– Прогоните отсюда мужчин! – потребовала Рори. И снова застонала от боли. – Гарт Фрейзер, ты поможешь мне встать или так и будешь стоять с открытым ртом?
Гарт подхватил жену на руки и направился к двери.
– Куда ты несешь ее? – спросила Бекки, глядя на Гарта с удивлением.
– В наш дом, конечно.
– Но зачем? Ты что, сам собираешься принимать ребенка? Она должна остаться здесь. Стивен, съездишь за доктором?
– Да, конечно. – Стивен тут же бросился к выходу. Тут подошли Хелена и Этта.
– Что же вы стоите? Надо раздеть ее и уложить в постель, – сказала Хелена.
– Да-да, конечно, – кивнула Кэролайн. – А Гаррет может сегодня лечь с Джедом.
Все на мгновение замерли, глядя на нее с удивлением. Потом Бекки сказала:
– Хорошо, так и сделаем. Сейчас принесу полотенца. – Она поспешно вышла из комнаты.
– Денни!.. Пусть кто-нибудь позаботиться о Денни! – закричала Рори, которую Гарт выносил из гостиной.
– Не беспокойся, дорогая, – заверила ее Кэсси. – Мы о нем позаботимся.
Уже в коридоре к ним подбежал взволнованный Пэдди О’Трейди.
– Рори!.. Что с Рори?!
– Беби вот-вот появится, – ответила Кэсси.
– Помоги тебе Бог, моя милая! – крикнул Пэдди.
– Спасибо, папа, – ответила Рори; в следующее мгновение Гарт захлопнул дверь спальни.
– Идите веселиться на улице, мальчики, – сказала Кэсси мужчинам. – Здесь вам нечего делать.
– Мы можем чем-нибудь помочь? – спросил Коулт.
– Главное – не путайтесь под ногами, – заявила Кэсси.
Мужчины нехотя удалились, и в спальне остались только женщины и Гаррет.
– Тебе пора в постель, дорогой, – сказала Кэролайн, повернувшись к сыну.
– Можно мне остаться, пока не родится ребеночек?
– Это может произойти не так уж скоро, мой милый. Сегодня ты будешь спать с Джедом.
– Хорошо, что хоть кто-нибудь будет с ним рядом, если уж рядом не окажется молодой жены, – заметила Кэсси.
Эти слова сняли напряжение, и женщины с облегчением рассмеялись.
Кэролайн едва заметно нахмурилась. Замечание Кэсси вовсе не показалось ей забавным. Она взяла Гаррета за руку и отвела в спальню Джеда.
– Раздевайся, милый. Я потом зайду и укрою тебя. Мальчик сел на кровать и принялся снимать ботинки. Потом вдруг сказал:
– Моя ночная рубашка осталась в той комнате.
– Сегодня можешь поспать без нее.
– Мама, а ребенок долго рождается?
Кэролайн невольно улыбнулась:
– Некоторые – очень быстро. Но иногда проходит много часов, даже дней, прежде чем родится ребенок.
– Я очень надеюсь, что сейчас будет не так уж долго. С тетей Рори все будет хорошо, правда, мама?
– Я уверена в этом. А когда она возьмет ребеночка на руки, она забудет, что ей было больно.
– А через сколько времени я родился? – спросил Гаррет, забираясь в кровать и устраиваясь поудобнее.
– Часов через… двадцать, упрямый ты мой цыпленок. – Кэролайн склонилась над сыном и поцеловала его в щечку.
Гаррет обхватил ее руками за шею:
– Мама, извини меня за то, что я так долго рождался.
Кэролайн снова улыбнулась:
– Вот именно поэтому ты так дорог мне, мой милый. Чем труднее достается то, чего очень хочешь, тем больше радуешься, когда получаешь желаемое.
– Я люблю тебя, мама.
– А я тебя, дорогой, – сказала она. – Сладких тебе снов.
– Мама, как ты думаешь, Бафферу можно спать в этой комнате?
Кэролайн на секунду задумалась.
– Да, наверное. Пойду поищу его.
Ей не пришлось идти далеко. Стоило ей открыть дверь, как пес ворвался в комнату, прыгнул на кровать и улегся в ногах у Гаррета.
