– Я тебе принесу самое лучшее! – пообещала девочка и опрометью кинулась к остывающему противню.
Воспользовавшись случаем, Нора нерешительно подошла к Майку.
– Спасибо, что не сердишься, не портишь ей праздник.
– Тебе пора бы знать, что я не людоед.
– А я этого не говорила, – возразила Нора, – просто Эмили сказала, что ты не хочешь, чтобы она готовила, и...
Майк повесил шляпу на крючок и засунул руки в карманы джинсов.
– Все дело в том, что Донна – никудышная хозяйка, однажды она спалила кухню, когда забыла снять сковородку с плиты.
– Ого!
– Вот именно.
– А что ты скажешь, если мы с Эмили будем что-нибудь вместе печь время от времени?
Время от времени? То есть сегодня – не единственный визит? Глаза у Майка сузились.
– Ты собираешься часто здесь бывать?
– Во всяком случае, пока мы не решим мою проблему. – Нора вполглаза следила за Эмили, которая тщательно перебирала печенье. – Как ты считаешь, сколько времени нам понадобится?
Сколько потребуется времени, чтобы найти подходящего мужчину для Норы Бейли?
Он уже начинал подозревать, что эта задача окажется непосильной.
Но вот Эмили с двумя печеньями уже рядом. Она протягивает по одному им обоим.
– Попробуй, папа.
Нора взяла печенье и откусила кусочек. А Майк смотрел на ее рот. Когда Нора слизнула шоколад с нижней губы, он почувствовал мучительную боль.
– Папа, ты не голодный? – спросила Эмили.
– Еще какой голодный, – решительно ответил он.
Но ему нужно не печенье. Нора бросила на него понимающий взгляд, чуть заметно улыбнулась и отошла в дальний угол кухни. Он не мог не заметить движения ее ягодиц и подумал, что такие тесные джинсы, пожалуй, следует запретить.
Он положил печенье в рот и принялся мстительно жевать. Эмили была на седьмом небе от счастья, но голод Майка не проходил. Сейчас его внутренний голод не утолило бы все шоколадное печенье мира.
В течение следующих двух недель Нора проводила на ранчо едва ли не столько же времени, сколько у себя в кондитерской. Она по-прежнему вставала до рассвета, чтобы изготовить выпечку, но почти ежедневно во второй половине дня уже ехала на ранчо Феллона. И всякий раз закрывала кондитерскую чуть раньше. Да, если так будет продолжаться, скоро она будет закрываться на весь день, едва обслужив утренних покупателей.
И, похоже, она ничего не может с этим поделать. Конечно, все началось с идеи о том, чтобы Майк помог ей найти мужчину, но теперь за всем происходящим стоит гораздо больше. Она по-настоящему ждет встречи с Эмили. Эта девочка заняла в сердце Норы уголок, о котором она и не подозревала, что он пустует. Эмили изголодалась по материнской любви и с жадностью впитывала всякое проявление внимания и нежности со стороны Норы, платя ей вдесятеро.
Майк – иное дело. Нора облокотилась на выбеленный забор, окружающий загон, в центре которого стоял Майк. В одной руке он держал длинную уздечку, контролируя бег великолепного коня. Конь потряхивал головой, как бы желая избавиться от узды.
Майк уверенными фразами успокаивал животное. Действовал, разумеется, не смысл, а интонация, тембр голоса, которые почти гипнотизировали на коня... и Нору. Ее взгляд был прикован к Майку, медленно перемещавшемуся по загону. На нем – выцветшая синяя рабочая блуза, на спине – пятна пота, джинсы покрыты глубоко въевшейся грязью. Грязь и на сапогах, а шляпа надвинута на глаза так низко, что Норе они даже не видны. Да и к чему ей их видеть? Ей слишком хорошо известна сила их прямого взгляда.
Разве вот уже почти неделю не снятся ей эти глаза? У нее пересохло во рту, а внутри что-то перевернулось, что-то горькое, темное, жаркое наполнило каждую клеточку тела, взывающего о милосердии.
