- Унаследовали, но… за него не была внесена плата. Нам досталась только ипотека. - В красивых золотисто-зеленых глазах Джорджии промелькнула грусть. - У моего отца незадолго до смерти начались финансовые неприятности и накопился изрядный долг. Мне пришлось много работать, чтобы его выплатить. - Джорджия пожала плечами - ей было неловко говорить о таких вещах.
Итак, Кир узнал причину, почему она не имела личной жизни, и это его потрясло.
Она пожертвовала собой ради брата и к тому же была вынуждена платить долги родителей.
Киру еще не приводилось встречаться с такой самоотверженной любовью. Его обуревали самые противоречивые чувства.
- И как долго ты собираешься ставить интересы Ноя выше собственных, Джорджия? - мягко осведомился он.
- Время здесь ни при чем…
- Но как долго? - не отставал от нее Кир.
- Я не устанавливала определенной даты. Когда кто-либо от тебя зависит, ты просто продолжаешь ему помогать! Я понимаю, что он уже взрослый и его бизнес идет в гору, но я, вероятно, привыкла делать то, что делаю, и у меня вошло в привычку не думать о личной жизни.
Джорджия поплотнее завернулась в простыню.
Как она уязвима и ранима, подумал Кир, но тем не менее ему захотелось встряхнуть ее хорошенько.
С ума сойти! Просто не верится, что она столько лет ни о чем другом не думала, кроме как о благополучии брата!
Он вспомнил о натянутых отношениях со своим братом - наверное, он не очень-то старался их улучшить, и ему сделалось стыдно.
- Но ты ведь встречалась с мужчинами? Неужели ты никому не позволяла за тобой поухаживать?
- Несколько раз я ходила на свидания, но никогда не поощряла мужчин, - откровенно призналась она. - Я боялась, что связь станет помехой в моих делах.
- Джорджия, но ты говоришь о своей жизни, - не выдержав, выкрикнул он. - а не о чем-то постороннем!
От его слов Джорджия словно очнулась.
Ей пора решить, чего же она хочет для себя в этой жизни! То, что сейчас произошло, разбудило ее, как будто она очнулась после двадцати восьми лет сна и наконец осознала собственную чувственную натуру. В объятиях Кира, подхваченная горячей, волной страсти и необузданного дикого желания, она перенеслась в совершенно другой мир. И - что более важно - открыла для себя истину: она хочет быть любимой.
Она не хочет провести в одиночестве оставшуюся жизнь!
Смерть родителей едва ее не подкосила. Она тратила столько времени, сил и привязанности на Ноя, на поддержание их маленькой семьи, что начала сомневаться в том, сможет ли подумать о личной жизни.
Но вот сейчас перед ней загорелся огонек надежды, и она не желала, чтобы он погас.
- Я прекрасно сознаю, что это моя жизнь… И если ты считаешь, что я не мечтаю о собственном счастье, то сильно ошибаешься!
К ее ужасу, на глаза навернулись слезы, а горло горело, как будто она наглоталась бритвенных лезвий.
- Ною повезло, что у него такая преданная сестра. Ты удивительная женщина, Джорджия… Мужчине, с которым ты в результате свяжешь свою судьбу, тоже здорово повезет.
Кир был искренен. Даже если она найдет счастье с кем-то другим…
Эта мысль причинила ему нестерпимую боль.
- А что будет… - она запнулась, - после того, что сейчас между нами произошло?
Господи, святая наивность!
- То, что произошло, было неизбежно! Ты не можешь бесконечно подавлять себя!
- Значит… - Она задумалась и с грустью произнесла: - Ты хочешь сказать, что мне безразлично, с кем лечь в постель? И что ты просто оказался под рукой?
- Нет! Я этого не говорю! Совершенно ясно, что нас влечет друг к другу и что ты очень привлекательная женщина. Господи! Да я едва не вышиб дверь, чтобы уложить тебя в постель, - ты что, забыла?
Сам-то я этого не забыл!
