"Не вздумай пробовать", - я договорить не успела. Тошка выпустил шарик. Порывом ветра его тут же выбросило на мостовую. Сын трагически взвыл и, вырвав у меня руку, кинулся на спасение желтого сокровища. Я - за ним, и вовремя. Едва успела схватить сына из-под самого носа с визгом затормозившего джипа. Из него выскочил мужчина:
- С ним все в порядке?
И мы в четыре руки принялись ощупывать Артамона. Тот извивался и звонко хохотал.
- Не надо! Щекотно же!
В отличие от нас, он даже не испугался и, что характерно, шарик держал за палочку.
- Фу, - облегченно выдохнул хозяин джипа. - Слава Богу, цел и невредим. Что же вы, дорогая мама, ребенка не держите? Здесь такое движение.
- Держала, но выскользнул, - виновато пролепетала я. - Они в этом возрасте такие верткие, хоть на цепь сажай.
- Что верно, то верно, - понимающе покивал он. - Тем более мальчики.
Артамон тем временем деловито похлопал по черному лакированному боку "Тойоты-Лендкрузера" и с придыханием осведомился:
- Ваша машина?
- Моя, - усмехнулся хозяин джипа.
- Отличная.
Тот усмехнулся:
- Спасибо, мне тоже нравится. Тольки да вай с тобой договоримся: больше под такие не прыгай. Под другие, впрочем, тоже, - с усмешкой добавил он. - Машины, они, знаешь, тяжелые. Больно будет.
- Знаю, - кивнул Тошка. - Нам в детском саду правила движения рассказывали и показывали. Но я шарик спасал. Ему тоже стало бы больно, если бы вы на него наехали. Вот мама говорила, не полетит, а он полетел. Только не совсем правильно, на дорогу.
Мужчина вдруг сказал:
- Мне ваше лицо очень знакомо.
Я подняла глаза и наконец как следует его рассмотрела. И узнала его. Когда Тошка был еще совсем маленький, я возила его в коляске гулять на ту самую злополучную детскую площадку, за которую ныне шла такая борьба.
И вот однажды там появился этот самый мужчина, тоже с коляской. Бледный, мрачный, с глубоко провалившимися глазами, он ничем не напоминал счастливого отца новорожденного ребенка, и этим привлекал к себе внимание. Он ходил кругами и ни с кем не разговаривал. Зато кумушки у песочницы шептались:
- Бедный мужик. У него жена при родах умерла. А он так ее любил. Чуть с ума не сошел. Дочку выходили. Вот теперь один и растит. И еще теща иногда помогает.
С коляской и впрямь порой гуляла бабушка. Она была несколько более общительной, но тоже очень печальной. А потом все они исчезли. Видимо, переехали. Во всяком случае, никого из них с той поры больше не встречала.
Мужчина мало изменился. Разве что заметно посвежел и научился улыбаться.
- Мы с вами незнакомы, - ответила я, - но действительно виделись несколько лет назад. С детьми во дворе гуляли. И мой сын, и ваша дочка были тогда совсем маленькие, в колясках. И у вас… - Я осеклась, не зная, стоит ли продолжать.
Он резко погрустнел:
- Да. Увы, жена умерла при родах.
- Какое несчастье.
- Да, - повторил он. - Мы с Наташей так ждали ребенка. Хотели девочку, девочка и родилась. Но Наташа Ниночку так и не увидела. - Ему явно, даже по прошествии лет, мучительно было вспоминать об этом.
- А почему вы девочку хотели? - бодренько включился в разговор Тошка. - Мальчики лучше.
Он улыбнулся и потрепал Тошку по коротко стриженному затылку:
- Мальчика мы тоже потом хотели.
- А надо было сначала.
Он рассмеялся:
- Жаль, с тобой не посоветовались, - и, повернувшись ко мне, полюбопытствовал: - Вы по-прежнему в том же дворе живете?
Я кивнула.
- А вы переехали?
- Вернее, уехал. Не мог там ни жить, ни квартиру продать. Только теперь на продажу решился. Понимаете, все в этой квартире с Наташей связано. Да что мы стоим! - вдруг резко сменил он тему. - Наверняка ведь домой торопитесь! Залезай, спасатель шариков! Подвезу!
