- Ты мне напоминаешь маленького мальчика, который постоянно требует одобрения, - с улыбкой сказала Кэтрин.
Господь всемогущий!
- В то время как на самом деле, - усмехнулся Джаспер, - я большой мальчик, который гадает, стоит ли ему решиться на то, чтобы сорвать поцелуй - ну, если поцелуи разрешаются. Так как?
- Когда нас могут увидеть из дома? - ужаснулась Кэтрин. - Слуги так и прилипнут к окнам. Говорят, слуги знают своих хозяев лучше, чем кто-либо еще, что от них не скрыть ничего хоть мало-мальски важное. Сколько времени пройдет, прежде чем они поймут, что представляет собой наш брак? Тоже месяц?
На вопрос о поцелуе она не ответила.
Джаспер чувствовал себя на удивление довольным, если учесть тот факт, что он женился всего два дня назад при крайне неприятных обстоятельствах и в первую брачную ночь согласился на целый месяц воздержания.
Как это ни удивительно, ему было хорошо дома.
С Кэтрин.
Умиротворение мгновенно разлетелось на множество осколков.
Великий Боже, черт побери, он же женатый мужчина!
И если эта мысль не ужасала его, то новое открытие - он только сейчас сделал его - застало его врасплох: его не тянет на измену. Одна из причин, по которой он люто ненавидел отчима, заключалась в том, что этот негодяй, несмотря на внешнее благочестие и праведность, целых двадцать лет содержал любовницу.
О да, Кэтрин даже не осознает, сколь абсолютна та истина, которую она только что высказала! Слуги действительно знают все о своих хозяевах - а в данном случае об отчиме и о самоназначенном опекуне своего хозяина.
- Это, - сказала Кэтрин, указывая на партеры, - было тем самым первым робким шажком, как ты описал, по превращению Седерхерста в твой дом. И результат получился великолепный. Каков же будет твой второй шаг, Джаспер? И третий?
- А второй и третий должны быть обязательно? - со вздохом спросил он. - Разве тех усилий, что я приложил, недостаточно на одну человеческую жизнь?
- Значит, все в доме и в парке идеально? - вопросом на вопрос ответила Кэтрин. - И тебя устраивает до конца своих дней жить со всем этим?
- Ну, - протянул Джаспер, - после переезда в восточное крыло - и усилий по переделке моей спальни, чтобы ты знала, - у меня вызывает недовольство вид на огромную лужайку под окнами. Там не на что смотреть, кроме травы и деревьев вдали. Но сомневаюсь, что там тоже можно устроить партеры.
- Да, нельзя, - согласилась Кэтрин. - Знаешь, у меня возникла та же мысль, когда я сегодня утром выглянула из окна своей комнаты. Там должны быть цветы, чтобы из спальни можно было вдыхать их аромат. И любоваться ими, естественно. Розовый сад, например, хотя я предпочла бы, чтобы розовый сад был небольшим и не занимал все это пространство, - что-нибудь вроде розовой беседки, а не полноценного сада.
- С яблоневым садом позади нее, - согласился Джаспер. - В парке нет фруктовых садов. Мне всегда нравилось, когда деревья растут рядами, как шеренги солдат.
- И цветут весной, - продолжила фантазировать Кэтрин, поворачивая к нему сияющее лицо. - Нет более волшебного зрелища.
- А в конце лета их ветки клонятся к земле, отягощенные плодами, - вторил ей Джаспер. - Можно ходить и рвать их.
Кэтрин вскочила со скамейки и протянула ему руку.
- Пойдем посмотрим, - предложила она. - Выясним, можно ли устроить и то и другое. Хотя я и так уверена, что можно.
Джаспер посмотрел на Кэтрин, стоявшую перед ним с протянутой рукой, и что-то у него в душе дрогнуло. Возможно, немного ослабло чувство вины. Вполне вероятно, что семейная жизнь устроит ее, пусть и с человеком, которого она бы никогда не выбрала сама. Пусть и с человеком, который не станет ее душой и сердцем. Как только месяц закончится, он приступит к тому, чтобы зачать ребенка. Из нее получится замечательная мать - дети будут приносить ей радость. Разве она не обучала детишек в своей деревушке?
