Такого уважения в обращении к ней Сара не знала никогда, и даже сейчас оно было не в ее адрес. Она снова вспомнила семью Мердок и их испорченных дочерей. И хотя Сара дрожала от страха, ей было очень приятно такое учтивое отношение.
Фермер склонился над Амелией.
- Она не выглядит крепкой, - оценивающе произнес он.
Сара вспомнила бедную Люси. Амелия должна узнать, каково быть служанкой, подумала она.
- Уверена, что она вполне работоспособна, - спокойно произнесла Сара.
- Что у нее с головой?
- Она ударилась головой, когда я поднимал ее наверх, - сообщил Габриель.
- Недавно она приходила в себя, - добавила Сара.
- Это хороший знак, - успокоился Габриель.
- Она ничего не помнит о своей прошлой жизни, - пояснила Сара. - Не помнит ни корабль, ни куда направлялась. Не помнит даже, какой сегодня день.
- Может, это временное явление, а может, и нет. С такими травмами никогда ни в чем нельзя быть уверенным.
- У нее не будет времени вспоминать прошлое. Она будет очень много работать, - холодно заметил Эван.
Сара подумала, поверят ли ей, когда к Амелии все же вернется память. Но к тому времени она рассчитывала быть уже далеко отсюда.
- Как я могу связаться с моими опекунами, семьей Эшби? - спросила она. Сара рассматривала эту семью, как путь на свободу. Она уедет отсюда, как только сможет, и вернется к своей семье в Англию.
- Я хорошо знаю семью Эшби, - произнес Габриель.
- О! - воскликнула Сара, и ее сердце гулко забилось. Она не могла позволить ему разрушить ее планы. - Они не обрадуются, если узнают, что вы солгали нам об акулах у рифов.
- Разве я солгал? - спросил Габриель, засомневавшись, не подслушала ли она их разговор с Эваном.
- Я слышала, как вы говорили с этим господином, - проговорила Сара, показав на Эвана. - Вы не можете этого отрицать.
Габриеля удивило ее признание в том, что подслушивала разговор.
- Мне пришлось солгать. Вы обе были так измождены, измучены. Сколько еще вы смогли бы держаться за эти камни? Эдна и Чарльтон поймут, что я поступил правильно. Они хорошие люди. С тех пор как получил это назначение, я не видел их почти год, но я глубоко уважаю эту семью.
Сара хотела переменить эту тему, она боялась, что смотритель спросит что-нибудь об опекунах Амелии.
- Предполагаю, что направляетесь к ним, так как потеряли родителей? - спросил Габриель.
Сара посмотрела на него, молясь, чтобы он не задавал слишком много вопросов. Ее губы задрожали.
- Простите, если этот вопрос показался вам бестактным, - извинился он, ошибочно приняв испуг Сары за печаль. - Я долгое время прожил здесь в одиночестве и позабыл о хороших манерах.
- Ничего страшного, - успокоила его Сара. Ей было приятно, как изысканно он принес ей извинения. Странно, что смотритель маяка знает таких людей, как семья Эшби. - Мои родители погибли, вместе с братом. Произошел несчастный случай.
- Пожалуйста, примите мои соболезнования.
- Спасибо. Надеюсь, вы понимаете, что мне не хотелось бы говорить об этом. Все произошло несколько недель тому назад, и мне больно говорить об этом до сих пор.
- Понимаю.
Сара мысленно поздравила себя за свои неплохие актерские способности. Пожалуй, она со всем справится, это не так трудно.
- Как я могу добраться отсюда до Кингскота? Туда идет дилижанс?
Габриель удивился.
- Мы находимся в самой отдаленной части острова. По суше с городом нет никакого сообщения. Даже корабли или рыболовецкие суда не часто появляются в здешних местах.
Сара явно расстроилась.
- Корабль с провизией прибудет не раньше чем через полмесяца, - сообщил Габриель, - но, возможно, завтра здесь пройдет рыбацкая шхуна. Я уверен, что капитан одного из этих судов будет рад доставить вас в Кингскот.
