И если бы все удалось так, как ему хочется, то он стал бы частью жизни не только ребенка, но и Фин.
В следующую пятницу Фин сидела в своем офисе и слушала, как Хлоя излагает данные бухгалтерского отдела и пересказывает последние сплетни, гуляющие по "Эллиотт пабликейшн холдингс". Фин всегда интересовалась всем, что могло бы помочь ей вывести "Обаяние" вперед и сделать ее главой компании, когда Патрик удалится на покой. Но в течение нескольких прошедших недель она все меньше и меньше думала о своем журнале и все больше и больше - о высоком привлекательном ковбое из Колорадо.
Наутро после свадьбы Джесси и Кейда Фин и Тревис расстались, все еще не придя ни к какому заключению. Они так и не решили, как - учитывая разделяющее их расстояние - будут общаться в течение ее беременности и после рождения малыша. Честно говоря, им даже не пришло в голову обсуждать это после того, как он начал целовать ее на заднем сиденье лимузина.
Тело Фин начинало легонько покалывать от одних только воспоминаний о его жарких поцелуях, но от мыслей об их любовных ласках ее будто затопляли потоки тепла, разливающиеся толчками по всему телу от пальцев ног до самой макушки. Пусть их союз начался как встреча двух одиноких людей, находящих комфорт и физическое наслаждение в объятиях друг друга, но как-то незаметно это превратилось во что-то намного более глубокое, намного более важное.
Это было совершенным безумием. Ведь у них не было - да и не могло быть! - вообще ничего общего, кроме ребенка, который рос у нее под сердцем, и их любви к Джесси. Но Фин была не в состоянии думать ни о чем, кроме просьбы Тревиса как можно скорее приехать к нему в Колорадо.
И самым удивительным оказалось то, что она отчаянно хотела поехать к нему!
- Фин, ты слышала хоть слово из того, что я только что сказала тебе?
Голос помощницы вернул Фин к реальности.
- Прости, я, похоже, замечталась, - призналась она. - О чем ты говорила?
Судя по сердитому выражению Хлои, Фин пропустила то, что Хлоя считала чрезвычайно важным.
- Я сказала, что у тебя все еще есть хорошие шансы обогнать Шейна. - Хлоя начала волноваться. - Когда мы сегодня пили кофе, я услышала, как сотрудницы бухгалтерии обсуждали, что финансовые результаты "Обаяния" сравнялись с результатами "Успеха", и, судя по скорости роста, мы обгоним "Успех" как раз перед окончанием соревнования.
- Правда?
Месяц назад такие новости были наилучшими, на какие Фин могла бы надеяться, и привели бы ее в восторг. Но теперь все было иначе.
Фин не знала, из-за чего это произошло. Может быть, из-за ее беременности и того, что теперь работа будет препятствовать ей уделять своему ребенку так много внимания, как ей бы хотелось? А может быть, из-за того, что с тех пор, как Тревис возвратился на свое ранчо, она чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо прежде? Но как бы то ни было, она понимала, что ее приоритеты изменились, и ей уже больше не хочется стать главой компании.
- Фин, что с тобой происходит? - спросила Хлоя, явно смутившись. - Мне казалось, что такие новости должны заставить тебя плясать от радости.
Улыбнувшись своей помощнице, Фин пожала плечами.
- Я была весьма рада услышать, что дела "Обаяния" настолько хороши, и всем сердцем надеюсь, что мы победим.
- Так в чем тогда дело?
- Вот, возьми. - Фин вручила Хлое стопку рекламных объявлений и махнула рукой в сторону двери. - Положи это на стол Кейду и оставь ему записку, чтобы он просмотрел их, как только они с Джесси вернутся после своего медового месяца.
Хлоя взяла бумаги и молча вышла из офиса. Фин понимала, в какое замешательство привела свою помощницу, но ничем ей помочь не могла.
А все потому, что Фин не собиралась показывать ни своей личной помощнице, ни кому-либо еще, что в глубине души уже решила уступить Шейну место главы компании.
