- Посмотри! Зима пришла! - рассмеялся он, зачерпнув в пригоршню пушистый снег.
До горизонта, куда ни кинь взор, земля была укрыта мягким белым покрывалом. Это поистине прекрасное зрелище навело Сару на грустные мысли.
Снежная поверхность прерии была неровной, ребристой.
Причудливые барханы, которые надул ветер, напомнили Саре застывшие в неподвижности морские волны - правда, другого цвета. Она вспомнила, как стояла у борта корабля, держась за поручень и любуясь бескрайним океаном.
Сара вспомнила "Северную звезду" и Джеба. Сердце защемило от боли, и она разозлилась на себя.
Неужели она обречена до конца жизни помнить Джеба?
Он погиб, его не вернешь. Она никогда больше его не увидит. Однако неоспоримость и очевидность истины не могли излечить ее от боли и заставить смириться с потерей.
Глава 12
Первым ощущением, которое испытал Джеб Хоукинс, когда очнулся, был холод. Страшный, пронизывающий до костей холод. Его одежда промокла насквозь, зубы стучали, лихорадочная дрожь сотрясала все тело. Голова кружилась то ли от слабости, то ли от плавного движения, напоминающего корабельную качку.
Джеб открыл глаза и попробовал приподняться.
Резкая боль в виске напомнила о том, что произошло на берегу, и об ударе рукояткой пистолета, заставившем его потерять сознание. Он слабо застонал.
- Капитан Хоукинс! - откуда-то издалека донесся до него голос. Над Джебом склонился человек. Было темно, и Джеб видел все как в тумане. Он прищурился и долго вглядывался в человека, пока не узнал Тима.
- Тим? Где мы?
- Лежите спокойно, капитан. Вам нельзя двигаться.
Рис Поммет ударил вас пистолетом, потом вывез на середину реки в лодке и бросил за борт.
- Кто меня спас?
- Я, - почти равнодушно ответил Тим. - Когда они схватили вас, я воспользовался случаем и сбежал. Они не стали меня догонять. А я спрятался в кустах и все видел.
Когда Поммет положил вас в лодку и отчалил от берега, я поплыл следом. Над рекой был туман, и он меня не заметил. Я нырнул и вытащил вас на поверхность.
- А Сара? Где Сара Мали?
- Я не знаю, что с ней случилось, капитан, - печально ответил Тим.
Чувство страшной, невосполнимой потери вдруг на-1 полнило сердце Джеба. Если Жиль Брок попытался прикончить его, то перед убийством слабой беззащитной женщины он тем более не остановится. Кто мог защитить ее? Без сомнения, Сары нет в живых.
Он сам виноват в ее смерти! Если бы он сразу поверил ей и повернул корабль назад, в Лондон, то Сара была бы жива сейчас, да и "Северную звезду", возможно, не постигла бы такая жестокая участь.
- Помоги мне встать, приятель, - попросил он Тима.
- Капитан…
- К черту! Выходит, меня оглушили пистолетом и чуть не утопили! Я не собираюсь до конца дней валяться как рыба, выброшенная на берег!
Тим помог Джебу приподняться и, подтащив его немного, прислонил спиной к чему-то твердому. Джеб стал было по привычке шарить по карманам в поисках сигары, но тут же рассмеялся собственной глупости.
Даже если у него и были сигары, то они размокли в воде и превратились в отвратительную кашу.
Джеб внимательно огляделся и понял, что они находятся на каком-то судне. Но он почти ничего не видел из-за густого тумана. Судно показалось Джебу широким и плоским, он отчетливо слышал плеск волн за бортом и удары весел по воде.
- Что это за судно, Тим?
- Я точно не знаю, капитан, но это не корабль. Мы должны быть им благодарны, сэр. Они подобрали нас. Я уже выбивался из сил, когда они подошли и подняли нас на борт. Мы бы оба утонули…
- Вы на борту моей угольной баржи, капитан, - раздался над головой у Джеба жизнерадостный голос.