Сара отчаянно хотела уехать отсюда как можно быстрее, на случай если к Амелии вернется память.
- Мне очень не терпится увидеться с моими опекунами. Я уверена, что вы меня понимаете.
- Я должен немного поспать, - произнес Габриель. - Я не спал уже сутки, а мне придется зажигать свет на маяке, как только стемнеет. Но завтра утром, перед рассветом, когда пойдет рыбацкая шхуна, я подам им сигнал фонарем.
- Я зайду завтра, чтобы забрать вот это, - проговорил Эван, кивнув в сторону Амелии.
- Хорошо, - ответил Габриель, провожая его к двери.
- Удачи вам, мисс Дивайн, - попрощался Эван и вышел.
"Да, мне действительно понадобится удача, - подумала Сара, - но Амелии она наверняка нужнее".
На следующее утро Сару разбудили, когда еще не рассвело. Габриель подал сигнал проходящему мимо рыболовецкому судну, и его капитан причалил в бухте.
- У причала ждет корабль, мисс Дивайн, - произнес он. - Капитан согласился доставить вас в Кингскот. Он также известит власти, что корабль, на котором вы плыли, потерпел крушение.
Через некоторое время Сара уже была на пристани, и "Рыба-меч" вышла в море с ней на борту. К ее крайнему удивлению, море было совершенно спокойным, и дул лишь легкий свежий бриз. Не было и намека на катастрофу, произошедшую днем ранее. Словно бы "Антилопа", ее пассажиры и команда не существовали вовсе. Даже солнце выглядывало из-за облаков.
Амелия очнулась и, увидев, как над ней склонился Эван Финнли, закричала. Взглянув на лицо, заросшее волосами, на плохие зубы, на блестящие глазки и длинный нос, она решила, что ей снится кошмар.
Эван с удивлением отступил.
- Вы кто? - спросила Амелия. Ее сердце бешено колотилось.
- Твой новый хозяин, - прорычал Эван, надеясь, что ему не подсунули трусиху.
- Что это вообще значит?
- Все еще не помнишь? Весьма убедительно.
Боль в голове немного прошла, но Амелия все еще не могла вспомнить, как она попала сюда или что-нибудь про свое прошлое.
- Я совершенно не имею никакого представления, о чем вы говорите.
- Это очень плохо. Вставай. Пойдешь со мной.
- Нет, не встану.
- Встанешь, и как можно быстрее.
- Пойдите прочь.
- Если не пойдешь по-хорошему, я потащу тебя насильно.
Амелия запаниковала:
- Где смотритель маяка и та девушка?
- Габриель провожает ее. Сегодня утром он подал сигнал рыболовецкой шхуне. Она доставит ту женщину в Кингскот.
- Она не может оставить меня здесь. - Амелия резко села на кровати, отчего едва не потеряла сознание, но она не обратила на это внимания. - Почему она не взяла меня с собой? Я хочу домой. - Девушка нахмурилась. - Где бы он ни находился.
- Следующие два года твой дом будет здесь, рядом со мной. Ты осужденная. Ты здесь, чтобы работать на меня, работа тебя уже ждет, так что поднимайся.
- Нет! - вскричала Амелия. - Это неправда! Я не такая.
Открылась дверь, и вошел Габриель Доннели. Амелия бросилась к нему.
- Заберите меня отсюда. Этот сумасшедший думает, что я здесь, чтобы работать на него, - закричала она.
- Именно так и есть, - подтвердил Габриель. - Вы должны пойти с ним. Это Эван Финнли, и вы должны работать на его ферме два следующих года. - Он не мог честно признаться себе, что был расстроен видеть, как девушка, опустив голову, отошла, но Габриель задумался, знал ли Эван, во что ввязался. Затем он подумал о девочках Эвана и едва улыбнулся. Эта девушка познакомится со своей ровней. - Между прочим, меня зовут Габриель Доннели. - Он только что понял, что не представился.
Амелия не обратила внимания на его слова.
- Я должна работать на него? Откуда вам знать? Вы даже не знаете моего имени, да и я сама его не знаю, - проговорила Амелия.
