Стефан чувствовал себя так, словно его ударили кулаком в солнечное сплетение. Многие месяцы они вместе с Ники жили и воевали, и тот был для него как старший брат.
Стефан незаметно спустился к речке и долго стоял на берегу, засунув руки глубоко в карманы брюк. Он так и не понял, почему Ники проявлял живейший интерес к его семье, но не сомневался, что это было искренно. Стефан вспомнил о том, о чем Ники попросил его перед их расставанием, и его горло сжалось. Сзади треснула веточка, и он обернулся. Перед ним стояла Ольга.
- Я не знала, хочешь ли ты побыть в одиночестве или тебе нужен кто-то, - нерешительно сказала она.
- Мне нужна ты, - сказал Стефан. - Давай прогуляемся по берегу, и я расскажу тебе о своем друге Ники Кечко.
* * *
Три недели спустя они уже были в Белграде. Ольга родилась и жила в Загребе и никогда раньше здесь не бывала.
- Город трудно узнать, - мрачно сказал Стефан, когда они шли по изрытым воронками улицам к Британской миссии. - Это разрушенное здание было королевским дворцом. В нем никто не жил после старого короля Петра. Возможно, Тито разместит здесь свой штаб.
- А дом твоих бабушки с дедушкой? Где он?
- Недалеко отсюда, - сказал Стефан с побелевшими губами, и его сердце сжалось от страха. - Как только я закончу дела в миссии, мы пойдем к ним.
В городе повсюду виднелись следы жестоких боев. На улицах и на площадях чернели обгоревшие танки, повсюду из земли торчали деревянные кресты над могилами погибших.
Он вошел в миссию один, оставив Ольгу у входа.
- В вашем распоряжении всего восемь часов, - сказал ему бригадный генерал в форме шотландских стрелков. - Вы должны прибыть на аэродром к 18.00. Полетите в Северную Италию к тамошним партизанам.
Обрадовавшись, что не надо тратить время на официальный доклад о выполнении задания, Стефан быстро вышел наружу, готовясь по возможности мягче сообщить новость Ольге.
- Это ведь ненадолго, не так ли? - сказала она немного неуверенно, когда он привлек ее к себе.
Его губы коснулись ее шелковистых волос.
- Да, - нежно сказал он. - Немцы бегут не только из Югославии. Они отступают повсюду. Через несколько месяцев война кончится, и тогда мы будем вместе всю оставшуюся жизнь.
Ольга знала, что он говорит искренне. Их пальцы переплелись.
- Пойдем к твоим старикам, - сказала она, зная о его опасениях. - Если их дом разрушен, у нас есть восемь часов, чтобы их отыскать.
Невысказанным осталось то, что они могут их не найти и даже не узнать, что с ними сталось.
Крепко держась за руки, они пошли по разбитым улицам.
Повсюду можно было видеть русских солдат. Их было так много, что, казалось, Белград за одну ночь превратился в русский город. Иногда Стефан и Ольга замечали американский или британский флаг, свисающий из окна, но это русские сражались вместе с Первой партизанской армией Тито и освободили город, и именно они были героями.
С замиранием сердца Стефан свернул на улицу Князя Милана и приблизился к знакомым ажурным воротам особняка Василовичей. Он испытал невероятное облегчение при виде уцелевшего белостенного дома.
Во дворе стоял джип с советским флажком, а рядом валялся разорванный и втоптанный в грязь немецкий флаг.
Когда они поднялись по каменным ступенькам, тяжелая дубовая дверь неожиданно распахнулась. Перед ними стоял исхудавший, оборванный Лаза.
- Я увидел, как вы шли к дому, господин Стефан, - сказал он, когда тот переступил через порог. - Я заметил вас из окна генеральского кабинета.
- Генеральского? - переспросил Стефан, обнимая его.
- Да, - ответил Лаза, приветливо улыбаясь Ольге. - Во время войны здесь располагался главный штаб немцев, а теперь русских. Они разрешили господам пользоваться несколькими комнатами.
- Так, значит, они здесь? - Голос Стефана сорвался от волнения. - Все вместе?
Лаза кивнул, и его глаза подозрительно заблестели.