Заглянув в гостиную, Кэролайн увидела, что мужчины славно потрудились. Они снова расстелили на полу ковер, а всю мебель вернули на прежние места. Выглянув во двор, она осмотрелась. Мужчины уже развели костер и сейчас сидели вокруг него и негромко переговаривались; причем сразу же бросилось в глаза, что они были не такие веселые, как прежде. Что ж, ничего удивительного – мужчины очень беспокоились за Рори. Ведь все они – за исключением Джеда и Рико – прекрасно знали, что рождение ребенка – не такое уж простое дело.
Лисси, Кэсси и Этта сидели за кухонным столом и пили кофе.
Кэролайн присоединилась к ним.
– Как Рори?
Кэсси сокрушенно покачала головой:
– Очень мучается. Как в прошлый раз. Когда она рожала Денни, мы с Коултом были здесь. Тогда роды длились сорок восемь часов.
Лисси кивнула:
– Да, верно. И тогда доктор сказал, что некоторые женщины имеют очень неподходящее для родов сложение. Рори слишком хрупкая, поэтому мы так и беспокоимся.
– Будем надеяться, что Стивен скоро привезет доктора и доктор даст ей что-нибудь, чтобы облегчить страдания, – сказала Этта.
– Как вы думаете, когда Стивен вернется? – спросила Кэролайн.
– Туда и обратно – примерно час езды.
В кухню вошла Бекки и села рядом с ними.
– Ах, я больше не могу это выносить. Рори ужасно страдает, а мы не знаем, как ей помочь. Она стала бледная как мел. Боюсь, что все это очень плохо кончится. – Не в силах усидеть на месте, Бекки поднялась и в волнении прошлась по кухне. – Господи, когда же приедет доктор?!
Кэсси налила ей чашку кофе.
– Бекки, сядь, отдохни.
– Мы с мамой сейчас пойдем туда, – сказала Этта, поднимаясь из-за стола. – А ты, Бекки, действительно отдохни. В последние дни ты очень много работала.
– Как держится Гарт? – спросила Лисси. Бекки наконец-то села.
– Он вернулся в спальню и теперь не отходит от нее. Ужасно переживает каждый раз, когда у нее начинается схватка, кажется, что в него вонзают нож.
– Как думаешь, кто-нибудь из братьев сможет убедить его выйти и выпить кофе… или чего-нибудь покрепче? – спросила Лисси.
– Никогда, – ответила Бекки. – У Рори ведь еще и кровотечение.
– Пятна крови – или настоящее кровотечение? – с тревогой спросила Кэролайн.
– Гораздо больше, чем пятна. Я не припомню, чтобы у меня пошла кровь раньше, чем вышел ребенок. У кого-нибудь так было?
Все промолчали, потому что слово "нет" подтвердило бы их страхи, которые они изо всех сил пытались подавить. Но каждая из них прекрасно знала, что не все женщины выживают в таких ситуациях.
Кэсси вышла, чтобы найти Коулта – когда его руки обнимали ее, ей становилось легче.
– Бекки, ты не звала меня? – спросил Клэй, внезапно появившийся в дверях. Она отрицательно покачала головой, и он пробормотал: – Странно, я мог бы поклясться, что слышал твой голос.
Не в силах сдержать слезы, Бекки подбежала к нему, и они вместе вышли из кухни.
Лисси со вздохом поднялась на ноги.
– Пойду к детям, – сказала она, стараясь сдержать слезы.
Оставшись наедине со своими переживаниями, Кэролайн уронила голову на руки и, глотая слезы, тихонько всхлипнула. Сейчас, оказавшись в одиночестве, она нисколько не стыдилась своих слез. Подняв голову, она увидела стоявшего в дверях Джеда. Стоило ей взглянуть на него – и слезы ручьями заструились по ее щекам. Кэролайн встала и бросилась к нему в поисках утешения.
Все в доме уже знали, что происходит в спальне Кэролайн, и только Пэдди О’Трейди, заранее отпраздновавший рождение внука или внучки, мирно похрапывал на одеяле под деревом, не ведая, что его дочь сейчас боролась за жизнь.
Когда наконец-то приехал Стивен с доктором, все мужчины в мрачном молчании стояли у порога спальни, а женщины собрались у кровати роженицы.