Джаспер встал, взял Кэтрин за руку и переплел их пальцы.
- Ну ладно, пошли, - вздохнул он. - Надеюсь, Кэтрин, ты не предполагаешь, что я буду с лопатой в руке копать ямы под яблони, а?
Ах, как же ему нравится смотреть на нее, когда она смеется!
- Нет, естественно, нет, - ответила она. - Я представляю, как ты, орудуя топором и пилой, строишь шпалеры и арки под мои розы.
- Боже мой! - деланно ужаснулся он. - Под твои, да?
- И помни, - добавила она, - что в конце месяца ты собираешься сделать еще один шаг к полной независимости. Что тебе предстоит возродить знаменитый бал и праздник в Седерхерсте.
- И мне придется соревноваться в беге на трех ногах, да? - покосился на нее Джаспер.
- Непременно, - ответила Кэтрин.
- В паре с тобой?
- А это обязательно? - поинтересовалась она.
- Обязательно, - горячо заверил ее Джаспер.
- Что ж, тогда в паре со мной.
- И мне придется оценивать вышитых ангелочков и цветочки, да? - не унимался Джаспер.
- Этим я займусь сама, - успокоила его Кэтрин. - Можешь пробовать фруктовые пироги.
- Гм… - произнес Джаспер. - И вечером мы с тобой будем танцевать вальс?
- Да, - твердо произнесла Кэтрин.
Они медленно шли вдоль террасы к восточному крылу дома и со стороны выглядели как довольная жизнью семейная пара.
Почему-то эта мысль всколыхнула в душе нечто похожее на легкую панику.
Глава 18
После обеда Кэтрин пошла в людскую, а Джаспер отправился на поиски своего управляющего. В людской она поговорила с экономкой, кухаркой и дворецким. В конце концов, нужно же сообщить им о предстоящем празднике. Именно на них ляжет большая часть работы.
Все трое забеспокоились, узнав, что она предлагает. Большой праздник и бал в одном месяце?
Однако, как только Кэтрин заверила, что все планирование она берет на себя и что дела будут распределены между соседями, которых удастся уговорить участвовать в подготовке, все тут же преисполнились энтузиазма и даже восторга - и, как ни забавно, обиделись на нее за то, что она пытается снять с них часть нагрузки.
- Имейте в виду, я возьму на себя еду, - объявила кухарка тоном, не допускающим возражений. - Я не против, миледи, если мне помогут с закупками, составлением меню и даже с готовкой, но за все буду отвечать я.
- У меня и мысли иной не было, - с улыбкой проговорила Кэтрин. - Напротив, миссис Оливер, я на это очень рассчитывала.
- А я буду отвечать за украшение дома и бального зала, - сказала миссис Сиддон, - и за заказ продуктов. Миледи, вы без труда отыщете тех, кто с радостью поможет вам, завалит вас идеями и даже согласится претворить их в жизнь, но за дом должна отвечать я.
- Я рада это слышать, - заверила ее Кэтрин.
- Я сам поговорю с Бентоном, миледи, - заявил дворецкий и на всякий случай напомнил ей, кто это такой: - Это главный садовник, миледи. Он захочет украсить бальный зал цветами из оранжерей.
- Я надеюсь на это, - заметила Кэтрин. - И вы очень обяжете меня, если попросите его об этом.
- И я возьму на себя столы для фуршета, - продолжал дворецкий с таким видом, будто хозяйка может возразить, - и лакеев, которые будут обслуживать их.
- О, - воскликнула Кэтрин, - вы так добры, мистер Коуч!
- Как в старые добрые времена, - со вздохом произнесла миссис Оливер. - Ах, праздник в Седерхерсте всегда был главным событием года! Каждый находил себе хорошее и доброе развлечение, и мне безразлично, что у кого-то по этому поводу иное мнение. Это отнюдь не козни дьявола. Ну, сама идея.
