быстро. Разбудив Руби, он грубо приказал ей убираться из его постели, из его номера и из отеля. Он снова излил на нее свой гнев, к которому теперь примешивалось чувство вины, вызванное телефонным звонком.
Сандер не забыл, как Руби выглядела - шокированной и непонимающей. Несомненно, она ожидала от него гораздо большего, чем нескольких часов, проведенных вместе в постели. Потом слезы выступили на ее глазах, и она попыталась прильнуть к нему. Раздраженный тем, что девушка играет не по правилам, Сандер оттолкнул ее, достал из куртки кошелек и вынул из него несколько хрустящих пятидесятифунтовых купюр. Он еще больше разозлился, когда она стала разыгрывать истерику, попятилась от него, замотала головой, глядя так, будто он наступил на котенка. Она явно ожидала получить более щедрое вознаграждение за услуги.
Его короткое: "Одевайся, если не хочешь, чтобы администрация выставила тебя на улицу голой", - подействовало. Правда, несмотря ни на что, Сандер проводил Руби до выхода, посадил в такси, убедился, что она действительно уехала, и только затем начал готовиться к отъезду.
Позже он узнал, что дед его умер, так и не доехав до больницы, от второго обширного инфаркта.
В кабинете деда Сандер нашел документ, над которым тот работал, когда у него начался приступ. Это была статья для газеты, рассказывающая о том, что Сандер готовится объявить о своей помолвке. Чувство вины мгновенно улетучилось. Чувство вины, но не гнева. И все же Сандер до сих пор горевал о нем.
После смерти деда он еще раз поклялся никогда не жениться.
Злой рок посмеялся над ним - семена его судьбы уже были посеяны, и не только посеяны, но и дали всходы.
Сандер снова повернулся к компьютеру, но это было бесполезно. Поток воспоминаний о роковой ночи, проведенной с Руби, словно хлынул в открытую дверь, и теперь ее было невозможно закрыть.
Гостиничный номер с темной мебелью был сумрачным и тихим, тяжелые занавеси не пропускали шум улицы, но в то же время усиливали звук прерывистого дыхания Руби. Груди ее поднимались и опускались под обтягивающей, с большим вырезом кофточкой. Свет от лампы - включенной, когда расстилалась кровать, - падал на выступающие соски. Когда Руби увидела, что Сандер смотрит на них, она подняла руку, будто защищаясь от его взгляда. Сандер помнил, что этот бесхитростный жест взбесил его. Руби явно притворялась порядочной девушкой, хотя он прекрасно знал, кто она такая. Сандер разозлился на нее не меньше, чем на деда. Столкнулись два гнева и, объединившись, удвоили натиск Сандера, пробудив в нем дикое желание овладеть этой потаскушкой.
Он подошел к Руби, опустил ее руки вниз. Ее тело слегка дрожало в его объятиях. Помедлил ли он, пытаясь справиться с яростью, охватившей его, или ему просто хочется считать, что он помедлил?.. Нет, Сандер не мог справиться с собой, взять себя в руки, обуздать эмоции. Это было отвратительно. Но Руби - он это запомнил - придвинулась к нему ближе, а не отступила назад, и тогда он стащил с нее блузку вместе с бюстгальтером, обнажив груди. Его действия были инстинктивными, порожденными больше гневом, чем страстью, но вид нагой девушки, ее обнаженных грудей идеальной формы превратил его гнев в столь же сильное желание. Сандер мечтал об одном - прикоснуться к ним, поласкать их, облизать языком призывно напрягшиеся соски.
