Этот простой ответ, казалось, лишил его дыхания.
- Не потеряй эту мысль! - воскликнул он, хватая висящее на спинке стула полотенце. - Дай мне две минуты!
- Не уходи! - запротестовала она, поднимаясь на коленях.
- Кристина, дорогая, - взмолился Говард, - я только что пробежал десять километров, рядом со мной тебе будет не слишком приятно.
- Мне все равно.
- Всего две минуты, - обещал он. - Если только ты не хочешь разделить…
- Что? Я… с тобой? В душе?
- Ладно, может быть, когда-нибудь потом.
Откинувшись обратно на постель, Кристина издала стон нетерпения. Слыша звук льющейся в ванной воды, она кляла себя за то, что не приняла его предложения, повела себя на манер глупой, застенчивой девственницы… Может быть, потому, что так оно и есть? Может быть, не столько застенчивая, сколько глупая?
Говард отсутствовал, наверное, даже меньше двух минут. Но этого вполне хватило, чтобы к ней вернулась прежняя неуверенность. Она закрыла глаза.
Наконец дверь ванной открылась, и Кристина почувствовала, как он ложится рядом с ней.
Ощущать рядом с собой великолепное, обнаженное тело возбужденного мужчины было для нее внове. И когда Говард начал целовать ее и ласкать с искусностью, свидетельствующей о большой практике, это лишний раз напомнило Кристине о собственной неопытности.
Ничего не сказав по поводу того, что она лежит как бревно, молча уставившись в потолок, он, без сомнения, прекрасно заметил это.
- Не думаю, что из этого что-нибудь получится, - жалобно пробормотала она, когда Говард потянулся к молнии на ее юбке. - Мне всегда казалось, что лучше всего оказаться в постели с мужчиной, который знает, что делает. Но, возможно, было бы умнее начать с кем-то менее опытным… по крайней мере, в первый раз.
- Так что же, мне подождать, пока ты отыщешь свой собственный путь ко мне? - поинтересовался он, выпрямляясь.
- А вдруг мы не подходим друг другу?
- С чего это ты решила?
Кристина чувствовала себя настолько несчастной, что не смогла сдержать хлынувших сквозь опущенные веки слез. Такое фиаско после всех ожиданий!.. А ведь она надеялась на обратное, хотя, будучи реалисткой, понимала, что действительность не всегда похожа на романтические новеллы, и ожидала определенных осложнений. Не такого же!
- Мой опыт подсказывает, что тебе просто надо дать побольше времени.
Открыв глаза, Кристина обнаружила Говарда сидящим в изножье кровати - волосы всклокочены, бедра прикрыты простыней.
- Вот, к примеру, разве это тебе не приятно?
Подтянув к себе ногу Кристины, он провел кончиком пальца по своду ее стопы.
- Пожалуй, нет…
- А если по десятибалльной шкале?
- Не говори глупостей.
- Семь с половиной было бы замечательно. Два - совсем плохо.
Она бросила на него неприязненный взгляд. Только совершенно бесчувственный человек мог увидеть смешную сторону в том, что нашел женщину фригидной.
- А так?
Большими пальцами он начал массировать впадинку под коленом ее стройной ноги. Эти медленные круговые движения произвели расслабляющий эффект, и сковывающее тело Кристины напряжение стало понемногу спадать.
Почувствовав теплую влажность языка Говарда на своей подошве, она вскрикнула и вновь открыла глаза.
- Это… это… - его язык двинулся вверх, по лодыжке, - это непередаваемо!
- Прекрасно. Значит, начнем отсюда.
И он стал медленно, лаская, продвигаться вверх по ноге. Когда Говард добрался до нежной, чувствительной кожи внутренней поверхности бедра. Кристина уже стонала от наслаждения.
- Не останавливайся! - взмолилась она.
- Даже и не думаю, дорогая, - ответил он низким, хриплым голосом.