- Они в итальянской гостиной, господин Стефан. И с ними господин Ксан. Он им сказал, что вы скоро сюда прибудете.
Стефан вытер рукой увлажнившиеся глаза. То, что дедушка, бабушка и тетя живы после трехлетней немецкой оккупации, было сверх его ожиданий. Он повернулся к Ольге, чувствуя, что следующие несколько мгновений будут самыми волнующими в его жизни.
- Пойдем, любовь моя, - сказал он, слегка запинаясь, и взял ее за руку. - Я хочу познакомить тебя с моими родственниками.
Лаза шел впереди по мраморному полу вестибюля и распахнул двустворчатые двери маленькой гостиной.
- Господин Стефан, - провозгласил он с дрожью в голосе. - И их барышня.
Стефан смутно вспомнил, как, будучи маленьким мальчиком, он вошел в солнечную гостиную отеля "Негреско" и был впервые представлен своей бабушке и тете. Тогда, как и сейчас, они сидели вместе за чаем, и он подумал о том, до чего же они элегантны и красивы. На бабушке было нежно-бирюзовое платье, а на тете - кремовая блузка и юбка цвета жженой умбры, в тон ее медно-каштановым волосам.
С комком в горле он увидел, что по причудливому совпадению на бабушке снова было бирюзовое платье, а тетя надела блузку цвета слоновой кости и темно-коричневую юбку, очень похожие по тону на те, что были на ней много лет назад. Правда, их наряды сейчас не выглядели столь роскошно, как тогда, а казались довольно поношенными.
Когда бабушка, вскрикнув, встала и широко раскрыла ему свои объятия, он увидел, что невзгоды, безусловно, повлияли на ее красоту, но не смогли ее победить. Белоснежные волнистые волосы были по-прежнему уложены в высокую прическу, и хотя лицо покрылось паутиной морщин, красивые черты и обворожительная лучистая улыбка делали их незаметными.
- Стефан! - радостно воскликнула она, обнимая внука. - О, Стефан! Мне просто не верится! И Ксан тоже здесь! Он появился всего час назад и сказал, что ты скоро сюда придешь, но я боялась ему верить!
Сидя у окна, выходящего во двор, Ксан улыбнулся Стефану, чрезвычайно довольный, что его двоюродный брат-англичанин смог прийти в их фамильный особняк.
- Ксан принес нам известия о Петре и Максе, - хрипло сказал дед со своего места у камина. - Тито объявил амнистию офицерам, служившим у генерала Михаиловича. Ксан убедил Петра и Макса ею воспользоваться.
Стефан осторожно высвободился из объятий бабушки. Прежде чем перейти к другим семейным новостям, надо было сделать самое важное.
- Я хочу представить вам Ольгу, - сказал он, взяв девушку за руку. - Мы познакомились в отряде Петра, когда тот воевал в Черногории. Мы вместе боролись с немцами, вместе подрывали поезда. На этой девушке я собираюсь жениться.
Катерина восторженно вскрикнула и быстро подошла к ним.
- Так, значит, вы были в отряде моего сына? - спросила она Ольгу, обнимая ее с сияющими глазами. - Вы были вместе с Петром?
Ольге трудно было ответить, потому что в этот момент Ксан издал ликующий свист, а Алексий оживленно заговорил:
- Поздравляем! Поздравляем! За это надо выпить! Где Лаза?
Где, черт побери, бутылка клековахи, которую я припрятал?
- Не могу поверить! - сказала Зита. - Сегодня день удивительных событий! Знаменательный день!
- Когда вы собираетесь пожениться? - спросил Ксан Стефана, когда шум утих и Лаза поспешно принес драгоценную бутылку клековахи. - Сейчас или после окончания войны?
- Когда кончится война. Раньше не получится, так как сегодня вечером я отправляюсь в Италию.
- В таком случае у нас будет двойная свадьба, - сказал Ксан, подойдя к Ольге и сердечно целуя ее в обе щеки. Он явно одобрял выбор своего двоюродного брата. - Думаю, гораздо лучше будет отпраздновать обе свадьбы в мирное время.
