На следующий день, вместо того чтобы идти в школу, она отправилась в офис фармакологической корпорации. От сладко улыбающейся женщины у стойки ресепшен она узнала, что мистер Макгнот не принимает посторонних.
- Я не посторонняя! - крикнула Рэйчел и попыталась прорваться к лифту.
Охрана выдворила ее за дверь. Рэйчел простояла на улице весь день. Только вечером она мельком увидела подтянутую фигуру отца, когда швейцар распахивал перед ним дверь. Она было ринулась к нему, но остановилась. Рядом с отцом она заметила женщину в модном пальто цвета молодой листвы. Женщина улыбалась ему, он не сводил с нее глаз. Никогда в жизни Рэйчел не видела, чтобы отец так смотрел на ее мать…
Опустошенная, подавленная, она стала медленно спускаться по ступеням. Все кончено, отец никогда не вернется домой. Мама права, он бросил их, оставил ради другой женщины. Ему нет никакого дела ни до своей бывшей жены, ни до единственной дочери. Новая женщина опутала его, околдовала.
Она оглянулась, чтобы в последний раз взглянуть на отца, и тут он поднял голову.
- Рэйчел, это ты? Дорогая, как ты здесь оказалась?
Большие теплые руки отца легли на ее плечи.
- Здравствуй, папа, - с трудом сдерживая слезы, выдавила она.
- Какая милая девочка.
Рэйчел повернулась на голос и встретила взгляд огромных, серых, чуть навыкате глаз.
- Позволь представить, дорогая, это моя дочь Рэйчел.
- Очень приятно, - улыбнулась женщина. - Милая девочка и, надеюсь, такая же умница, как отец?
Рэйчел задохнулась от смешанных чувств. Она должна была ненавидеть эту женщину, но вместо этого - была восхищена. Высокие скулы, длинные иссиня-черные волосы, с элегантной простотой уложенные в прическу, чувственный мягкий рот. Глаза светятся умом и силой. Вторая жена отца показалась ей сказочно, по-королевски красивой. И все же даже ради самой идеальной женщины он не должен был бросать их с мамой! Обида сжала ее горло, из глаз потекли слезы. Отец вытер ее лицо своим большим, пахнущим чем-то очень приятным платком и, взяв за руку, довел до своей машины. Усадив на заднее сиденье, сел рядом. Его жена была отделена от них спинкой переднего сиденья, Рэйчел не видела ни ее безупречно чистого лица, ни гладкой прически, ни пронзительных темных глаз и была почти счастлива.
Ее пригласили в дом. Это было двухэтажное здание с колоннами в колониальном стиле, с узкими окнами, натертым до блеска паркетом и старинной картиной на стене в гостиной. Жена отца говорила с ней ровным, мелодичным голосом, и Рэйчел было трудно понять, как она отнеслась к ее внезапному появлению.
Рэйчел несколько раз бывала в новом доме отца, пока тот не переехал в Вашингтон. Она с матерью остались в Далласе.
Вскоре ее мать, которая так и не нашла в себе силы жить, тихо скончалась в своей постели. Причиной смерти стала передозировка снотворного, и только Рэйчел знала, что ее мать умерла от разбитого сердца.
В тот момент, когда она смотрела на гирлянду цветов, украшавшую последнее ложе ее несчастной матери, девочка наглухо закрыла доступ к своему сердцу. И, когда она переехала к отцу, между ними уже не возникло никаких теплых чувств.
2 Фрэнк
Фрэнк Макгнот - мультимиллионер, управляющий и совладелец фармацевтической компании, один из влиятельнейших людей штата - слыл счастливчиком. После второй женитьбы, когда его ум и воля слились с капиталами семьи Донны, он смог достичь многого, о чем когда-то мечтал. У него был шикарный пентхаус в центре Вашингтона и вилла за городом, вертолет, парк автомобилей, когорта слуг, коллекция антиквариата и еще много чего необходимого и совсем ненужного. Одно его огорчало - Донна так и не родила ему наследника.