Пытка, в самом прямом смысле этого слова. Но этой пытке она ежедневно подвергает себя по доброй воле. Она вошла у Норы в привычку, порой Нора даже предвкушает ее. Предвкушает, как будет стоять у забора, смотреть, как Майк уверенно и твердо управляется с животными... Что ж, захватывающее зрелище.
Нора перевела взгляд на двор, на раскинувшийся за домом простор. Здесь красиво. Нора даже не представляла, что могла бы, просыпаясь по утрам, прежде всего видеть перед собой этот пейзаж. Пребывание за городом заряжает ее энергией. Отсутствие людей и тишина располагают к раздумьям, а медленный ритм позволяет мечтать.
Ее мысли вновь вернулись к Майку. К ее излюбленной мечте.
– Ладно, на сегодня хватит, – крикнул Майк.
Нора моргнула, стряхивая воспоминания о ночных фантазиях – надо взять нервы под контроль.
Майк тем временем бросил конец уздечки Рику и подошел к Норе.
– Красивая лошадь, – произнесла она, как только почувствовала, что голос ей не изменит.
– Но и упрямая. – Майк улыбнулся и стянул перчатки. – По-моему, я никогда не научу этого жеребца покоряться узде и седлу.
Он произнес эти слова с раздражением, но его тон не обманул Нору, она заметила восхищенный блеск в его глазах, когда он провожал взглядом коня. Усмехнувшись, она сказала:
– Ты его любишь.
Майк с некоторым удивлением взглянул на нее:
– Да, пожалуй, так. – Он снял шляпу, провел рукой по волосам и облокотился на забор. – Воспитывать и выезжать лошадей – это радостная часть жизни на ранчо.
– А что тебе в этой жизни не нравится?
Майк пристально взглянул ей в глаза.
– Ничего такого нет и в помине, мне нравится на ранчо все, и я не предполагаю переезжать в город. Когда бы то ни было.
Нора не сомневалась, что в последней фразе заложен некий смысл, но разгадать его ей было не под силу, и она решила принять слова Майка буквально.
– Я тебя и не упрекаю.
– В смысле?..
Она отвернулась, подставляя лицо ветру. Вдалеке ровными рядами, как солдаты на плацу, выстроились фруктовые деревья, глубокое голубое небо прорезали плывущие облака.
– Я сказала, что не упрекаю тебя, – повторила Нора. – Здесь красиво и тихо.
– Да.
– Конечно, Тесоро – городок маленький, но шум и люди меня все равно порой раздражают.
– Угу.
Уловив особую нотку в голосе Майка, Нора опять повернулась к нему.
– Ты мне не веришь.
– Скажем так: когда-то я это уже слышал.
– Правда? – быстро переспросила Нора. – От кого же?
– От Викки, – отрезал Майк и сжал губы так, будто сжевал какую-то горькую ягоду.
Внутри у Норы что-то болезненно сжалось – надо прекратить этот разговор, глаза Майка ясно говорили, что он не желает развивать тему. Но было в них что-то еще, какая-то тоска, какой-то незаживший шрам. И Нора не смогла прикусить язык.
– И что же ей не понравилось?
Майк медленно, глубоко вздохнул и перевел взгляд на ранчо.
– Легче перечислить, что ей нравилось.
– Хорошо, – сказала Нора, – считай, что я спросила.
Майк медленно повернул голову и опять посмотрел на Нору:
– Ничего – ни тишина, ни уединение, ни Эмили. Ни я, в конце концов.
– Она идиотка.
Майк пожал плечами, но не ввел Нору в заблуждение – застарелая боль все еще была слишком близко.
– Я тоже, – ответил он. – Мне казалось, что влечение – хорошая почва для брака. – Он посмотрел Норе в глаза, и она прочитала в их темной зеленой глубине затаенное сожаление. – Я пошел на поводу у своих гормонов. Больше я так не поступлю.
– Тебе этого никто и не предлагает.
Она покривила душой, ее собственные гормоны разыгрались вовсю, и она была бы не против, если бы и его гормоны тоже дали о себе знать.
– Похоже, тебе здесь нравится.
