- И теперь она захотела помочь тебе заработать?
- Думаю, она тоже свое получит. Она мне позвонила из Лондона. Кто-то вышел на нее.
- Кто?
- Какая мне разница? Мне было ясно сказано: явиться в фирму Гарнье, они наймут машину с шофером, погрузят контейнеры с бутылками, а дальше ты все знаешь.
- Не все. На обратном пути перегрузят контейнеры?
- Точно. Ты быстро соображаешь, Рамона.
- А тебе хорошо заплатят за рейс.
- Я готов поделиться с тобой.
- Понятно.
- Если ты меня, конечно, не пристрелишь. - Он косо посмотрел на револьвер, лежавший перед ней на полке.
- Ага. Я подумаю. Имей в виду, у меня есть запасная обойма. Еще семь патронов. - Рамона помолчала и на всякий случай, чтобы Рик не пытался захватить "барракуду", добавила: - И еще один револьвер. "Лама". - Она похлопала себя по карману куртки.
Рик промолчал, потом осмелился отвести глаза от револьвера и посмотреть в окно.
- Кажется, мы приехали.
Рамона и сама увидела надпись на указателе.
- Понятно, - бросила она, выруливая на деревенскую площадь, от которой лучами отходили несколько улочек. - Мы должны ждать здесь?
- Да, скоро появится их человек.
Рамона заглушила мотор, снова взяла в руки револьвер и принялась вертеть его.
- Слушай, Рам, может, ты его уберешь? А то агент обделается.
- Главное, чтобы не мы с тобой. - Она ухмыльнулась. - Мы в стране неожиданностей. Причем одну из неожиданностей я привезла сама, в собственной кабине. - Рамона повернулась к Рику, постукивая дулом по приборному щитку. - Как, по-твоему, а почему они наняли шофера по объявлению?
Рик пожал плечами.
- Ну… я думаю, и от жадности тоже. Человек с рекомендациями много запросит. Потом, случайный водитель не станет вникать…
- Так, как я, да?
Он засмеялся.
- На это никто не рассчитывал.
- Еще бы. Женщина вообще призвана в этом мире исполнять свою роль, ту, которую ей напишет мужчина.
- О, если бы так. - Рик вздохнул. - Чтобы писать вашему брату роль, надо туго набить карманы баксами.
- Вот как? - На сей раз Рамона пропустила мимо ушей сочетание, которое еще недавно возмущало ее: "вашему брату".
- Женщины любят деньги. Они, как печь, которую топят углем. Весь перемажешься, кидая его в топку, а она еще коптит и плюется.
Рамона засмеялась.
- Очень образно. Значит, в Англии топят печи углем.
- Там, где я рос - да. В Уэльсе.
Перед кабиной внезапно возникла фигура всадника. Он сидел на могучем жеребце, шкура которого отливала червонным золотом на полуденном солнце. Мужчина был в белой рубахе и в кожаных штанах, широкополая шляпа с загнутыми полями скрывала лицо. Всадник подъехал к грузовику с той стороны, где сидел Рик, и поздоровался с ним, не обращая никакого внимания на Рамону, словно она не человек, а соломенная кукла.
- Он предлагает поехать за ним, - сказал ей Рик.
Рамона усмехнулась, запуская мотор. Господи, и этот такой же! Да стоит ей сейчас нажать на педаль газа, жеребец лишится разума и унесет этого мачо в Тартар! Фрэнк рассказывал ей, какие горячие здесь лошади, и предупреждал, когда она училась водить грузовик, приезжая летом на каникулы:
- Здесь надо быть острожной с мужчинами и с лошадьми. Больше ни с кем. - И Фрэнк многозначительно поднимал темные кустистые брови.
Она медленно ехала за всадником мимо приземистых домишек с облезлыми стенами, мимо собак, которые купались в красноватой пыли. В жаркий полдень на улице не было ни души.
