- Как я могла быть такой жестокой и бессердечной? - Даже лишившись памяти, Амелия в глубине души чувствовала, что ее спасение стоило жизни другому человеку. - Как я могу жить, зная, что кто-то лишился жизни из-за меня? - Она повернулась и бросилась вниз по лестнице.
Габриель окликнул ее, но Амелия не остановилась. Он молился, чтобы она не сделала какую-нибудь глупость, и хотел последовать за ней. Но Габриель не мог оставить маяк. Если свет погаснет, то могут погибнуть сотни или тысячи людей.
- Сегодня ты не в себе, Сара, - забеспокоилась Сисси.
Они вместе складывали сухое белье, и Сара была непривычно молчалива, иногда смотрела вдаль, Сисси догадывалась, что девушка пытается вспомнить что-то из прошлой жизни. Почти всегда, особенно с тех пор, как они подружились с Габриелем, Сара была веселой и жизнерадостной. Но сегодня она выглядела так, словно тяжесть всего мира легла ей на плечи.
- Ты переживаешь, что никогда не узнаешь, кто ты? - спросила девочка.
Губы Амелии задрожали.
- Если бы ты задала мне этот вопрос вчера, я бы ответила, что отдала бы все, чтобы узнать, кто я. Сегодня же… - Ее голос оборвался, и слезы заблестели в глазах.
- О Сара, что же изменилось? - спросила с тревогой Сисси.
- Сегодня я отдала бы все, чтобы не знать этого.
- Почему же?
- Габриель написал письмо девушке, вместе с которой он спас меня, и спросил ее, может, она ошиблась, опознав меня как осужденную. Вчера он получил ответ. Она написала, что никакой ошибки нет. - Амелия не могла заставить себя рассказать Сисси, каким чудовищем она оказалась, что спаслась ценой чужой жизни. При одной мысли об этом ее сердце наполнялось мучительной скорбью. Амелия буквально сгорала от стыда.
- Это не значит, что не произошла ошибка, - засомневалась Сисси. - На борту корабля было много людей. Наверное, это была другая девушка, похожая на тебя, и во всей той суматохе…
- Я больше не могу надеяться на это, Сисси. Очевидно, что мое прошлое, это та часть жизни, которой я должна стыдиться, и мне придется с этим жить. Я не могу вернуться назад и изменить его, но мое будущее в моих руках, и я намереваюсь сделать все, что в моих силах, чтобы искупить все свои грехи. Одно ясно. Я не заслуживаю быть счастливой. - Она подумала о Габриеле. Он никогда не был ее, но теперь она вовсе не имела права на будущее с ним. Габриель заслуживал лучшего. Ей оставалось лишь, не жалея себя, работать для детей Эвана Финнли.
Сисси не понравились рассуждения Сары, но она не знала, как убедить ее в том, что она заслуживает быть счастливой.
- Могу я спросить тебя кое о чем, Сисси?
- Конечно, Сара.
- Где похоронена твоя мать?
Девочка удивилась.
- Твой отец что-то говорил… и я подумала, странно, что я не видела ее могилу, - продолжила она.
- Папа похоронил ее на холме, за домом.
- Там, где пасутся овцы? - Амелия не могла в это поверить.
- Да. Он всегда проводит там много времени. Там они с мамой любили гулять, поэтому для него это особенное место. - Девочка также подумала, что ее отец не хотел, чтобы она и ее сестры с братом каждый день видели могилу матери.
Теперь Амелия поняла, почему не видела могилы. Она никогда не ходила на пастбище на холме, но Эван сказал ей, что у него ушли месяцы на то, чтобы расчистить это пастбище. С помощью Клайда он выкорчевывал пни срубленных деревьев. И теперь на этом месте росла сочная зеленая трава.
Амелия задумалась, расстроит ли Сисси вопрос о Джозефе. Пока она старалась придумать, как спросить об этом, не обидев девочку, Сисси сама заговорила.
- Мама умерла, рожая второго братика. - Это случилось примерно год назад.
Сисси тогда была достаточно взрослой, и не только смерть матери, но и то, что она видела, как мать в муках старалась дать жизнь ребенку, сильно травмировало девочку.
