- Ты шутишь? - спросила Никки, приблизившись. - Ты даже не представляешь, как я рада, что ты здесь. - Она потянулась за мятной лепешкой, испеченной матерью. - Несмотря на то что Блейк никогда не забывает напомнить мне о том, как я облажалась, он все же иногда бывал веселым. А теперь мой злобный большой брат всячески избегает меня. - Никки обеспокоенно наморщила лоб.
При каждом упоминании Блейка Жак покрывалась румянцем. Она тряхнула головой, прикрыв лицо волосами, и сделала вид, будто очень увлечена таблицей. Блейк и так уже захватил все ее ночные фантазии, нет смысла думать о нем еще и днем.
После того как Жак две недели чувствовала себя как на иголках и других острых предметах, она поняла, что добиться от Блейка хотя бы проблеска интереса чрезвычайно сложно, и ее план катится коту под хвост.
Соблазнить мужчину, которого нет рядом, просто невозможно.
- Вряд ли он тебя избегает, Никки. Скорее всего, тебе так просто кажется, - равнодушно произнесла Жак, надеясь, что на этом они закончат обсуждать Блейка.
- Сомневаюсь. - В глазах Никки появилась обида, и Жак молча ей посочувствовала. - Да, его захватило это дело, но раньше он хотя бы старался прийти к обеду. - А сейчас, если рано утром не видеть, как он крадется к двери, вообще можно подумать, что он здесь не живет.
- Уверена, это не из-за тебя.
"А уж скорее из-за меня", - подумала Жак.
Никки положила лепешку на тарелку.
- Нет, он все еще злится из-за того инцидента, - сказала она и закатила глаза. - Ты бы видела его лицо в больнице.
Никки нахмурилась и, опершись локтями о стол, опустила голову на руки. Жак вновь обуяло сочувствие к брату и сестре: их отношения были более сложными, чем она могла себе представить. Возможно, в тот день в больнице Блейк прятал страх под маской гнева. И Никки, без сомнения, отвечала тем же, пытаясь защититься.
Жак очень хотела сменить тему и все же не могла удержаться и не подметить очевидное.
- Но он же пришел за тобой, - мягко произнесла она.
Странное выражение появилось на лице Никки.
- Да, - протянула она и посмотрела в окно, на бассейн. Взгляд ее был каким-то… потерянным. - Мама была в месячном круизе со своими подругами. Как всегда, недоступная. - Ее голос стал ниже. - А я была настоящей занозой в заднице.
Жак почувствовала укол совести: отсутствие Блейка было связано с ней, а не с Никки.
- В любом случае думаю, звание занозы в заднице перешло ко мне.
- Как так? - поинтересовалась Никки.
"Отличная попытка направить разговор в более безопасное русло", - с сарказмом похвалила себя Жак.
Она прочистила горло:
- Блейк с самого начала не хотел брать мое дело.
На экране ноутбука появился окончательный подсчет, и Жак испустила глухой стон. Наконец им удалось сменить тему, но новости были неутешительными. Она повернула ноутбук к Никки.
- Есть еще друзья, которым нужна помощь со сломанной ногой? - спросила Жак, пытаясь говорить радостно, хотя на сердце кошки скребли.
Никки посмотрела на цифры и вздрогнула.
- Не отчаивайся, - произнесла она. - Что-нибудь придумаем.
Уставившись в экран ноутбука, словно ища там подсказку, Никки задумчиво вонзила зубы в арахисовый кекс.
Жак решила, что сейчас не время жалеть себя. Жалеть о потерянной работе и внимании Блейка.
На кухню ворвалась Абигейл Беннингтон.
- Привет, девочки! - воскликнула она. - Что это тут за негативные флюиды?
"Я потеряла девственность с вашим сыном, и он подарил мне всего одну ночь", - подумала Жак, но промолчала.
К счастью, за нее ответила Никки:
- У Жак неприятности с деньгами для ее музыкальной программы в клубе.
- Тяжелая экономическая ситуация, - кивнула Жак. - Столько всего нужно, и нет ни цента.
Абигейл взяла стул и села рядом.