Джеб пригляделся и различил в тумане контуры человеческой фигуры. Затем из мглы выступил круглый коротышка в грубой прорезиненной робе. Добродушное лицо с пухлыми щеками и смеющимися глазами, копна нечесаных каштановых волос с пробивающейся кое-где сединой произвели на Джеба приятное впечатление.
- Можете располагать мной по своему усмотрению, сэр, - слабо вымолвил Джеб.
- Меня зовут Чарльз Клейборн. Можете называть меня капитан, хотя у нас не принят уставный этикет. - Клейборн расхохотался, запрокинув голову. - Ведь мое корыто - это не какой-нибудь военный фрегат. Оно было построено для перевозки грузов вверх и вниз по течению Миссисипи. :
- Вы спасли мне жизнь. Благодарю вас, капитан.
- Любой христианин на моем месте поступил бы так же. Хотя, должен признаться, на реке болтается много бездельников, которые ни за что не возьмут на борт пассажира бесплатно. Вы должны благодарить не меня, а этого парнишку. - Он кивком указал на Тима. - Если бы не он, вы давно бы пошли на корм рыбам.
- К сожалению, я не могу заплатить вам за проезд, мистер Клейборн. В карманах у меня пусто.
- Это не важно. Вы занимаете мало места, тем более что идем мы к северу наполовину пустыми. Еды хватает, так что вы с парнишкой нас не стесните.
- Может быть, я могу выполнять какую-то работу в качестве платы за проезд?
- Для лишней пары рук всегда найдется дело. В это время года уровень воды в Миссисипи падает. Мели приходится преодолевать волоком. Большой удачей считается, если удается пройти милю в час.
- А куда вы идете, мистер Клейборн?
- В Сент-Луис, капитан Хоукинс. - Коротышка резко обернулся на окрик из тумана слева по борту и крикнул:
- Держись левей, приятель! Не видать ни черта! - Он плюнул на палубу. - Глаз да глаз за ними нужен! Отправляйтесь-ка вы вниз, дружище Хоукинс, да высушитесь как следует. Вас накормят супом и дадут крепкого чая. Там внизу есть огонь. - Он нагнулся, хлопнул Джеба по плечу и тут же растворился в тумане.
Джеб с трудом поднялся и поплелся следом за Тимом.
Они обогнули строение, у стены которого сидел Джеб, и увидели ярко освещенный дверной проем, такой низкий, что Джебу пришлось согнуться "пополам, чтобы не стукнуться головой о притолоку. Несколько ступенек привели их в каюту, где в сложенном из камней очаге пылал огонь.
Джеб догадался, что это помещение наполовину выше, наполовину ниже ватерлинии. Никакой мебели здесь не было, на полу лежали свернутые матрасы, вокруг очага стояла грязная посуда. Низкий потолок был черен от копоти и сигарного дыма.
У плиты суетился карлик. Он оглянулся на вошедших.
- Это вас, должно быть, выловили из реки, - проворчал он недовольно. - Корми вас теперь, мало мне своих бездельников! Стоило брать на борт каких-то бродяг!
- Мистер Клейборн сказал, что мы можем спуститься вниз, чтобы обсохнуть и съесть по тарелке супа, - холодно отозвался Джеб. - Но если есть какие-то проблемы, я поднимусь и сообщу ему об этом.
- Не кипятитесь, эсквайр, - поспешно Изменил тон карлик. - Если Кэп велел вам спуститься, то я скорее подставлю свою спину под кнут, чем откажусь приветить вас. Кэп известен своим гостеприимством.
- Так, значит, мистер Клейборн действительно капитан? - удивленно переспросил Джеб.
Карлик внимательно посмотрел на Джеба, не понимая причины возникших у него сомнений. Уродливое, похожее на обезьянью мордочку лицо исказила гримаса, которая должна была означать улыбку.
- Ну конечно, якорь мне в глотку. Но мы никогда его так не называем. Все на реке зовут его просто Кэп.
Джеб и Тим расположились у очага и развесили у огня одежду, пока карлик наливал им чай и черпал похлебку из котла. Чай был горячим и очень горьким. Джеб морщился, отхлебывая душистый кипяток и наслаждаясь растекающимся по желудку теплом. Карлик достал откуда-то початую бутылку рома и плеснул немного в кружку Джеба, затем перевел взгляд на Тима и, когда Джеб молча кивнул в знак согласия, налил ему тоже.
