- Хочешь чего-нибудь выпить?
- Нет. Не сейчас.
Их глаза встретились.
- Тогда, может, расскажешь мне, почему ты здесь? - тихо спросила Энджел. - Зачем ты приехал?
Он многозначительно покачал головой.
- Не сейчас, - повторил он, и Энджел подумала, что никогда раньше не встречала человека, который умел бы вести себя так уклончиво, в то же время оставляя чувство, что он внутренне уверен в себе.
В глазах Роури вдруг мелькнуло изумление. Он подошел к столику около дивана и взял свадебную фотографию, которую Энджел рассматривала за несколько минут до его прихода. Губы Роури скривились.
- Значит, ты еще раз переживала счастливые времена, да? - спросил он жестко и насмешливо.
- Что в этом такого? - Ее слова прозвучали вызывающе и в то же время так, как будто она пыталась защититься. Может быть, все дело в трагедии с Чадом, именно она заставляла их произносить не те слова, которые они хотели бы произнести? - Это одна из немногих фотографий твоего брата, которые у меня остались.
Роури пожал плечами.
- Прости меня, если мои слова звучали цинично, но, как ты знаешь, я никогда не считал свадьбу самым главным в отношениях между мужчиной и женщиной.
- О, да! Я знаю! - тихо прошептала Энджел с бледной улыбкой. - Ты ясно дал это понять в свое время.
- Жизнь подтвердила мою правоту, хотя бы на примере ваших отношений, - задумчиво произнес он.
Она в ужасе взглянула ему в лицо.
- Да ты бесчувственное чудовище!
На лице Роури не дрогнул ни один мускул.
- Я был бы лицемером, если бы сейчас вдруг заявил, что всегда одобрял ваш брак, только потому, что Чад умер.
Когда он уронил это холодное, последнее слово, Энджел вздрогнула и глубоко вдохнула.
- Зачем ты так бессердечно говоришь об этом? - спросила она, вдруг усомнившись, что в нем есть хоть капля сочувствия.
Его губы сжались.
- Как ты хочешь, чтобы я говорил? Назвать эту ужасную безвременную смерть концом, последней точкой короткой жизни Чада? Он не "ушел" и не "уснул", ты знаешь. Он мертв, Энджел, и мы оба должны понять зто.
- Ты намеренно так жесток? - тихо спросила она.
- Да, - кивнул Роури, глядя, как бешено пульсирует жилка на ее шее. - Но иногда жестокость заставляет посмотреть фактам в лицо.
Факты.
Энджел опустилась на край стула, не в состоянии думать о чем-либо, и спросила, хотя ей вовсе не хотелось услышать ответ:
- Так что же все-таки произошло?
Казалось, Роури колебался, его синие глаза сузились, как будто он напряженно размышлял. Но, когда он заговорил, в голосе его звучало ледяное спокойствие.
- Его машина врезалась в другую, и… - Роури остановился, заметив мертвенную бледность ее лица. Он сразу обратил внимание на бледность Энджел, как только вошел в комнату. Но сейчас девушка совсем помертвела. - Ты еще не готова для этого, - резко сказал он. - Тебе нужно выпить.
- Нет.
- Нужно.
Не в силах возразить ему, Энджел смотрела, как он взял два стакана и наполнил их бренди.
- Вот. Выпей. - Он протянул один стакан ей так же повелительно, как поступал со своим младшим братцем, когда требовалось остановить его безумные выходки.
Энджел сделала глоток, и ее словно обожгло. Крепкий напиток немедленно заставил расслабиться напряженные мышцы. Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза. А когда вновь открыла их, то увидела, что Роури сидит напротив, внимательно вглядываясь в ее лицо. Несмотря на свое полуобморочное состояние, Энджел мысленно отметила, что его стакан бренди остался нетронутым.
- Как ты? - спросил Роури.
- Уже хорошо, - пробормотала она.
- Ты неважно выглядишь. Такая бледная, словно вот-вот потеряешь сознание. Правда, может быть, так кажется из-за твоего черного платья, - с неодобрением добавил он.