- Все просто, - сказала она, пробегая пальцами по волосам цвета перца с солью. - Нужно организовать какое-нибудь событие, которое привлечет внимание прессы.
- Уже пробовала, - ответила Жак. - Не сработало.
- Что-то такое, что действительно привлечет публику, - продолжала Абигейл. - И так уж случилось, что я эксперт.
- Эксперт в чем?
- В организации зрелищ, - гордо произнесла мать Блейка. Вдохновение озарило ее тронутое морщинами лицо. - Слушайте, мои пташки. Вот что мы сделаем.
Прошло несколько дней. Блейк вдыхал запах свежеиспеченного хлеба, доносившегося из кулинарии напротив офиса. Многие, кто сейчас здесь обедал, были из его отдела. Кто-то окрикнул его, когда он проходил мимо столиков, и пожелал удачи с делом.
Хотел бы Блейк чувствовать себя уверенно. Скоро состоится заключительное заседание, и победа была почти у него в кармане. Но за многие годы работы он понял одну очень важную вещь: ни в чем нельзя быть уверенным до тех пор, пока не вынесен вердикт. Люди непредсказуемы. Собери двенадцать присяжных в одной комнате - у каждого из них свои надежды и мечты, - и может случиться все, что угодно.
Жак - прекрасный пример. Она была самой непредсказуемой женщиной из всех, кого он когда-либо знал, и поэтому, к сожалению, самой привлекательной.
Блейк не знал, как отнестись к произошедшему. Слава богу, процесс Менендеса был в самом разгаре и захватил его вниманием целиком. И все же случались мгновения, когда разум Блейка расслаблялся, и в памяти вновь всплывали соблазнительные образы Жак. И какой смысл избегать ее, если собственные мысли не дают покоя?
Блейк начинал думать, что было бы лучше проводить с ей в постели каждую ночь, так он по крайней мере не стал бы подвергать сомнению свое правило одной ночи.
Блейк заплатил за сэндвич и прошел к столику. Симпатичная светловолосая прокурорша послала ему недвусмысленную улыбку, в ее взгляде читалось приглашение. И тут Блейк понял, что действительно угодил в неприятности - у него не возникло желания даже просто поболтать с ней. Гладкая, полированная красота казалось жалкой по сравнению с диким, безрассудным очарованием Жак.
Блейк сел за столик позади блондинки, притворившись заинтересованным новостями по телевизору. На самом же деле он не обращал внимания ни на голос диктора, ни на шум толпы, так как был занят, обдумывая план.
Может, он все-таки с успехом закончит дело и проведет немного времени с Жак? Может, он будет работать даже более продуктивно, если перестанет постоянно грезить о маленькой проказнице на каблуках?
- Эй, Блейк, - окликнул его сотрудник отдела по борьбе с наркотиками. - Это не твою сестру по телику показывают?
Сердце бешено забилось. Блейк поднял взгляд к плоскому экрану.
Там, среди протестующих, под зорким взглядом полицейских, выстроившихся в линию, стояла его сестра. Она опиралась на костыли, в ее руках был плакат. Дракон на гипсе выдыхал струю пламени, которая простиралась до пальцев ноги.
Рядом, что-то выкрикивая, стояла Жак.
Блейк яростно сжал зубы, откусывая курицу, салат плюхнулся на тарелку. Он встал, с громким скрежетом отодвинув стул. Кого из них он прибьет первой?
Никки… или Жак?
Глава 8
Жак прежде вызывали в суд, и она справилась с этим спокойно. Почему же она так волнуется из-за встречи с Блейком? Она приближалась к его кабинету, и сердце стучало все сильнее. Она надеялась на лучшее.
Они как раз заканчивали с протестом, когда появился Блейк. Его лицо выражало возмущение и злость. Ледяным, равнодушным голосом, в котором, однако, слышался намек на угрозу, он сказал, что пора домой. Жак в любом случае собиралась сама отвезти Никки, не желая доводить ее до изнеможения. Но, основываясь на главных принципах свободы и демократии - и других иллюзорных идеалах, - Жак собиралась отказать Блейку. Но что-то в его взгляде заставило ее прикусить язык.
