Эта неожиданность не укладывалась ни в одну из прогнозных схем.
Сознание Джареда Таунсенда пронзила строка песни, которая уже пару минут невнятным фоном доносилась из музыкального аппарата, оставляя мужчину безучастным. Теперь он расслышал, как надрывно поет женщина о разбитом сердце. Кэлли, не замечая Джареда, прошла мимо него, распространяя тонкий аромат тубероз.
Шум вокруг – разговоры посетителей, скрип сидений, приглушенный смех, звук стекольных донышек о дерево столешниц, сентиментальная баллада певицы – оглушал Джареда. Усиленный кровоток вскружил голову, кружка выпитого пива внезапно опьянила его.
Зачем она подстригла свои шелковые волосы? – подумал он, украдкой наблюдая за Кэлли, присевшей за дальний пустующий столик. Она сняла жакет, обнажив плечи.
Теперь ее белокурые пряди не вились, как прежде, ниспадая и обрамляя милое улыбчивое личико. Да и личико не было улыбчивым. Хотя памятная зелень глаз, влажность губ и нежная шелковистость кожи не ускользнули от его взгляда.
Он смотрел на девушку, пытаясь понять, что сделало с ней прошедшее после расставания девятилетие, которое сейчас казалось ему девятью днями. Ее губы мерцали все также.
И она все та же, в узких джинсах, бирюзовом топе, с жакетом, перекинутым через руку, а ведь еще немного, и он забыл бы ее совсем.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Его пристальный взгляд заставил ее насторожиться. Она в нерешительности поднялась и, щурясь в попытках разглядеть, проговорила:
– Джаред? Джаред Таунсенд? Это ты? Не может быть! – Кэлли легкой походкой подошла к нему. – Невероятно. Это и вправду ты!
– И вправду я, – усмехнувшись, подтвердил он.
– И что же ты тут делаешь? – игриво осведомилась ошарашенная Кэлли.
– Собираю информацию для исследования. Это одно из мест, выбранных для проведения опроса в целях соблюдения принципа репрезентативности выборки, – отчеканил он.
– Ух! – отозвалась впечатленная формулировкой девушка. – Позволь угадать. Исследуешь алкогольные предпочтения веселой публики? На повестке дня вопрос: каким сортом пива вы предпочитаете врачевать душевные раны, сэр?
– "Куэрс"! – объявил сосед по стойке.
– Спасибо за участие, сэр! Ваш ответ внесен в графу, – шутливо проговорила Кэлли.
Джаред Таунсенд смотрел на нее сквозь стекла очков и ошалело улыбался, еще не веря встрече через столько лет. Словно время повернулось вспять и перед ним все та же задорная девушка, что однажды покорила его своим умом и красотой, а главное, тонким чувством прекрасного.
– Не смейся. Я действительно здесь по работе, – заверил он ее.
– Вижу, – Кэлли кивнула на его блокнот. – Такая неожиданность – видеть тебя снова, – прозвучал ее мелодичный голос, и она отвела взгляд в сторону, смущенная собственным тоном.
А потом улыбнулась приятельнице за одним из столиков.
– Встретила кого? – хитро спросила та.
– Старого знакомого, – негромко ответила Кэлли Филлипс, не зная, как еще назвать этого мужчину спустя девять лет.
– Привет, Кэлли! – окликнул ее О'Мелли, невольно напомнив о цели визита.
– Привет. Там для тебя коробка, – указала она в сторону столика, на котором оставила тираж пригласительных открыток. – Проверь, все ли правильно на сей раз.
О'Мелли вытер руки, забрал коробку со стола, аккуратно открыл ее и взял самый верхний серебристый конверт. Открыл, трепетно извлек на свет открытку и вчитался в витиеватый курсив, одобрительно покачивая головой.
– Спасибо, что все исправили к сроку. Моя Дженни, она хоть и ангел, но скоро нас всех с ума сведет этими приготовлениями, как будто мы сами не волнуемся.
– Помнишь фильм "Отец невесты"? – улыбнулась Кэлли.
– О, да! – многозначительно ответил владелец бара. – И я не избежал этой участи.
– Что будешь пить? – поинтересовался Джаред.
– Я не планировала задерживаться.