Его тело мгновенно заныло от желания. Касаться Джорджи и, заниматься с ней любовью, погрузившись в опьяняющий сладкий аромат, исходивший от ее тела, - это неописуемый восторг, с которым ничто не могло сравниться.
И он ее первый мужчина… Он - обладатель этого бесценного подарка и навсегда останется первым.
Но… она будет когда-нибудь принадлежать другому. Кир представил это и не смог подавить болезненный укол ревности.
Она стояла опустив плечи, и его охватили жалость и нежность.
- Джорджия, ты слышишь меня?
- Да… слышу; Я сейчас оденусь. Мойра будет…
- Как ты можешь думать о еде?
Он не сумеет скрыть желания снова овладеть ею - это написано у него на лице, подумал Кир, глядя в красивые испуганные глаза Джорджии.
- Но я же не обедала…
- Ложись обратно в постель.
Он поддел пальцем край простыни, которую она обмотала вокруг себя, дернул, и простыня соскользнула с ее обнаженного тела.
- Кир! Мы не можем… Что все подумают, если мы не спустимся вниз?
Киру даже не нужно было смотреть, как напряглись нежные розовые соски, чтобы понять: Джорджия, как и он, готова к новым проявлениям любви.
- Да пошли все к черту! Никто не знает, что мы вместе. Я сказал Мойре, что у меня много работы. Если постучат к тебе в спальню, то крикни, что ты устала и пораньше легла спать. А когда все уснут, мы спустимся на кухню и вместе совершим налет на холодильник!
Приятно, когда Кир весело шутит, но Джорджия все же не была уверена, что они поступают правильно.
- Я не могу этого допустить, - сказала она, пытаясь вырвать руку, которую он крепко сжал.
- Не можешь допустить, чтобы я опустошил собственный холодильник? - протянул он все также игриво.
- Я не об этом. Я приехала сюда работать, не забывай. Случившегося не исправить, но нам не следует усложнять нашу жизнь повторением того, что было!
- Ты жалеешь, что мы занимались любовью? - Синие глаза смотрели на Джорджию с сомнением. - Ты бы предпочла быть влюбленной в человека, который лишил тебя невинности?
Слова Кира были подобны землетрясению. Джорджия даже покачнулась. Что бы он сказал, узнав, что она уже отдала свою невинность человеку, в которого влюблена?
Наконец-то она сама себе в этом призналась…
- Я ни о чем не сожалею! - воскликнула она. - И никаких планов, чтобы сохранить себя для кого-либо, у меня не было! Я тебе уже объяснила, в чем дело. Я просто разумно смотрю на вещи. Не надо забегать, вперед - у нас много работы, твоя постоянная секретарша вернется не скоро, и я не хочу все испортить.
- Ничего ты не испортишь. - Кир притянул Джорджию к себе. - Мы оба взрослые люди, будем поддерживать нормальное общение, и никто ничего не узнает, если ты этого не захочешь.
Но Джорджии было не по себе.
А что, если экономка узнает? Или слуги?
А если они подумают, что она воспользовалась ситуацией, тем, что работает у лэрда? Будет ужасно, если ее посчитают корыстной ибеспринципной!
И она вовсе не уверена - несмотря на обещание Кира, - что ничего не изменится. Он понятия не имеет, что она уже в него влюбилась, отчего ее положение становится еще более рискованным.
- Я действительно думаю, что нам лучше остановиться.
Джорджия, вывернувшись из рук Кира, нагнулась, подняла с пола простыню и прикрылась. Ей было грустно. Очень нелегко проявить благоразумие и не позволить Киру снова уложить ее в постель!
Единственное утешение состоит в том, что со временем он скажет ей за это спасибо.
- Хорошо. Вижу, ты уже приняла решение, хотя я готов на все, чтобы переубедить тебя. - Кир вздохнул и ласково коснулся костяшками пальцев ее щеки.
Где взять силы передумать и сказать ему об этом?
Джорджия молча смотрела, как он взял свою рубашку и вышел из комнаты.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На следующее утро Кир спустился на кухню, чтобы выпить крепкого черного кофе. Голова гудела, поскольку он плохо спал ночью.