- Это прекрасная идея, - сказала Зита, взяв стаканчик клековахи, который протянул ей Алексий. - К тому времени наш дом освободится, мы приведем в порядок бальный зал и устроим прием. Все будет, как прежде! Соберутся все родственники…
Лицо Катерины помрачнело.
- Ты кое-что забыла, мама, - мягко сказала она. - Если свадьба состоится в Белграде, Наталья не сможет на ней присутствовать.
Зита растерянно на нее посмотрела. На какое-то мгновение она действительно забыла о том, что Наталье запрещено возвращаться на родину, и вся ее радость померкла. Она повернулась к Алексию и сказала прерывающимся голосом:
- Я забыла, Алексий. Как это могло случиться? Как я могла забыть?
Ольга озадаченно посмотрела на Стефана.
Тот, не в силах вынести огорчения бабушки и расставаясь с мечтой о чудесном двойном бракосочетании, быстро сказал:
- Тогда, может быть, лучше устроить обе свадьбы в православной церкви в Ницце? Ницца всегда была для всех нас вторым домом и…
- Нет! - категорически заявил Ксан, возвращаясь на свое место у окна.
Когда все удивленно повернулись в его сторону, он повторил:
- Нет! Я женюсь на Зорке только в Белграде.
Катерина шумно втянула в себя воздух.
- Не думаю, что это разумное решение, Ксан, - заметил Алексий. - Наталье очень хотелось бы присутствовать на свадьбе дочери…
- Если Ксан так принципиален и хочет устроить свадьбу в Белграде, я уверен, что мама это поймет, - сказал Стефан, помрачнев. - Но я не стану здесь жениться. Моя мать и так достаточно настрадалась за годы изгнания, не имея возможности присутствовать на семейных праздниках в Белграде, чтобы пропустить и мою свадьбу.
На лоб Ксана упала прядь шелковистых темных волос, и тот откинул ее назад нетерпеливым жестом.
- Ради Бога, Стефан! За кого ты меня принимаешь? Разумеется, я не мыслю церемонии без тети Натальи!
- Тогда что же ты предлагаешь?
Ксан усмехнулся.
- Я предлагаю устроить двойную свадьбу в Белграде, - повторил он, с улыбкой наблюдая за Стефаном, который явно его не понимал.
Стефан ждал, видя, что Ксан его поддразнивает и что он не стал бы это делать без задней мысли.
С легкой грацией, характерной для всех его движений, Ксан поднялся и сказал с наигранным раздражением:
- Это так очевидно, что мне просто не верится: неужели ты не можешь меня понять?
Он оглядел присутствующих. Только глаза деда светились пониманием. Ксан сунул руки в карманы брюк и сказал:
- Когда кончится война, а это случится через несколько месяцев, человек, который придет к власти в Югославии, не будет принадлежать к семье Карагеоргиевичей. Это будет Тито.
Стефан облегченно вздохнул.
Ксан усмехнулся, видя, что Стефан все понял и теперь клянет себя за то, что не сразу сообразил, в чем дело.
Однако ради Зиты и Катерины он продолжил:
- Тито вряд ли обеспокоит возвращение тети Натальи в Белград. Времена изменились. Мир стал другим. Теперь никого не волнуют причины начала Первой мировой войны. Этот вопрос давно предан забвению.
Катерина прерывисто дышала. Только Ольга по-прежнему оставалась в недоумении. Ксан подошел и ласково взял ее за руки.
- Пробил час возвращения тети Натальи на родину, - мягко сказал он. - Пришло время воссоединиться всей нашей семье.
Глава 25
Наталью, как и ее мать, ошеломило сообщение Стефана.
- Значит, я могу поехать на родину? - изумленно сказала она. - Я могу вернуться в Белград?
- Да, - повторил он. У его ног, растянувшись на полу, удобно устроилась Рози.
Когда до сознания Натальи наконец дошло сказанное сыном, она ухватилась за каминную полку, чтобы не упасть.
- Поскольку теперь ты можешь свободно передвигаться по Европе, - продолжал Стефан, - мы с Ксаном устроим наши свадьбы в Белграде.
Наталья посмотрела на него с недоверием.
- Разве так уж свободно? Домой возвращаются тысячи солдат и беженцев! Об этом пишут в газетах!