– Составь мне компанию, – попросил он, а бармену сказал: – "Маргариту" для Кэлли.
– Ты еще помнишь? – удивилась она.
– И не только это, – отозвался Джаред и многозначительно посмотрел на девушку.
Он нее пахло нежностью и сладкой тайной. Она всегда благоухала, как ночной цветок.
– Тебе, – сказал О'Мелли, поставив перед Кэлли коктейль.
– Спасибо… За что выпьем? – спросила Кэлли, испытующе поглядывая на Джареда.
– За статистику и теорию вероятностей. За власть случая в упорядоченности жизни.
– Ты по-прежнему предан науке, – насмешливо заметила она.
– Что может быть сексуальнее графиков распределения?
– Раз ты так говоришь, приятель… – вклинился бармен, налив и себе.
– А если серьезно, для каких именно исследований ты здесь? – справилась Кэлли.
– Велено подсчитать, сколько красоток входит в ту дверь каждый час, – пошутил Джаред, кивнув в сторону входа. – Пока мне удалось внести в графу только одну. Догадываешься, о ком речь?
– Ты все шутишь.
– Но если тебе нужен наиправдивейший ответ, то получи: здесь много пар, задача в том, чтобы разложить их на категории.
– Зачем?
– Нужно для компании, которая заказала нам это исследование.
– Мне бы не понравилось, если бы меня стали раскладывать на категории, – проговорила Кэлли.
– Даже ради науки? – спросил Джаред.
– А в чем, собственно, заключается смысл твоего исследования? – настойчиво допытывалась цветочница.
– Необходимо дать статистически обоснованную экспертную оценку для некоего периодического издания, на которую могли бы ориентироваться заинтересованные лица, – туманно пояснил Джаред.
– Странная формулировка, – заметила Кэлли. – А тема-то, какая? – осведомилась она.
– Назовем ее условно: "Двадцать соблазнительных постельных дразнилок", – выпалил статистик.
– Это что еще за "постельные дразнилки"? Девочка в кружевном фартучке и мальчик, наряженный байкером? Это стоило бы назвать "Хэллоуин в колледже". Плети, кожанки, армейские шнурованные ботинки… – охотно фантазировала девушка-флорист.
– Никогда бы не подумал, что ты так осведомлена в этих вопросах, – поддел ее исследователь "постельных дразнилок". Вообще-то ты удивишься, узнав, что в наше время парни в строгих костюмах и при галстуках куда как желанны.
– Делишься личным опытом? – спросила Кэлли, еще раз осмотрев с ног до головы очкарика в сером костюме, которого она помнила именно в кожаной куртке и на "Харлее". – Как жизнь переменилась, я и не заметила, – сказала она с легкой горечью, бросив взгляд вокруг себя. – Значит, плохиши успехом больше не пользуются?
– Есть незначительный процент интересующихся.
– А кто же в фаворе? Юркие мальчики из офисов, смазливые карьеристы, менеджеры, коротающие досуг в спортзалах?
– В большей степени, – со странной улыбкой ответил ей Джаред.
Он ничего не забыл, особенно ту ночь. Тони, ее жених, лучший друг Джареда, стоял между ними, хотя это утверждение и спорно. Из-за дружбы с Тони Джаред не смог быть с ней. И из-за ночи с ней погибла дружба.
Кэлли Филлипс ответила ему застенчивой улыбкой.
– Чем ты теперь занимаешься? – поторопился сменить тему Джаред.
– Я флорист в одном из здешних салонов.
– Флорист? Неожиданно… Хотя, с другой стороны, выбор вполне обоснован. Я помню, как ты преобразила мой холостяцкий угол, превратив его из форменного сарая в благообразное жилье. Я тогда так и сказал: "У этой девочки дар", – гордо произнес он. – Как поживает Тони? Давно о нем ничего не слышал.
– Мы развелись. Мне тоже о нем ничего не известно, – сухо призналась Кэлли.
– Дети?
– Нет.
– Давно ты в Бостоне? – спросил Джаред.
– Вернулась три года назад. Сейчас работаю в салоне "Белль Марьяж", очень довольна, – пресно сообщила девушка.
– Это что за салон?