На кухне он обнаружил Джорджию в длинной сиреневой блузке-тунике и широких брюках того же тона. Несмотря на свободный покрой костюма, шелковая ткань красиво обрисовала стройные округлые бедра, когда она потянулась к посудной полке за кружкой.
Кир, словно загипнотизированный, смотрел на фигурку Джорджии. От сильнейшего прилива желания закружилась голова.
Господи, как на него действует эта женщина, стоит только на нее взглянуть!
До появления ее в Глентейне он злился на обстоятельства, заставившие его вернуться в родной дом. Пусть это его долг, но положение, в котором он очутился, его настолько удручало, что он занимался самоедством и завяз в болезненных воспоминаниях о прошлом, а после смерти брата эти воспоминания мучили его все сильнее.
Но теперь… теперь он обнаружил, что его мысли полностью заняты этой очаровательной женщиной.
Кровь в жилах запульсировала. Так стремительный поток пробивает себе путь через горную долину. Два шага по выложенному плиткой полу - и он уже около Джорджии и молча обнимает ее за талию.
- Доброе утро, - произнес он, вкрадчиво понизив голос.
Его губы были в сантиметре от нежного местечка у нее за ухом, а от этого маленького ушка исходил дурманящий эротический запах.
- Я как раз собиралась приготовить чай, - весело ответила она и легко, словно шелковая ниточка, выскользнула из его рук. - Хочешь чаю?
Такого сценария Кир не ожидал и мгновенно рассердился.
Она его отвергает!
- Отступив от нее, он огрызнулся:
- Пора бы знать, что по утрам я пью кофе!
- Ой, ошиблась. - Она не обиделась и улыбнулась ему. - Садись к столу, и я приготовлю тебе кофе. Мойра уже уехала в магазин в Данди, поэтому я и завтрак могу приготовить.
Кир продолжал стоять с неприступным видом.
Да, ей не стоило так поспешно высвобождаться из его объятий, подумала Джорджия. Ведь как приятно, когда его крепкое, мускулистое тело прижимается к ней, а теплое дразнящее дыхание и завлекательный запах мужского лосьона щекочут кожу.
Но дело-то в том, что она не знала, как Кир встретит ее сегодня утром после вчерашнего, и была готова и к его холодности. Она ведь отказалась снова лечь с ним в постель, и он вполне мог решить, что им лучше вообще вместе не спать.
К тому же он дал ей понять - и весьма определенно, - что происшедшее было мимолетным событием и не означало, что у них есть общее будущее. Он же сказал ей, что мужчине, с которым она в конце концов свяжет свою жизнь, повезет.
Зачем он так сказал?
- Я не хочу завтракать. Только выпью кофе.
Смерив ее почти обвиняющим взглядом, он перевоплотился в холодного и равнодушного босса. У Джорджии сжалось сердце.
- Можешь принести кофе в кабинет. Я пошел работать.
- Кир…
Но он уже выходил из кухни и даже не обернулся, когда она окликнула его, не задержался, чтобы услышать, что она хочет ему сказать.
- Званый обед в субботу… Ты окончательно подсчитала, сколько всего будет гостей, и сообщила Мойре?
Джорджии было неприятно слышать официальный тон, которым Кир разговаривал с ней целое утро. Словно она для него секретарша, и только, и никогда не была никем другим!
Она нервно облизала губы и отошла к своему креслу, прежде чем ответить.
Кир смотрел на нее без улыбки, на лбу залегла складка, но… все равно он был неотразим.
- Важно, чтобы вечер удался, - продолжал он. - Будут местные шишки, и это первый большой прием, который устраивается в Глентейне после окончания работ в парке. Можешь быть уверена, любопытные гости оценят в доме все… начиная от столового серебра и кончая туалетной бумагой! Так что критических замечаний не избежать.
- Не стоит беспокоиться, будет полный порядок. Я встала сегодня пораньше, и мы с Мойрой обошли весь дом до того, как она отправилась за покупками в Данди, а завтра мы снова все проверим.