– А что здесь делают мужчины? – спросил доктор, нахмурившись. – Считаете, что таковы обычаи?
– Мы пришли, чтобы хоть немного поддержать Гарта и Рори, – ответил Клэй.
Доктор возвел глаза к потолку:
– Господи, помоги мне! Вон отсюда! Все – и мужчины, и женщины! – приказал он. – Миссис Гарсон, а вы останьтесь, пожалуйста.
– Я никуда не уйду, – заявил Гарт. Братья, уходя, похлопывали его по спине.
– Держись, малышка, – сказал Клэй, взглянув на Рори. – Мы знаем, ты справишься. – Кивнув Гарту, он быстро удалился.
– Лучше, если и вы покинете комнату, Гарт, – сказал доктор. – По крайней мере, на время. Пока я буду осматривать вашу жену…
– Пожалуйста, позвольте ему остаться, доктор, – слабым голосом проговорила Рори.
– Вообще-то это нежелательно, миссис Фрейзер, но если вы так хотите, то пускай остается.
– А ведь мужчины, наверное, уже проголодались, – сказала Бекки. – Должно быть, умирают от голода. Я совсем забыла, что у нас еще есть окорок и то, что осталось от свадебного обеда.
– Что ж, давай все достанем, – согласилась Кэсси. – И сварим еще кофе. Правда, я сомневаюсь, что кто-нибудь голоден, но у нас хотя бы появится занятие. Нельзя же просто сидеть и ждать…
Когда мужчины вышли из дома, к женщинам на кухню пришел доктор Мичем.
– Я буду с вами откровенен, леди. Прогноз очень серьезный. Матка раскрылась только на три четверти, и роженица теряет много крови.
– Но почему так получилось, доктор? – спросила Бекки.
– Видите ли, отверстие матки очень узкое, матка расширяется до определенного предела, а потом рвется. Вот что сейчас происходит. Она рвется каждый раз, когда ребенок пытается выйти наружу. И в результате – сильное кровотечение. Если так и будет продолжаться, она может потерять слишком много крови и умереть.
– О Господи, нет! – воскликнула Кэролайн. Лисси и Этта тихонько всхлипывали.
– Доктор Мичем, можем мы хоть что-то сделать? – утирая слезы, спросила Кэсси. – Можно как-то помочь ей? Что в такой ситуации следует предпринять?
Доктор со вздохом пожал плечами:
– Пожалуй, я уже сделал все, что мог. Когда я принимал ее первого ребенка, я знал, что такое может снова произойти. Сейчас я дал ей лекарство, чтобы облегчить боли, а также средство, которое немного замедлит кровотечение. Но совсем остановить его я не могу. Она мужественная молодая женщина, с сильной волей. Однако силы покидают ее. Чем дольше продлятся роды, тем меньше у нее шансов.
Гарт холодной тряпицей утирал пот со лба жены.
– Лекарство помогло, дорогая? – спросил он.
– Да, боль уже не такая сильная, – ответила Рори.
– Ты никогда не умела врать, дорогая. Лучше уж кричи, ругайся, рви простыни… Ведь другие женщины кричат, когда рожают.
Рори попыталась улыбнуться:
– Женщины Фрейзеров под стать мужчинам, за которых они вышли замуж. Мы презираем боль… – Слеза покатилась по ее щеке, и Гарт смахнул ее пальцем. – Ох, боюсь, я не очень-то хорошая женщина Фрейзеров. Слезы сами льются из глаз.
– Дорогая, вспомни те жуткие часы в пещере, когда мы были уверены, что бандиты убьют нас. Я тогда спросил тебя, зачем ты вернулась, если могла скрыться.
– А я сказала, что не хочу жить без тебя, – прошептала Рори.
– То же самое сейчас чувствую я, девочка. Я ничего не хочу без тебя. Ты должна бороться. Ты не можешь сдаться.
– Я больше не могу бороться, Гарт. Я устала, больше не могу…
– Нет, ты можешь, милая. Ни в коем случае не сдавайся. Подумай о Денни – ему ты нужна не меньше, чем мне. Девочка, ты сможешь справиться, я знаю, что сможешь! Ты маленькая, но сильная, любовь моя. У тебя твердый характер, ты выдержишь.