– Занимаемся устроительством свадеб. Нас шестеро. Хозяйка – Белль Маккензи. Находимся на Ньюбери-стрит.
– Да мы почти соседи! – воскликнул Джаред. – Живу я недалеко отсюда, а офис нашей исследовательской компании в пяти кварталах от Ньюбери.
– И за эти три года, что я в Бостоне, мы впервые встретились! Удивительно… – непроизвольно заметила Кэлли.
– Да, – только и сказал Джаред, с нескрываемой тоской посмотрев на нее. – Провидение свело нас здесь в этот день и в этот час.
– Меня прислала нанимательница, – уточнила Кэлли.
– Ты все такая же, – произнес он.
– В каком смысле? – заинтересованно спросила Кэлли, почувствовав, как кровь прилила к лицу.
– Вот-вот, – словно отметив в ней подтверждение своим словам, проговорил Джаред. – Нисколько не изменилась.
– Прости, мне пора, – спохватившись, пробормотала Кэлли. – Ты здесь не для болтовни со мной, тебе работать надо, а я не даю… Спасибо за "Маргариту", и пока… Может, когда-нибудь еще встретимся.
Кэлли решила бежать. Зачем ей то, что добром не кончится? Она не знает ничего о нынешнем Джареде. Они не виделись девять лет. Их объединяет только ошибка, а разделяет много больше. Если б она была дорога ему, он бы не отпустил ее тогда. Но он отпустил, сославшись на дружбу с Тони. Она же охотно приняла такое объяснение. И все закончилось, не начавшись.
– Постой, Кэлли. Куда ты так торопишься? – остановил он ее за руку.
– У меня завтра ответственный день… – принялась сочинять она отговорки.
– Остынь! – предостерег он ее от необдуманных слов, ощутимо сжимая тонкое пульсирующее запястье. – Не суетись.
Девушка послушно перевела дыхание, кивнула, нарочито вдумчиво заговорила:
– Мне пора идти домой, Джаред. Было очень приятно повидаться с тобой. – Этим было все сказано.
И Джаред отпустил ее.
И она ушла. Он слышал, как колокольчик вновь тренькнул, выпроводив ее за дверь. Джаред даже не оглянулся, изумляясь такому поспешному прощанию. Он тоже ничего не знал о нынешней Кэлли Филлипс.
Блокнот исчез в кармане пиджака. Джареду было не до изысканий.
Он еще мог нагнать Кэлли. Но что бы он ей сказал?
А если это его шанс, второй шанс для них обоих?
Он бросил на стойку деньги и вылетел из бара. Взглядом поймал удаляющуюся Кэлли в тонком жакетике. Игнорируя угрожающее гудение машин, стремительно пересек проезжую часть и, срывая с себя на ходу пиджак, настиг девушку, набросив пиджак ей на плечи.
– Спасибо! – остановившись, рассмеялась Кэлли. – Ты все такой же – воплощение рыцарских добродетелей. Отдышись.
– Да, я такой, – с усмешкой признал он. – Все чего-то выжидающий тупица.
– Не говори так, Джаред, – прошептала Кэлли, понимая, о чем он. – Ничего непоправимого не произошло.
Их взгляды встретились.
– Что это?! – удивился Джаред, когда со стороны бара О'Мелли стали доноситься непонятные завывания.
– Сегодня четверг – вечер караоке, – пояснила Кэлли.
– Тогда вернемся, – повлек ее за собой молодой человек.
– Зачем?
– Я достоверно знаю, что ты любишь петь, и у тебя это здорово получается.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В этот час в баре было уже не протолкнуться. Все галдели, настроение у собравшихся было приподнятым. Выступали на свой страх и риск первые смельчаки. В толпе оставалось еще несколько трезвых ценителей, поэтому мнения разделились на критические и благосклонные.
– Ты считаешь, разумно заходить так далеко? – засомневалась Кэлли.
– Вне всякого сомнения. Тебе отлично удавались песни Мадонны. Намного лучше, чем ей самой.
– Давно это было. Помню только, что ты был худшим певцом из тех, что мне приходилось слышать, – перекрикивая галдящую толпу, объявила Кэлли.
– Зато самый забавный, – заметил Джаред, склонившись к самому ее уху, чтобы не напрягать связки.