Джеб сделал еще глоток. От рома чай стал душистым и не таким горьким. Джебу казалось, что ром проникает ему прямо в кровь и та закипает. Суп был на удивление вкусным - картофель и другие овощи вперемешку с кусками говядины.
Карлик вытащил из кармана странного вида трубку, набил ее табаком и раскурил от уголька, который держал скрюченными заскорузлыми пальцами. Озноб у Джеба постепенно проходил. В каюте было нечем дышать от дыма, гари и кухонных запахов. Прямо над очагом в потолке имелось круглое отверстие для вытяжки, но весь чад прибивало к полу.
Запах табачного дыма вызвал у Джеба неистребимое желание выкурить сигару.
- Что это у вас за трубка? Я никогда такой не видел.
- Я сам ее смастерил, - самодовольно крякнул карлик. - Называется кукурузная кочерыжка. Сделана она из выдолбленного початка и тростника. Тянет великолепно и ароматизирует табак.
- Можно здесь на борту раздобыть сигару?
- Боюсь, что нет, эсквайр. Когда придем в Сент-Луис, вы сможете купить себе сигар.
- Как себя чувствуете теперь, дружище Хоукинс? - раздался из дверей знакомый голос капитана.
- Гораздо лучше, сэр, спасибо. Мы очень признательны вам за гостеприимство, - ответил Джеб, оборачиваясь.
- Не стоит благодарности, это мой долг, - просто отозвался Кэп и тоже подсел к очагу. - Как насчет кружечки той отравы, которую ты называешь чаем, Эзра? И не забудь добавить рому. Эзра утаивает ром для себя. Мошенник, одно слово. А его чай без рома такой горький, что невозможно проглотить. - Кэп взял кружку и отхлебнул из нее. - Вы уже успели познакомиться с нашим поваром Эзрой Боггсом, дружище Хоукинс? По крайней мере сам он так себя называет:
- Можете сколько угодно смеяться надо мной, Кэп, но на всей реке нет другого человека, который может из любой ерунды состряпать такое, что пальчики оближешь!
- Что верно, то верно, Эзра, - кивнул капитан. - Эзра плавает со мной с тех самых пор, когда я впервые около двух лет назад стал возить уголь по реке. Из старожилов больше никого не осталось. Приходится почти каждый рейс нанимать новую команду, капитан Хоукинс.
Работа на барже очень тяжелая, и обычно матросы после первого же плавания бегут.
- Боюсь, я больше не имею права называться капитаном, мистер Клейборн, - мрачно заметил Джеб.
- Почему же, сэр? - Карие глаза Кэпа моментально стали серьезными.
После минутного колебания Джеб рассказал ему свою печальную историю.
- Да, мятежники жестоко обошлись с вами. Если доберетесь до Англии, вам не поздоровится. Хозяин фрегата сотрет вас в порошок. Еще мальчишкой я плавал на морских судах и всякого повидал. Такая жизнь оказалась мне не по нутру. Дружище Хоукинс, а если взглянуть на это дело с другой стороны? Может быть, и к лучшему, что вы теперь свободный человек?
- Я с детства на море и не представляю себе другого занятия в жизни.
- Но что мешает вам попробовать себя в чем-то другом? В здешних краях для умного и предприимчивого человека открывается масса возможностей схватить фортуну за хвост. Как только король Георг прекратит эту заварушку, судоходство на реке станет куда более оживленным, чем теперь. И потом… - Кэп прищурился. - Если женщина торгует своим телом, то какая ей разница, с кем спать.
Слова Кэпа заставили Джеба вспомнить о Саре, Это замечание не рассердило его, поскольку он даже не обмолвился о Саре, рассказывая свою историю. Однако на его лице отразилось беспокойство, что привело Кэпа в недоумение.
- Я не хотел обидеть вас, дружище Хоукинс, - сказал он.
- Вы и не обидели, Кэп. - Джеб отхлебнул из кружки. - Знаете, чего я не могу понять? Почему вы идете только по ночам?