Фин намеревалась отказаться от этой должности даже в том случае, если "Обаяние" обгонит "Успех". Бесспорно, Фин хотела бы выиграть победу в соревновании, которое затеял Патрик, но не потому, что жаждала посвятить себя руководству компанией. Просто эта победа доказала бы Патрику, что Фин не была безнадежной неудачницей, какой он всегда ее считал.
Поскольку решение было принято, можно было расслабиться. Впервые за много лет она была довольна собой. Повернув свое кресло, она засмотрелась в окно на западную часть Манхэттена и начала обдумывать планы на выходные.
Гинеколог не раз уже говорила, что отдых был необходим ей для поддержания здоровья - и своего, и ребенка. И в течение прошедшей недели Фин постепенно начала сокращать количество часов, которые проводила в офисе. Но мысль о том, что в течение всего уик-энда придется одной ходить взад и вперед по своей огромной пустой квартире, показалась ей чрезвычайно непривлекательной.
Закусив нижнюю губу, она задумалась о Тревисе. При расставании он сказал, что очень хочет поскорее увидеться с ней, и попросил ее приехать в "Серебряную Луну" при первой же возможности.
Она повернула кресло, положила пальцы на клавиатуру компьютера и ввела несколько слов в строку поиска. Когда нужные сведения отобразились на экране, Фин протянула руку к телефону и набрала номер авиакомпании.
Когда агент ответил, сердце Фин затрепетало. Она с удивлением отметила, что очень волнуется, однако взяла себя в руки, и голос ее прозвучал спокойно.
- Будьте любезны, мне нужен один билет первого класса на первый же рейс из Нью-Йорка в Денвер, штат Колорадо.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Оставив свой грузовичок на стоянке в аэропорту Денвера, Тревис нетерпеливо взглянул на свои наручные часы и направился к зданию аэропорта. По дороге сюда он застрял в пробке на шоссе, ждал, пока уберут разбитую машину, и думал о том, как сильно тоскует без Фин после своего отъезда из Нью-Йорка. Ему казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как он видел ее.
Тревис расстался с Фин на следующее утро после свадьбы Джесси. С того дня не прошло и недели, но не имело значения ни то, что разлука была такой короткой, ни то, что они с Фин едва знают друг друга. А когда она позвонила сегодня утром, чтобы узнать, нет ли у него планов на этот уик-энд, он так растерялся, что даже не смог быстро ответить, что совершенно свободен.
Со дня своего возвращения в "Серебряную Луну" Тревис мучился, стараясь не думать о том, почему он так стремится снова быть с Фин. Он стал раздражительным, как гризли, поранивший лапу.
Но ее звонок означал, что они проведут на его ранчо три дня.
Как только его помощник Спад Дженкинс услышал, что Фин собирается прилететь, то внезапно вспомнил, что уже давно хотел навестить семью своего брата в Санта-Фе. Тревис прекрасно знал, что старик просто придумал этот повод. Спад и его брат не поддерживали отношений больше двадцати лет.
Но Тревис не сказал ничего, ибо правда заключалась в том, что ему было необходимо побыть наедине с Фин, чтобы разобраться, что же происходит между ними. Он хотел быть рядом с ней во время ее беременности и потом, при воспитании их ребенка, но еще не знал, как это осуществить.
Когда он вошел в зал аэропорта, то сразу же заметил Фин, которая ожидала появления своего чемодана на конвейере. Черт возьми, до чего же красивой она была в джинсах и свободном свитере цвета крепкого чая!
Впервые он видел ее не в костюме для офиса или вечернем платье, но ничуть не был удивлен, что и в простой одежде она показалась ему необыкновенно привлекательной, и у него замерло сердце. Черт возьми, какое имеет значение, во что она одета?
Уступив дорогу паре подростков с потертыми рюкзаками и пожилой женщине, тащившей огромный, едва ли не больше ее самой, чемодан, Тревис подошел к Фин, обнял и приподнял ее, прижимая к себе. Он целовал ее как солдат, вернувшийся с войны.