- Последний раз праздник устраивали менее чем за год до смерти лорда Монфора, - сказала миссис Сиддон. - Менее чем за год до рождения его светлости. Господи помилуй, как быстро летит время! И все равно от того праздника нас отделяют долгие и тяжелые годы, тут и говорить нечего.
- Эти годы, - поддержал ее дворецкий, - как из другой жизни.
- А теперь мы возродим былые времена, - сказала Кэтрин. - Кстати, я очень хочу, чтобы праздник был таким же, как всегда, чтобы он прошел идеально и чтобы все ждали его повторения.
- Вам, миледи, - деловым тоном произнесла миссис Сиддон, - нужно поговорить с этими людьми.
И она перечислила внушительное количество фамилий, в большинстве это были пожилые люди, проживавшие по соседству. Миссис Оливер и мистер Коуч добавили к этому перечню людей помоложе, которые, вероятно, и не помнят прежних праздников, но с радостью примутся за подготовку нового.
Кэтрин и Джаспер не смогли поехать с визитами во второй половине дня, так как Джаспер был занят с управляющим. Однако он зашел в гостиную за Кэтрин, и они вместе с мистером Ноулсом и мистером Бентоном отправились на восточную лужайку. Там они провели час, обсуждая, что им хотелось бы здесь видеть и какие работы нужно провести, шагами меряя лужайку и прикидывая, каких размеров может быть фруктовый сад и где конкретно должна стоять розовая беседка.
Кэтрин было очень интересно видеть Джаспера без той маски, которую он всегда надевал в Лондоне и за которой скрывался, когда они оставались наедине. Сейчас он был деловит, серьезен, энергичен и полон идей.
Джаспер знал дом и парк. Он знал своих предков. Пусть он и ненавидел Седерхерст всю свою жизнь, но он никогда не пренебрегал своим долгом по отношению к поместью.
Кэтрин все это приводило в легкое замешательство. И одновременно обнадеживало. Возможно, у нее получится изменить свое отношение к этому человеку в лучшую сторону.
Следующие несколько дней они потратили на визиты к соседям. В детстве Джаспер знал их всех, хотя только некоторые из них считались в те времена достойными официального приглашения на обед. Он играл с их детьми, когда удавалось улизнуть, и сейчас эти дети стали взрослыми, остепенились и обзавелись собственными семьями.
Джаспер предпочитал иметь добрые отношения со всеми. Хотя он почти не жил в Седерхерсте - кроме того года, когда приходил в себя после истории в Воксхолле, - он всегда ладил с соседями.
Однако до настоящего момента он как-то не задумывался о том, что эти люди - его люди, что у него с ними общие воспоминания, традиции, воспитание, что они знают его практически всю его жизнь и в общем-то любят его.
Они с радостью встретили его жену, и он вдруг сообразил, что слухи о скандале, который вынудил его и Кэтрин вступить в брак, уже добрались сюда. Но никто не бросал на него и его жену осуждающих взглядов, напротив, все вели себя так, будто горели желанием утешить их, а мир, находящийся за пределами этой округи, послать ко всем чертям.
Джасперу тут же стало ясно, что все они влюбились в Кэтрин с первых минут знакомства. Она, естественно, обладает красотой, шармом и умением одеваться красиво и элегантно, но в ней нет столичной напыщенности. Пусть она и не знает этих людей, но она может найти с ними общий язык. И они сразу распознали в ней эти качества, прониклись к ней уважением и полюбили.
Кэтрин же обладала удивительной способностью показывать людям свой интерес к их жизни. Она выслушивала их истории, сочувствовала их горю, радовалась их победам, смеялась над их шутками и соответственным образом реагировала на их воспоминания о прошлом.
И естественно - иного и не следовало ожидать, - как только она упоминала об идее возродить летний праздник в Седерхерсте и бал, все сразу же предлагали свою помощь.
"Мне и в голову не приходило, - не раз повторял Джаспер то в одном доме, то в другом, - что последний раз праздник устраивался еще до моего рождения. И раз уж моя жена преисполнилась решимости возродить его, я готов действовать".
