В класс вошла новая девочка, и Вэл растерялся, потому что впервые в жизни у него перехватило дыхание и начался озноб. До этого момента он как будто не замечал, что человечество состоит из мужчин и женщин. То есть замечал, но не думал, что его может волновать сознание того, что на земле есть существа совершенно не похожие на него…
- Это наша новая ученица, Лейла Массарани, - торжественно представила новенькую учительница. - Она приехала к нам из Франции. Думаю, что мы все поможем ей освоиться на новом месте.
Ребята зашумели: девочки зашипели, оценивая ее одежду, а мальчишки захихикали и зацокали языками. Только Вэл никак не мог вдохнуть в легкие воздух. Она была необыкновенная. Длинные черные волосы, перехваченные бордовым обручем, большой белый лоб, большущие карие глаза с пушистыми ресницами, длинная шея, руки, ноги. Она была так не похожа на вечно кривляющихся девчонок из их класса… Лейла продолжала стоять у дверей спокойно и грациозно. Казалось, что взрослая, очень разумная девушка попала в компанию малышей. Маленький черный пиджак и юбка-шотландка, лакированные черные туфельки, белоснежная водолазка и элегантный кожаный портфельчик - Вэл не знал всему этому названия, но понимал, что их девчонки просто изойдут от зависти… Так изысканно в их школе никто не одевался.
Лейла даже не попыталась улыбнуться, чтобы завоевать симпатии, она просто ждала.
- Что же ты? - удивилась учительница. - Вон свободное место - проходи. Сегодня я тебя спрашивать не буду. Просто сиди и слушай.
Лейла наконец ожила: она слегка кивнула и улыбнулась краешком губ. Единственное свободное место находилось рядом с мальчиком, который почему-то, как только услышал слова учительницы, отгородился от свободного места сумкой и отвернулся к окну.
Вэл сам не понимал, почему он это сделал. Единственное, чего ему до судорог хотелось, - чтобы она оказалась рядом с ним. Но, когда учительница указала на место, которое пустовало второй месяц после отъезда его закадычного друга и считалось неприкосновенным, он инстинктивно выставил оборонительное заграждение. Никто не должен был понять, что ему эта девочка очень нравится…
Лейла спокойно подошла к его столу, сказала "привет" и опустилась на стул. Она же на голову выше меня, подумал Вэл и решил, что жизнь его кончена. Он никогда, никогда не сможет с ней заговорить… Впрочем, она, видимо, тоже не считала нужным с ним разговаривать. Она открыла свой портфель, вынула оттуда блестящий пенал, розовую тетрадь, потом аккуратно сложила руки на столе и подняла голову.
Так они просидели рядом три года. Конечно, за три года он смог перерасти Лейлу, и теперь она была на полголовы ниже, но так и не решился с ней заговорить по-настоящему. Его всегда начинал бить озноб, когда она вдруг поворачивала к нему голову и спрашивала о чем-то своим низким медовым голосом. Вэл отвечал односложно или просто тыкал в книгу, показывая, какое упражнение надо делать. Но это было нечасто: Лейла училась блестяще и всегда была внимательна на занятиях. А когда ему приходилось о чем-то просить ее, он страшно боялся, что его голос может сорваться, поэтому пытался обходиться жестами.
Для учеников одного класса, которые к тому же неизменно садились вместе, такое поведение можно было бы назвать странным, но почему-то никто их не трогал. Видимо со стороны было виднее. Все их одноклассники почему-то понимали, что у них какие-то свои тайные и непростые отношения.
Так и не сказал бы он ей ни слова, если бы не тот роковой день, когда он спас ее в духе настоящей романтической истории… При всей своей замкнутости и молчаливом французском изяществе Лейла сумела подружиться с ребятами и всегда участвовала во всех вечеринках, массовых мероприятиях и прочих юношеских увеселениях. Девчонки простили ей инакость, потому что Лейла никогда никого не критиковала, не участвовала в вечных девчачьих кружках и кружочках, а была ровной и доброжелательной со всеми. Они доверяли ее вкусу и бегали советоваться по поводу макияжа, платьев и модных аксессуаров. Она умела одним штрихом сделать обычное платье нарядным, подобрать сумочку, красиво повязать шарф, выслушать откровенные излияния и никому ничего не передать… А мальчики, став почти мужчинами, глядя на нее, понимали, что дружеское общение с этой девочкой трудно заслужить и относились к ней по-рыцарски. К тому же она никогда не чванилась, а помогала тем, кому трудно было с учебой. Могла потратить несколько часов, чтобы помочь найти нужную литературу или объяснить не понятую на занятиях тему.