Воспоминания о стальном блеске глаз Блейка мучили Жак даже по возвращении домой. Она стала помогать Никки принимать ванну и вымывать из ее темных волос дорожную пыль. Затем Жак усадила девушку у бассейна, когда мимо прошел Блейк, бросив лишь:
- Когда закончишь, зайди ко мне в кабинет.
У Жак от его тона по телу побежали мурашки.
- Если через час не вернешься, я пойду искать твой труп, - прошептала Никки.
Ее слова Жак не утешили. Она быстро сбегала в коттедж, чтобы принять душ и переодеться. Она ни за что не пойдет на встречу с Блейком, одетым в дорогой, строгий костюм, в спортивной майке, липкой от пота и пропахшей выхлопными газами.
Ей нужно было набраться храбрости, и Жак, понимая, что любимая песня сейчас ей не поможет, надела свои ковбойские сапоги. Трепет усиливался по мере того, как она приближалась к кабинету Блейка, а каблуки, казалось, стучали все громче. Жак чувствовала себя комфортно в футболке с обнадеживающим изображением американской дивы Ареты Франклин.
Жак достигла двери и замерла, прежде чем войти.
Итальянская плитка спокойного кофейного цвета в сочетании с темно-зелеными стенами и дорогой кожаной мебелью создавала строгую, "мужскую" атмосферу. Безукоризненная, идеальная обстановка в стиле Блейка.
Жак устала ждать мужчину, который когда-нибудь, возможно, решит, что снова хочет ее.
Блейк стоял у окна и смотрел на Никки, задремавшую в шезлонге под зонтиком. Видимо, он услышал шаги Жак.
- О чем, черт возьми, ты думала? - спросил он низким голос, не поворачиваясь к ней.
Жак дрожала от напряжения.
- Я думала, что должна решить проблему, - ответила она.
- Как? - Блейк повернулся, его лицо ничего не выражало. - Рискуя вновь попасть за решетку?
- Все было легально. Мы не выходили за рамки закона, - продолжала Жак. - Мы с Никки получили разрешение. И твоя мать…
- Моя мать? - перебил ее Блейк. - Ты втянула мою мать в эту свару?
Жак пыталась оставаться спокойно.
- Я не втягивала. Она доброволец, - объяснила она и немного расслабилась.
Когда Жак была подростком, она часто фантазировала о том, какой могла бы быть ее мать. Она всегда представляла кого-то доброго и неравнодушного - такого же, как Абигейл. Только ее стряпня была бы лучше…
- Это была ее идея, - произнесла Жак. - И она оказалась полезной…
- Полезной, - повторил Блейк, усмехнувшись.
Терпение Жак заканчивалось. Она пересекла кабинет, остановившись у огромного рабочего стола.
- Наш спор будет долгим, если ты будешь постоянно меня прерывать.
- Мой день был прерван, когда я увидел в новостях мою сестру, которая собирается стать адвокатом, и женщину, которой я помогаю избежать обвинения в нарушении покоя. Обе были окружены полицией и участвовали в дурацком протесте. - Блейк навис над ней. - Ты знаешь, как сложно будет отмазать тебя от первого обвинения, если появится еще и второе?
Жак вздохнула, понимая, что ее напускное хладнокровие неубедительно.
- Я же говорю, мы делали все согласно закону, - произнесла она. - Мы не собирались нарываться на неприятности.
- Так же как ты не собиралась попадать в тюрьму во время флешмоба, - скептически заметил Блейк.
Жак прикусила губу, пытаясь сосчитать удары сердца и успокоиться.
- Да, - наконец произнесла она. - Это удивительно, но я как-то обходилась без твоей помощи двадцать три года.
В глубине души Жак была рада видеть, как Блейк бесится. Возможно, она согласилась на проект Абигейл отчасти потому, что хотела посмотреть, как он выйдет из себя. Жак устала от его логики и разумности. Она устала от того, что Блейк был спокоен и не терзался неизвестностью. И она устала гадать, когда он захочет ее снова.