Наконец всадник остановился у ворот, возле которых стояла скульптура: на высоком бетонном постаменте уложены бочки, на боку самой верхней огромная шишка - сердцевина агавы - здоровенная, похожая на ананас. Венчала скульптуру фигура мужчины, который замахнулся на шишку, собираясь разрубить ее…
Ворота, над которыми белела вывеска "Экспериментальное сельскохозяйственное поле", открылись невидимым привратником и, когда грузовик въехал во двор, закрылись. Рамона заглушила двигатель.
Рик выскочил из кабины, Рамона не спеша спустилась на землю. Свой револьвер она засунула за пояс джинсов и накинула на плечи куртку. Теперь она была готова к любым неожиданностям.
- Я боялась летучих мышей, - призналась Рамона, провожая взглядом одну, пронесшуюся над головой, когда они с Риком вышли из мотеля.
- Я тоже.
- Но ты мне не говорил, что видел их в Мексике.
- Думаешь, они водятся только здесь? Я в самом деле провел детство в Уэльсе.
- Значит, ты мне рассказал правду?
- А ты теперь мне совсем не веришь? Ты думала, я самый настоящий янки?
- Ну да.
- Знаешь, я рад, что ты похожа на мою сестру.
- Рад? Почему?
- Потому что она для меня все. Она главный человек на свете. Я не смогу ее обидеть.
Сердце Рамоны встрепенулось.
- А… ты собирался… ты должен был меня чем-то обидеть?
Рик вздернул подбородок.
- Ну что ты, конечно нет. - И он поспешно сменил тему разговора: - А ты как перестала бояться летучих мышей?
Рамона заставила себя улыбнуться и откашлялась.
- Они оказались полезными. По ночам опыляют цветки голубой агавы. Фрэнк, мой дед, жил большей частью в этих местах, держал небольшой заводик, он гнал мескаль.
- Это еще что за штука?
- Он объяснял мне так: разница между мескалем и текилой такая же, как между бренди и коньяком. То есть текилой может называться только тот мескаль, который произведен в провинциях Халиско или Наярит.
- Никогда не пробовал, - признался Рик. - Ни того, ни другого.
- Тебе стоит попробовать и пульке, и мескаль, и текилу.
- А сейчас Фрэнк держит заводик? - поинтересовался Рик.
- Разве что в другом мире. Его больше нет с нами.
- Понятно. - Мобильный телефон Рика зазвонил, он приложил трубку к уху и молча выслушал сообщение. Через несколько секунд он разжал губы. - Я все понял. - Он сунул телефон в карман и повернулся к Рамоне. - Мы свободны до утра.
- Значит, я не смогу завернуть в деревню к Фрэнку?
- А он похоронен в Мексике?
- Да, на краю плантации. Сейчас она перешла к его внуку.
- Твоему двоюродному брату?
- Да. Но он - последствие первого брака Фрэнка. - Рамона ухмыльнулась. - Его мать была стопроцентной мексиканкой. Мы почти не знакомы.
- Бывает, - сказал Рик. - Так где, говоришь, его деревня?
Рамона объяснила. Рик оторопело посмотрел на нее.
- Ты ничего не перепутала?
- Да нет. Это место мне никогда не забыть.
- Может, ты знаешь, как зовут твоего двоюродного брата?
Она сказала. Рик ничего не ответил, но лицо его слегка смягчилось, а Рамона боялась поверить в свою догадку. Но того, что пришло ей в голову, просто не могло быть!
Хорошая у тебя машина, - в который раз похвалил Рик. - Только название у нее странное. Оно что-то означает?
- МЭК? Ну да, это фамилия братьев из Аллентауна, городка в Пенсильвании. Они начали выпускать такие машины еще в Первую мировую войну. А модель "Эй-Си" названа в честь их любимца, бульдога.
- Оригинальный капот, аэродинамический, - с видом знатока сказал Рик.
- Машина очень мощная, почти четыре сотни лошадей. Между прочим, давний подарок Фрэнка.
- Ясно. Ну что, прокатимся в твою деревню?
- Поехали. - Рамона улыбнулась. - В баке полно горючего! - Она завела мотор, грузовик дрогнул, срываясь с места. - Там есть маленькая гостиница, мы в ней переночуем, а утром вернемся за грузом.