Когда он наконец поставил ее на ноги, они оба задыхались, хватая ртом воздух.
- Не помню, чтобы ты так приветствовал меня в первый раз, когда я приехала сюда, - сказала Фин, и ее голос показался Тревису чертовски сексуальным.
Он чувствовал, что улыбается. Со стороны, наверное, он выглядит глупо, но ни за что на свете не может стать серьезным!
- У нас с тобой тогда еще не было прошлого, дорогая.
Она засмеялась и потянулась к средних размеров сумке, которая только что появилась на конвейере.
- В твоем понимании "прошлое" - это знакомство, которое длится месяц?
Пожав плечами, он нагнулся, чтобы подхватить сумку.
- Если хочешь быть точной, то случившееся вчера является прошлым сегодня.
- Полагаю, ты прав.
Пока они шли через зал, ее нежная улыбка заставила его кровяное давление подскочить по меньшей мере наполовину. Когда они подошли к автоматическим дверям, он отрицательно покачал головой.
- Подожди здесь. Снаружи холодно. Я подгоню машину.
Из переднего кармана джинсов он вынул ключи от своего грузовичка.
- Тебе не надо этого делать, - сказала она, делая шаг вперед. - Я не против того, чтобы пройтись пешком. Я привыкла много ходить и уверена, что тут недалеко.
- Здесь довольно холодно, и ты еще не привыкла к высоте. Это может оказаться плохо для тебя и ребенка.
Фин с недоумением взглянула на Тревиса.
- Тревис, беременность не делает женщину беспомощной.
- Я это знаю. - Поцеловав ее в лоб, он улыбнулся и покачал головой. - Но ты моя гостья, дорогая. И раз уж я хочу быть джентльменом и заботиться о тебе, пока ты здесь, то я буду делать это чертовски хорошо.
Они сидели в гостиной на кожаном диване перед большим камином, в котором пылал огонь. Фин удобно устроилась, прижавшись к Тревису. Она наслаждалась домашним уютом и не могла вспомнить, чувствовала ли себя когда-нибудь настолько умиротворенной.
От прекрасной деревянной и кожаной мебели до ярко раскрашенных украшений коренных американцев весь дом был теплым, приветливым и казался Фин точно таким, каким и должен быть дом.
Таким, какой, к сожалению, ее квартира не была.
Когда она вернется в Нью-Йорк, то первое, что сделает, - обратится к дизайнеру интерьеров, чтобы сменить всю обстановку. Ультрамодерновый безжизненный вид вовсе не годится для ее будущего ребенка, а она хотела, чтобы ее малыш называл домом уютное место, такое, как дом на ранчо "Серебряная Луна".
- Я дам тебе четвертак, если скажешь, о чем задумалась, - сказал он, приникнув головой к ее голове.
- Мне кажется, раньше за это предлагали пенни.
- Инфляция, дорогая. - Он притянул ее еще ближе к себе и поцеловал в макушку. - Я слышал, что в наши дни даже зубная фея должна платить доллар за зуб.
Фин отодвинулась, чтобы иметь возможность посмотреть на Тревиса.
- А сколько это стоило, когда Джесси была маленькой?
- Пятьдесят центов. - От его улыбки зазвенело все тело Фин вплоть до пальцев босых ног. - По крайней мере так было до того, как она выучилась тонкому искусству переговоров.
- Ты шутишь?
- Нет. - Усмехаясь, он покачал головой. - Однажды, когда я зашел, чтобы забрать у нее из-под подушки зуб и оставить пару четвертаков, я нашел письмо, адресованное зубной фее.
Желая услышать как можно больше о том, какой была Джесси в детстве, Фин спросила:
- А что было в письме?
- Там говорилось, что поскольку зуб во рту был немного дальше предыдущих и Джесси его использовала для жевания, то он стоит по меньшей мере семьдесят пять центов.
Рассмеявшись, Фин покачала головой.
- Да не написала она такого!
- Вот именно написала. - Он усмехнулся. - А зубная фея так громко рассмеялась, что едва не разбудила девочку.