На это Кэтрин отвечала ослепительной улыбкой, а хозяин дома - энергичными кивками.
Молодежь отнеслась к идее с восторгом. Для нее праздник был чем-то, о чем часто говорили и вспоминали с ностальгией и тоской по счастливым временам.
За три дня визитов они посетили всех, кого удалось застать, выпили больше чашек чаю и съели больше пирожных, чем за десять лет. В результате миссис Эллис согласилась возглавить комитет по организации игр для детей, миссис Боннер вызвалась провести конкурс вышивки, миссис Пенни единодушно была признана лучшей судьей в конкурсе выпечки, а жена, четыре дочери и невестка убедили мистера Корнелла - у него не было шансов выстоять против такого натиска - сформировать комитет по организации развлечений для мужчин.
- Имейте в виду, Корнелл, пивным киоском вам не отделаться, - с самым серьезным видом заявил Джаспер.
Дамы рассмеялись в ответ на его остроумное замечание.
Преподобный Беллоу, жених мисс Дэниелс, вызвался готовить специальную церемонию благословения для открытия праздника.
- До моего сведения, милорд и миледи, - проговорил он в своей характерной мягкой манере, которая и завоевала ему любовь прихожан, - было доведено, что прежние праздники иногда называли кознями дьявола - хотя празднование макушки лета и укрепление добрососедских отношений таковым, естественно, не является. Так что будет полезно дать всем понять, что Господь благословляет столь невинное увеселение.
- О, спасибо, мистер Беллоу! - поблагодарила Кэтрин. - Мы очень надеялись, что вы найдете какой-нибудь способ исправить ситуацию, правда, Джаспер?
- Правда, - ответил тот.
Итак, главное было сделано. Они установили с соседями настолько прочные отношения, что теперь светская жизнь в Седерхерсте забьет ключом. Скоро их дом заполнится гостями и на две недели в нем воцарится веселье. Еще нужно посадить фруктовый сад и построить беседку под окнами их общей гостиной. А ведь они женаты меньше недели.
Если бы он смог заглянуть в будущее полтора месяца назад, размышлял Джаспер, он зарыдал бы горючими слезами. Или напился бы.
Однако настроение у него на удивление бодрое.
Естественно, еще предстоит участвовать в беге на трех ногах, что может оказаться довольно интересным мероприятием, если с ним в паре побежит Кэтрин.
И судить конкурс фруктовых пирогов - сельские дамы всегда были великолепными кулинарками.
И танцевать контрданс. Гм…
И придумывать развлечения для целого дома гостей.
И выиграть пари.
И найти любовь. Но Кэтрин уже и так ему очень нравится. И он уже желает ее - нет, в ближайшие три недели эту мысль надо гнать прочь.
Ему никогда не давалось долгое воздержание - ни в восемнадцать, когда он лишился девственности, ни тем более потом, после отъезда из Седерхерста.
Хотя, если вспомнить, его воздержание длилось целый год, когда он жил в Седерхерсте после Воксхолла.
Джаспер все утро провел с управляющим. Он выглядел на удивление привлекательно, когда выезжал на домашнюю ферму одетый в старый бесформенный коричневый сюртук, желто-коричневые, растянутые на коленях бриджи и высокие поношенные сапоги.
Кэтрин провела раннее утро, советуясь с миссис Сиддон, а потом села писать длинные письма Маргарет и Ванессе. Она радовалась, что можно немного побыть в тишине и покое после суеты последних дней, хотя дел было много и предстояло немало успеть до приезда гостей на праздник. Она не собиралась все дела взваливать на плечи слуг и соседей, но сегодняшний день решила посвятить себе.
После обеда, проведенного в одиночестве, так как Джаспер еще не вернулся с фермы, Кэтрин переоделась и вышла из дома. Сначала она собиралась побродить по саду, однако потом сообразила, что еще не видела другую часть парка и озеро, расположенное неподалеку.