Сердце захолонуло в груди у Кэлли.
– В старших классах у нас неплохо выходил дуэт Санни и Шер, – напомнил ей Джаред.
– Боюсь, в наше время этот номер успеха иметь не будет. Сочтут за дурной тон.
– Остается Айк и Тина Тернер – вечная ценность, с этим не поспоришь… Надо выяснить, какие вообще у них есть композиции.
– Верно, – поддержала Кэлли, – пиратам нужен план.
– И фортификация, – добавил Джаред.
Они стали протискиваться сквозь толпу слушателей, многие из которых также ждали своей очереди. Кэлли запуталась ногами в чьем-то беспризорном палантине и чуть не упала, Джаред поймал ее. Глупо хихикая, они продолжили пробираться к цели.
– Вот те, – указала Кэлли в сторону серьезной парочки, – наверное, организаторы. Нужно пойти полистать каталог песен и записаться.
– Заявимся, как дуэт, – придержав Кэлли за руку, проговорил ей на ухо Джаред.
Ему нравилось, как она вздрагивала всякий раз, стоило ему приблизиться к ней, ненароком задеть, легко коснуться.
– Хорошо, – согласилась Кэлли.
– Как думаешь, возьмут нас во второй состав какой-нибудь постановки в Карнеги-Холл?
– Не сомневаюсь, – хихикнув от ребяческого возбуждения, отозвалась она и решительно направилась к сцене, на которой в это время вихлялся юнец с выбеленным ирокезом и, подражая Стингу, вытягивал классический хит "Полицейский".
– Бедняжка надеется прорваться на подмостки "Минуты славы"? – посочувствовал страдальцу Джаред Таунсенд.
– Вероятно, он просто не знает, что здесь идет прослушивание в Карнеги-Холл, – шутливо предположила Кэлли. – Иначе бы спел какую-нибудь оперную арию.
– Нынче все мнят себя певцами, – невзначай заметил Джаред.
– И ты, Брут?! – предосудительно возгласила Кэлли, приняв последнюю его реплику на свой счет.
Джаред воздел обе руки в жесте безоговорочной капитуляции и проговорил:
– Я не Брут, я – моральная поддержка. Петь не умею, сознаюсь заранее. Но на фоне такой бездарности, как я, ты будешь выигрышно смотреться.
Кэлли отмахнулась от него и, сосредоточенно сощурившись, принялась пролистывать каталог песен.
– Ты напряжена, давай присядем, – вновь потянул ее за руку Джаред, увидев два освободившихся места.
На столе лежало меню.
– Нашла что-нибудь? – осведомился пару минут спустя ее спутник. – Начес неплохо идет под текилу, – предложил он, ткнув пальцем в одну из строк меню.
– Предлагаешь и спеть по-испански? – недоверчиво спросила Кэлли. – Чего ты от меня хочешь, Джаред? – прямо спросила она. – "Маргарита", караоке, ужин – что дальше?
– Ничего такого. Просто хочу приятно провести с тобой этот вечер. К чему лукавить, Кэлли? Ты – самое памятное событие из моей юности! – смело сознался он, глядя в изумрудные глаза девушки.
Кэлли Филлипс замерла, физически ощущая возникшее между ними напряжение.
– Я не наелась. Как думаешь, нам принесут десерт?
– Меняешь тему, трусишка? – ласково спросил ее Джаред.
– Нет… просто…
– Скажи, ты вспоминала о нас? Вспоминала о том, о чем мы договорились никогда не вспоминать? Думала, как бы могло все статься?
– Джаред, это в прошлом. С тех пор много воды утекло… слишком много, – проговорила она.
– Постой… Но ты не могла не думать о том, что было бы, не одумайся мы после той ночи, – взволнованно произнес он, нежно поглаживая ее руку.
– Прекрати, – вздрогнула Кэлли, настороженно взглянув на него.
– Что и требовалось доказать, – с удовлетворением кивнул он. – Ты помнишь ту ночь не хуже меня.
– Помню, что мы опрометчиво преступили границы разумного. Помню, что наутро мне было не по себе. Помню, что мы условились молчать об этом. И ты был полностью со мной согласен, – напряженно проговорила она.