- Я никогда не выйду замуж и не рожу ребенка, - выпалила она.
Амелия не могла представить тот ужас, который испытала Сисси, наблюдая и слушая, как ее мать кричит в страшных муках. Амелия недоумевала, почему Эван, потеряв жену и ребенка, не перевез свою семью поближе к городу и к врачу.
- Рождение ребенка - естественный процесс, и обычно все происходит, как велит природа, но всегда существует опасность, что что-нибудь пойдет не так, - осторожно начала Амелия. - Я считаю, что стать матерью - это прекрасно. Уверена, что чувствовала бы себя именно так.
- Папа сказал, что мама очень устала выталкивать Джозефа. Она много работала, но, думаю, не только в этом дело. Плохо то, что Джозеф шел ножками вперед. Папа постарался повернуть и вытащить его, но мама кричала все громче и потеряла сознание. - Сисси зажмурилась и закрыла уши руками, словно снова услышала ужасные крики своей матери.
- Прости, что заговорила об этом. - Амелия обняла девочку за плечи.
- Когда мама пришла в себя, она умоляла разрезать ее и достать Джозефа, но отец знал, что она тогда умрет, и не смог этого сделать. Папа хотел спасти ее. Мы все хотели, чтобы она жила, но мама требовала, чтобы папа спас Джозефа.
Теперь Амелия поняла, почему Эван был груб. Так он старался пережить боль утраты и заглушить огромное чувство вины за то, что не смог принять решение, стоившее жизни его жене и сыну.
Глава 15 Кингскот
Сара снова изучала тетрадь Амелии. После обеда она отправилась в свою комнату, сказав, что устала. Она с трудом могла понять ту жизнь, которую вела Амелия Дивайн. Несмотря на все старания, Сара совершенно не могла представить себя Амелией Дивайн - испорченной, изнеженной пустышкой, которая ничего не знала о тяготах жизни. На Рождество или дни рождения в семье Сары дарили пару вязаных носков или домашнюю выпечку, обернутую бумагой и перевязанную ленточкой. То, что Амелии вручили такой дорогой подарок, как лошадь, просто не укладывалось у Сары в голове. Чтобы осуществить свой план и унаследовать состояние семьи Дивайн, нужно сосредоточиться, решила Сара.
От размышлений ее отвлек стук в дверь, и Эдна заглянула внутрь.
- Ты не спишь, Амелия?
- Нет, тетя, - ответила Сара.
- Полли сказала, что, наверное, ты прилегла. Я просто хотела сообщить, что мы с Чарльтоном вернулись. - Эдна и Чарльтон уехали рано утром в воскресенье в Пенншоу на крещение. Эдну попросили стать крестной матерью первому ребенку Сибил и Майка Харфорд. - О, я оторвала тебя? Ты что-то записывала?
Сара захлопнула тетрадь.
- Нет, тетя. Я просто… читала.
Эдна присела на край кровати и погладила Сару по руке.
- Милая, поверь мне, со временем боль пройдет.
Сара ничего не ответила, что не удивило Эдну. Она никак не могла разговорить свою подопечную.
- Вообще-то я пришла вот почему. - Эдна посмотрела на сверток в руках и задумалась на секунду. - Я уже говорила о письмах твоей матери, не так ли?
- Да, тетя.
- Я все еще храню их, - тихо проговорила Эдна. Она подумала, что ее подопечная прочтет письма, ей это как-то поможет. Эдну, как и Лэнса, настораживало, что Амелия никогда не вспоминает о своей семье. Миссис Эшби боялась, что если ничего не предпринимать, то у Амелии случится нервный срыв. Она представляла, как ее подопечная окажется в больнице для умалишенных, где-то на Большой земле, навсегда распрощавшись с радостями молодой жизни.
Эдна протянула ей стопку с письмами, связанную волокном пальмы.
- Ты бы хотела прочесть их? - осторожно спросила она.
- Да, - ответила Сара, протянув руку.
Эдну немного удивила такая реакция. Она ожидала, что Амелия с болью воспримет это предложение. Но Сара видела в письмах лишь источник информации о семье Дивайн, что определенно помогло бы в достижении ее цели.