- Не стоит, мы пешком.
- Не, мам, я хочу, - уже карабкался в высокий джип Тошка.
Мне ничего не оставалось, как следовать за ним.
- Спасибо.
Уже закрывая за мной дверь, хозяин джипа вдруг спохватился:
- Извините, я вам не представился. Я Юрий Макарович Железняков. Естественно, для вас просто Юра.
- А я Артамон Михайлович, для вас просто Тошка, - с важностью изрек мой сын. - А мама у меня Екатерина Васильевна Каверина. И я Каверин. А папа Сивоконь. Меня по матери записали, чтобы потом не дразнили.
К сей исчерпывающей информации мне добавить оказалось абсолютно нечего.
Юра расхохотался:
- Вот и познакомились. Теперь я совершенно все про вас знаю. Найду на любом конце света. Никуда от меня не скроетесь!
- А вот и не найдете! - снова вмешался мой сын. - Вы нашего адреса не знаете! - и быстро продиктовал адрес.
- Только, знаешь, ты другим людям свой адрес лучше не говори, - напутствовал его Юрий. - Мне-то можно, а так незнакомым не стоит.
- А нас, в саду, учат совсем по-другому. Как потеряешься, сразу всем говори адрес. Иначе не найдут.
- Тут ты, брат, пожалуй прав, - вынужден был согласиться Юрий. - Но лучше не теряйся.
- Не буду. Я умный.
Он притормозил возле нашего подъезда и, обернувшись к Тошке, спросил:
- Подъезд три? Я не ошибся?
- Этаж шестой, квартира сто семьдесят три! - выпалил тот.
- Тебя на шестой этаж прямо на машине доставить? - хохотнул Юра.
Сын мой очень серьезно ответил:
- Вы ведь не Гарри Поттер. У вас машина не летает.
- Увы, я не Гарри Поттер, - он снова погрустнел.
- Так что мы с мамой теперь на лифте поедем, - логически заключил мой сын.
- Спасибо, Юра, что подвезли, - сказала я.
- Совершенно не стоит. В компании, знаете, как-то веселей. И сын у вас замечательный.
У меня возникло смутное ощущение, что ему очень не хочется с нами расставаться. Вот так бы еще долго сидел и разговаривал.
Однако оставаться дольше было неудобно. Да и Тошка, уже выпрыгнув из машины, засунул обратно шарик в салон и прокричал:
- Желтик говорит вам спасибо и до свидания!
- И ему того же, - откликнулся Юрий. - Катя, очень рад был с вами познакомиться.
- Я тоже.
Наши глаза встретились. Я смутилась. Он, по-моему, тоже, ибо мигом отвел глаза, уставясь на ключи в замке зажигания. Потом, встрепенувшись, перегнулся через меня и отворил дверцу.
- Надеюсь, еще увидимся, - бросил он, глядя куда-то в сторону.
- Конечно, конечно, - торопливо пробормотала я, выбираясь наружу.
Тошка послушно взял меня за руку, и мы вошли в подъезд. Может, мне показалось, но я спиной чувствовала, что Юра провожает нас взглядом. Во всяком случае, машина, пока мы были на улице, не отъезжала.
- Отличный дядя, - трещал в лифте Тошка. - И машина у него большая, красивая, нам бы такую. Попрошу у папы, когда приедет.
У меня сжалось сердце. Не скажешь же ведь ему, что папа к нам никогда не приедет, разве что в гости, его навестить, да и то, подозреваю, не скоро. А уж на такую машину нечего было рассчитывать, даже если бы папа не ушел.
Как я стану Тошке объяснять, куда делся папа? Время идет, рано или поздно это сделать придется, а Миша на себя подобную миссию точно не возьмет. Ясно уже: все неприятное ложится на мои плечи. Даже не представляю, какими словами говорить с пятилетним ребенком о том, что случилось в нашей семье! Парадокс в том, что Михаил даже мне не признался, что ушел к другой. Интересно, когда он собирался поставить меня в известность? Или надеялся, что доложат другие люди? То есть Иркин звонок - часть его плана? Он попросил Глеба, а тот - свою Ирку. Возможно, даже и не просил, а идею подал, а Ирка рада стараться. И Мише сплошные удобства. Избежал тяжелого и неприятного разговора. К чему настроение себе портить, когда такое новое счастье привалило!