- Да, сейчас не до путешествий, - согласился Стефан, вспомнив о том, как ему пришлось возвращаться из Италии всего несколько дней назад. Он посмотрел на отца в ожидании поддержки. - Может быть, в конце месяца отцу удастся организовать поездку через Форин оффис?
- В конце месяца! - Глаза Натальи удивленно расширились. - В конце месяца? - повторила она, глядя на своего любимого сына, как на сумасшедшего, сбежавшего из психиатрической больницы. - Я больше тридцати лет ждала возвращения на родину, и теперь, когда у меня появилась такая возможность, ты предлагаешь ждать целый месяц! Ни за что! Я еду сейчас же! Сегодня! Через минуту!
И словно ураган она рванулась к двери. Джулиан сдержанно преградил ей дорогу.
- Я понимаю твое нетерпение, дорогая, - мягко сказал он, - но Стефан прав. В Европе все еще царит хаос и…
Наталья повернулась к сыну.
- Когда ты собираешься поехать за Ольгой? - спросила она срывающимся голосом с пылающими от возбуждения щеками. - Или тоже будешь ждать до конца месяца? И Зорка лишь в конце месяца встретится с Ксаном?
- Нет, - смущенно сказал Стефан, - но это другое дело.
Мы привыкли к трудностям военного времени…
Наталья глубоко вздохнула.
- Последние шесть лет я жила в городе, на который Гитлер сбросил, кажется, все немецкие бомбы. Неужели ты думаешь, что я упаду в обморок при виде переполненного поезда? Меня даже не волнует, если придется стоять всю дорогу через Францию и Италию. Я готова забраться даже на крышу вагона! Я поеду с тобой и Зоркой в Белград и сейчас же иду наверх укладываться!
Она не шутила, и Джулиан это знал.
- Дай мне время, чтобы попытаться договориться кое с кем о поездке, а ты сможешь подыскать подходящий подарок для Ольги.
- Мы отправимся сегодня вечером? Обещаешь?
- Да, - сказал он сдавленным голосом. - Обещаю.
Со слезами радости на глазах Наталья встала на цыпочки и поцеловала Джулиана в губы. Он никогда не подводил ее за все годы их совместной жизни, и она знала, что не подведет и на этот раз. Тридцать один год и две мировые войны миновали с тех пор, как она покинула родину, и вот наконец пришел долгожданный день возвращения.
Несмотря на все старания Джулиана, путешествие оказалось тяжелым и изматывающим. О спальном вагоне нельзя было и мечтать, и пока их поезд мчался из Франции в Италию, ночи приходилось проводить в ужасной тесноте в переполненных душных вагонах. Но никто не жаловался. Все думали о том, что их ждет впереди. Каждый считал минуты, остававшиеся до границы с Югославией.
Когда поезд наконец ее пересек, Наталья разразилась слезами.
- Не могу поверить, - не переставала повторять она Джулиану, когда они стояли в узком качающемся проходе, глядя на холмы, реки и горы на горизонте. - Несмотря ни на что, пейзаж не изменился! Озера и леса те же, что и прежде!
Когда они приближались к Белграду, Стефан показал место, где они с Ольгой однажды взорвали железнодорожные пути.
- Извините, - сказала Наталья, - но мне надо отлучиться на несколько минут, чтобы переодеться.
- Переодеться? - Зорка изумленно посмотрела на нее. - Во что? И где?
Наталья прижимала к груди объемистый бумажный сверток.
- Скоро увидишь, - сказала она с сияющими глазами. - А где - в туалете!
Тридцать один год назад Наталья дала себе клятву и намеревалась сдержать ее, несмотря ни на что. Проталкиваясь к крошечному туалету, она знала, что ей придется непросто.
Наталья развернула сверток и достала переложенный нафталиновыми шариками голубой костюм с длинной баской, в который едва втиснулась даже с помощью Дианы, когда примеряла его в Лондоне до поездки.
- Он никуда не годится, - говорила ей Диана. - Ради Бога, тебе было семнадцать, когда ты его надевала в последний раз! Тебе нужен рожок для обуви, чтобы в него влезть, но потом ты все равно не сможешь застегнуться!