Его вторая жена обладала множеством достоинств: красотой, которая с годами обрела еще большую силу, очарование, мудрость, такт. Благодаря капиталам и влиянию тестя Фрэнк Макгнот буквально взлетел по карьерной лестнице. Начал он начальником отдела и спустя шесть лет, когда тесть ушел в мир иной, Фрэнк возглавил корпорацию.
Главный жизненный принцип, которому он следовал, был крайне прост: ставить на лидера. Как хорошая охотничья собака, он нюхом определял самых перспективных сотрудников, и успехи корпорации во многом зависели от правильно подобранной команды.
В последнее время Фрэнк Макгнот все чаще задумывался над тем, чтобы расширить свое влияние на политическом поле. Он решил выдвинуть Кирка Слоутсона, считая его восходящей звездой на политической арене. Возможная женитьба Кирка на его дочери была в глазах Фрэнка дополнительным преимуществом.
Впервые Фрэнк познакомился с Кирком, когда тому довелось выступать в суде, защищая интересы корпорации. Тогда Кирк в составе команды адвокатов как орешки расщелкал все претензии истцов в отношении якобы неэффективного лекарства. За время работы над делом Кирк Слоутсон сумел произвести на Фрэнка хорошее впечатление. Находчив, умен, хорошо образован. Он обладал внешностью киногероя - открытый взгляд, приятное лицо, ладная фигура - и особым обаянием, как магнитом притягивавшим людей.
После победоносного завершения судебного процесса Фрэнк Макгнот пригласил Кирка на обед в респектабельный, очень модный и дорогой ресторан. За столом велась легкая, ни к чему не обязывающая беседа, и молодой человек даже не подозревал, какому тщательному анализу подвергается каждая его фраза, каждый жест.
После приема, когда супруги Макгнот поднялись в свою спальню, Донна, расчесывая у зеркала свои длинные черные волосы, как бы вскользь сказала:
- Дорогой, тебе не кажется, что Кирка Слоутсона стоит познакомить с Рэйчел? Кирк хорош собой и знает, что нужно делать в этой жизни. С ним Рэйчел сможет чувствовать себя вполне комфортно. Он для твоей дочери будет прекрасной партией. Как ты считаешь?
- Я подумаю, - с удовольствием растягиваясь на свежих чистых простынях, ответил Фрэнк.
- Ты не против, если я приглашу эту восходящую звезду к нам на виллу? Рэйчел, как я полагаю, до сих пор безотлучно обитает там? Ей пора бы встряхнуться. Сломанный палец, тем более на левой руке, не повод для трагедии.
- Ты не права, Донна, - заметил Фрэнк, гася лампу на своей прикроватной тумбочке. - Для Рэйчел это действительно трагедия. Теперь ей придется навсегда проститься с мечтой о профессиональной карьере пианистки.
Донна оглянулась на него. Ее муж стремительно приближался к шестидесятилетию. Мудрость и опыт сделали его лицо еще более притягательным, но тело уже заметно одряхлело. Неужто он стал еще и сентиментальным?
- Не всю же жизнь рыдать над утраченными возможностями! - с раздражением заметила она. - Пора Рэйчел подумать о будущем. Что может быть для нее лучше, чем стать женой значимого в обществе человека? Как мне представляется, Кирк с его амбициями и умом, конечно, благодаря твоей поддержке, лет через пять-десять вполне может взойти на политический Олимп.
- Продолжим этот разговор завтра, дорогая, - зевая, отозвался Фрэнк. - Иди скорей в кроватку, ко мне под бочок. Я соскучился…
Более чем десятилетний брак не изменил его чувств к ней. Фрэнк любил свою вторую жену любовью настолько естественной, как воздух, которым дышал: чистый, охлажденный кондиционером и напоенный ароматами ее духов.
- Подожди немного, дорогой, я еще должна принять ванну.
Донна с еле заметной улыбкой отвернулась к зеркалу. Своей внешностью она пока не разочарована. Здоровый образ жизни, тщательный уход и небольшая пластическая операция - никто не даст ей больше тридцати.