В тот день Вэл заглянул на вечеринку только потому, что голова его нуждалась в абсолютном покое и пустоте. Он хотел трепаться с ребятами о глупостях и рассматривать девчонок. Последние полгода Вэл практически не выходил из дому, потому что изо всех сил готовился к поступлению в университет. Он давно знал, что хочет быть врачом, более того кардиохирургом. Откуда к нему пришла эта мысль, он не понимал, но точно знал, что это единственное дело, которым ему нужно заниматься в жизни. Он пока никого не посвятил в свои планы, потому что не хотел огорчать родителей. Отец рассчитывал, что сын после окончания школы станет рядом с ним за прилавок магазина, который они с матерью любили едва ли не больше собственных детей. Во всяком случае, иногда Вэл ревновал родителей к их работе. Вэл понимал, что отцу, которому едва исполнилось пятьдесят, еще долго не нужны будут помощники, но родители мечтали, чтобы сын продолжил их дело. Когда-то они вложили в свой небольшой бизнес не только все сбережения, но и всю свою энергию и молодость. Это дало отдачу: их магазин стал не только доходным бизнесом, но и своеобразным клубом многих горожан. Для отца и матери это было и работой, и развлечением и компанией, в общем всей их жизнью. Но Вэла такая судьба не устраивала. Ему было скучно в тесном мирке маленького городка, где все знают друг друга по имени и ничего настоящего не происходит… Он хотел подвигов и свершений. Миссия спасителя, а именно так он представлял статус кардиохирурга, казалась ему вполне достойной его ума и талантов.
Но он ни с кем не мог поделиться своими мечтами. Отец не донимал его вопросами, чем он занимается, закрывшись в комнате, наивно полагая, что всякой ерундой. А Вэл притаскивал все новые статьи о достижениях медицины, тратил карманные деньги на покупку медицинских атласов и, пробираясь сквозь дебри непонятных терминов, получал ни с чем не сравнимое удовольствие от того, что подбирает ключи к своей тайне. Если все будет складываться так, как он рассчитывал, то он сможет добиться приглашения от университета, на медицинском факультете которого преподает светило современной кардиохирургии…
Но даже самому отъявленному фанатику иногда нужен отдых, поэтому сегодня Вэл наслаждался громкой музыкой, глупыми шутками, смотрел на танцующих и потягивал пиво. Вообще-то он его не любил, но сейчас решил, что может себе позволить расслабиться…
По правде сказать, наблюдал он за одной Лейлой. Она была сегодня фантастической. Он ни разу не видел, как она танцует, поэтому не мог оторвать глаз от ее гибкого гладкого тела, от блеска глаз, точных и грациозных движений рук. Иногда они встречались взглядом, и девушка улыбалась ему маняще и весело. Она провоцировала его, и у Вэла кружилась голова, когда он представлял, что может танцевать с ней, трогать ее талию, касаться щекой ее горячей розовой щеки, шептать нежности в маленькое прелестное ушко с капелькой жемчуга… Он почувствовал, что земля завертелась у него под ногами, потом тело его сделалось легким и он полетел над землей, извиваясь в такт музыки, а Лейла плыла рядом с ним. Конечно, ничего этого наяву не происходило, он продолжал полусидеть на диване и потягивать пиво, однако мир вокруг изменился, даря ему неземные ощущения. В первый раз Вэл совершенно серьезно сказал себе, что ни одна другая девочка никогда не будет летать рядом с ним над землей, только она с глазами ласковой косули, с нежной гибкой шеей и медовым голосом…
Когда народ устал, все решили выйти на лужайку перед домом, чтобы подышать прохладным вечерним воздухом. Ребята курили, а девчонки никак не могли остановиться и прыгали как молодые козлята по лужайке. Лейла с подругой, взявшись за руки, кружились и верещали от счастья. Она раскрутились так сильно, что руки не выдержали, пальцы разжались и обе они покатились по траве… Все захохотали. Подруга Лейлы поднялась, тоже смеясь, и стала одергивать задравшуюся юбку…
И тут Вэл понял, что что-то случилось. Лейла как-то кособоко пыталась собрать свое тело. Он видел, что она никак не может подняться и ей совсем не смешно. Он первым подскочил к ней и схватил ее за плечи. Лицо Лейлы, всегда такое спокойное и милое, было перекошено от страха и боли.