– Нам было хорошо вместе, правда? – сказала она так тихо, что он едва ее услышал. – Я не отдала бы и минуты нашей совместной жизни за жизнь без тебя.
– Ты сказала мне эти же слова тогда, в пещере.
– Ты помнишь?
Он поцеловал ее руку.
– Конечно, помню. Помню все, что ты говорила той ночью.
– То же самое я могу сказать и сейчас.
– Тогда мы думали, что умрем оба, малышка. А сейчас – все по-другому. Сейчас ты нужна не только мне. Помни об этом, дорогая. Ты должна жить для Денни. И для нашей маленькой девочки, что вот-вот появится. Ты сильная, и ты должна жить. Ты будешь жить для нас и для наших детей.
– Ты все еще уверен, что родится девочка?
– Абсолютно уверен, любовь моя. У нее будут белокурые волосы и большие синие глаза – совсем как у мамы.
– О, Гарт! – Рори застонала и сжала его руку. – Гарт, я люблю тебя… – Она закрыла глаза.
– Доктор, доктор! – в панике закричал Гарт. Хелена бросилась к двери.
– Доктор, скорее сюда! – прокричала она. Доктор вбежал в комнату и склонился над роженицей. Проверив пульс, сказал:
– Теперь вы должны уйти, Гарт.
Тот по-прежнему держал жену за руку.
– Я не уйду от нее, доктор.
– Миссис Гарсон, мне нужна ваша помощь, – сказал доктор Мичем, повернувшись к Хелене. – Пусть придет одна из женщин. Та, которая могла бы нам помочь.
– Жена Коулта наверняка сумеет помочь. Она всю жизнь на ранчо. Ей приходилось принимать жеребят и телят.
– То, что нужно, – кивнул доктор. – Скажите ей, чтобы помыла руки. И пусть поторопится. На счету каждая минута.
Глава 19
Час проходил за часом, а мужчины по-прежнему не спали. Некоторые из них сидели у костра, другие же курили, стоя у входной двери. И только Говард Гарсон и Том Дэвис удалились в свои палатки. Конечно, они были хорошими друзьями Фрейзеров, но сейчас эти двое почувствовали себя непрошеными гостями, свидетелями чужого горя.
От женщин почти ничего не удавалось узнать – они лишь постоянно требовали горячей воды, да, изредка пробегая мимо входной двери, какая-нибудь из них бросала: "Еще жива".
Мужчины терпеливо ждали, и только время от времени кто-нибудь из них заходил на кухню, чтобы взять сандвич или тарелку салата. Кофейник же, висевший над костром, наполнялся заново так же часто, как и кофейник на кухне.
Женщины почти не разговаривали друг с другом и то и дело прижимали к себе покрепче своих малюток. Мужчины же, проходя мимо, старались ласково прикоснуться к женам или поцеловать их в лоб.
Все они сейчас очень переживали, потому что каждый из них знал, что означает потеря близкого человека, – все они познали глубину отчаяния и скорби. Но вели они себя в эти часы по-разному. Некоторые постоянно задавали себе один и тот же вопрос: почему молодая и полная жизни женщина должна умереть? Других же охватывал ужас при мысли о том, какие страдания придется перенести Рори, прежде чем она уснет навсегда. А кое-кто горевал о младенце, которому, возможно, не дано будет сделать свой первый вдох.
И конечно же, все очень тревожились за Гарта, которому, может быть, предстояло жить только с воспоминаниями о любимой женщине, всегда такой ласковой, веселой и улыбчивой. Рори действительно была очень веселой – она если не смеялась, то обязательно улыбалась, и если не пела громко, то непременно напевала себе под нос какую-нибудь песенку. К тому же она постоянно за всеми ухаживала – кормила не только своих мужа и ребенка, но и всех других детей.
Когда Натан Коллинз и Джетро Брейден направились к Пэдди О'Трейди, уже рассветало и небо окрасилось розоватыми красками. Пэдди все еще спал, и Натан с Джетро не знали, как рассказать другу о происходящем.
Кэролайн же, проснувшись, сразу взглянула на часы. Ах, оказывается, она проспала целых полчаса. Приподнявшись, она осмотрелась. Бекки с Эттой дремали на диване, а Рико – на стоявшем рядом стуле. Кэролайн вышла на кухню и поставила на огонь чайник.