Сара заметила удивление на лице Эдны, и быстро убрала руку.
- Это поможет мне снова почувствовать себя ближе к маме, - тихо сказала она.
Сара молилась о том, чтобы поскорее увидеться с матерью. Девушка еще не придумала, как жить с Лэнсом и одновременно видеться со своими родителями, но все как-то решится после того, как она завладеет деньгами семьи Дивайн.
- Я знаю, Амелия, - проговорила Эдна. - Письма могут расстроить тебя, но я надеюсь, что они также придадут тебе сил, чтобы жить дальше… без твоих родителей и брата.
- Я тоже надеюсь, тетя, - ответила Сара, не смея взглянуть Эдне в глаза. - Вы оставите их мне?
- Конечно, дорогая. - Эдна снова взглянула на тетрадь. - Камилла сказала, что ты пишешь прекрасные стихи. Мы можем как-нибудь вечером устроить чтения.
Сара испугалась. Эдна заметила тревогу на лице своей подопечной и отругала себя за то, что была слишком прямолинейна.
- Конечно, если только захочешь… - добавила быстро Эдна.
- Я писала стихи, тетя, но теперь не могу. Если честно, - она притворилась, что едва сдерживает эмоции, - я даже не могу читать то, что писала раньше. То, что случилось… изменило меня. - Эдне казалось, что девушка говорила о потере своей семьи, но Сара имела в виду то, что она изменилась после того, как ее осудили за преступление, которого она не совершала.
- Конечно, это изменило тебя, Амелия, милая. Тебе пришлось быстро повзрослеть, и потом, ты сильно переживаешь, что вполне естественно. Но однажды, поверь мне, ты снова найдешь счастье, ты сможешь писать стихи, и жизнь постепенно войдет в привычную колею. Эдна надеялась, что письма только помогут этому. Что-то должно сработать. - Тебе понравилось на празднике? - Эдне очень хотелось узнать об этом.
Сара опустила голову. Она не могла признаться Эдне, что выставила себя посмешищем, но и промолчать она тоже не могла.
- Я старалась хорошо провести время, но думаю, я была не готова идти туда. - Сара хотела, чтобы Эдна встала на ее сторону, и внезапно у нее появилась идея, как это сделать. - Я просто не готова быть представленной… - Сара неловко замолчала и взглянула на Эдну, - возможным женихам.
Эдна удивленно взглянула на свою подопечную.
Конечно, не готова! Неужели Лэнс решил представить ее подходящим молодым людям в городе? Эдна была шокирована словами Амелии, так как она не ожидала от сына такого нетактичного поведения.
- Лэнс хотел как лучше.
- Хотелось бы надеяться, - осторожно ответила Эдна.
- Не сердитесь, тетя.
Сара видела, что Эдну не обрадовал поступок Лэнса. Девушка хотела, чтобы Эдна выговорила Лэнсу за то, что он представил ее молодым людям. Сара надеялась проводить с Лэнсом больше времени, чтобы добиться его расположения. Она хотела получить все: воссоединиться с семьей и выйти замуж за Лэнса Эшби. После всех ужасных испытаний, выпавших на ее долю, Сара страстно желала счастливого будущего.
- Лэнс был очень добр ко мне, и мне нравится разговаривать с ним, тетя. Теперь он понимает, что мне просто нужен человек примерно моего возраста, с которым я могла быть откровенной.
- О, я понимаю, - сдержанно ответила Эдна.
- Вы с дядей Чарльтоном просто замечательные, тетя. Я не знаю, что бы делала без вас.
Выражение лица женщины смягчилось.
- Уверена, вы согласитесь, что в вашем сыне есть что-то особенное, - добавила Сара.
- Да, - ответила Эдна с гордостью. - И я понимаю, что он ближе тебе по возрасту и тебе легче с ним.
- Правда, тетя?
- Конечно. - Эдна подумала о том, что была слишком эгоистична. Если девушка нашла счастье и покой с Лэнсом, тогда и она сама должна быть счастлива. - Я очень довольна, что ты хочешь поговорить с Лэнсом. Просто думала, что он будет внимательнее к тебе.