- И та получила семьдесят пять центов?
- Нет. Тот зуб потянул на добрых пять баксов. - Он покачал головой. - Я решил, что одно только письмо этого стоит.
- Ты замечательный отец, - сказала Фин, когда перестала смеяться.
Он пожал плечами, но по искрам в его глазах она могла утверждать, что ему было приятно услышать ее замечание.
- Я делал то, что считал наилучшим. - Тревис поцеловал Фин в обе щеки и положил руку ей на живот. - И то же самое я буду делать для этого ребенка.
Эмоции наполнили грудь Фин, и ей пришлось с усилием проглотить огромный комок, застрявший в горле.
- Я так рада, что ты отец моего ребенка!
От его нежной улыбки у нее в груди все сжалось.
- Нашего ребенка. Не забывай, что мы вместе, Фин.
Она не смогла удержать одинокую слезу, скатившуюся по щеке.
- Благодарю тебя.
Он изумился.
- За что?
Взяв его лицо в ладони, она улыбнулась.
- За то, что ты такой хороший.
У нее в животе будто что-то затрепетало от предвкушения, когда медленная обещающая улыбка изогнула его губы. Он собирался поцеловать ее, и его пылающий взгляд служил предвестником большего. Когда его губы прикоснулись к ее губам, Фин поддалась всеохватывающему чувству принадлежности, которое объяснила себе тем, что никогда в жизни не чувствовала себя более желанной и лелеянной, чем когда он обнимал ее и занимался с ней любовью.
Казалось, не имело значения, что они знают друг друга такое короткое время или что у них так мало общего. Когда она была с ним, то чувствовала, что ее жизнь становится полной и настоящей.
Ее сердце сильно билось. Неужели к ней пришла любовь?
У нее не было большого опыта по части влюбленности, поэтому она не знала, как это должно ощущаться. Она точно знала, что любила Себастьяна Деверо, молодого отца Джесси. Но это было очень давно, и она подозревала, что каждая пятнадцатилетняя девочка любит своего первого парня. К сожалению, все последующие годы она все силы уделяла построению своей карьеры, а не личных отношений. Ей не с чем было сравнить чувства, которые она испытывала к Тревису.
Когда его губы шевельнулись, приглашая ее ответить, она отбросила все рассуждения и отдалась восхитительным ощущениям, которые начали возникать у нее.
А проанализировать свои чувства она сможет, когда вернется в Нью-Йорк.
Разноцветные искры затанцевали перед ее закрытыми глазами, и будто звездная пыль осветила самые темные уголки ее души. Фин ощутила голод его поцелуя и вкус его страсти. Ее кровь вскипела, и каждая клеточка ее тела пробудилась к жизни и зазвенела.
Дрожь наслаждения скользнула по ее спине, когда она почувствовала, как его руки скользнули ей под свитер и начали ласкать живот, но остановились, так и не прикоснувшись к груди. Беспокойное предчувствие заполнило ее, когда он приостановил ласки, чтобы расстегнуть переднюю застежку ее лифчика. Фин торопилась почувствовать, как руки Тревиса ласкают ее, хотела ощутить его поцелуи на своей пылающей коже.
Твердые мускулы его рук внезапно вздулись, когда он поднял ее, уложил на диван и лег рядом. Она чувствовала быстрое биение его сердца. Их ноги переплелись. Когда же он немного отодвинулся от нее, чтобы накрыть ее грудь своей ладонью, ее пульс ускорился…
Желая прикасаться к нему в то же время, когда он ласкает ее, она расстегнула его рубашку из шамбре и провела рукой по стальным мускулам его широкой груди и плоского живота. От удовольствия он застонал, и этот звук заставил ее задрожать. Тело Тревиса казалось ей совершенством во всех смыслах. Его напряженные, неподдающиеся мускулы таили в себе скрытую силу, обещали нежные прикосновения и волшебно контрастировали с мягкими контурами ее тела.