Вернувшись в гостиную, она села за фортепьяно и пробежалась пальцами по клавишам. Потом начала тихонько играть.
Рико тут же открыл глаза и поднявшись со стула, подошел к ней.
– Какая прекрасная мелодия, Кэролайн!
– Ой, Рико, извините! Я разбудила вас?
– Ничего страшного. Пожалуйста, продолжайте. Я слышал эту музыку, но не знаю названия.
– Это одна из моих любимых мелодий. – Она снова стала играть. – Называется "Грезы любви". Ее написал венгерский композитор Ференц Лист.
– Вы очень хорошо играете.
Кэролайн едва заметно улыбнулась:
– Я всегда находила утешение в музыке, когда мне было одиноко или грустно. Знакомая мелодия приносит облегчение.
– А когда вы научились играть?
– В двенадцать лет. Мы тогда жили в Виргинии.
– Там же, где Фрейзеры? Так вы с Джедом с детства неразлучны?
– Вы романтик, Рико. Нет, все было как раз наоборот. Мы действительно жили в одном городке, но я сомневаюсь, что большинство братьев Фрейзер знали, как меня зовут. Я общалась только с Энди, самым младшим из них.
– Его ведь убили на войне?
– Да, убили. И он отец Гаррета.
Странно, что она сейчас так легко произнесла эти слова – раскрыла тайну, тщательно оберегаемую столько лет.
– Ох, простите, я не знал… Джед и Гаррет так похожи друг на друга, что я решил…
Кэролайн улыбнулась:
– Все так думают, когда видят их вместе. На самом деле я совсем недавно познакомилась с Джедом.
Кэролайн начала наигрывать другую мелодию. Рико молча слушал. Когда она закончила, он сказал:
– Эта мелодия не уступает первой. Я никогда не слышал ее прежде.
– Она написана всего несколько лет назад. "Ich Liebe Dich". "Я люблю вас". Композитору Эдварду Григу было всего двадцать два года, когда он написал ее. Слова же принадлежат Гансу Христиану Андерсену.
– Тому самому, который пишет замечательные сказки для детей?
Она кивнула.
– Когда он написал слова для этой песни, ему было шестьдесят лет.
– А сказки действительно замечательные… – Рико улыбнулся. – Моя мама читала их мне, когда я был маленьким. Пожалуйста, сыграйте эту мелодию еще раз.
Кэролайн заиграла. Когда она закончила, Рико сказал:
– Большое вам спасибо. Спасибо за несколько светлых минут в такой день… – Выходя из гостиной, он кивнул Джеду, стоявшему у порога: – Ваша избранница столь же талантлива, сколь и прекрасна. Ее игра – отражение ее души. Вы сделали хороший выбор, кузен.
Джед несколько раз слышал, как Кэролайн играла для Гаррета. Но играла она что-то очень простенькое, какие-то детские песенки. Выходит, она знает и серьезную музыку… А ведь он даже не подозревал об этом.
Его вдруг охватило чувство вины. "Почему ты так мало о ней знаешь?" – спрашивал себя Джед. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Ведь Кэролайн очень замкнутая. Да и кому она могла доверять, кроме отца? Вероятно, она еще с детства привыкла держать свои чувства при себе.
Прислонившись к дверному косяку, он наблюдал за ней. Она всю ночь хлопотала, готовила сандвичи, варила кофе, то и дело ставила на плиту чайники, чтобы нагреть воду для роженицы. Причем ее участие было совершенно искренним. А ведь до этого она проявляли любовь только к отцу и сыну и никогда не выказывала своих чувств к кому-либо еще.
Кэролайн с удивительной легкостью поладила с его родственниками. Он думал, что из-за напряженности их отношений она будет замкнутой, но, к счастью, его опасения не оправдались.
Джед наблюдал за лицом жены, когда она играла, и было совершенно очевидно: на эти несколько минут музыка чудесным образом освободила ее от тягостных мыслей. Он видел, как она улыбалась, когда говорила с Рико, и ему очень хотелось, чтобы и ему она улыбалась точно так же, чтобы и с ним говорила столь же непринужденно. Ну почему у них не складывались такие же добрые отношения? Почему они постоянно ссорились?