- Да, к тому времени бутылки уже заполнят…
Рамона не слушала Рика, она мысленно была не с ним и вообще не здесь. Она хотела поклониться могиле Фрэнка, чего не делала уже много лет.
- Обмоют меня мескалем, - шутил он, когда прощался с ней.
Тогда она была уже замужем за Гаем, они приезжали к Фрэнку, потому что Рамона хотела увлечь мужа идеей заняться еще и текилой. Она уверяла его, что мексиканские напитки войдут в моду, а он станет первым, кто выйдет с ними на рынки страны.
Но у Гая вошло в привычку - если с губ жены срывались какие-то предложения, над которыми надо задуматься и отвлечься от привычного ритма жизни, - "снимать с любимых губ поцелуем разный мусор".
Если Рамона злилась и говорила ему: "Если ты не хочешь сам, то давай я…" - Гай просто уводил ее в спальню.
- У тебя хорошо работает интуиция, - не раз хвалил Фрэнк внучку. - Мужчинам всегда хочется чему-то удивиться. Иначе они не портили бы напитки, сочиняя разные коктейли. Ну может ли быть гадость ужаснее, чем новомодный коктейль "тореадор"?
- А что это такое, Фрэнк?
- Пойдем, я отведу тебя в наш местный ресторан, сама попробуешь, - предложил он, когда Гай, поджаренный на солнце, лежал под холодным ветерком кондиционера и отказывался сделать даже шаг из комнаты. - По-моему, его придумал какой-то извращенец. Две порции текилы, треть от этого объема какао-ликера и чайная ложка сливок! - Неожиданно Фрэнк схватил себя за длинный нос и пропищал: - Перелить в бокалы для коктейлей, положить сверху взбитые сливки и посыпать порошком какао! - Он перестал мучить свой нос и уже обычным низким, с легкой хрипотцой голосом, сказал: - По-моему, чистая отрава!
- Тогда не пойдем в ресторан. - Рамона сморщилась.
- Ладно, если ты не хочешь, не ходи, а мне все равно придется. У меня деловая встреча…
- С моей новой бабушкой?
- Фу, зачем обижать молодую женщину? Твоя настоящая бабушка смотрела бы на меня с небес с презрением, если бы я выбрал в подруги древнюю старуху. Ты себе вон какого красавца нашла!
- Но он не похож на мачо.
- Внешне - нет, - согласился Фрэнк. - Но держит тебя при себе, как настоящий мачо.
Тогда Рамона пропустила мимо ушей замечание Фрэнка. Но позже оно не раз всплывало в памяти…
Рамона смотрела вперед, на горизонте уже виднелась деревня.
- Рик, мы, похоже, приехали.
Глава пятнадцатая
Ночь летучих мышей
Рамона затормозила возле местной гостиницы, которую едва узнала.
- Ты посмотри-ка, белая, как лебедь в лондонском Гайд-парке! - изумился Рик. - Ей-богу, я видел таких только там, на озере Серпентайн. Да-а, наверняка у местных дельцов дела идут прекрасно.
- Ты прав… - задумчиво протянула Рамона. - Насколько я знаю, плантации агавы здесь очень небольшие и развернуться особенно не на чем.
Рик хмыкнул.
- Давай-ка зарулим в ресторан, как ты обещала.
- Согласна.
Рамона неуверенно оглянулась. Сонной походкой к ним приближался мужчина в соломенной шляпе.
- Мистер, не скажете ли вы…
- Скажу, - пообещал он и протянул руку.
Жест невозможно было не понять, и Рамона полезла в кошелек. Но Рик опередил ее и сунул мужчине доллар.
- Чего надо?
- Существует ли старый ресторанчик Фрэнка?
- Нет, мэм. Его внук отгрохал вот этот. - Мужчина указал на белое здание. - Его самого сейчас в деревне нет. Укатил в Европу.
- Спасибо, мистер. - Рамона пожала плечами. - Придется пойти туда.
Мужчина скрутил долларовую бумажку в трубочку, приставил к глазу и навел на нее.
- Когда будете пить мескаль, не думайте, что он настоящий, как при Фрэнке. - И текила дрянь. Ха-ха-ха… - И исчез за углом дома.