- Ты, очевидно, полагаешь, что я не должна носить траур, да? - с обидой спросила Энджел, почувствовав упрек в его голосе.
Роури чуть повел плечами, выразив этим едва уловимым движением все свое осуждение.
- Конечно, мое мнение по этому поводу абсолютно ничего не значит, - произнес он спокойно. - Ты должна носить то, что считаешь нужным. И вообще вести себя так, как ты находишь подобающим.
Но было ясно, что ее траурный наряд он считал неподобающим! Энджел дрожащей рукой поставила стакан на столик. Да что он о себе возомнил? Явился в Ирландию, хотя она вовсе не хотела видеть его! Да еще с таким видом, будто имеет право судить ее! Словно она девица легкого поведения. В конце концов, все знают, что Роури Мандельсон в свои тридцать четыре года имел больше женщин, чем любой другой мужчина.
- Именно так я и буду себя вести, - с вызовом ответила она, слегка встряхнув головой. - Можешь не беспокоиться об этом, только объясни, почему, на твой взгляд, я не имею права носить траур по мужу?
Его глаза сузились и, как два ярких сапфира, засверкали под эбеново-черными бровями.
- Чад только назывался твоим мужем. Он исчез из твоей жизни более полутора лет назад. Свадебные обеты, которые ты так горячо произносила, не стоят теперь даже той бумаги, на которой они написаны.
Энджел резко вздернула подбородок.
- Как ты и предсказывал.
- Да. Как я и предсказывал, - спокойно подтвердил Роури.
Энджел закусила губу.
- Представляю, какое удовольствие ты испытываешь от сознания своей правоты. Твои мрачные предсказания действительно сбылись. Мы не смогли жить вместе…
Его брови сошлись у переносицы, и он издал странный звук, отдаленно напоминающий смех, но смех невеселый.
- Удовольствие? Неужели ты думаешь, мой эгоизм настолько велик, что я мог радоваться, видя, как рушится ваш брак, даже если я когда-то предполагал такую возможность?
- Ты предупреждал меня, - ответила она голосом, лишенным всякого выражения.
Раздраженно тряхнув головой, Роури повернулся на каблуках, отошел к окну и на мгновение застыл. У него захватило дыхание - так прекрасны были горы в утренней дымке.
Энджел слегка тряхнула головой, в ужасе осознав, что зачарованно разглядывает брата своего бывшего мужа.
Поймав ее взгляд, Роури сжал губы.
- Только злодей, - мягко заговорил он, - радовался бы, что распался брак моего единственного брата. Неужели ты считаешь меня злым человеком? Только не отвечай сразу, не подумав! - Он печально взглянул на нее и добавил: - Хотя я и понимал, что ваша совместная жизнь обречена на неудачу, я вовсе не хотел краха вашего брака.
- Даже когда я выгнала его?
Он поднял на нее темно-синие глаза.
- Я не знал. Ты сделала это?
Энджел кивнула. Черный локон блестящей спиралью упал на бледную щеку.
- Да о чем мы говорим? Чад мертв! Он никогда не вернется! - Голос Энджел начал срываться. Впервые в жизни она осознала, что и она смертна.
Энджел выросла в отдаленной, малодоступной части Ирландии, в узком кругу местной общины, где смерти боялись меньше, чем во многих других местах. Много раз она, отдавая последний долг, приходила в дома, где семьи были в трауре, где тело умершего лежало в гостиной, а люди стояли вокруг. И смерть никогда не пугала ее. А сейчас ей стало страшно.
Слезы медленно покатились по ее бледному лицу.
- У меня сейчас такое чувство, будто он никогда и не существовал, - всхлипывала она тихо. - Словно его никогда и не было на свете!
Роури нахмурился, удивленный столь откровенным выражением страдания. Он видел Энджел плачущей только однажды, когда Чад исчез без следа и она пришла к нему, его брату, за помощью. Для Роури так и осталось загадкой, почему Энджел обратилась именно к нему. Тогда ее слезы совсем не тронули его. Отчасти потому, что он решительно предостерегал ее еще до свадьбы.