- Вы - Сара Джонс, - ответил Габриель.
Это имя не показалось Амелии знакомым.
- Откуда вы это знаете? У меня нет ничего, что могло бы подтвердить мою личность.
- Дама, которая была с вами, все подтвердила. Случайно ее служанка познакомилась с вами на корабле. Вы рассказали ей, как вас зовут и куда направляетесь.
- Я не могу быть… преступницей. Не могу.
Эван Финнли потерял терпение.
- Хватит, - произнес он и взял Амелию за руку. - Мои дети ждут завтрака, а домашний скот требует заботы. - Он остановился и поднес руку Амелии к лицу. - Хоть у тебя и очень неясная кожа, но скоро я выбью из тебя лень.
- Я не ваша служанка, - уверенно отрицала Амелия, шокированная его словами. Она тряхнула головой, словно стараясь избавиться от ночного кошмара, который никак не заканчивался.
- Вообще-то, Сара Джонс, ты именно служанка, - ответил Эван.
Глава 3 Мыс Кейп-дю-Куэди
Эван подтащил Амелию к тому месту, где начинались заросли. Кустарник здесь был высотой с человеческий рост, и здесь же начиналась тропа. Затем он толкнул ее вперед себя, так как тропа была слишком узкая для двух человек. Эван не хотел, чтобы девушка тащилась позади него или убежала и потерялась в чаще. Хотя бежать отсюда было некуда.
Амелия шла молча, дрожа на холодном ветру, практически в полуобморочном состоянии, и даже не замечала, как острые ветви цеплялись за ее платье. Она собрала все силы, чтобы идти, потому что ее ноги, в порезах и синяках, болели так же сильно, как и голова, в которой боль отдавалась при каждом шаге. Амелия чувствовала, ее судьба внезапно оказалась во власти злых сил. Она хотела кричать и бороться, но поняла, что все попытки будут напрасны. И все же она не могла поверить, что была преступницей. Это просто невозможно. Или возможно? Амелия думала, что, может быть, совершила что-то ужасное и теперь это скрыто в самых глубинах ее подсознания? Даже если и так, что-то все равно не сходилось. Что-то было не так. Амелия была уверена.
- Как далеко ваша ферма? - спросила она Эвана, когда они прошли несколько минут в молчании. Амелия решила, что чем больше она разузнает о своей прошлой и будущей жизни, тем скорее найдет возможность доказать, что произошла ошибка. Это дало ей надежду. Надо продолжать жизнь. Иначе Амелия наверняка бы подошла к краю скалы и не задумываясь шагнула вниз.
Но прежде чем она услышала ответ, что-то проскочило прямо перед ней и исчезло в кустах. Амелия в ужасе закричала.
- Какого черта ты орешь? - нетерпеливо спросил Эван, выглянув из-за ее плеча.
- Вы видели это?
- Что?
- Ну… большого грызуна? - содрогнулась Амелия, отступая назад, на ноги фермеру. - Я никогда в жизни не видела такую большую крысу.
Эван толкнул ее вперед.
- Что ты несешь? Я видел только молодого кенгуру-валлаби. Они тут повсюду.
Амелия смущенно заморгала.
- Валлаби!
Эван вдруг понял, что она никогда не видела ничего подобного.
- Это просто уменьшенная копия обычных кенгуру. Они постоянно жрут овощи с моего огорода, но они совершенно безобидные.
- Вы… уверены?
- Конечно, я уверен, все равно смотри себе под ноги.
- Почему?
- Тут полно змей. А теперь давай шевелись. У нас полно дел, и малыши будут голодными, если Сисси не покормит их.
Все, что произнес Эван после слова "змеи" даже не дошло до слуха Амелии.
- Змеи! А… они ядовитые?
- Некоторые.
Амелия побелела как мел и, прошмыгнув мимо Эвана, спряталась за его спину.
- Какого черта ты делаешь, женщина? - Он постарался снова вытолкнуть ее вперед, но она не сдавалась.