Две собаки, пыльные и оттого грязно-белые, выкатились на проезжую часть улицы, хватая друг друга за загривки. Они валялись в пыли, вздымая ее, Рамона помахала рукой перед глазами и сморщилась.
- Пойдем скорее.
Они вошли в ресторан.
- Ну и как? - спросила Рамона, попробовав напиток из стакана.
- Я не понял, - отозвался Рик, подставляя стакан.
Рамона понимала, что нервное напряжение, в котором пребывал Рик, не позволяло ему расслабиться. Он опасается меня, и это хорошо, решила Рамона. Она налила ему щедрую порцию мескаля.
- Только не надо червей! - морщась, предупредил он. - Я боюсь.
- Как хочешь.
Рамона засмеялась. Сама она чувствовала, как напряжение проходит, потому что Рамона знала - Рик, даже если очень на нее злится, не подаст виду, пока они не закончат этот рейс.
Рик крутил головой и бормотал:
- Не знаю, какая это выпивка - настоящая или поддельная, но здорово забирает.
- Ничего, пей, я тебя довезу куда надо в лучшем виде.
- Ты не пристрелишь меня по дороге? Не бросишь на съедение летучим мышам?
- Ты же их не боишься, сам говорил…
Рамона смеялась, а в голове у нее зрели догадки, одна опаснее другой. Кажется, она достаточно полно представляла картину происходящего. Но не того, что происходило сейчас, в этой поездке, и даже не за этим столиком. А с ней самой в последнее время.
Сама от себя не ожидая, она заказала коктейль "тореадор", пила его, и этот странный напиток возбуждал странные мысли, а потом толкнул на не менее странный поступок. А как еще назвать то, что она сейчас делала? Она сидела напротив совершенно пьяного Рика и рассказывала ему:
- Я не могла пролезть никуда, из-за мужчин. Я никем не стала. Я отупела. Я стала слабой. - Она чувствовала, как горячие слезы катятся по щекам. - Я стала просто женщиной. А однажды мне надоело быть просто женщиной. Мне все осточертело, и я была готова умереть.
- Ага… Умереть, - вдруг ухватился за это слово Рик. - А пристрелить собралась меня! - Он попытался погрозить ей пальцем, но рука не слушалась.
- Я больше не хотела спать с мужем.
- Нашла бы другого. Меня, например. - Рик громко икнул.
Рамона размахнулась и ударила его щеке.
- Больно, - сказал он и положил голову на руки.
- В моей жизни был и есть только один мужчина. Мой муж. Ясно? - Рамона почувствовала жар во всем теле, такой же, какой охватывал ее от близости с Гаем.
Внезапно все вокруг переменилось. Рамоне показалось, что она снова стала девочкой, которая только-только входит в пору трепетной юности и пребывает в ожидании любви.
- Я, кажется, поняла, - прошептала она. - Я точно поняла. - Рамона уставилась в крышку стола, не обращая внимания на Рика, который уже уткнулся лицом в руки и спал на столе. - Я знаю, что мне делать.
- Рик, Рик, проснись, - теребила его Рамона. - Да проснись же, черт тебя побери! Сколько бутылок было в контейнере?
- А?
- Где твои бумаги?
- Там… карман… осмотри. Оставь меня в покое… - Он отключился.
Хозяин помог Рамоне дотащить Рика до номера на втором этаже и положить на кровать. Она сняла с него ботинки, отворачивая нос - аромат не в ее вкусе. От Гая всегда пахло свежестью. Впрочем, ей никогда не приходилось снимать с него ботинки.
Рамона нашла бумаги в кармане куртки Рика, она вчитывалась в них, призывая на помощь всю свою интуицию, желая понять, что же на самом деле кроется за невинными строчками и цифрами компьютерной распечатки. Рамона всматривалась в образцы этикеток - в бумагах Рика было два варианта. Стало быть, она везла в своей машине две партии бутылок текилы. Теперь понятно - Рику было предписано остановить грузовик там, где он это и сделал. На его карте Рамона нашла пункт на дороге, отмеченный красным кружком.