Да, у Жак не было достаточно опыта, и она не переживала из-за того, что Блейк стал ее первым мужчиной. Но он был слишком сдержанным, и никто, взглянув на них со стороны, никогда бы не подумал, что они провели ночь вместе.
Так пусть Блейк хотя бы разозлится.
- Если ты добиваешься, чтобы тебя осудили за мелкое правонарушение и выгнали с работы, действуй свободно, - произнес Блейк.
Его осуждающий тон положил конец терпению Жак.
- Хорошо, - сказала она. - Так и сделаю.
В детстве она меняла семьи не ради того, чтобы потом зависеть от всего света. Мистер Идеал ошибается. Если думает, будто ее так легко напугать.
"Это мой выбор. Мое решение. Моя жизнь".
Блейк видел, что Жак едва сдерживает свой гнев; его голова словно пульсировала от ярости.
Груз ответственности скоро раздавит его. Он устал быть единственным, кто решает чужие проблемы, устал быть тем, кто думает о последствиях. Хотя бы раз он хотел веселья и беззаботной жизни юношеских лет, чем, казалось, вовсю наслаждаются его мать, Никки и Жак.
Почему разум остальных молчал, заставляя его принимать решения?
Блейк бесился, думая, что Никки испортит себе будущее, разрушит карьеру, еще даже не начавшуюся. Роль главы семьи, которую он принял после смерти отца, почти уничтожила Блейка, и его коробило при мысли, что сестре придется заплатить за проступок. Он обещал отцу, что будет заботиться о Никки, и пусть небо рухнет на землю, но он сдержит обещание. А это значит, нужно защищать ее от сожалений, которые в конце концов станут клеткой для души.
Но Жак не была частью семьи Блейка. Почему тогда он так переживает за ее выбор?
Страх придал его словам жесткости.
- Если хочешь саботировать свою карьеру - это твое дело, - говорил Блейк, стараясь не обращать внимания на свежую привлекательность Жак, ее едва тронутые загаром соблазнительные ноги. А еще эти ковбойские сапоги…
Черт подери, неужели эта женщина больше всего на свете хотела свести его с ума?
- Но я не позволю разрушить будущее моей сестры, не позволю втягивать ее в эту свару.
Жак смотрела на него озабоченно, и Блейк знал, что она не притворялась. Он видел их с Никки вместе; видел, как крепнет их привязанность. Жаклин Ли могла рискнуть своей жизнью, но она никогда бы не причинила вред его сестре.
И от этого действия Жак еще больше разочаровывали Блейка.
- Я бы никогда не навредила Никки, - тихо произнесла она.
Блейк смотрел в ее лицо, на котором отражалось волнение, и не мог отвести глаз.
- Тогда оставь ее в покое.
- Хорошо, - хрипло ответила она.
Блейк почему-то не почувствовал удовлетворения, когда Жак согласилась. Он был потрясен, что не может просто отвернуться и бросить ее на произвол судьбы.
Ему было не все равно.
Блейк приблизился к Жак.
- И прекрати устраивать суматоху и подвергать риску свое положение, - добавил он. - Ты должна перестать выставлять напоказ свою свободолюбивую натуру и начать думать о том, как твои действия скажутся на других.
Судя по взгляду Жак, аргумент Блейка был неубедителен. Черт бы побрал эти изменчивые человеческие эмоции. К женщине должна прилагаться инструкция. Он ждал решения Жак.
- Мои действия тебя не касаются, - сказала она.
- Ты сделала так, что касаются.
- Отлично, - пропыхтела она. - Тогда я не хочу, чтобы ты мне дальше помогал.
- Тебе нужна моя помощь, - резко бросил он. - Я просто хочу, чтобы ты перестала саботировать ситуацию, выставляя себя чертовой нонкомформисткой.
Последовала долгая пауза.
Затем Жак подняла руку, демонстрируя запястье, разрисованное чернилами.
- Видишь эти шрамы? - спросила она. Его грудь тяжело поднималась и опускалась. - Я нанесла их в подростковом возрасте, решив, что лучше терпеть физическую боль, чем прятать ее в сердце.
Блейк был поражен ее словами. Он хотел ответить, утешить ее, но Жак остановила его.