- Ты не забудешь напомнить ей, что настоятель любит недожаренный бифштекс?
Джорджия еще вчера сказал ему, что Мойра это помнит, Она нахмурилась. Да он просто нарывается на ссору! Неужели всего лишь потому, что она не проявила чрезмерного мыла, когда он обнял ее на кухне?
Или причина кроется в другом?
- Я не забыла и уже тебе сказала: беспокоиться не о чем.
- Мне лучше знать, о чем беспокоиться!
- В чем дело? У тебя болит рука? Дай мне взглянуть. Может, надо сменить повязку?
Он не успел ответить, как она встала и шагнула к нему, невзирая на недружелюбное выражение его лица.
Казалось, что их окутала пелена взаимного непонимания. Джорджия не хотела, чтобы это продолжалось весь день… словно они с Киром заклятые враги и стоят по разные стороны высокой стены.
А какие чудесные мгновения они пережили вчера! Она всегда будет это помнить и надеется, что Кир этого не забудет… после того как она покинет Глентейн.
- Ничего не надо менять. - Кир поднял руку, жестом отстраняя ее, и на скулах у него заходили желваки. - Почему бы тебе не заняться делом? Я не нуждаюсь в том, чтобы вокруг меня прыгали!
- Что с тобой? Я подумала…
- Ты подумала, что раз позволила мне тебя соблазнить, то теперь можешь рассчитывать на особое отношение?
Джорджия не могла поверить собственным ушам. От неловкости и обиды у нее загорелись щеки.
- Я ничего такого не подумала! И слово "позволила" здесь неуместно! Ты прекрасно знаешь, что все было взаимно…
Кир пристально посмотрел ей прямо в глаза и, выругавшись себе под нос, отвел взгляд.
- Тогда почему ты отскочила от меня на кухне, как ошпаренная? - требовательным тоном спросил он.
В глубине души Кир презирал себя за то, что поддался чувству обиды. Но когда Джорджия не ответила на его ласку - а он этого не ожидал - и отстранилась от него, в нем ожила детская боль, так как оба его родителя умели обижать. У Эллис Страхан настроение менялось мгновенно; из любящей матери она через минуту превращалась в ледышку. А когда напивалась, частенько гнала их с Робби прочь.
Что касается отца, то, если кто-либо из мальчиков падал и ушибался, он вместо того, чтобы их утешить, орал: "Ничего, потерпишь. Хватит хныкать и распускать нюни!" И это говорилось трехлетнему ребенку…
- Кир, когда ты прикоснулся ко мне, то… словно обжег. - Джорджия положила ладонь ему на руку, и его тут же бросило в жар.
- Тогда иди сюда и поцелуй меня!
Джорджия оказалась на коленях Кира - это произошло в мгновение ока, и он впился поцелуем ей в губы. Она вдохнула ставший знакомым запах и заерзала у него на коленях, чтобы поближе ощутить его прикосновения. Пусть касается ее так же, как тогда в постели!
Его ладонь уже сжала ей грудь под шелковой туникой, когда раздался громкий телефонный звонок, и они, вздрогнув, отпрянули друг от друга.
- Оставайся на месте, - приказал Кир и, тяжело дыша, взял трубку,
Во время разговора он не спускал взгляда с Джорджии, а у нее быстро-быстро колотилось сердце.
Положив трубку, Кир улыбнулся Джорджии, и от его улыбки она почувствовала слабость во всем теле. Он поднес ее руку к губам.
- Итак, на чем мы остановились? - пошутил он.
Джорджия смутилась и отвернулась. Губы продолжали гореть от его обжигающего поцелуя.
Что с ней происходит? Она сидит на коленях босса, он пожирает ее глазами, целует, прижимает к себе, а она чувствует себя неуклюжим, неопытным подростком.
А ведь она высокопрофессиональная и компетентная секретарша, с юных лет успешно справляется с ролью главы их с Ноем маленькой семьи, но… как раз сейчас эти ее способности не могут ей помочь.