Я должна, обязательно должна с ним поговорить! Не ради себя, ради Тошки. Мы должны выработать общую, приемлемую для сына версию. Чтобы, с одной стороны, он понял ситуацию, с другой - не травмировался.
Спать Тошка укладывался трудно и долго. Он был полон впечатлений от шарика и поездки на джипе. Наконец, выговорившись, он крепко уснул, а я пошла звонить Михаилу.
Напрасно. На мои звонки и СМСки он не отвечал. С горя набрала номер Дуськи. Послышался ее сонный и одновременно простуженный голос:
- Катька, прости, но сейчас не могу. Подхватили с Илюхой какую-то заразу. Все в соплях. Напилась лекарств, и теперь отрубаюсь. У тебя все в порядке?
- Более-менее, - уклончиво отвечала я. Не грузить же ее в таком состоянии своими проблемами.
- Тогда давай завтра, а? - взмолилась она. - Может, хоть немного очухаюсь.
VII
Мишу я не смогла выловить и на следующий день. По мобильному он на мои звонки по-прежнему не отвечал, а на работе его мне сообщили, что ближайшие две недели он в отпуске. Испарился, так сказать, человек бесследно. Унижаться до обзвона знакомых я не собиралась. Не хочет встречаться - не надо. Если через две недели не объявится, сама решу, что сказать Тошке. А если Мише не понравится мое объяснение, пусть пеняет на себя.
Вечером мне опять позвонил Сергей:
- Я просто, Катя, узнать, не возникли ли у тебя какие проблемы.
Ясное дело, решила я, Михаил сам к телефону подходить не желает, однако, видимо, стал волноваться, по какому поводу я его добиваюсь. И отправил на разведку старого друга. И прекрасно: сейчас он у меня получит! И так вкрадчиво спрашиваю:
- Тяжкая ноша - старая дружба, да? От имени и по поручению звонишь?
В трубке обиженно засопело:
- Катя, не хочешь со мной разговаривать, я не настаиваю. Но звоню исключительно по собственной инициативе, от чистого сердца. Знаю ведь: ты одна. Мало ли что…
- А почему, интересно, твой лучший друг от чистого сердца не позвонит? Я для него, разумеется, теперь пустое место, но здесь, видишь ли, еще такая маленькая чепуха, к нему относящаяся, осталась, как его сын.
- Катя, поверь, я с Михаилом не разговаривал с начала прошлой недели.
- Вот как! - с еще большим сарказмом воскликнула я. - Неужто дружба пошла на убыль.
- Напрасно смеешься. Мне последнее время как-то не очень приятно с ним общаться. Так что не бойся. Я звоню не по его поручению, да и о тебе не собираюсь ему докладывать.
Вроде он произнес это вполне искренне, но мне все равно не верилось. Откуда вдруг такое расположение ко мне?
А Сергей продолжал:
- Катя, только не стесняйся. Если тебе нужны деньги, могу дать, а отдашь когда захочешь.
- Спасибо, нам с Тошкой пока вполне хватает. Я сама зарабатываю, да и от Миши кое-что осталось.
- А-а, - по-моему, он даже расстроился.
- Если потребуется, я тебе скажу, - решила успокоить его я. Кто знает, вдруг и впрямь припрет?
- Обязательно скажи. - Он заметно приободрился. - И еще, если вот машина нужна в сочетании с грубой мужской силой… Ну, там за продуктами съездить, полочку какую повесить… В общем, Катя, я на все с удовольствием готов.
Для выполнения миссии лучшего друга это было, пожалуй, сильновато, и последние слова Сергея поневоле заставили меня глубоко задуматься. Он что, на общение со мной навязывается? Действительно сам по себе, или это все же Мишина просьба переключить брошенную жену на себя, в терапевтических, так сказать, целях?