- Идите первым, - проговорила она. Ее глаза были широко раскрыты от испуга. - Я… не хочу наступить на змею. - Она чувствовала себя очень уязвимой, ведь она шла босиком.
Эван рассудил, что теперь она будет бояться каждой ветки на тропе.
- Хорошо, но не отставай.
Амелия закивала. Когда Эван зашагал вперед, она последовала за ним, теперь внимательно разглядывая землю под ногами. После того как они прошли еще какое-то время, Амелия спросила:
- А сколько у вас детей?
- Шесть.
Она остановилась.
- Шесть!
Эван повернулся и подозрительно посмотрел на нее. Она должна была знать, сколько у него детей. Ей говорили об этом.
- Пять девочек и мальчик. Помнишь?
- Откуда мне знать?
Эван вытаращил глаза.
- Ты вообще собираешься перестать?
- Перестать что?
- Ничего. Я не люблю играть в игры, поэтому просто прекрати.
Амелия совершенно не понимала, о чем говорит фермер.
- Сколько лет вашим детям?
Эван выругался. Очевидно, что он не привык много говорить. Он мог бы вообще не отвечать ей, но чем скорее она узнает имена детей, тем лучше.
- Майло два. Джесси четыре, Молли шесть, Бесс восемь, Роуз десять, а Сисси почти тринадцать. Их мать умерла почти год назад. Я делал все, что мог, но они все равно запущены, потому что у меня много работы. Теперь ты здесь и все изменится.
Амелия была слишком напугана, чтобы спрашивать, что он имел в виду.
Эван хотел сказать, что детям нужна женская забота, но он не желал, чтобы преступница была слишком близка с ними.
- Что касается детей, то ты просто должна следить, чтобы они были чистыми, одетыми и накормленными. Все. Поняла?
Амелия возмущенно посмотрела на Эвана. Она не понимала, что еще, по его мнению, она может с ними делать.
Через несколько минут они оказались у изгороди, отделяющей буш от открытого пространства, и Амелия выступила из-за спины Эвана.
- Где мы? - спросила она, разглядывая две грубо построенные хижины, одна из которых была намного меньше другой.
- Это мой дом, - объяснил Эван, показывая на большую хижину. - Здание поменьше - твой дом.
Амелия от изумления открыла рот. Она рассматривала дома в полном недоумении. Хижины были построены из деревянных обрезков. Плоская крыша из железа сверху была покрыта соломой, в каждой хижине было по одному маленькому окну. На крыше основного дома торчала печная труба, сложенная из грубого камня и глины; из трубы шел дым. Дверь Амелия не разглядела, вероятно, она была открыта. Ветхая изгородь огораживала открытое место, где посреди, на изрытой земле расположился огород. Позади строений кустарник был вырублен и, видимо наспех построенные, там расположились загоны для животных. Амелия слышала, как кудахчут куры, поют петухи. Она также заметила стреноженную корову, которая жевала траву. Амелия решила, что в этой местности часто идут дожди, так как трава была зеленая и сочная. Но, темная почва у нее под ногами казалась ей сухой и твердой, словно камень, поэтому она сделала вывод, что благодаря частому и сильному ветру влага быстро испаряется.
Эван открыл ворота, и Амелия медленно прошла через них, не отрывая взгляда от строений. Когда они подошли к большому дому, Амелия услышала шум детских голосов. Она не думала, что ее кошмар станет еще страшнее. Но Амелия ошибалась. Очень сильно ошибалась. Она не знала, чего ожидать, но воображение Амелии нарисовало ей массивную, но удобную мебель и большую кухню.
Внутри мрачного строения расположился большой стол, сделанный из местного дерева. Вокруг него стояли восемь совершено разных стульев, связанных между собой веревкой. Определенно, Эван сделал их сам, скорее всего из тех деревьев, которые спилил, чтобы построить себе дом. Как оказалось, в доме не было печи, а был просто открытый очаг, с большим черным котлом на нем. В другой части комнаты стояла кровать. Другой мебели в комнате не было. Пол был грязным, а с потолка свисала паутина.
Шум детских голосов доносился из второй комнаты, из глиняной пристройки за "домом".