Но на этот раз вид страдающей молодой женщины казался ему необъяснимо трогательным.
- Все-таки Чад жил, - мягко возразил Роури. Он подошел поближе, сел на краешек стула напротив нее, взял ее бледную, холодную ладонь в руки и рассеянно погладил легкими движениями больших пальцев.
Это продолжалось всего несколько секунд, но прикосновение его рук успокоило Энджел. Она всхлипнула, взяла носовой платок, который он молча протянул ей, и высморкалась, как ребенок.
- Ты так и не рассказал мне, что произошло, - напомнила она.
В первый раз с момента приезда Роури почувствовал неловкость. Он повторял снова и снова то, что собирался сказать ей в машине, - вслух и про себя, - пока ехал сюда, но все эти слова, которые он подбирал так тщательно, показались ему нелепыми, когда его глаза встретились с ясными глазами Энджел.
- Расскажи мне, когда ты в последний раз видела Чада, - мягко попросил Роури.
Энджел отвела глаза.
- Но ты все знаешь! Когда он неожиданно исчез, я пришла к тебе. Я думала, что если кто-то и сможет найти Чада, так это его старший брат.
- Но тогда ты ничего не объяснила мне, - только сказала, что он ушел, - напомнил Роури.
В тот период Энджел чувствовала себя слишком несчастной и униженной. Она была доверчива и неопытна и считала, что оказалась совсем ненужным существом, раз муж бросил ее меньше чем через год после свадьбы.
- Расскажи мне снова, - настаивал Роури своим глубоким, не допускающим возражений голосом. - Только на этот раз расскажи мне все.
И, хотя обсуждать очень личный и болезненный вопрос об исчезновении мужа было нелегко, Энджел не устояла перед силой убеждения Роури. Когда он вот так смотрел на нее своими синими глазами, которые, казалось, видели ее насквозь, было просто невозможно не отвечать ему.
- Когда я видела Чада в последний раз, он уходил на работу, - медленно начала Энджел, возвращаясь мысленно в то утро, больше восемнадцати месяцев назад. - Я помню, что это был чудный, солнечный июньский день. Голубое небо, яркое солнце… Вечером мы собирались встретиться в кафе.
- И?
- И ничего, - пожала плечами Энджел. - Это все.
Роури задумался.
- А раньше ты ничего не замечала?
Она смущенно посмотрела на него.
- Нет.
- Значит, в ваших отношениях ничего не наводило тебя на мысль, что однажды он может просто молча исчезнуть из твоей жизни?
Энджел закусила губу. Если бы она была тогда постарше, поопытнее, то давно бы заметила, что многое в их отношениях не устраивает Чада, но она была молода и наивна. И решительно не хотела думать о возможности катастрофы. Так решительно, что старалась не замечать признаков надвигающейся опасности. Но рассказать Роури об этом сейчас… Как объяснить ему, что за несколько месяцев брака их интимная жизнь не просто сошла на нет, она умерла?
- У нас были недостаточно близкие отношения, - уклончиво ответила Энджел, не в силах вдаваться в подробности.
- Но вы не обсуждали это, не пытались что-то изменить?
Она покачала головой.
- Самое странное, что нет, не пытались. Чад просто казался очень рассеянным последние несколько месяцев. Вот и все. - Энджел, не мигая, смотрела на Роури, и изумрудный блеск ее глаз поразил его. - Но ведь это все уже неважно, Роури. Расскажи мне, наконец, все, что ты узнал.
Наступило напряженное молчание.
- Ты хочешь, чтобы я все рассказал, не щадя тебя?
Она резко отвернулась, потом пристально посмотрела на него.
- А разве возможно по-другому?
- Пожалуй, нет, - неохотно согласился Роури. - Понимаешь, у него была другая женщина.
Его слова подтвердили ее невысказанные страхи. Да, конечно, у него была другая. Энджел давно уже догадывалась об этом. Несмотря на молодость и отсутствие жизненного опыта, в ней было то, что передается из поколения в поколение, то, что люди называют женской интуицией. Мысль о сопернице приходила ей в голову, когда она замечала полное отсутствие желания в его взгляде.