- Да уж, - усмехнулся Кэп. - Естественно, что такая вещь может показаться странной морскому капитану. Дело в том, что испанцы приняли эдикт и установили блокаду на реке. Они запрещают британским и колониальным судам доставлять грузы в Новый Орлеан. При этом сами они нуждаются в угле, который я перевожу, не говоря уж о том, что их собственные грузы лежат на складах из-за отсутствия транспорта. Поэтому они сквозь пальцы смотрят на наши передвижения. Но они иногда задерживают проходящие через посты суда. Правда, делают это не раньше, чем мы разгрузимся в Новом Орлеане. Владельцам плоскодонок проще: они разбирают суда после разгрузки и продают их на доски. Перевозчикам угля куда труднее.
Вот я и взял за правило уходить под покровом ночи как можно дальше от новоорлеанского порта. У испанцев есть еще один пост выше по реке - быстроходные лодки и орудия. Они часто преследуют баржи, а иногда и топят их.
Но поскольку у них нет речной карты, их легко обвести вокруг пальца. - Кэп осушил свою кружку и поднялся. - Мне нужно обойти судно и приставить к делу лентяев. А вы с парнишкой отдохните пока. С утра, если будете в силах, поможете ребятам на баграх. Большая часть моего экипажа осталась в Новом Орлеане, пришлось нанять каких-то бродяг, которые ни черта не смыслят, да еще и ленивы к тому же.
- Я буду рад помочь вам, чем смогу, Кэп. И не важно, кто я есть.
- Действительно, здесь это не важно. - Кэп усмехнулся. - Главное - знать, что на человека можно положиться.
- Сердечное спасибо за добрые слова, сэр.
Кэп с полнейшим безразличием махнул рукой и вразвалку направился к двери.
- Мы можем где-нибудь здесь поспать, Эзра? - спросил Джеб у кока, заметив, что Тим уткнулся носом в колени и уже почти спит.
- Берите любой тюфяк, эсквайр. Здесь, правда, не гостиница, и я не могу поручиться за отсутствие паразитов.
Джеб встал и ткнул Тима мыском сапога в бок. Юнга поднял голову и глянул на капитана осоловевшими глазами. Джеб помог мальчику встать и отвел его в угол, где было потемнее и не так душно. Здесь уже спал человек, завернувшись в клетчатое одеяло и еле слышно похрапывая. Джеб развернул два тюфяка, уложил Тима и устроился сам. Усталость одолела его, но сон не приходил. Вытянувшись на спине и заложив руки за голову, Джеб уставился в закопченный потолок.
Его положение было ужасным. Без средств к существованию и без всяких перспектив, без работы, вдали от родины, не зная местных обычаев - на что он мог рассчитывать? Однако Джеб всегда верил в себя, в свою волю, в способность выжить в любой ситуации. И все же его гордость была уязвлена тем, что в один миг он превратился из капитана морского судна, блестящего офицера и состоятельного человека в нищего бродягу. Необходимость смириться с тем, что ему никогда больше не стоять на капитанском мостике, угнетала его.
Мысли Джеба невольно обратились к Саре Мади и той участи, которая постигла девушку по его вине. Ее смерть удручала его гораздо сильнее, чем он мог предполагать. Эта женщина неведомо как проникла в его сердце. Джеб нашел в себе смелость признать это той ночью, когда лежал без сна, размышляя о будущем. Пожалуй, он влюбился в нее! Если бы жизнь сложилась иначе, он постарался бы исправить то невыгодное впечатление, которое произвел на Сару своим грубым обхождением. Но теперь слишком поздно!
Джеб перевернулся на бок и закрыл глаза, стараясь уснуть. Но прошел не один час, прежде чем ему удалось это сделать.
Джеб привык спать под мерное покачивание судна на волнах, поэтому как только он почувствовал, что баржа остановилась, сон мигом слетел с него. Сквозь щели в стенах каюты пробивался дневной свет. Джеб сел на тюфяке и увидел рядом несколько скрюченных фигур, завернутых в одеяла. Огонь в очаге давно погас, Эзра Боггс спал сидя на табуретке, сложив на груди руки и опустив подбородок.