Они оба прерывисто вздохнули, будто почувствовав одно и то же стремление, одни и те же мысли. Воздух между ними, казалось, вибрировал от возникшего напряжения. Затем Руби издала тихий стон, возникший где-то в глубине горла, и это был сигнал. Сандер окончательно утратил власть над собой. Он схватил ее и принялся целовать - без всяких слов. Да они и не были нужны. Он чувствовал, как она трепещет в его руках, не разжимая губ - специально для того, чтобы подразнить. Но то была известная любовная игра, и Сандер не стал насильно раздвигать ее губы языком. Он принуждал Руби сделать это нежными, короткими поцелуями, и она наконец судорожно обхватила его затылок, вцепилась в волосы и приоткрыла губы, застонав от желания…
Сандер не забыл ощущение триумфа и ту страсть, которая охватила его. Такого он никогда не испытывал - ни до, ни после Руби. Конечно, это состояние было вызвано злостью на деда, только и всего. А Руби здесь ни при чем. Ни одной женщине не удавалось оказывать на Сандера подобное воздействие. Но, может быть, он просто остерегался женщин, которые способны так возбудить его?..
"Лучше вернуться к воспоминаниям, чем размышлять", - решил Сандер.
Они целовались, и он чувствовал, как обнаженные груди Руби упираются в его грудь. Просунув руку, он слегка отодвинул девушку и сжал ее груди… Тело его содрогнулось с необычайной силой. Ему было мало просто облизать ее затвердевшие соски, почувствовав, как трепещут они от дразнящего прикосновения. Ему всего было мало, пока он не обхватил один сосок ртом и не стал покусывать его, еще больше возбуждая Руби.
Девушка вскрикнула и задрожала. Быстро задрав ее юбку, Сандер запустил руку в неожиданно скромные, простые белые трусики и сжал упругие ягодицы. Охваченный страстью, порожденной гневом, он отнес Руби на кровать и принялся осыпать поцелуями ее накрашенный губной помадой припухший рот, одновременно срывая с себя одежду. В нем горел огонь - огонь ярости, - и Сандер совсем не думал о девушке, чье тело распростерлось под ним. Он знал только одно: овладев этим телом, он испытает облегчение.
Руби обвила Сандера руками и уткнулась лицом в его плечо, когда он разделся донага. Она притворялась, что ей стыдно смотреть на него. Но Сандер не был заинтересован в таких играх. Для него девушка была просто средством получить разрядку. А насчет того, что он чувствовал, когда она прикасалась к нему… Мускулы его напряглись при воспоминании о том, к какому результату привели ее интимные ласки. Его тело уже не могло ждать и не нуждалось в дальнейшей стимуляции. До этой ночи Сандер считал, что такое просто невозможно…
Он нахмурился. К чему ворошить прошлое? Сандер, повернув к себе монитор, попытался просмотреть почту, но не смог сконцентрироваться на работе. Разум отказывался повиноваться, в памяти вновь всплывали воспоминания, и их невозможно было отогнать. Снова и снова перед мысленным взором появлялась Руби. Он опять вернулся на шесть лет назад, в Манчестер, в гостиничный номер. Сандер закрыл глаза…
В смутном свете тело Руби казалось алебастровым, кожа ее была гладкой, без единого изъяна, тело - изящным и женственным. Свет от лампы падал на мягкий холмик между ее ног, скрытый белыми трусиками, и Сандер быстро стянул их. Он взглянул на спутанные волосы, падавшие на лицо девушки, и был удивлен, обнаружив, что она - натуральная блондинка. Сей факт слегка обескуражил его, поскольку это не сочеталось с внешним видом Руби - ярким макияжем и вызывающей одеждой.
Но если натуральный цвет волос Руби противоречил его мнению о ней, то ее срывающийся голос, наполненный благоговейным страхом, вызвал у Сандера презрение.
Сгорая от нетерпения, он вошел в нее. Руби напряглась, взглянув на него широко раскрытыми потемневшими глазами, в которых блеснули слезы - разумеется, фальшивые, - когда он надавил сильнее, неожиданно ощутив сопротивление. Сандер тогда совершенно не владел собой…
Он вернулся мыслями в настоящее. То, что произошло между ним и Руби, не было случайным эпизодом или поступком, которым можно гордиться. Он старался не вспоминать об этом, главным образом, потому, что воспоминания эти вызывали у него отвращение. Как нечто гнилое, они приносили с собой дурной запах, который невозможно было не замечать. Если Сандер строго осуждал Руби за ее поступок, тогда он должен осуждать и себя - особенно теперь, когда ему известны последствия этих нескольких секунд необузданной страсти.