Когда она вернулась из ванной, благоухающая легкими ароматами парфюма, взбудораженная мыслями о близости, она застала Фрэнка спящим, и это ее обидело. Она любила заниматься любовью, наслаждаться ласками, объятиями, ощущать крепость мужского естества внутри себя. Неужели она порочная? Когда-то Фрэнк так ценил ее чувственность… Во время медового месяца ее сначала шокировали его частые порывы сексуальности, а потом она сама стала в них нуждаться. Она даже немножко гордилась, что оказалась такой способной ученицей в искусстве эротических забав. Однако с годами Фрэнк стал предпочитать платоническую любовь телесной. Но Донна еще достаточно молода, чтобы не испытывать сексуальных потребностей. И она слишком хороша, чтобы вести жизнь монахини. Хороша и привлекательна. Недаром же ее не оставляют своим вниманием мужчины гораздо моложе ее. Вот и Кирк Слоутсон отдает должное ее прекрасно сохранившемуся телу. Неужто этот красавчик по-настоящему в нее влюблен?..
3 Кирк
Рэйчел вошла в гостиную. На ней было маленькое черное платье, которое настолько хорошо сидело на ее фигуре, подчеркивая все ее достоинства, что, казалось, специально было создано для нее. Мягкий свет лился из боковых ниш потолка, освещая Кирка Слоутсона, уютно устроившегося на мягком низком диване в глубине комнаты.
- Добрый день, - равнодушно-вежливым тоном сказала она, подойдя ближе. - Ты один?
- Теперь с тобой, - ответил Кирк, вставая и протягивая ей руку. - Иди сюда, присаживайся рядом.
Но Рэйчел отошла к столику с лампой. Не сводя глаз с отбрасываемого абажуром круга света, в котором блестел сусальной позолотой корпус антикварных часов, она сосредоточилась на движении длинной стрелки, которая неумолимо приближалась к отметке "двенадцать". Раздались мелодичные звуки.
- И сто лет назад кто-то слышал эту мелодию, - задумчиво произнесла она.
- Н-да, старинные часы… Выбор миссис Макгнот, я полагаю?
Откинувшись на спинку дивана, Кирк разглядывал девушку: стройные ноги, плоский живот, красивой формы грудь, узкие запястья, голову с тяжелыми, льющимися волнами по спине волосами.
Он почувствовал, как желание охватывает его, и удивился. Послеобеденный час он провел с Донной, и та не дала ему спуску. Донна - замечательная любовница, но уж очень требовательна. Да и небезопасно иметь в любовницах жену своего босса. Но именно Донне он обязан тем, что Фрэнк Макгнот обратил на него внимание. И все же как усложнила ему жизнь связь с ней!
Другое дело - Сесили. Свободная женщина, нежная и уступчивая, правда, немного легкомысленная. Зато с ней Кирк не чувствовал себя загнанным в угол. Каждый раз Сесили давала ему понять, что он для нее - подарок судьбы.
Когда они впервые оказались в его квартире и Сесили сняла туфли, его поразило, что ему пришлось наклониться, чтобы дотянуться до ее мягких, оказавшихся податливыми губ. А потом, когда она легла рядом с ним в постель, новая неожиданность: его ладони не вмещали ее полные груди. Сесили умела его поразить. Кроме того, она обладала удивительным чувством юмора, была немного капризной, но, что его очень устраивало, совершенно неревнивой. Если бы он хотел вести обычную жизнь среднего американца, о лучшей жене Кирк мог бы не помышлять. Он же мечтал о большой карьере, и для таких целей кандидатура Рэйчел была для него пропуском в высшее общество. Он решил, что, как только станет мужем Рэйчел, тут же прекратит утомительную связь с Донной, но с Сесили не расстанется. Только с ней он мог позволить себе полностью расслабиться и быть самим собой.
Кирк подошел к Рэйчел и, откинув прядь ее волос, будто невзначай коснулся ее шеи.
- Знаешь, Рэйчел, у тебя очень красивая, нежная кожа, - сказал он и попытался изобразить некоторое подобие улыбки, но ничего не получилось. Лицо его выглядело глупым, а восхищение - фальшивым.
Рэйчел, ничуть не смутившись, отстранилась от него.
- Что-то ты к нам зачастил. Какие блага тебе посулил мой отец? Что за перспективы перед тобой нынче открыты? Говори откровенно.
- При чем тут твой отец? Ты сама по себе очень привлекательная девушка.