- О, поверьте, тетя, он хотел только хорошего. Я уверена, он просто надеялся, что я встречу новых друзей. - Сара уронила голову и заискивающе посмотрела на Эдну. - Вы точно не сердитесь на меня?
- Конечно нет, милая. - Эдна уже решила, что с Лэнсом надо поговорить, и Сара поняла это по ее голосу.
- Оставляю тебя с письмами, - проговорила Эдна и, поцеловав Сару в щеку, вышла из комнаты.
Сара взяла стопку писем и развязала ленту из пальмового волокна.
- Интересно, что я тут найду, - прошептала она.
Кейп-дю-Куэди
Карлотта возникла в дверном проеме дома Эвана. Амелия у стола мыла и чистила овощи, а Сисси рядом резала их.
- Я так рада, что Майло снова поправился, - проговорила Амелия. - Я пыталась сказать твоему отцу, что вам лучше перебраться поближе к Кингскоту. Ведь здесь нет никакой медицинской помощи.
- Ты тратишь время зря, Сара. Папа даже не станет думать о том, чтобы переехать поближе к городу, - ответила Сисси. - По крайней мере, не сейчас.
- Ты не захочешь оставаться здесь, когда вырастешь, Сисси. - Амелия знала, что Сисси здесь будет жить очень тяжело, когда она станет молодой дамой.
- Да, не захочу. Когда я вырасту, я отправлюсь в город или на Большую землю, и постараюсь найти работу.
- Ты не понимаешь своего отца, Сисси. Ты думаешь, он понимает, что подвергает опасности ваши жизни, особенно после того, что случилось с твоей матерью и умершим братом. Я не утверждаю, что акушерка могла бы спасти твою мать или ребенка, но у них было бы больше шансов выжить. Да и дети болеют часто. Будь я твоей матерью, я волновалась бы до ужаса.
Внезапно у Карлотты созрел хитроумный план. Если Эван уедет отсюда с детьми, ему придется забрать эту преступницу с собой.
Амелия повернулась к очагу и краем глаза заметила итальянку.
- Как долго вы стоите тут? - спросила она с укором.
Амелии надоело, что Карлотта все время следит за ней. С недавних пор у девушки возникло такое чувство, что ее подслушивают.
- Я только вошла, - оправдывалась итальянка. - Я пришла учить девочек готовить.
- Неужели? Тогда приготовьте заодно и что-нибудь на обед, - фыркнула Амелия, положив картофель на стол.
Сисси удивленно взглянула на Амелию. Девочка очень привязалась к ней и была буквально заворожена кипящей враждебностью, возникшей между Амелией и итальянкой.
Карлотта прищурилась и вошла в дом, покачивая бедрами. Не в силах оставаться в ее обществе, Амелия вышла во двор.
- Думаю у нас получится что-нибудь вкусненькое, vero? - с сарказмом произнесла итальянка. - Позови своих сестер, - бросила она Сисси.
Прежде чем уйти с фермы, Карлотта направилась на поиски Эвана. Он был в свинарнике, рядом со своими поросятами.
- Здравствуйте, Карлотта, - поздоровался Эван, когда увидел ее.
- Bongiorno, - весело отозвалась Карлотта. - Я готовила с вашими девочками.
- А я думал, что мне показалось, когда ветер донес до меня запах чего-то вкусного. - Эван не добавил, что так готовить его работница не умела.
- Не знаю, как вы вообще могли почувствовать приятный запах из-за этой вони от ваших свиней, - ответила Карлотта, поморщившись и зажав нос.
Эван удивился.
- Они не так плохи. - Он был просто без ума от своих хрюшек. Каждый день он убирался в свинарнике, поскольку не доверял Амелии эту ответственную работу. Однако он заставлял ее зарывать навоз на огороде, несмотря на отчаянные протесты девушки. - Что вы сегодня с девочками готовили?
- Пироги с овощами. Я добавила одну итальянскую приправу, и результат получился просто… bellissimo.