Да, он сожалеет о том, каким образом были зачаты его сыновья. Он должен был дать им лучшее начало жизни.
Но почему эти мысли мучают его сейчас?
Потому что глубоко в душе Сандер считал себя виноватым за то, как он обошелся с Руби. Ведь ей было всего семнадцать лет.
Но тогда он не знал об этом. Он думал, что она гораздо старше. А если бы знал?..
Сандер встал и принялся расхаживать по кабинету. Затем остановился, припомнив еще один эпизод. Как только он отпустил Руби, она убежала в ванную, а Сандер отвернулся к стене, хотя прекрасно понимал, насколько такое поведение не соответствует его высоким моральным стандартам. Однако, несмотря ни на что, он хотел поскорее забыть обо всей этой истории и о Руби тоже. Девушка вышла из ванной и легла рядом с ним. Кожа ее была прохладной и влажной, когда она, слегка дрожа, прижалась к его спине. Но Сандеру она была больше не нужна. Она сослужила свою службу, и он предпочел бы спать один. Но все же Сандер почему-то повернулся и обнял ее - и почувствовал, как тело ее напряглось, а затем расслабилось в его руках.
Руби уснула, положив голову ему на грудь, протестующе бормоча каждый раз, когда он хотел отодвинуться, поэтому всю ночь напролет он не выпускал ее из своих объятий. Неужели она что-то сделала с ним? Оставила неизгладимый отпечаток на его теле, на его чувствах? Много лет подряд Сандер внезапно просыпался среди ночи, ожидая увидеть Руби рядом с собой и ощущая потерю…
Сандер в волнении подошел к окну, открыл его и вдохнул свежий воздух.
Почему на него нахлынули воспоминания? Явно не из-за короткого замечания Анны, что Руби - хорошая мать. "Хорошая мать и хорошая жена", - напомнил он себе.
Зазвонил мобильный телефон. Взяв трубку, Сандер нахмурился, увидев на экране имя своей сестры.
- Сандер, мы возвращаемся из Америки. Когда ты привезешь Руби в Афины, чтобы я могла познакомиться с ней?
Елена любила поболтать, и Сандер лишь через несколько минут смог закончить разговор, согласившись взять с собой Руби, когда поедет по делам в афинский офис.
Глава 10
Необходимо еще раз убедиться в том, что она беременна, и если это так, следует признаться Сандеру. Она не должна затягивать с этим делом. Но ведь не одна она виновата, в конце концов. Их было двое, и она принимала противозачаточные таблетки.
"В то время я плохо себя чувствовала, - напомнила себе Руби. - Кроме того, обстановка в Лондоне была нервозной, а это может снизить эффективность таблеток". Сандер конечно же поймет ее… А если нет? Если он обвинит ее в том, что она намеренно не выполнила его приказ? Но разве были у нее причины для этого?
Она скажет ему об этом сегодня вечером, когда уложит мальчиков спать.
Приняв такое решение, Руби начала расслабляться, но вдруг увидела Сандера, идущего в сторону патио. Он явно искал ее. Сердце женщины защемило от ощущения вины. Может быть, он сам догадался? По крайней мере, тогда они смогут открыто и разумно обсудить этот вопрос. Но Сандер всего лишь сообщил Руби, что звонила его сестра, которая хочет с ней познакомиться. Поэтому завтра утром они поедут в Афины и останутся там на ночь. Руби струсила. Втайне она желала, чтобы Сандер догадался обо всем сам и ей не пришлось бы признаваться ему, что она снова беременна.
Но он не догадался, и Руби отложила разговор до возвращения из Афин. Сандер, конечно, разозлится, но Руби утешала себя мыслью, что он любит близнецов и потому, как бы ни гневался на нее, полюбит и этого ребенка.