Кирк попытался ее обнять.
- Итак, я хочу узнать условия сделки, - глухим голосом продолжила Рэйчел. - Что на кону? Должность заведующего юридическим отделом корпорации?
Кирк развел руками и покачал головой, всем своим видом демонстрируя снисхождение. Для него она капризная избалованная девчонка, дочь богатого отца, но он готов ждать. Ее недоверие исчезнет, как только она узнает его ближе.
- Так на какую должность ты метишь? - продолжила Рэйчел. - Или тебя манит политическая карьера? Выдвижение от Республиканской партии? Выборы в мэрию? Что для тебя самое вожделенное: большие деньги? большая власть? - Глаза ее гневно блестели. На миг она умолкла, затем продолжила тихим, дрожащим от обиды голосом: - Если бы ты знал, как меня угнетает, что меня используют как подставную фигуру. Я нужна отцу и мачехе только как пешка в их продуманной, выверенной до каждого хода игре.
Отчаяние сдавило ей грудь, и у Рэйчел перехватило дыхание. Рэйчел устремила взгляд на циферблат старинных часов. Ей хотелось услышать от Кирка опровержение. Она ждала, что он найдет нужные слова, чтобы растопить лед ее недоверия.
Кирк слегка растерялся от ее неожиданного гневного выпада, а главное, от того, что она вот так яростно вывела наружу его тайные помыслы. Хорошо воспитанная девушка должна уметь скрывать свои мысли, с раздражением подумал он, но заставил себя снова улыбнуться.
- Ты мне нравишься, ты очень, очень интересная девушка, - повторил он и обнял ее за плечи. - Ты пугливая и изящная, как лань, хрупкая и ранимая, как экзотический цветок.
- Кактус, с большими острыми колючками, - парировала она и попыталась вырваться из его объятий, но он только крепче прижал ее к себе.
- Я вижу, как тебе плохо. Отец много сил отдает бизнесу, а всю свою любовь жене. Тебе ничего не осталось. Это несправедливо, я понимаю… - шептал он ей на ухо, и его горячее дыхание обжигало ее. - Я тебя понимаю, как никто другой. Я ведь тоже очень одинок, очень, - говорил он успокаивающе, ощущая, как вся она дрожит. - Мне не было и десяти лет, когда меня отправили в Англию. Вместо родительской любви - холодная вежливость воспитателей и педагогов. Я остался без детства. Ни ласк матери, ни отцовского участия. - Он почувствовал, как напряжение уходит из ее тела, и продолжил с еще большим жаром: - Нам обоим нужна нежность. Мы оба соскучились по любви. Дорогая, доверься мне.
Рэйчел, дрогнув, припала к его груди. Неужели я такая никчемная, что от одного только участия готова растаять? Она взглянула на Кирка. Что ж… Он не хуже других, а может быть, даже лучше. И каким странным блеском горят его светлые до прозрачности глаза! Или это слезы?..
- Мы нужны друг другу, - с неподдельной искренностью продолжил он. - Вдвоем мы будем вдвое сильнее. "Ты и я" превратится в "мы". - Его теплые губы коснулись нежной кожи Рэйчел у горловины платья, руки легли на ее грудь. - Давай забудем обо всех и обо всем. Никто для нас не важен, кроме нас двоих. Доверься мне. Я смогу позаботиться о тебе.
Его руки нежно теребили ее груди под тонкой преградой ткани, его губы искали ее губы. Кирк увлекся своей новой ролью влюбленного.
Увести ее наверх и там овладеть. Интересно, какова она в постели? - думал он, гадая, как заставить Рэйчел подчиниться его желанию.
- Пойдем, пойдем со мной. - Он потянул ее за собой.
- Нет-нет, я не могу…
Он взглянул на ее растерянное лицо и, чтобы окончательно убедить ее, прошептал как можно проникновеннее:
- Ты достойна большого счастья. Рэйчел, любовь моя…
Близость ее тела вновь разбудила в нем желание. Он обхватил руками ее голову. В ее глазах он увидел такой страх и в то же время такую надежду, что его сердце дрогнуло. Ему удалось почувствовать своими губами ее дрожащие губы, но еле слышное движение в глубине гостиной предупредило его, что они не одни. Кирк украдкой взглянул через ее плечо. На пороге гостиной рука об руку застыли Донна и Фрэнк. Пусть супруги Макгнот удостоверятся в серьезности его чувств к Рэйчел! В притворной страсти он еще теснее прижал к себе Рэйчел.