Она почувствовала, как Говард устраивается между ее раздвинутых ног. Какое-то время он оставался недвижим, наблюдая горящим взглядом за тем, как вздымается и опадает в такт дыханию ее грудь. Затем потребовал:
- Посмотри на меня!
Кристина подняла отяжелевшие веки и увидела, как Говард пристраивает ее колени к себе на талию. Она чувствовала, что ноги, как, впрочем, и все тело, словно превратились в горячий воск, которому можно придать любую желаемую форму.
- Я люблю, когда мной руководят, - сказал он и, задрав на Кристине юбку, оголил низ ее живота и крохотные трусики, едва прикрывающие рыжие завитки волос в промежности.
Идея руководить мужчиной в действиях, доставляющих ей удовольствие, ошеломила ее. Да в данный момент она не назвала бы даже своего имени!
Говард взглянул на нее с нежностью.
- Чувствуй себя совершенно свободно.
Увидев, как этот красивый, откровенно возбужденный мужчина склоняется и касается губами ее обнаженного живота, Кристина подумала, что ей снится чудесный эротический сон.
Его пальцы скользнули под кружевной край трусиков, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. А почувствовав, как они с дразнящей медлительностью подбираются к средоточию ее желания, Кристина ощутила незнакомое ранее вожделение.
- Мне хочется попробовать тебя на вкус. Как давно я мечтал об этом…
Застонав, она вцепилась в его плечи руками.
- Правда?
- Правда. - Говард, казалось, не замечал впившихся в его кожу ногтей.
- Тогда сделай это…
При первом же прикосновении его языка у нее вырвался негромкий возглас, сменившийся сдавленными сладострастными стонами, не умолкавшими во все время этой изысканной и мучительно-прекрасной пытки.
Говард приподнял черноволосую голову.
- Тебе это нравится? - Голос его был густым и несколько невнятным.
- На восемь с половиной, - солгала она, чтобы не раздувать его самомнения.
На этот раз, когда Говард вновь попробовал снять с нее юбку, она с готовностью помогла ему в этом. За юбкой последовали трусики, потом, расстегнув пуговицы блузки, он освободил от бюстгальтера ее жаждущую ласки грудь.
- О Боже…
Его голодный взгляд жадно блуждал по обнаженному телу Кристины. Ей даже показалось, что его от природы оливковая кожа несколько побледнела. С приглашающей улыбкой на губах она потянулась к нему руками.
Но Говард не коснулся ее.
- Боже мой, Кристина, я так хочу тебя! - простонал он.
Прозвучавшая в его дрожащем голосе мука до крайности удивила Кристину.
- Так чего же ты ждешь? - спросила она, хватая его за плечи и привлекая к себе. Ощутив на своих губах страстный, нетерпеливый поцелуй, запустила пальцы в густые волосы на его затылке и ответила тем же, застонав от наслаждения.
И все время, пока длился поцелуй, умелые руки Говарда, освободив Кристину от остатков одежды, ласкали ее грудь, дразня до боли отвердевшие соски и заставляя гореть огнем желания все тело.
Однако, почувствовав, что она еще не до конца решилась, Говард перекатился на спину и, взяв ее руку, повел по своему телу, побуждая Кристину совершить собственные интимные открытия.
- Как насчет того, чтобы попытаться достичь десяти?
- Не слишком ли много амбиций для первого раза?
- Поверь мне, в этом я настоящий бог.
- В таком случае, делай со мной что хочешь!
В последний момент подавив желание войти в нее немедленно, Говард пристально вгляделся в лицо Кристины, как бы отыскивая на нем остатки нерешительности, - хотя один Бог знает, что бы он стал делать, если бы она вдруг передумала… Ему, наверное, никогда не забыть этого негромкого потрясенного возгласа и удивленного выражения на ее влажном от пота, раскрасневшемся лице.
Слишком поглощенная новыми, крайне важными для любой женщины впечатлениями, Кристина не сразу заметила, что Говард вдруг замер в неподвижности.