- У него была другая женщина, - настойчиво повторил Роури, предполагая, что Энджел, возможно, не услышала его в первый раз, настолько она не прореагировала на его слова.
- Да, - сказала Энджел и медленно, тяжело вздохнула. - Это все объясняет.
- Ты хочешь, чтобы я продолжал?
Она гордо подняла голову.
- Слава Богу, я не из тех, кто боится узнать правду, Роури. Продолжай, пожалуйста. Расскажи мне о ней. Как ее зовут?
По его лицу скользнуло какое-то неопределенное выражение. Губы крепко сжались. Около рта обозначились жесткие складки.
- Джоанн. Джоанн Прайс.
Энджел наморщила лоб и задумалась. Имя показалось ей знакомым.
- Она австралийка? Одно время она работала менеджером в рекламном агентстве.
- Все верно.
- Тогда она только что окончила университет, - Энджел старалась вспомнить как можно больше, - и приехала в Англию, чтобы получить опыт работы. - Энджел отбросила выбившуюся прядь волос со лба, удивляясь, как много она знает о женщине, с которой встречалась всего раз или два в жизни. Почему было? Может, Чад много говорил о ней, а его жена просто не замечала этого?
Роури неловко кивнул.
- Да, все так. Чад встретил ее в баре около офиса, нашел ей временную работу и, сам того не ожидая, влюбился.
Энджел задержала дыхание. Ей хотелось возражать, спорить, она не могла так просто признать очевидность его слов - их жестокая откровенность ошеломляла.
- А ведь я была его невестой меньше чем за год до этого, - горько напомнила она. - Неужели он совсем не любил меня?
Снова повисло неловкое молчание.
- Скорее всего, Чад думал, что любит тебя, Энджел, поэтому и женился на тебе. - Лицо Роури стало жестким. Говорить такое было очень больно. - Только потом появилась Джоанн и…
- И? - Энджел глядела на него так, словно это была его вина.
Роури протянул к ней руки, словно извиняясь, но теперь он уже должен был сказать ей всю правду.
- Чад и сам плохо понимал, что с ним происходит. Это было не просто увлечение, понимаешь? Такое случается лишь раз в жизни - если ты вообще веришь, что такое возможно. Я лично нет. - Его лицо потемнело. - Но Чад, безусловно, верил.
Энджел вздрогнула.
- Мне жаль, я не должен был говорить…
- О, нет! Должен! Я же сказала тебе, что хочу услышать правду. Ты всего лишь исполнил мою просьбу. И ты абсолютно прав, Роури. Чад думал, что любит меня, поэтому и женился на мне. А потом… - Она остановилась, не желая продолжать бессмысленный анализ отношении с мужем. Тем более в присутствии его брата.
Но Роури и не вынуждал ее продолжать. Он сел и первый раз поднес ко рту стакан с бренди. Потом осторожно поставил стакан обратно на стол.
- Чад не мог, не решался прямо сказать тебе, что случилось. Впрочем, как и мне. Он и Джоанн просто взяли и уехали в Австралию, чтобы быть подальше от всех, кто мог бы поставить под сомнение их идеальные отношения. Такое вот географическое бегство, насколько я понимаю.
- Возможно. Но ведь, надо полагать, у нее есть семья в Австралии? Большинство нормальных родителей не одобрило бы отношения их дочери с женатым мужчиной!
- Ты права. - Роури нахмурился. - Но в случае Джоанн такой проблемы не возникло. Понимаешь, все ее родственники умерли. Она осталась одна на свете. Думаю, это и пробудило у Чада желание защищать ее. - Роури глубоко вздохнул, словно то, что он собирался сказать дальше, ему было произнести труднее всего. - У них оказалось очень много общего. Они оба росли сиротами и объединились против враждебного мира.
Зеленые глаза Энджел сузились, она насторожилась. Последние слова Роури пробудили у нее неясное чувство опасности.