Так чем же заполнят те бутылки, которые выгрузили по дороге? Конечно же поддельной текилой. На них будут этикетки с буквой "Г", начальной буквой имени ее мужа перед фамилией Гарнье. А другая этикетка имеет одно-единственное отличие - перед "Гарнье" стоит буква "Э". Под ней будет продаваться качественная текила.
Какая основательная подготовка, какой изощренный план! - поразилась Рамона. Его составил человек, который не брезгует подлогом, который хорошо знает, что такое блеф.
Лоб Рамоны покрылся испариной, но не от страха или от возмущения, а от внезапного душевного подъема. От радости. От облегчения. Еще недавно она думала, что ничего не значит, ничего не может, ничего не хочет в этой жизни. А теперь она разгадала дьявольский план Элен Гарнье. Она может разрушить его. Она хочет спасти своего мужа.
Подумать только, что могло бы произойти, если бы на ее месте оказался любой другой водитель? Что могло бы произойти, если бы она продолжала вести себя как женщина, исполняющая все указания мужчин? - с некоторой надменностью подумала Рамона. Тем более что эту игру затеяла женщина. Для мужчин. Которых, по ее мнению, можно легко провести…
Скандал в прессе. Уход с рынка хозяина подделки. Пристальное внимание к текиле с "чистым" именем. Элен на коне!
Рамона, разложив все по полочкам, внезапно почувствовала какую-то неудовлетворенность. Как будто она чего-то не додумала. Она представила Элен, толстую и надменную, в невообразимых накидках и в пончо. Ее насмешливый взгляд. Таким взглядом Элен смотрела на нее с самого начала, с первого знакомства, когда Рамона и Гай приехали в Париж.
- Вы похожи на двух желторотых воробьев, детки, - смеялась она.
- А ты похожа на ворону, которая каркает, - парировал Гай, отмахиваясь от сестры.
Рамоне показалось тогда, что они впали в детство и сейчас вцепятся друг другу в волосы. Но они сцепились языками и не собирались отрываться, одаривая друг друга колкостями, пока не вмешался Поль, дядя Гая.
- Перестаньте, детки, вы испугаете Рамону.
- Она не из пугливых! - Гай засмеялся. - Она внучка мачо!
- Женщины мачо - домашние курицы. Они несут яйца, но не золотые, - процедила сквозь зубы Элен.
- Не обращай внимания, - попросил Поль. - Она злится, что не опередила Гая, не вышла замуж раньше, чем он женился. Она привыкла быть первой всегда и во всем - она ведь старше Гая.
- Поль, тебя это не касается, - заявила Элен и больше не произнесла ни слова до самого конца семейного обеда.
- Прошу прощения за сестру, - извинился Гай, когда они вышли в сад.
- Она злая, твоя сестра.
- Ну… может быть, иногда, - допустил Гай. - Она очень ревностно относится ко всем…
Рамона отмахнулась, ей было неинтересно разбираться в чужих семейных делах.
- Ладно, какое нам до нее дело? Мы ведь не собираемся за это устраивать ей какие-то гадости?
Теперь Рамона думала иначе - важно не только самой не делать гадости другим, но и обезопасить себя от тех, кто может гадости сделать тебе.
Так вот чего она до сих пор не понимала! Элен замахнулась не только на бизнес Гая, она замахнулась и на их брак тоже! Потому она сделала ставку на текилу. Она хотела навести Гая на мысль, что это дело рук ее, Рамоны.
Значит, Элен знает, что у них с Гаем не все в порядке? Или она не сомневалась, что после этого будет не все в порядке?
Не было у Рамоны ответа на этот вопрос. И сейчас не время искать его. Что ей сейчас нужно так это поторопиться.
Рамона сбросила джинсы и футболку, сняла трусики и лифчик и встала под холодный душ. Она всегда обливалась ледяной водой, когда хотела добиться ясности мысли.
Кожу кололи тонкие струйки воды, но она не была такой холодной, как хотелось Рамоне. Однако даже от такой воды наступило то, что она называла просветлением ума.
Рамона быстро вытерлась, оделась, завязала волосы на затылке в хвост. Оглядев комнату, собрала все бумаги Рика и выскользнула за дверь.