– Это далеко не все, что заслуживает упоминания, – заметил Джаред. – В тот вечер, когда колледж организовал вечеринку по случаю празднования Хэллоуина, тоже был конкурс караоке…
– На котором мы чудовищно исполнили "Детка, на улице холодно".
– Мы напились, – в оправдание улыбнулся Джаред.
– Да, мы напились, – в осуждение подтвердила Кэлли.
– Но нам было радостно. И повеселились мы тогда на славу! – поспешил объявить он.
Кэлли ничего не ответила. Она отвернулась и стала наблюдать за выступающими, которые чем сильнее старались, тем забавнее выглядели. Кэлли рассмеялась, обнажив белоснежные зубы.
Джаред привлек девушку к себе. Его губы скользнули по ее губам. Впервые с той ночи, вынудившей их расстаться, он был так близко.
Наутро – она все помнила дословно, в малейших деталях – он стал уверять Кэлли, что если она согласится, то после колледжа они поженятся, купят дом, нарожают детей. Для Кэлли его слова прозвучали неубедительно. Они оба совершили опрометчивый поступок, сумасбродный, безответственный, а по отношению к Тони – подлый. Кэлли не поверила, что из этого может сложиться путное будущее, да и Джаред, поостыв, не настаивал. В результате они сообща решили помалкивать о том, что между ними произошло.
Еще до окончания колледжа они потеряли друг друга из виду…
– Ну же, взбодрись, – шутливо подтолкнул ее в бок Джаред. – Тебе еще предстоит петь. Что скажешь насчет дуэта Фейт Хилл и Тима Макгро?
– Если ты хочешь выступать дуэтом, то присмотри номер, в котором один из участников будет исполнять пантомиму.
– Ну, неужели я настолько уж плох? – притворно обиделся Джаред.
– И даже хуже, – дерзко объявила Кэлли.
Они просидели еще песен десять.
– Как О'Мелли выдерживает такое каждую неделю?! – удивленно воскликнула Кэлли Филлипс.
– Уверен, у него в ушах затычки. Да и выручка служит немалым утешением… Я бы не вынес такого эстетического потрясения, не будь у меня самого намерения сразить всех здесь собравшихся своим немыслимым дарованием.
– Что за мазохистское удовольствие – позориться перед огромным скоплением народа?
– А кто меня здесь знает кроме тебя? – резонно спросил он, нахально усмехнувшись. – И потом, сколько я ни компрометировал себя в караоке, тебе это всегда нравилось. Был отличный повод поглумиться над другом, не так ли?
– Все разыгрываешь из себя крутого? В колледже ты всегда велся на всяческие пари. Никакого благоразумия и осторожности, – припомнила ему Кэлли.
– Мда, таков уж я. И Тони не был моей противоположностью. Скорее уж превосходил, чем отличался.
– Прошу, не надо, – осадила его девушка. – Но если ты действительно настроен сегодня оскандалиться, следует определяться быстрее.
– У тебя получится, детка! – азартно воскликнул Джаред. – Ты закроешь программу как истинная поп-звезда! – кричал он, выталкивая ее на сцену, когда настал черед последнего исполнителя.
Опешившая от неожиданности, Кэлли Филлипс назвала организаторам первый хит, что пришел на ум. И выбор оказался удачным. Песни Роя Орбисона созданы для эффектных финалов. Она мощно исполнила "Я спешила к тебе в ночи" и под овацию сошла со сцены.
Больше собственного успеха ее восхитили покрасневшие глаза Джареда. Он поймал Кэлли в свои объятья и исступленно прижал к груди.
– Молодчага, Филлипс! – нахваливал он ее, как в прежние времена, и тряс за плечи. – Голосина у тебя, я скажу! И чего ты, дурашка, не стала профи?
– Ну, не знаю… Так получилось, – смущенно пробормотала она, утопая в море восторгов.
– Так получилось… – укоризненно передразнил ее Джаред. – Кэлли, ты классная! Нет, я серьезно. Тебе нужно выступать. Ты обязана! Тебя наверняка приглашают петь на свадьбах.
– С чего ты взял? Никто и не знает. Да я и не пела после окончания колледжа, – проговорила она, пожимая плечами.