- Катя, не пугайся! Я очень хочу тебе помочь! И мне совсем не трудно! И Михаил совершенно ни при чем. Он вообще о тебе даже не думает. Это просто я очень хочу тебя видеть.
Его напор на самом деле начинал меня пугать. Что изменилось? Может, его загипнотизировали? Ну да, я разгипнотизировалась, а Сергей наоборот. А если его именно это и привлекло? Я же теперь вроде как свободная женщина, а им ни разу не охваченная. И мучиться, как завести знакомство, не надо. Давно друг другу представлены.
Чтобы хоть этот вопрос разрешить, брякнула напрямик:
- Сергей, как-то я раньше не замечала с твоей стороны особой радости, когда ты меня видел.
Он замялся.
- Катя, ты понимаешь… - Длинная пауза.
- Что я должна понимать? - поторопила, не выдержав.
- Хочешь честно, да? - Ну, прямо третий класс школы!
В тон ему откликаюсь:
- Валяй честно.
- Ты… мне… всегда очень… нравилась. - С усилием выдавил он из себя. - Если бы мы с Михаилом друзьями не были, то давно бы уж…
Вот это открытие! Выходит, он мне все эти годы хамил, чтобы Миша не заподозрил в нем какие-то чувства ко мне. Воистину, век живи, век учись и все равно дурой останешься.
- Сережа, а если я Михаилу твои слова передам?
- Да сколько угодно! - воскликнул он. - Теперь уже скрывать незачем! Ох, какой-же он пень! Такую женщину оставил! Но, Катя… уж если честно так честно, да? Я ему даже благодарен.
Я еще сильнее насторожилась, ибо совсем не была убеждена, что мечтаю ровно о том же, о чем Сергей. И, стремясь хоть немного увести его от темы, поинтересовалась:
- А Сабина Фыгина, выходит, тебе не нравится?
- Откуда ты про нее знаешь?
- А я все, что мне надо, знаю!
- Миша сам рассказал? Он же вроде пока не собирался!
Ага! Проболтался, голубчик. Значит, Миша меня с ним подробно обсуждал!
- Не Миша, - произнесла я вслух. - Он пока молчит, как партизан. Боится, видно, признаться.
- Боится, жутко боится, - подтвердил Сергей. - Он сперва вообще не собирался от тебя уходить. Но потом она поставила его перед фактом.
Так, так, вот молодчина! Снова проговорился! Вот вам и крепкая мужская дружба.
- Перед каким фактом? - невинным голосом переспросила я.
Только после этого до Сергея, видно, дошло, что он совершил оплошность, и он принялся мямлить какую-то невразумительную чушь.
Впрочем, я-то догадывалась, перед каким таким фактом могла поставить Мишу Сабина, что он столь позорно сбежал из дома. И я решила окончательно загнать Сергея в угол:
- Имеешь в виду ее беременность?
- И это знаешь, - охнул он. - Но откуда? Они же пока от всех скрывают.
Во дурень! На понт его взяла, он и купился!
- То, что знают трое, знают все, - хихикнула я.
- А кто третий? - не понял он.
- Ты.
- Да я же могила. Ни одной живой душе не говорил.
Я зашлась от хохота.
- Мне только что сказал!
- Ах ты, черт! Ведь ты не знала!
Мне его даже сделалось жалко. И я, во спасение его мужского самолюбия, пустилась на маленькую ложь:
- Да, в общем, сама догадывалась. А ты просто подтвердил.
- Катя, ты не расстраивайся. Может, и к лучшему, что так вышло. Недостоин он тебя!
Вот те раз! Вот вам и друг! Любопытно, на что он мне еще глаза откроет? Бросила новый пробный шар:
- Ну, Михаил ведь и раньше на сторону поглядывал.
На сей раз Сергей не поддался. Правда, и возражать не стал. Лишь жалобно простонал:
- Катя, но это нечестно.
- Что нечестно?
- Меня колоть на Мишины тайны, - еще жалобнее произнес он.
Впрочем, чем не ответ. В деталях я все равно копаться не собиралась, а он продолжил:
- Давай вы уж сами на эту тему как-нибудь разберетесь.
- Выходит, тема таки есть, - еще раз попыталась я.