Нору слегка ошарашила резкая перемена темы, но она выдержала, и ее вознаградило выражение облегчения на лице Майка.
– Да, здесь замечательно. И дом такой просторный. Здесь все дает ощущение простора. Как мычание быка напоминает о пастбище.
Майк засмеялся, завораживая Нору.
– Быков здесь нет, только лошади, фруктовый сад...
– Этого достаточно, – перебила его Нора и быстро огляделась. – Здесь хорошо растить детей.
Вот оно что. Лицо Майка снова словно омрачила грозовая туча.
– Я так тоже думал, – признался он. – Но иногда получаешь совсем не то, чего ждал.
Последние слова он произнес совсем тихо, и Нора едва расслышала их. Ему дорого дался этот разговор о бывшей жене. Норе вдруг захотелось разыскать Викки и дать ей хорошего пинка, но, поскольку это было невозможно, она решила еще раз переменить предмет разговора. И тут же увидела, насколько Майку стало легче.
– Значит, пусть тебе больше повезет в поиске мужчины для меня, чем жены для себя.
– Это не должно быть трудно, – пробормотал он.
– Вот и хорошо. – Нора оперлась подбородком на руки и взглянула на Майка широко раскрытыми, невинными глазами. – Я тут кое о чем подумала. Что ты скажешь о Тони Диасе?
Майк вскинул голову и посмотрел на Нору так, словно у нее загорелись волосы.
– Ты в своем уме? Он же на двадцать лет старше тебя!
Нора внутренне улыбнулась и поздравила себя с тем, что ей удалось задеть Майка за живое.
– Опытный.
– Старый!
– Значит, он может воспринять меня юной ягодкой, – возразила она, любуясь собой.
– Тебе двадцать восемь лет. Рановато искать благотворительную помощь.
– Ну, возраст зависит от оценки наблюдающего.
– Том торгует ботинками в универмаге.
Нет, пожалуй, это не совсем честная игра – очень уж откровенно она дразнит Майка. Ложиться в постель с Тони Диасом ей хочется так же, как плясать голышом на центральной улице города.
– Стабильная работа, – ответила она, – обувь людям нужна всегда.
– У него дочь одних лет с тобой, ты не забыла?
– Значит, мы с ней будем меняться одеждой.
Майк долго смотрел на нее, наконец заметил блеск в глазах и подавил хриплый смешок.
– Ты ловишь меня на крючок.
Светлые ресницы взлетели, и уголок рта Норы изогнулся.
– Пока нет. А тебе бы хотелось?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Он мог бы поклясться, что сердце у него на мгновение остановилось. Воображение наполнили образы, сменяющие друг друга с головокружительной быстротой, и ему показалось, что она это знает. Она закусила нижнюю губу, при каждом ее движении он ощущал какой-то толчок внутри.
Майк неловко пошевелился и слегка нахмурился – ему не хотелось принимать вызов. Вместо этого он поинтересовался (причем голос прозвучал более хрипло, чем он ожидал):
– Почему ты здесь?
Легкая улыбка пропала с лица Норы.
– "Здесь" в широком смысле или в буквальном?
– Разумеется, в буквальном, – буркнул Майк.
– У нас уговор, – напомнила она.
Проклятый уговор. Вот и говори после этого о сделках с дьяволом. Майк не знал ни минуты покоя с того момента, как дал согласие.
– Как тебе известно, дело у нас не движется.
– А это потому, что ты отвергаешь всех мужчин, которых я называю.
Верно. Черт побери. Он это заметил, но надеялся, что она ничего не заподозрила. И не сказать, чтобы он не хотел помочь ей в поисках мужчины. А впрочем, он уже ни в чем не уверен, он знает одно: стоило ей назвать имя кого-нибудь из жителей города, у него уже был наготове аргумент, почему от этого кандидата нужно держаться подальше.
Слишком стар.
Слишком молод.
Слишком жирный.
Слишком бедный.
Сильно пьет.
Честное слово, это смешно. Большинство мужчин, чьи имена назывались, были друзьями Майка долгие годы, и никогда он не находил в них ничего отталкивающего. Пока речь не зашла о том, чтобы свести с кем-нибудь из них Нору.