Никто никогда не говорил ей, что от влюбленности в голове происходит полная путаница, а когда видишь предмет своей страсти, то теряешь способность ясно мыслить.
Ее взгляд упал на оловянного солдатика, стоящего на письменном столе рядом со стопкой бумаги для заметок, Она взяла в руки фигурку и спросила:
- Это твое?
Джорджия почувствовала, как напрягся Кир. Он ответил не сразу, и она испугалась, что опять допустила какой-то промах.
- Это солдатик моего брата Робби. - Он со вздохом забрал у нее игрушку. - Один из дюжины… Робби аккуратно их раскрасил. Ему тогда было семь или восемь лет, и он очень долго этим занимался.
- А куда подевались остальные?
- Отец, разозлившись, швырнул их в камин, потому что Робби замешкался и не сразу принес ему утреннюю газету.
- О господи, какая жестокость!
У Джорджии глаза наполнились слезами, а Кир горько усмехнулся.
- Говоришь - жестокость? Да, Джеймс Страхан не раз изливал таким образом злобу. Ты и представить себе не можешь, как низко человек может пасть, изводя свою семью!
Кир потянулся к ящику стола, выдвинул его и бросил туда солдатика.
Захлопнув ящик, он как бы поставил преграду боли и ярости и с нежностью посмотрел на восхитительную девушку, сидящую у него на коленях. Джорджия одна, без чьей-либо помощи, вырастила брата и пожертвовала ради семьи личной жизнью, мечтами о счастье. Он раскрыл ей всего лишь малую толику своего прошлого, а ему уже кажется, что этим запятнал ее, красивую и чистую…
Такая ничем не замутненная любовь была Киру недоступна, выше его понимания. Вот почему он думал, что у их связи не будет продолжения после того, как она уедет.
Он не тот мужчина, который ей нужен. Она заслуживает кого-то другого… человека с более цельной натурой, чем у него.
- Мне очень жаль тебя и твоего брата… у вас было такое несчастливое детство. Как ужасно, что ваш отец был жесток с вами. Мне трудно это представить. От своих родителей я получала только любовь и доброту. Ты поэтому сказал мне, когда я приехала… не судить по внешнему виду? Потому что этот дом, несмотря на свою красоту, хранит далеко не счастливые воспоминания?
Она смотрела на Кира с таким участливым почти нежным, как ему показалось, - выражением в чудесных золотисто-зеленых глазах, что тепло разлилось у него в груди.
Но поддаваться сентиментальности опасно. Наступит день, и он останется в этом доме без нее, так что не следует поощрять ее попытки еще больше вторгнуться в его личную жизнь.
В конце концов, для обоих будет лучше, если она не станет этого делать.
- Прости… - Он положил руку ей на спину. - У меня уйма дел, й как бы ты ни была обольстительна… Сегодня я уже достаточно отвлекался.
Джорджию будто окатили ледяной водой так на нее подействовали слова Кира. Только что он открыл ей свою душу, рассказал о прошлых несчастьях и вдруг совершенно неожиданно снова отгородился от нее стеной.
Выходит, то, что они вместе спали, для пего ничего не значило.
Может, он хочет дать ей понять, что она всего лишь секретарша, и к тому же временная? Он - лэрд, важный человек, и когда решит наконец жениться, то, несомненно, выберет женщину своего круга.
Чем скорее Джорджия свыкнется с этой мыслью и расстанется с тайными надеждами на то, что они с Киром сблизятся, тем лучше для нее.
Она встала и скрестила руки на груди. Кивнув на белую повязку, видневшуюся из-под рукава его рубашки, она спросила:
- Не надо ли сменить бинт?
- С этим можно подождать.
- Я просто хочу, чтобы тебе было удобнее.
- Мне и так удобно. Я уже сказал… у нас много работы, которая сама по себе не делается.
Джорджия поджала губы и отвернулась.
- Хорошо… Пытаюсь сделать как лучше, но, видно, тебе это ни к чему.