- Ты что-то недоговариваешь, Роури?
Он улыбнулся ей, как бы успокаивая. Но Энджел больше не реагировала па ослепительные улыбки мужчин. Да и на большинство мужчин вообще. Разбитые браки часто оказывают подобное действие на женщин.
- Давай поставим на этом точку, - предложил он осторожно, стараясь избежать ее напряженного взгляда.
- Нет, договаривай до конца!
Роури резко выдохнул. Ох уж эта проклятая женская интуиция!
- Хорошо, Энджел. Я расскажу тебе вкратце. Чад и Джоанн уехали в Австралию и были, несмотря ни на что, невероятно счастливы в своем маленьком мирке.
- Откуда ты это узнал? Не мог же ты просто вычислить все после смерти Чада. Ты сказал, что несчастный случай произошел… - она нахмурилась, вспоминая, - двенадцать дней назад.
Это был один из тех вопросов, которых Роури боялся.
- Он прислал мне письмо незадолго до Рождества, - тихо признался он.
- Письмо?! - Энджел встала. Она просто не могла поверить услышанному. - И почему же ты не рассказал мне обо всем тогда же?
- Чад специально просил меня не делать этого…
- И ты не смог отказать брагу?
- Я не поэтому согласился…
- Скажи мне, Роури, - Энджел с болью, горечью и даже злобой бросала слова, - если бы Чад не умер, как долго ты скрывал бы от меня его местонахождение?
- Не я решал. Только Чад. Он хотел сам объясниться с тобой. Лично. Не письмом.
- И почему же он откладывал? Что должно было случиться после Рождества? - спросила она ледяным тоном. - Зачем скрывать правду так долго? Ведь ясно, он приехал бы только для того, чтобы попросить развод.
- Он должен был подождать. Он не мог отправиться в такое долгое путешествие раньше.
- Почему?
Все оказалось гораздо сложнее, чем Роури представлял себе. Он совсем забыл, как действуют изумрудные глаза его невестки. Господи, да мужчина может душу заложить ради таких глаз… И разве не страх за нее заставлял его вести себя так осторожно?
- Джоанн ждала ребенка… - Роури произнес это, стараясь не обращать внимания на то, как испуганно вздрогнула Энджел, и неумолимо продолжил: - И ей, естественно, уже нельзя было лететь на самолете. Чад хотел поговорить с тобой, попросить прощения зато, что сделал, и, конечно, ему был нужен развод. А еще он хотел, чтобы я увидел своего племянника, - тяжело уронил Роури.
Мозаика его рассказа стала наконец собираться в общий рисунок. Но от всего, что Энджел узнала, кровь холодела в ее жилах.
- Ты хочешь сказать, что они прилетели все вместе? - спросила она в ужасе. - Джоанн, и Чад, и…
- И младенец. - Его слова звучали так горько, что, казалось, он именно сейчас дошел до страшной кульминации своего рассказа.
Все еще стоя, Энджел схватилась за ручки кресла помертвевшими от ужаса руками.
- Продолжай, - прошептала она.
- Они ехали из аэропорта ко мне. Точно не известно, почему произошла авария. Другой водитель был не трезв, но в пределах дозволенного. Чад тоже, - быстро добавил Роури, отвечая на ее невысказанный вопрос. - Он изменился, Энджел, я знаю, хотя мы и разговаривали только по телефону. Он стал семейным человеком, гордился своим первенцем. Он не стал бы подвергать риску свою семью. Возможно, он отвлекся на мгновение. Может, ребенок заплакал. Никто уже не узнает. Ни сейчас, ни потом. - Щека Роури конвульсивно дернулась, но это было единственным внешним проявлением его страдания. - В общем, Чад столкнулся с другой машиной сразу при выезде из аэропорта. Он и Джоанн умерли мгновенно…
Сердце Энджел бешено билось.
- А ребенок?
Роури закрыл лицо руками, и Энджел внезапно стало необъяснимо страшно.
- Роури! - воскликнула она в отчаянии. - Что случилось с ребенком?