Джеб поднялся и осторожно, чтобы не разбудить Тима, направился к двери. Он вышел на палубу и застыл, пораженный тем, что услышал: кто-то высоким чистым голосом пел под неумелое пиликанье скрипки:
Мы суровые, рожденные свободными люди,
Нас никому не испугать.
Если где какая драка, мы не стоим в стороне,
Презирая опасность и страх.
А если нападет враг,
Как бы силен он ни был,
Мы покажем ему, что такое парни из Кентукки,
Настоящие кони-аллигаторы.
Голос доносился откуда-то сверху. Джеб запрокинул голову и увидел старика негра, сидящего на крыше каюты и напевающего песенку под собственный аккомпанемент.
Его мелко вьющиеся волосы были седыми, а глазницы напоминали шрамы. Джеб узнал голос, раздавшийся у него за спиной, и обернулся.
- Это слепой Боб, - сказал Кэп. - Он был рабом на плантации к югу отсюда. Хотел бежать, но все откладывал.
А однажды хозяин из-за чего-то сильно рассердился на него и велел выколоть ему оба глаза. Конечно, от слепого работника мало проку. Кстати, среди местных попадаются неплохие ребята. - Кэп тяжело вздохнул, но тут же просиял. - Слепой Боб будит нас на рассвете, а иногда может спеть и колыбельную перед сном. А когда в верховьях реки на мелководье мы беремся за весла и багры, его песенка помогает слаженно работать, да и настроение не такое уж паршивое.
- А что такое конь-аллигатор? Я впервые слышу такое слово.
- Так называют себя речники, - рассмеялся Кэп. - Им нравится представлять себя наполовину аллигаторами, наполовину лошадьми. Некоторым удается походить и на тех и на других, особенно в том, что касается запаха…
Кэп пустился в подробные объяснения, а Джеб тем временем получил возможность внимательно оглядеться. Угольная баржа бросила якорь у самого берега. Солнце стояло высоко, ослепительные блики играли на волнах, а крутые глинистые берега казались в его лучах ярко-красными. Узкая полоска желтого песка разделяла глину и голубую полоску речной воды. В ивняке на берегу экипаж баржи разбил лагерь и развел костер.
Пока Кэп развлекал Джеба интересным рассказом, тому удалось составить представление о судне. Баржа была около восьмидесяти футов в длину и десяти в ширину, с небольшой осадкой. Верхняя часть каюты располагалась по центру палубы, захватывая часть кормы. Пространство вокруг планшира было обнесено планкой шириной восемнадцать дюймов. Здесь, как догадался Джеб, стояли матросы с баграми, когда баржа проходила по мелководью.
Позднее он узнал, что это место называется беговой дорожкой. На носу помещались десять скамеек для гребцов.
Джеб заметил, что руль был сооружен из обычного весла, удлиненного примерно на двенадцать футов. Возле руля была небольшая площадка для рулевого. Джеб предположил, что функцию рулевого на барже выполняет Кэп.
- ..решили задержаться здесь на весь день и ночь, чтобы двинуться дальше завтра с рассветом, - тем временем про-" должал капитан. - Мы уже довольно далеко от Нового Орлеана, поэтому можно идти днем. Пусть команда передохнет, спокойно выпьет виски. Они, конечно, наберутся вечером, но я знаю, как привести их в чувство и заставить работать.
- Вы идете почти порожняком. - сказал Джеб, обратив внимание на то, что весь груз составляет куча тюков, накрытых брезентом.
- Да, это так, - вздохнул Кэп. - Мы загружаемся под завязку, когда идем вниз по течению. Меха и все такое. А обратный путь - совсем другое дело.
- Что вы везете?
- В основном хлопок. Немного сахарного тростника и риса с плантаций. В низовьях старушки Миссисипи только еще начинают возникать плантации хлопка, хотя эту культуру завезли сюда еще в 1751 году. На мой взгляд, это только начало, - уверенно заявил Кэп. - Пройдет немного времени, и на реке будет не протолкнуться.
- А парусные суда сюда заходят?