Неизвестно, какая тому причина, но ему неприятно представить себе ее с кем-то из них... Ладно, признай: ни с кем. А значит, дело серьезное. Ведь он не намерен еще раз отдаться во власть своих гормонов.
Когда он познакомился с Викки, его тело захватило его разум. Он мог думать только о том, чтобы ее заполучить, а когда это свершилось, его жизнь полетела под откос. Так что никак нельзя снова позволить телу решать вместо мозга.
Так какого черта он до сих пор не нашел для Норы парня и не стряхнул ее с себя? Не выбросил из головы? Из своих снов?
Он оттолкнулся от забора и сделал пару шагов, словно подтверждая свою решимость. И опять взглянул на Нору:
– Ты права.
– Вот как?
– Именно.
– Ты даже не представляешь, как приятно женщине услышать такие слова от мужчины. Но мне все-таки интересно, в чем я права?
– В том, что я отвергаю твои предложения.
Она задумчиво кивнула.
– Ага, значит, ты все-таки за Тони?
Майк бросил на нее быстрый взгляд:
– Нет, он для тебя действительно слишком стар. Ты вроде ищешь мужчину, а не папашу.
– Допустим. – Нора пожала плечами, и тенниска сползла с одного плеча. Майк, как загипнотизированный, смотрел на кремовую кожу. Такая ли она гладкая, какой кажется? Он сжал кулаки, чтобы удержаться от прикосновения. – И кого же ты имеешь в виду?
Майк начал лихорадочно рыться в памяти, вспоминая, кого он еще не успел очернить. Он уже отчаялся, когда внезапно на ум пришло имя...
– Сет, – выдохнул он, благодаря Бога за озарение. – Сет Томас.
Лицо у Норы стало серьезным.
– Заместитель шерифа?
– А почему бы и нет? – Майк заставлял себя подбирать аргументы. – Он в городе новый, наверняка знает пока не многих.
Нора смерила его взглядом, и на мгновение голубые глаза затянули его... Он вовремя вспомнил, что Нора – не для него, и повторил себе, что две недели не имеют значения. Она приезжает сюда для того, чтобы он помог ей найти кого-то еще. И пусть он привык к тому, что она рядом, это тоже ничего не значит. Они с Эмили сделались лучшими подругами, и это его тревожит: рано или поздно Нора перестанет появляться у него так часто (и лучше бы рано, чтобы он не успел потерять рассудок), и тогда Эмили будет тяжело без подружки.
Впрочем, Эмили будет гораздо тяжелее, если она заберет в голову, что у нее вот-вот появится новая мама.
Нет, уж лучше так, для всех лучше, и особенно для везунчика Сета Томаса.
Долгое, напряженное молчание нарушила Нора:
– Знаешь, ты прав, Сет – человек новый, а для моего трюка это очень даже подходит.
Она отступила от забора, лицо у нее было непроницаемо. Но Майк видел ее глаза, неожиданно огромные, в которых светились искренность и... разочарование?
– Нора... – начал Майк и осекся – он не знал, что говорить.
– Нора! – раздался из дома высокий, звонкий голосок Эмили, и через полсекунды девочка уже выбежала во двор.
Нора отвела взгляд от лица Майка и повернулась к девочке, которая со всех ног мчалась к ней.
– Что у тебя, моя хорошая?
– Я закончила картинку! – задыхаясь от возбуждения, сообщила Эмили, схватила Нору за руку и потянула ее к дому. – Ты должна посмотреть. Я ее для тебя сделала, только для тебя.
– Бегу смотреть. – Нора подняла девочку на руки, заботливо откинула светлую прядь со лба. Не оборачиваясь на Майка, она подняла руку: – Увидимся, Майк, а у нас женские дела.
– Да, папа, – подтвердила Эмили, глядя на него через плечо Норы, – у нас женские дела.
Он сделал шаг вслед, но тут же остановился, провожая их взглядом, – он почувствовал себя лишним. За эти две недели Нора и его дочь удивительно спелись, между ними образовался теплый круг, и Майку оставалось только не вступать в него.