- Что?! - закричал Вэл. - Тебе больно?
Она затрясла головой, и из ее глаз хлынули слезы.
- Да говори же! - взмолился Вэл. - Где больно? Покажи!
Он уже знал, что у людей бывает болевой шок и часто больной не может объяснить, что с ним случилось. Похоже, что с Лейлой сейчас было что-то вроде этого. Он судорожно стал ощупывать ее ноги, ребра, голову…
И вдруг увидел, что она протягивает ему правую руку, которую поддерживает левой. По руке широкой лентой стекала кровь. Весь подол был уже пропитан кровью. Видимо, рана была серьезная и глубокая. Лицо девушки теряло краски. Это уже был не просто болевой шок, а реакция на потерю крови. Через несколько минут она может потерять сознание! - пронеслось в голове Вэла. Жгут, нужен жгут! Простая веревка, лента, ремень… Черт! Ремня на нем не было, ленты в волосах у Лейлы тоже. Вэл рванул к ребятам, которые в один миг протрезвели и замерли, никто не успел произнести ни слова.
- Быстро! Пояс, ленту, что-нибудь! - скомандовал Вэл. - Быстро!
Через секунду оторопь прошла и ребята принялись осматривать себя в поисках требуемого. Наконец одна из девчонок протянула довольно длинную шелковую ленту.
- Звоните в больницу! - приказал Вэл и кинулся к Лейле.
Она старалась изо всех сил, но глаза ее почти закатились.
- Потерпи, Лейла, сейчас я помогу.
- Вэл… - Она даже попыталась улыбнуться.
- Сейчас приедет бригада, они все сделают: продезинфицируют рану, наложат повязку, отвезут в больницу, сделают уколы…
- Откуда ты все это знаешь? - шепотом спросила Лейла. - Нас ведь этому никто не учил.
- Я потом тебе все расскажу, - пообещал он, неловко накладывая жгут. - Молчи пока, потом будет куча времени.
- Неужели ты будешь когда-нибудь со мной разговаривать? - прошептала Лейла и потеряла сознание.
Какое счастье, что он хотя бы что-то понимал в медицине. Если бы его не оказалось на той злополучной вечернике, она могла бы погибнуть от потери крови, пока ждали "скорую". Вэл до сих пор, когда вспоминал эту историю, благодарил Бога, что именно медициной ему так хотелось заниматься, а не рисованием или еще чем-нибудь. Но, с другой стороны, он отлично понимал, что, не окажись он в роли спасителя, у него никогда не нашлось бы смелости подружиться с Лейлой.
Когда приехали врачи, он сам донес ее до машины. Кто-то похлопал его по плечу и сказал, что теперь как честный человек он просто обязан жениться на спасенной девушке. Вэл зло отмахнулся и, когда машина отъехала, не прощаясь ни с кем, пошел домой. Он проплакал как мальчишка всю дорогу: ужас от того, что он мог потерять ее, страх не успеть, его неуклюжесть и беспомощность должны были найти выход. Вэл размазывал слезы по щекам и только дома увидел, что весь в крови. В ее крови…
К счастью, родители допоздна были в магазине и ему не пришлось объяснять, что произошло. Он сам отстирал майку, вымылся, потом заперся в своей комнате, чтобы проверить по книгам, все ли он сделал правильно. И только, когда убедился в том, что все его действия был грамотными, рухнул в кровать.
Лейла позвонила сама через неделю, за которую он извелся и похудел. Он знал, что ей сделали операцию. Знал, что все нормально. Но знал, что до выздоровления еще очень далеко: осколок стекла, который неизвестно как оказался в траве, перерезал ей не только вены, но и сухожилия.
- Здравствуй, Вэл, - услышал он ее спокойный голос и чуть не выронил трубку.
- Ты откуда звонишь? - спросил он, прочистив горло.
- Из дому, - ответила она, как будто они разговаривали так каждый день. - Ты придешь ко мне?
- Почему из дому?! - возмутился Вэл. - Как они могли тебя отпустить?!
- Меня отпустили сегодня утром, когда сделали все анализы. Сказали, что я вполне могу полежать и дома.
Он хотел спросить, что с рукой, но вопрос застрял у него в горле. Пусть она сама скажет ему.
- Ты не ответил, - мягко напомнила ему Лейла. - Ты придешь? Я одна дома. И очень хочу видеть тебя.
- Конечно, приду, - выдохнул Вэл. - Я всегда буду рядом с тобой. - Он сам не представлял, что может когда-нибудь сказать ей подобное, но слова вырвались и вернуть их было нельзя.