Эвану не нравилась ее манера бурно выражать свои чувства. Она была полной противоположностью всегда сдержанной Джейн. Эван с некоторой опаской думал о приправе. Майло мог и закапризничать, если предложить ему что-нибудь особенное, хотя это и не так уж часто случалось в его жизни. Ему нравился хлеб Карлотты. С Большой земли она привезла с собой баночки с различными травами, включая орегано, базилик, семена перца чили и чеснок. Все это итальянка посадила на небольшом огороде, рядом с коттеджем. У Эвана не хватало смелости сказать ей, что ему хотелось бы, чтобы она не добавляла столько специй и чеснока в пищу для него и его семьи. Он снова подумал о Джейн. Она тоже хорошо готовила. Она не добавляла столько различных приправ к своим блюдам, но все равно они получались у Джейн очень вкусными. Эван посмотрел на сына.
- Ты любишь хлеб Карлотты, правда, сынок?
Малыш широко улыбнулся и вытянул руку ладошкой вверх, что рассмешило Эвана.
- Сегодня у тебя будет пирог, - обратилась итальянка к мальчику. Она посмотрела на Эвана. - А что ему не нравится, синьор? Может, ему плохо от какой-нибудь еды?
- Наша еда не отличается особым разнообразием: картошка, морковка и все, что мы можем вырастить под землей, так как валлаби едят все, что остается на поверхности. Потом пресные лепешки, курятину или баранину. Поэтому не знаю чего-то такого, от чего Майло может быть плохо.
Майло стоял по щиколотку в навозе, поросята обнюхивали его своими плоскими носиками, и малыш хихикал от щекотки.
- Ваш мальчик, кажется, снова здоров, - проговорила Карлотта, мысленно содрогаясь от того, в какой грязи он был. Хотя Карлотта и не любила осужденную, она не завидовала, что той приходится стирать одежду отца и сына.
- Так и есть, - ответил Эван, с любовью улыбаясь своему сыну.
- Вы знаете, чем он болел?
Фермер болезненно поморщился.
- Нет, понятия не имею. - Он нежно погладил курчавые волосы малыша.
Карлотта редко видела, чтобы Эван показывал свои чувства.
- Если он снова заболеет, вы отвезете его в Кингскот?
- Я не могу оставить здесь девочек и животных, - мрачно проговорил он.
- А если он серьезно заболеет, синьор? - продолжала настаивать итальянка.
- Когда это случится, тогда и буду думать. А пока он здоров. - Эван отвернулся и начал собирать навоз.
Карлотта уже собиралась уходить, когда он вдруг снова заговорил.
- Там дети могут подхватить намного более серьезные заболевания от городских детей.
Карлотта понимала, что так он просто пытался оправдать свой образ жизни.
- Шестерым детям все равно иногда нужен будет врач, vero?
- Доктора не волшебники. Иногда нам приходится самим бороться с тем, что выпадает на нашу долю, - пробормотал Эван.
Карлотта заметила, что этот разговор ему неприятен, он, наверное, вспомнил смерть своей жены. Габриель, не вдаваясь в детали, рассказал ей, что его жена умерла примерно год назад. Из разговора между преступницей и Сисси Карлотта догадалась, что она умерла, рожая еще одного мальчика. Итальянке очень хотелось знать, сожалел ли Эван о том, что тогда рядом не было врача.
- Простите, что спрашиваю, синьор, а что случилось с матерью мальчика?
Эван побледнел.
- Она умерла… когда рожала, - пробормотал он.
- Здесь? - спросила Карлотта въедливо.
Эван побелел и посмотрел в сторону холма, на расчищенную землю, туда, где паслись овцы. Его взгляд скользнул к тому месту, где простыми деревянными крестами были отмечены могилы Джейн и Джозефа. Отсюда их было не видно, но Эван точно знал, где они.
- Отец не любит говорить об этом, - внезапно раздался детский голос. - Он очень переживает.
Карлотта обернулась и увидела позади себя Сисси, которая негодующе смотрела на итальянку.
- Все нормально, Сисси, - заверил дочь Эван.
- Я думала, что вы уже закончили здесь свои дела, - проговорила девочка, обращаясь к Карлотте. Она хорошо понимала, почему Амелия не любила Карлотту. Сисси было совершенно ясно, что итальянка любит совать нос в чужие дела.