Он в ответ издал стон, будто я ему иголку под ноготь всадила.
- Катя, я ничего не знаю. И свечку не держал.
- Только спички подавал, - мрачно хмыкнула я.
- Катя, ты на меня обиделась? Не надо, пожалуйста. Я ведь его ничего делать не заставлял, скорее, наоборот.
Да, Сереженька, с тобой только в разведку ходить!
- То есть инициатива исходила от него?
- Катя, у нас разве с тобой других тем нет? - взмолился он.
- Знаешь, другие пока вроде не наметились, - вполне искренне ответила я. - До сих пор нас один Михаил и связывал.
- Так я же как раз хочу теперь по-другому.
Ну вот. Приехали! Похоже, он действительно и сугубо от себя имеет намерения! С одной стороны, меня это продолжало пугать, но с другой - в сложившейся ситуации даже развлекало и льстило.
- Сергей, я пока не готова это обсуждать. Мы даже с Мишей еще до конца отношения не выяснили.
- Мне подождать надо?
- Тебе решать.
- Но… - его голос дрогнул, - надеяться я хотя бы могу?
- Надеяться никому не запрещается, - уклончиво отозвалась я.
- Но ты ко мне как?
- Пока я вообще ни к кому никак. Сережа, пойми: Миша от меня ушел меньше недели назад, и я толком не понимаю, на каком свете нахожусь. А ты уже претендуешь на отношения.
Ох он и перепугался:
- Я не претендую, а мечтаю. Катя… Ну если… Я постараюсь… Ты, может, сможешь когда-нибудь…
Ну, день чудес! Могла ли я предположить, что этот разбитной похабник и матершинник способен впасть в такое косноязычие и застенчивость!
Пока я про себя дивилась, он обрел дар речи:
- Я не имею в виду ничего такого. Просто к тебе приходить иногда, помогать…
Добился своего! Мне стало его совсем жалко. Может, он на это и рассчитывал? Но сердце не камень. Да и плохого он мне, собственно, ничего не сделал. Напротив, даже поднял тонус.
- Сергей, давай вернемся к этому разговору попозже. Когда в себя приду. Но если какие проблемы возникнут, непременно к тебе обращусь.
- Непременно? Тогда буду ждать!
Я положила трубку и подумала: "А ведь у меня только что, считай, появился мужчина! Знала бы Ирка, с ума бы сошла! Накаркала!"
Ясно было одно: чтобы идти по жизни дальше, мне необходимо провести тотальную ревизию своих прежних взглядов абсолютно на все. Уж больно они не соответствовали реальной действительности. И вот теперь меня в нее тыкали носом, словно котенка в лужу. Эх, Катерина Васильевна, как же ты жила до сих пор? Слепая, глухая и немая, не иначе!
Я позвонила Дуське. Она сипела, хрипела, хлюпала носом, сказала, что говорить почти не может, однако готова меня выслушать и даже настаивает на этом.
Изложила ей в подробностях события последних двух дней, которые она пропустила. У нее даже голос прорезался:
- Говорила ведь тебе, что он к другой бабе ушел! В следующий раз не станешь спорить с опытным человеком!
- Ну хорошо. Не спорю. Права ты. Узнала я. Но мне теперь даже хуже.
- А вот это зря. По крайней мере, теперь есть ясность. И возвращать это сокровище скорей всего нет смысла. Силы не будем тратить. Нет, естественно, это тебе решать. Он, конечно, в какой-то момент, при определенных усилиях с твоей стороны, может и вернуться. Но после обязательно станет метаться. На фиг тебе такая головная боль. Лучше уж развестись и начать жизнь по новой. Тем более у тебя и кандидат на Мишкино место вроде наметился.
- Благодарю покорно, но этот Сергей мне даром не нужен.
- Нужен не нужен, сразу не прогоняй. Лучше хоть какой-нибудь мужик под рукой, чем вообще никакого. Пусть даже он тебя для любви не интересует, по хозяйству используешь. Ты даже не представляешь, сколько нужного и полезного можно извлечь из влюбленного мужика! Особенно когда сама в него не влюблена.
- Дуська, я так не могу.