Она прошла мимо конюшен и спустилась по пологой лужайке к берегу. Стояла замечательная летняя погода. На небе не было ни облачка, с озера дул легкий ветерок. Она открыла зонтик, радуясь, что не забыла его захватить с собой.
Пройдя еще немного, Кэтрин села на деревянный пирс, выступавший в воду недалеко от лодочного сарая. Она подтянула к себе колени и обхватила их одной рукой, а другой держала зонтик так, чтобы он закрывал от солнца ее лицо. Гладь воды, которая была на тон темнее неба, напоминала зеркало. На противоположной стороне озера Кэтрин увидела маленький каменный домик, который стоял на краю заросшего деревьями высокого берега. Она решила, что это элемент садовой архитектуры, так как домик был слишком маленьким. Кроме того, рядом с домиком с каменистого карниза ниспадала голубая лента водопада. С пирса хорошо был слышен плеск воды - мирный, успокаивающий звук. По озеру плыло семейство уток.
Позади Кэтрин была пологая лужайка, конюшни, террасы и дом, а еще дальше низкие, поросшие лесом холмы, которые образовывали огромную подкову. В Седерхерсте было что-то особенное, нечто, что затрагивало ее душу. Она могла бы сидеть здесь вечность, не читая, не рисуя, не делая ничего полезного, не разговаривая, не думая. Просто существуя. Как часть всего этого. Она всегда стремилась к уединению, ей его не хватало. Возможно, здесь она обретет и наполненную жизнь, чтобы отвлекаться от негативных аспектов своего брака, и покой.
Возможно также и то, что уединения у нее будет больше, чем ей нужно. Она еще не заглядывала дальше нескольких следующих недель. Что произойдет, когда прием закончится и гости разъедутся по домам? Останется ли Джаспер в Седерхерсте? Или скука прогонит его прочь и он будет лишь изредка ненадолго приезжать сюда? А чем она может удержать его здесь, рядом с собой? И хочет ли она удерживать его?
Нет, она не будет думать об этом сегодня. И тем более здесь.
Кэтрин опустила зонтик, подставила лицо солнцу и прикрыла глаза.
- Идеальный фон и идеальная поза, - совсем рядом услышала она голос и поняла, что он, должно быть, стоит на берегу. - Даже лимонно-желтое муслиновое платье, бледно-голубой кушак и твоя свадебная шляпка сочетаются идеально.
Его голос звучал мягко и весело. Кэтрин оглянулась. Джаспер стоял, привалившись к дереву. Он успел переодеться в темно-зеленый облегающий сюртук и охристого цвета панталоны. Белый накрахмаленный галстук был завязан небрежным узлом, уголки воротника рубашки торчали вверх. Он был одет элегантно, но без щегольства. У лорда Монфора никогда не было склонности к дендизму.
- О Боже, - проговорила Кэтрин, - это же ясно: я сначала сбегала сюда, осмотрела пейзаж, потом сбегала домой и оделась соответствующим образом - разве не так я поступила на садовом приеме у Адамсов? Или мне следовало нарядиться в лохмотья? И расположиться рядом с кучей мусора?
Джаспер оглядел ее из-под полей шляпы.
- Проблема в том, - сказал он, - что ничего не изменилось бы. Кэтрин в лохмотьях у кучи мусора выглядела бы так же ослепительно, как Кэтрин в желтом и голубом на фоне голубого озера под голубым небом, к тому же освещенная ярким солнцем.
Кэтрин улыбнулась.
- Я всегда по уши влюблялась в льстецов, - призналась она.
- Ах вот как? - хмыкнул Джаспер. - Но только не в тех, кто говорил искренне, выражая порывы своей восхищенной души? Как ты жестока!
Кэтрин почти жалела, что Джаспер нравится ей. Не следует испытывать теплые чувства к человеку, у которого на кончике языка крутится лесть и обман.
- Полагаю, - сказал он, - я не буду выглядеть также романтично, как ты на пирсе, если растянусь на берегу. Впрочем, все равно попытаюсь.