- На этом проклятом диване не хватает места, чтобы ласкать тебя, - сказал он, целуя ее в шею за ухом.
От его медленного голоса, полного обещания, волна дрожи прошла по ее телу.
- Да, здесь тесновато. Тебе тоже так кажется?
- Чертовски верно. - Тревис встал, затем поднял Фин. - Пойдем туда, где просторнее, где можно двигаться.
- Соблазнительное приглашение, - сказала она, не отводя глаз от цветного ковра на полу перед ними, и пожала плечами в ответ на вопросительный взгляд Тревиса. - Я никогда не занималась любовью перед пылающим камином.
У него начала появляться медленная улыбка, когда он тоже посмотрел на ковер, а потом перевел взгляд на Фин.
- Он кажется довольно удобным. Ты согласна?
Она не успела согласиться с его замечанием, как они оказались стоящими на ковре на коленях.
- Жду не дождусь увидеть, как твое тело выглядит в сверкающих отсветах огня, - сказал он, выключая лампу, стоящую у края дивана.
Освещенная только приглушенным светом от пламени камина комната внезапно стала невероятно интимной. Фин поймала горящий взгляд Тревиса. Он скользнул руками ей под свитер и медленно потянул его вверх. Она подняла руки, чтобы помочь снять его, и, когда Тревис отложил свитер в сторону, Фин сдвинула бретельки лифчика по своим рукам. Резкий вдох и потемневшие глаза Тревиса заставили все внутри нее задрожать, и ей стало не хватать воздуха.
- Каждую ночь после того вечера у тебя в квартире я мечтал увидеть тебя так.
От его глубокого, хрипловатого от страсти баритона и восхищенного взгляда медовая теплота растеклась по ее венам.
Сдвинув расстегнутую рубашку с его широких плеч по мускулистым рукам, она улыбнулась и бросила ее поверх своей одежды.
- А я мечтала о тебе. - Она положила руки ему на грудь. - Я хотела вот так прикасаться к тебе.
Он взял в ладони ее лицо и крепко поцеловал, заставив ее почувствовать свой голод, такой же сильный, как ее.
- Я собираюсь целовать и ласкать каждый дюйм твоего прекрасного тела, дорогая. А когда я закончу, то начну все снова.
Когда он проложил дорожку из поцелуев от шеи к плечу, а потом до ключицы, Фин откинула голову назад, потеряв себя в восхитительном ощущении его губ на своей коже. И когда его поцелуи запламенели у нее на груди, Фин задрожала от волн удовольствия, накатывающихся на нее. Желание стало столь сильным, что в животе она испытала сладкую боль.
Когда он наконец поднял голову, она почувствовала, будто в любой момент может расплавиться.
- Это несправедливо. Я тоже хочу целовать тебя.
- Что ты скажешь, если мы снимем оставшуюся одежду? - спросил он, вставая, а потом помог подняться и ей.
Когда, уже обнаженные, они стали перед камином на колени лицом друг к другу, Тревис заключил Фин в свои объятия. Прикосновения его кожи к ее коже вызвали тоненькие струйки наэлектризованного желания во всех частях ее тела.
- Чертовски приятно обнимать тебя, - сказал он хрипло.
От страсти, прозвучавшей в его голосе, восхитительная дрожь возбуждения пробежала через нее.
- Я только что подумала то же самое о тебе.
В ее голосе прозвучала такая же страсть, как и в его, и Фин удивилась. Она никогда не думала о себе как о страстной женщине, но с Тревисом, казалось, все становилось возможным…
Когда он вместе с ней опустился на ковер и посмотрел на нее, в его глазах она увидела пылкое желание и обещание неземного наслаждения. Это вызвало из самой глубины ее сердца горячее головокружительное ответное желание. И когда его рот накрыл ее губы, пульсирующая боль у нее в животе стала такой сильной, что Фин даже застонала.
Тревис провел дорожку из поцелуев от шеи вниз по волнующей ложбинке, а потом и дальше. У Фин перехватило дыхание. Конечно же, не может быть, что он собирается…
- Т-тревис?