- Что-нибудь не так?
- Нет, все в порядке.
Ее взгляд скользнул к тому месту, где их тела соединились воедино. И она вновь ощутила прокатившуюся по всему телу горячую волну наслаждения.
- Ты не представляешь, как я рада, что это ты!
- Я рад этому не меньше тебя.
Но Кристина, полностью поглощенная необычными для нее ощущениями этого движения внутри себя, не расслышала его хриплого ответа.
9
- Ну что, каков будет приговор? - спросил Говард позднее.
Перевернувшись на живот, Кристина приподнялась на локтях и скользнула взглядом по лежащему рядом с ней обнаженному мужчине. В этом было что-то порочное и притягательное одновременно - иметь возможность разглядывать и касаться его в любое мгновение…
- В некотором роде это было не так уж плохо, - протянула она.
- А в другом роде?
Улыбнувшись, Кристина обвела пальцем твердый как камешек мужской сосок.
- Небесное благословение.
- Вот это уже лучше.
Не слишком уверенная в себе, Кристина решила позволить ему все, чего он только ни попросит, и мысль о том, как Говард может воспользоваться этим разрешением, заставила ее зябко поежиться.
- Заниматься любовью можно множеством разных способов, мы с тобой только начали.
- Но если впереди так много захватывающего, то почему мы лежим без дела?
- Думаешь, что готова продолжить? - спросил Говард, кладя руку ей на талию и медленно ведя ее вниз, к ягодицам.
Посопротивлявшись для виду, она вскоре оказалась верхом на нем и, прижавшись крепче, почувствовала, что он далеко не исчерпал свои возможности.
- В твои годы пора уже себя поберечь, - поддразнила его Кристина.
- О Господи, мне тебя все еще мало! - простонал он, захватывая губами розовый твердый сосок.
- Так в чем же дело, я в твоем распоряжении, - призывно улыбнулась она.
Улыбка еще не исчезла с ее лица, когда дверь спальни неожиданно распахнулась. Испуганно ойкнув, Кристина нырнула под простыню. Последнее, что она видела, было багрово-красное от ярости лицо отца.
- Чем, черт побери, вы здесь занимаетесь?
С совершенно невозмутимым видом Говард закинул руки за голову.
- Именно тем, на что это похоже, - ответил он.
Лицо Огастеса побагровело сильнее, а с губ сорвался невнятный возглас.
- Мало того, что ты живешь в моем доме, так ты еще спишь с моей дочерью! - наконец прохрипел он.
- Ты просто ханжа и лицемер! - выкрикнула Кристина из своего укрытия.
- Помолчи, - попросил ее Говард и обратился к старику: - Между прочим, в чем-то она права, Огастес, ведь это была ваша идея.
Бросив на него полный ненависти взгляд, тот уставился на высунувшуюся из-под простыни дочь.
- Я все знаю! Ты совсем не беременна?
Кристина обдумала ответ в свете последних событий.
- Сейчас об этом говорить слишком рано, - честно призналась она и, почувствовав, как напрягся лежащий рядом с ней Говард, обернулась к нему. - Но это маловероятно.
Однако ее последняя фраза не оказала на него успокаивающего воздействия, он выглядел совершенно ошарашенным. Что же будет с Говардом, если через несколько недель окажется, что я ошиблась? - подумала Кристина.
- Насколько я понимаю, ты поступил так из соображений мести?
Отцовское обвинение заставило ее похолодеть. Без сомнения, Говард сейчас с презрением опровергнет это нелепое предположение.
- Нет, из соображений удовольствия, - ответил он. - Однако вы правы в том, что я не люблю, когда мной пытаются манипулировать.
Огастес чувствовал, что выставляет себя дураком. И дело было вовсе не в моральном облике его дочери. Магната тревожило то, что Говард сумел взять верх в его же собственной игре, а он относился к людям, расценивающим ситуацию с точки зрения победы или поражения, и совершенно не умеющим проигрывать с достоинством.