- У меня есть небольшая квартира в Афинах, в которой я останавливаюсь, когда приезжаю в главный офис по делам. Мы остановимся там. Близнецы останутся на острове, под присмотром Анны.
- Останутся здесь?! - пылко воскликнула Руби. - Я не расставалась с ними с их рождения.
Она не лжет, понял Сандер. Он попытался представить, что его собственная мать отказывается от поездки в столицу с ее шикарными дорогими магазинами, чтобы провести время со своими детьми, и признал, что это было невозможно. Мать ненавидела жизнь на острове, старалась как можно реже бывать на нем, а Сандера отослали учиться в Англию, как только ему исполнилось семнадцать лет.
- Елена хочет как следует познакомиться с тобой, а у меня назначены деловые встречи. Мальчикам будет гораздо лучше на острове вместе с Анной, чем в шумных Афинах. - Когда Руби прикусила губу и глаза ее потухли, он продолжил: - Уверяю тебя, что ты можешь положиться на Анну. Если бы я ей не доверял, ни за что не оставил бы мальчиков с ней.
Взгляд Руби прояснился.
- О, я знаю, что могу положиться на твое мнение, когда дело касается близнецов. Ты их сильно любишь.
Ее заявление оказало на Сандера необычайное действие. Словно яркий солнечный луч проник сквозь черное грозовое облако. Ему стало радостно от этих слов. Он ощутил, что они едины, что Руби… доверяет ему. Она не сомневается, что он примет правильное решение в отношении их сыновей. Незнакомые доселе эмоции охватили его, и Сандер ощутил чуждое ему стремление подхватить ее на руки и прижать к себе. Он сделал к ней шаг - и остановился, так как вмешалось его чувство самосохранения.
Не догадавшись об эмоциях, которые охватили Сандера, Руби вздохнула. С близнецами, оставшимися под присмотром Анны, ничего не случится. Так почему же она хочет взять их собой? Может быть, для того, чтобы их присутствие успокоило ее перед встречей с сестрой Сандера? Если бы у них был нормальный брак, Руби поделилась бы своими опасениями с Сандером… Если бы у них был нормальный брак, она уже рассказала бы ему о том, что ожидает ребенка, и эта новость принесла бы радость и счастье им обоим…
- Вам понравится Елена, хотя я много раз говорила ей, когда она была маленькой, что она болтает без умолку и не дает другим людям вставить слово. - Анна покачала головой.
Экономка помогала Руби собирать вещи для поездки в Афины. Она предложила свою помощь, как подозревала Руби, главным образом потому, что видела нервозность молодой женщины и хотела приободрить ее.
- Елена очень гордится своими братьями, особенно Сандером, и будет рада, что он женился на вас, когда увидит, как вы его любите.
Руби уронила туфли, которые держала в руках, и низко наклонилась, чтобы поднять их с пола. Это позволило ей скрыть шок, отразившийся на ее лице. Разве она любит Сандера? Что заставило Анну так убежденно заявить об этом? Она нисколько не любит его. Конечно нет. Кроме всего прочего, разве он давал ей повод любить его?
Но разве для любви нужен повод? Что побудило ее тогда, в Манчестере, обратить на него внимание? И почему сердце ее тогда дрогнуло, будто Сандер за невидимую ниточку потянул его к себе - и ее вместе с ним?
Это было всего лишь наивное, глупое чувство молоденькой девушки, отчаянно пытавшейся найти сказочного принца - героя, который избавит ее от горя.
Анна ошибается. Несомненно. Но когда Руби, взяв себя в руки, снова взглянула на экономку, она поняла - по теплому сочувствию, которое сквозило в ее глазах, - что сама Анна так не считает.
Неужели такое возможно? Неужели она полюбила Сандера, не осознавая этого?
Когда Руби шесть лет назад узнала о том, что беременна, она наивно поверила в то, что близнецы зачаты в любви. А этот новый ребенок - разве он не заслуживает того, чтобы быть зачатым в любви?
- Вам понравится Елена, - повторила Анна, - и она полюбит вас.