Девушка не отвергла его поцелуй, но, когда его язык попытался проникнуть в ее рот, она отстранилась. Кирк не разжимал объятий. Он дал возможность полюбоваться мистеру Макгноту на дочь в его объятиях и только тогда разжал руки и сделал шаг навстречу.
- О… Добрый вечер… Я уговаривал Рэйчел пойти пообедать в ресторан, но она отказывается, говорит, что утомлена. Рэйчел выступала на благотворительном концерте в интернате для пожилых людей. Представляете, я сидел в зале, где средний возраст публики лет сто, не меньше.
- И как тебе, малыш, в такой компании? Не потерялся среди солидных людей? - с иронией заметила Донна.
- Вообще-то чувствовал я себя не совсем уютно. Надеюсь, свои зрелые годы мне не придется провести в богоугодном заведении.
- Я уверена, что тебе, Кирк, подобная судьба не грозит. Ты слишком умен и предприимчив. Кстати, на сегодняшний вечер у тебя какие планы? Ты куда-то спешишь? - поинтересовалась Донна.
- О, я как раз собирался уходить, - торопливо сказал он, но не тронулся с места.
- Уходить? И не думай! - добродушно воскликнул Фрэнк. - Какого дьявола спешить вечером в субботу? Рабочая неделя позади, и ты от меня так просто не избавишься. Ты должен остаться на ужин.
- Спасибо за приглашение, - вежливо ответил Кирк. - Что ж, я рад провести субботний вечер в столь приятной компании.
- Тогда присаживайся. Думаю, ты не откажешься от аперитива перед ужином? Донна, составишь нам компанию? Рэйчел?
- Мне надо принять ванну. К ужину я спущусь, - сказала Рэйчел и поспешно скрылась за дверью.
Донна опустилась в глубокое кресло и вытянула перед собой затянутые в нейлон стройные ноги в изящных туфельках-лодочках.
- Сейчас я продемонстрирую вам свое искусство. У меня есть чудный рецепт коктейля, мой фирменный, - сказал Фрэнк с обаятельной улыбкой.
- Обо мне не беспокойся, дорогой, - предупредила его жена. - Ты ведь знаешь, я не люблю смешанные напитки.
- Может, тогда итальянский вермут? Ты не против сухого мартини?
Донна благосклонно кивнула и, протянув руку, взяла со столика глянцевый каталог.
Кирк опустился на диван. Гостиная, где они находились, была похожа на своих хозяев. Это была большая комната, выполненная в стиле модерн, строгая, аккуратная и в то же время роскошная, какой и должна быть гостиная в доме не лишенных вкуса и достатка людей. Взгляд Кирка пробежался по стене, центром которой была картина в тяжелой раме, задержался на вуали занавесей французского окна, скользнул к каминной полке, украшенной изящными статуэтками… Ему только и оставалось, что озираться по сторонам, потому что Донна не сочла нужным поддерживать беседу. Она сидела напротив него и лениво перелистывала страницы.
Взгляд Кирка проследовал за Фрэнком, который прошел в глубь комнаты, подошел к дубовому стеллажу, куда был вмонтирован бар, и извлек оттуда бутылку вермута, бутылку джина, три высоких стакана и шейкер. Он заметил, что бутылка вермута на две трети пуста, а бутылка джина едва почата. Вероятно, Донна чаще дегустировала вермут, чем Фрэнк готовил свой фирменный коктейль. Сверкающий никелем шейкер тоже казался совершенно новым.
Фрэнк сказал, что сходит за льдом, и вышел.
После затянувшейся паузы Кирк произнес:
- Хороший вечер. Тепло, тихо. Ты не находишь?
- Пожалуй, - нехотя отозвалась Донна.
- Ты прекрасно выглядишь. Впрочем, как всегда. И как тебе удается быть всегда безупречной?