- Меня не удивит, если ты с самого начала знал о том, что она не беременна… и помалкивал только потому, что прикидывал, что с этого можешь получить. Ты злоупотребил моим доверием! - закончил Огастес драматическим тоном.
- Ваше доверие? Да бросьте! Вы никому не доверяете и никогда не доверяли.
На взгляд Кристины, это было не такой уж плохой привычкой. Не то что она - бросилась в эту авантюру очертя голову, даже не подумав о возможных последствиях…
- Не хочешь ли ты сказать, что действовал спонтанно! - фыркнул Огастес.
Настолько спонтанно, что впервые в жизни не предохранялся, подумал Говард. Хотя, кого он пытается обмануть? Его действиям нет ни малейшего извинения, тем более разумного.
Взглянув на Кристину, он заметил темные круги под ее глазами как от недосыпания. От такой вынужденной бессонницы обычно страдают молодые родители… Черт возьми, она так молода и как это эгоистично с его стороны! Острое ощущение вины заставило Говарда отвернуться.
- Все ясно, узнав, что Кристина не беременна и, следовательно, не может помочь тебе прибрать к рукам холдинг, ты решил влезть ко мне в родню и получить доступ к моим деньгам через постель, - продолжал неистовствовать Огастес. - Да я лучше пущу все к черту, чем передам контроль над холдингом тебе, Рэмфорд!
- В Сити ходят слухи, что он и так на полпути туда.
Цвет лица отца начал внушать Кристине тревогу.
- И я догадываюсь, откуда пошли эти слухи!
- Не говорите глупостей, Огастес. В это идиотское положение мы попали только из-за вашего стремления распоряжаться всем и всеми. Теперь остается только извлечь из ситуации все, что только можно. Одного, во всяком случае, вы добились: мать счастлива.
Напоминание об этом несколько успокоило Огастеса.
- А что, разве не так? - Однако его характер опять дал о себе знать. - Насколько я понимаю, придется все-таки тащить сюда ваших чертовых родственников, - буркнул он. - Только избавьте меня от психопатки тети.
- От какой именно? - решил уточнить Говард.
В полном недоумении переводя взгляд с одного собеседника на другого, Кристина тщетно пыталась понять причину столь резкой смены темы и тона разговора. Еще минуту назад они, казалось, ненавидели друг друга, а теперь обсуждают приготовления к свадьбе.
- Ото всех.
- Договорились. Но почему такая спешка?
- Торопиться действительно некуда, но Элизабет теперь не остановить. Она просто одержима этой свадьбой, - сообщил Огастес с извиняющей улыбкой. - Давненько я не видел ее такой довольной. Дело, наверное, в том, что у нее появилась цель в жизни. Но не беспокойся, - небрежно добавил он. - Я придумал, как сделать Элизабет счастливой и в то же время оставить тебя в холостяцком положении. Один мой знакомый может найти актера на роль священника…
- У меня нет слов от восхищения, - сухо заметил Говард. - Кстати, неужели фальшивые священники пользуются таким большим спросом?
- Собственно говоря, - признался Огастес, - он изображает священника в стриптизе, но, говорят, очень убедительно. Что ж, предоставляю вас, как говорится, самим себе…
Как только отец ушел, Кристина, рухнув ничком на кровать, простонала.
- Только этого мне не хватало - актера-священника, сдирающего с себя штаны на сцене!
- Кстати, а как он их снимает? - с нескрываемым любопытством спросил Говард. Было заметно, что идею подобного брака он находит забавной.
- Они на липучках.
- Преклоняюсь перед твоей эрудицией. Полагаю, ты должна видеть смешную сторону в происходящем.
- Какую еще смешную сторону? - мрачно спросила Кристина, садясь в постели. - Почему у меня всегда создается впечатление, что я сбоку припек?
- Твой отец такой, какой есть, - возразил Говард. - Почему ты позволяешь ему огорчать себя?
- Он не единственный, кто меня огорчает.