Он повернулся к дому спиной и зашагал к темному, холодному сараю.
В кондитерской кипела работа. Обе наемные работницы Норы сновали туда-сюда, регистрируя заказы, наливая кофе, отсчитывая сдачу. Яркое утреннее солнце освещало улицу, люди спешили в магазины, останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов со старыми приятелями.
В кондитерской Норы болтать было некогда, и Нора была этому рада. За делами можно на время забыть про вчерашний вечер.
Как глупо, подумала она, нарезая дымящийся лимонный рулет. Двигалась она ловко, по инерции, и работа не мешала думать.
Ты ловишь меня на крючок.
Пока нет. А тебе бы хотелось?
Боже. В какое идиотское положение она себя поставила!
Ради всего святого, с чего ей вообще пытаться флиртовать с Майком? В ее планы не входит лелеять "чувства" к Майку Феллону, он – не более чем средство для достижения цели, маленький помощник, эльф из сказочного леса.
На секунду она прекратила нарезать рулет, и перед ней тут же встал Майк. Как он реагировал на ее поддразнивание! Да будь она слепа, и тогда обязана была бы увидеть в его глазах "Вход воспрещен". А как она повела себя? Продолжала трепать языком, вот как. Заявила, что он мало что смыслит в женах. "Поздравляю, Нора, мудрый ход".
С тихим стоном она закончила резать рулет, отложила нож и потянулась за лопаточкой.
– Нора, ты кретинка, – пробормотала она и принялась выкладывать куски рулета на покрытое бумажными салфетками блюдо.
– Терри, – позвала она. Веснушчатая девочка-подросток просунула голову в дверь. – Рулет готов.
– Хорошо. – Девочка вошла в кухню и взяла поднос. – Наши уже начинают бузить.
– Да уж, – подтвердила Молли, заходя в кухню вслед за ней. – Возьму-ка я кусочек, пока эта орда не смела все вчистую.
Она положила кусок лимонного рулета на тарелку и улыбкой проводила Терри, уносившую поднос.
– Привет, – сказала Нора и огляделась в поисках коляски, которую Молли повсюду таскала за собой. – А где ребенок?
– Там, у витрины. С Донной Диксон. Она захотела пообщаться с ребенком, а мне захотелось пообщаться с тобой. – Слизывая глазурь с пальцев, Молли пересекла кухню, остановилась у стола и вскинула голову. – Значит, так: Джефф говорит, что сегодня у тебя свидание с новым замом.
Нора стряхнула с ладоней муку и погрузила обе руки в тесто, которое начало подниматься. Процесс замешивания теста всегда помогал ей снять напряжение, а сейчас она нуждалась в успокоительном как никогда. Сет Томас, парень, которого Майк кинул ей, как кидают кость сторожевому псу, чтобы иметь время смыться. Ну, да, очень романтично.
– У новостей длинные ноги.
– Могли бы быть и подлиннее, – проворчала Молли и откусила рулет. – Я-то смела думать, что лучшая подруга сама расскажет мне, что у нее важное свидание. Ан не-ет... я должна узнавать об этом от мужа.
– У Джеффа язык без костей.
– Знаю, за это я его тоже люблю. Он не умеет хранить тайны, поэтому мне известно все. – Она прошлась по кухне и налила себе кофе. – Кроме, конечно, того, почему так называемая лучшая подруга не позвонила мне.
Нора вздрогнула. В последние две недели она многим пренебрегала: своим делом, друзьями, родными. И все ради человека, который недвусмысленно дает понять, что она его не интересует. Идиотка.
– Извини, – неуверенно произнесла она, – я хотела позвонить, но была занята, и...
– Ну конечно, – прервала ее Молли, снова откусывая от рулета, – занята тем, что околачивалась у Майка Феллона.
– Очередной выпуск новостей, – пробормотала Нора.
Положительно, в Тесоро ничего нельзя скрыть: все знают обо всех все и каждый считает себя вправе распространять сведения, где только ни появится. Да, она проводила у Майка столько времени, что удивительно, как это ее мать еще не заказала приглашения на свадьбу.