В крошечном, дурно пахнущем туалете Наталья, тяжело дыша, проклинала свои располневшие формы. Она ведь сама распускала швы на длинной, до лодыжек, юбке и сейчас затаила дыхание, стараясь ее натянуть. Материя до предела растянулась и вдруг - о чудо! - плотно легла на ее бедра. Облегченно вздохнув, Наталья быстро застегнула крючки на поясе. По крайней мере с юбкой покончено, хотя она такая узкая, что трудно представить, сможет ли она передвигаться.
Наталья сунула ноги в перламутрово-серые туфли на высоких каблуках, которые раньше обувала с этим костюмом, затем сосредоточилась на приталенном жакете с собольим воротником и манжетами. Он выглядел так же чудесно, как и тогда, когда она впервые в нем появилась на традиционном чаепитии в Конаке.
Удивляясь, откуда взялись лишние складки на ее теле, она втиснулась в жакет и начала застегивать длинный ряд крошечных пуговок. Верхняя оторвалась, но остальные держались. Наталья, торжествуя, прикрепила шпилькой шляпку к волосам и посмотрелась в треснувшее зеркало.
Без лишней скромности надо было признать, что она выглядит просто потрясающе. Голубой цвет, как всегда, великолепно ей шел. Длинная баска соблазнительно подчеркивала бедра и талию. Жакет плотно облегал грудь, а оторвавшаяся пуговка придавала ей особую пикантность. Густые длинные волосы падали пышными волнами на плечи, и на их фоне яркое желтое перо шляпки смотрелось вызывающе.
Когда Наталья с торжественным видом вышла в переполненный людьми проход, она увидела сквозь запыленные окна, что сельский пейзаж уже сменился городскими предместьями.
Она затаила дыхание. Они въезжали в Белград. Наталья увидела знакомый купол церкви и один из мостов через Саву.
Поезд замедлил ход, и пассажиры с чемоданами и узлами теснились в проходе. Наталья увидела Джулиана, пробирающегося к ней сквозь толпу.
- Стой где стоишь! - крикнул он поверх моря голов. - Стефан и Зорка тоже идут сюда. Мы выйдем через ближайшую к тебе дверь.
Когда он наконец протиснулся к ней и увидел ее наряд, его глаза расширились, а рот приоткрылся от удивления.
Несмотря на сильное волнение в предвкушении встречи с родным городом, Наталья усмехнулась.
- Узнаешь? - спросила она. - Мне пришлось немного повозиться, чтобы в него втиснуться. Как думаешь, пуговицы не оторвутся?
Джулиан взглянул на крошечные пуговки на ее пышной груди.
- Возможно, какое-то время они выдержат, - сказал он, стараясь не рассмеяться. - Но, полагаю, недолго.
Поезд дернулся и остановился. Наталья протянула мужу руку.
- Это самый счастливый миг в моей жизни, - сказала она.
Джулиан, не в силах говорить, крепко сжал руку жены, затем открыл дверь вагона.
- Ну, вот ты и дома. - Его голос срывался от волнения.
Ступив на перрон, Наталья отметила, что вокзал был все таким же большим, похожим на пещеру, каким она его помнила. Впереди Наталья увидела Стефана и Зорку, спешащих к барьеру, где толпились ожидающие. Навстречу Стефану устремилась светловолосая девушка с сияющим лицом и горящими глазами. Стефан ее обнял, и их губы слились в поцелуе.
Она увидела также, как Зорка бросилась в объятия Ксана, а тот приподнял ее и закружил.
Несмотря на длинную узкую юбку, Наталья тоже пустилась бегом. Сквозь пелену слез она узнавала родные лица ожидавших ее людей: матери и отца, Катерины и Макса, Петра, своей бывшей гувернантки и двоюродной сестры. Все они пришли, чтобы ее встретить. Все, кого она любила, радушно приветствовали ее на родине.
Наталья увидела, как Катерина, прорвавшись через барьер, бросилась ей навстречу.
- О, Трина! - задыхаясь, прошептала Наталья, обнимая сестру. По ее щекам струились слезы. - О, Трина! Наконец-то я дома! Дома!