- Что ты хочешь этим сказать? - Он положил руку ей на плечо. - Скажи мне, Кристина.
Она ничего не могла с собой поделать: неприятные подозрения усиливались с каждой минутой.
- Хочу сказать, что не знаю, почему нахожусь в твоей постели.
- Если ты этого не знаешь, значит, я сделал что-нибудь не так.
- Мне поначалу казалось, что знаю.
- Похоже, что у тебя уже есть своя теория по этому поводу, - сухо заметил Говард.
- Может быть, ты… просто сделал хорошую мину при плохой игре?
Не желая видеть выражения враждебности и недоверия на ее лице, Говард даже закрыл глаза. Когда же он научится держать язык за зубами?
- А может быть, еще хуже? Может быть, ты действительно сделал это лишь для того, чтобы досадить отцу?
Вспыхнувший гнев помешал ему сказать слова, способные разрядить обстановку. Этот же гнев не дал просто заключить ее в объятия.
- Ты меня разоблачила! - театрально воскликнул Говард, поднимая руки. - Сдаюсь. Все это время Огастес не выходил у меня из головы… Прекрасное стимулирующее средство!
Щеки Кристины вспыхнули.
- Сейчас не время для дурацких шуток! Ты пришел ко мне всего лишь через день, после того…
- После того, как ты меня выгнала?
Все тот же застилающий глаза гнев помешал Говарду осознать всю шаткость своей позиции, не позволяющей ему рассчитывать на безоговорочное доверие с ее стороны. Но он видел, что Кристина чувствует себя не в своей тарелке. Это была далеко не первая их ссора, но, пожалуй, с самыми опасными возможными последствиями. Все, что ей требовалось, так это чтобы он посмеялся над ее опасениями и заверил в обратном, иначе дело могло обернуться плохо. Однако он не сделал этого. И разговор принял рискованный оборот.
- Ты должен был найти возможность раньше сказать ему о том, что я не беременна, - заявила Кристина.
- Так же, как и ты, - возразил Говард.
- Это совсем другое дело… - Собравшись было объяснить свою точку зрения, она вдруг, словно со стороны, услышала свой холодный ответ: - Учитывая все обстоятельства, вряд ли есть необходимость продолжать этот разговор.
- То есть, учитывая полное отсутствие доверия с твоей стороны.
Спустив ноги с кровати, Говард подошел к гардеробу и вытащил из него черный короткий халат.
Кристина почувствовала себя оскорбленной в лучших чувствах. Он вел себя так, будто был потерпевшей стороной, - вот это номер! Можно подумать, что не она сидела сейчас здесь, слушая, как двое мужчин говорят о ней так, словно ее нет и в помине!
- Так ты не отрицаешь, что сомневаешься в искренности мотивов моего поведения?
Одетый, Говард получал перед ней несомненное преимущество, что было несправедливо.
- Значит, ты начал искать встреч со мной вовсе не потому, что отец помахал перед твоим носом морковкой в виде холдинга? - Пожалуйста, взмолилась про себя Кристина, ради Бога, рассмейся, скажи, что это чепуха, и обними меня!
Однако вместо этого Говард заявил:
- Ты не уважаешь себя, Кристина. Неужели ты действительно считаешь, что единственной причиной, по которой мужчина может захотеть переспать с тобой, является алчность? Или это относится только ко мне? Знаешь, мне уже осточертело слышать, как ты при любом удобном случае сравниваешь меня со своим отцом!
- Нападение - лучший способ уклониться от ответа на мой вопрос, - язвительно заметила она.
- Ты хочешь знать, почему я не пришел раньше? Да потому, что не хотел окончательно увлечься тобой. Я боролся со своим влечением к тебе, боролся вплоть до полного его отрицания. Мне казалось, что цена за возможность заняться с тобой любовью окажется слишком высокой… и, Бог видит, оказался прав! Как раз этого я и стремился избежать.
- Правды, ты имеешь в виду?