- Хочешь, чтобы я изменилась? - Ее рука безвольно упала, взгляд все еще пылал. - Очень жаль. Я много лет кочевала по чужим семьям. Я расстраивалась, потому что многие считали меня недостаточно хорошей. Я не вписывалась. И через какое-то время я поверила, что со мной что-то не так. - Она гордо вздернула подбородок. - Но я больше не куплюсь на этот дерьмовый девиз в стиле "ты разрушаешь-саму-себя". С помощью детей и добросердечных волонтеров я поняла, что я - красивая, умная женщина, достойная уважения. - Она показала рукой на изображение Ареты Франклин. Затем ткнула Блейка в грудь. - И мне не нужно, чтобы ты учил меня жизни.
- Жак…
- И я не дам страху и сомнениям отравить мое будущее, - произнесла она и, отступив, подняла майку.
Живот был иссечен паутиной пурпурных шрамов. Блейк вздрогнул, его словно обдало ушатом ледяной воды.
Жак резко добавила:
- Это со мной уже случалось, и назад я не вернусь.
Грязное ругательство сорвалось с его губ, когда он рассмотрел шрамы, появившиеся много месяцев - а может, лет - назад. Не было ни единого не изуродованного сантиметра. Кожа была обезображена ее собственной рукой.
Печаль и ужас охватили Блейка.
- Господи, Жак… - прохрипел он, ступив ближе. Его затошнило, чувство гадливости целиком поглотило его.
- Не надо меня жалеть, - жестко произнесла она. - Мне не нужно твое сочувствие. Я горжусь тем, кто я есть и как живу.
Ее лицо озаряли уверенность и страстная убежденность. Жак четко произносила каждое слова, и взгляд ее впивался в Блейка.
- Я проклятый борец и заслужила эти шрамы.
Грудь Блейка тяжело вздымалась, различные эмоции боролись у него в душе. Страстное восхищение. Глубокое смирение. И нотка обиды. Эта женщина, которая спустилась в ад и вернулась, сражаясь, постигла то, что ускользало от него изо дня в день. Она навязывала жизни свои условия, вместо того чтобы отрицать желания и подчиняться логике.
Долг против потребности.
Разум против страсти.
Любить Жак или отрицать собственное Я.
Взгляд Блейка невольно скользнул к розовым губкам, которые были сжаты в тонкую линию.
Жак опустила футболку и встала еще ближе, так, что он чувствовал запах лаванды. Его возбуждали ее страсть, красота и сила.
- И если ты хочешь коснуться меня снова, - произнесла она низким голосом, - перестань смотреть на меня так, будто не знаешь, заняться со мной любовью или отругать, как непослушного ребенка.
Сердце Блейка бешено билось, словно стремилось вырваться из груди. И мужчина, который привык получать желаемое, не оглядываясь на последствия, дикий мятежник, подавляемый годами, пробудился.
Выругавшись, Блейк обхватил руками шею Жак и грубо впился поцелуем в ее губы.
Простонав, Жак прижалась к твердой груди Блейка, со всей страстью и огнем, что копились долгое время, возвращая поцелуй. У них была всего одна ночь, затем последовали бесконечные часы бессонницы, и теперь она испытывала облегчение, оказавшись в его объятиях. Она могла наконец вновь касаться Блейка, и ощущать себя женщиной, сексуальной и прекрасной. Однако главным было то, что теперь он знал о ее прошлом.
И все равно хотел ее.
Блейк не вел себя как Джек. Он не смотрел на нее так, словно собирался в ужасе сбежать. Не было пугливого блеска в глазах, который превращал Жак из милой странной девочки в страшную безумицу.
Блейк страстно целовал ее, будто давая понять, что прошлое осталось в прошлом. Он стремился контролировать Жак, и кто бы мог подумать, что это так заведет?
Он властвовал на ней, его движения были окрашены яростным отчаянием. Блейк скинул пиджак и принялся нетерпеливо развязывать галстук.
- Запри дверь, - приказал он.
Затем сорвал рубашку, разулся и расстегнул брюки. Жак с вожделением взглянула на него и вернулась к столу.