- Я дома, - закричал Эван, и дети с пронзительными криками начали наполнять комнату. Увидев Амелию, они замолчали.
- Это Сара Джонс, - объявил Эван. - Как я говорил вам раньше, она будет работать здесь два года.
Амелия рассматривала чумазые лица детей. Хотя она ничего не помнила о своей жизни, Амелия была уверена, что никогда раньше не видела таких неряшливых и грязных детей. Одежда напоминала тряпки, а на ногах была лишь грязь. Все, кроме старших девочек, чьи волосы напоминали грязно-коричневые мочалки, были рыжими, с веснушками на лице. Волосы детей представляли собой весьма плачевное зрелище, похоже, что они не причесывались месяцами.
- Здравствуйте, - проговорила Амелия, но девочки молча, с подозрением продолжали рассматривать ее. Вероятно, она выглядит так же ужасающе, как и эти дети, подумала девушка и машинально поправила прическу. Дотронувшись до головы, она почувствовала, что из-за морской воды и ветра ее волосы стали жесткими. Амелия, с синяками и ссадинами по всему телу, в порванном платье, выглядела весьма непривлекательной. Ей хотелось сказать, что она чудесным образом выжила после кораблекрушения, что она совсем не та, за кого ее принимает их отец, но Амелия не знала, с чего начать.
- Чему я вас учил? - спросил Эван детей, и они пробормотали слова приветствия.
Эван беспокойно огляделся.
- Где Майло? - прорычал он.
- Папа, - раздался тоненький голосок, из комнаты выбежал малыш и бросился в объятия к отцу. Лицо Эвана засияло, когда он поднял мальчика с черными кудряшками с грязного пола. Малыш был уменьшенной копией своего отца, только без волос на лице. Эван снял шляпу, под которой были точно такие же кудрявые волосы, как и у его сына, только длиннее. Амелия была очарована озорным малышом, лицо которого было таким же грязным, как и у его сестер. Нос мальчика оказался не таким большим, как у Эвана, но все же не маленьким, как у ребенка. Забавно, но этот нос придавал малышу вид умудренного жизнью человека.
- Приготовь котел с овсянкой. - Эван обратился к Амелии.
- С овсянкой?
- Да, с овсянкой. Детей надо кормить.
- Я не умею, - отозвалась Амелия.
Эван удивленно уставился на нее.
- Каждый может приготовить овсянку, - сказал он.
Амелия покачнулась.
- Что с тобой? - спросил Эван, когда девушка рухнула на стул, обхватив голову руками.
- Я не знаю, - ответила она. - Мне нехорошо.
- Ты здесь должна работать, - заявил Эван. - Так что нечего тут рассиживаться, как какая-нибудь мадам. Не знаю, как ты отлынивала от работы в тюрьме, но, судя по твоим рукам, ты в своей жизни и дня не проработала.
- Я же не преступница. Я уже это говорила, - заплакала Амелия. - Тут какая-то ужасная ошибка.
- Единственная ошибка в том, что ты пытаешься запудрить мне мозги. Сегодня я не буду с тобой строг, но с завтрашнего дня и все следующие два года все будет совсем по-другому.
Амелия разрыдалась.
- Мне нужно прилечь, - проговорила она.
Девушка поднялась и, еле волоча ноги, вышла на улицу. По дороге к своей хижине Амелия услышала, как Сисси предложила сварить овсяную кашу, а Эван проворчал, что она лентяйка.
В доме Амелии была одна комната, в которой на полу лежал матрас из грубой мешковины, набитый соломой. Амелия со слезами повалилась на него.
Она проснулась поздним вечером. Дрожь все еще не прошла, но голова уже почти не болела. Амелия уловила запах жареного мяса, и ее желудок отозвался голодным урчанием. Она была уверена, что не ела уже давно, но никто не принес ей даже каши. Амелия встала, подошла к большому дому и отворила дверь. На большой сковороде Эван готовил отбивные из баранины, которые пахли восхитительно.
- Я могу войти? - спросила Амелия.