Это было их первое объяснение в любви. Потом было много слов - нежных, глупых, романтических, - но эти были самые главные.
Она сама открыла ему дверь. И через мгновение он уже обнимал ее, как мог раньше обнять только во сне. Она была именно такая, какой представлялась: тоненькая, гибкая душистая. Когда он поднял ее лицо и посмотрел в глаза, то увидел, что по лицу рекой текут слезы. Она плакала беззвучно, не всхлипывая и не вздрагивая.
- Лейла, что ты? - испугался он. - Все же хорошо… Тебя отпустили, значит, они не боятся.
- Все хорошо, - кивнула она. - Но я теперь никогда не смогу быть кем хочу.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь. - Вэл осторожно повернул ее и подтолкнул к дивану. - Успокойся, пожалуйста, и объясни. Что сказали тебе врачи?
- Они сказали, что все в порядке, - всхлипнула Лейла. - Но я и сама все знаю. Понимаешь, сухожилия, правая рука. Я смогу ее разработать, если все сложится удачно… Но я никогда не смогу владеть ею по-настоящему хорошо.
- Глупая, ты же не собираешься быть художником, - неуклюже попытался успокоить ее Вэл.
- Художником - нет, - грустно улыбнулась Лейла. - Я мечтала быть нейрохирургом…
Вэл онемел от удивления. Вот это да! Кто бы мог подумать! Вот это девчонка!
- Ты? Нейрохирургом? - Он никак не мог поверить.
- А почему тебя это удивляет? - вскинула голову Лейла и слезы ее наконец остановились. - Я мечтаю быть врачом всю жизнь.
- Дело в том, что я тоже мечтаю быть врачом, - выдавил Вэл. - Только я хочу быть кардиохирургом.
Лейла вдруг улыбнулась и погладила ошеломленного Вэла по щеке.
- Значит, все отлично. Мы так и будем сидеть вместе. Только мне придется выбрать другую специализацию. Я боялась, что после школы нам придется расстаться.
- Лейла, - Вэл не мог поверить своим ушам, - неужели ты…
- Что я?
- Ну, я не знаю как сказать… - замялся Вэл.
- И говорить нечего, - пожала плечами Лейла. - Все знают, что мы с тобой когда-нибудь будем вместе. Я вот только все ждала, когда ты наконец вырастешь.
Вэл был ошеломлен. Он боялся лишний раз взглянуть на нее, у него начинало першить в горле, когда он обращался к ней с невинным вопросом, а она, оказывается, все давно решила…
- Ты хочешь сказать, что…
- Ну, решайся! - опять улыбнулась она.
Вэл замотал головой.
- Хорошо, - согласилась Лейла. - Скажу я. Я влюблена в тебя уже три года. С того самого момента, когда увидела, как ты закрылся от меня своей дурацкой сумкой.
- Я не закрывался, - возразил Вэл. - Все было не так.
- Именно закрывался, - засмеялась Лейла. - Да еще и к окну отвернулся, чтобы меня не видеть. Собственно говоря, я до сих пор не понимаю, почему ты не прогнал меня. Ровно через неделю мне под страшным секретом сообщили, что ты женоненавистник и целый выводок наших барышень тоскует от неразделенной любви к тебе.
- Ко мне? - не поверил Вэл. - Да ни одна девчонка ни разу даже в мою сторону не посмотрела. Ни одной записки…
- Какие записки, если ты никого не замечал, кроме учебников? Мне о тебе все доложили и сказали, чтобы я особо ни на что не рассчитывала.
- А ты рассчитывала? - подначил ее Вэл.
- Я терпеливо ждала, когда ты созреешь, - притворно вздохнула Лейла. - Поверить в то, что тебе совсем не нравятся девочки, я не могла.
Вэл был счастлив то ли от того, что она перестала плакать, то ли от того, что мог наконец поведать ей все, о чем не мог сказать, каждый день сидя с ней за одним столом.
- Я боялся на тебя смотреть, - признался он, - ты была такая красивая, такая чужая и спокойная. Мне же было всего пятнадцать…
- Знаешь, а я подумала, что ты самый умный мальчик, которого я когда-либо видела, - призналась Лейла.
- Ну вот, - Вэл сделал вид, что расстроился, - а я-то думал, что тебя поразила моя потрясающая мужская красота…
- Ты самый красивый и самый лучший в мире, - нежно сказала Лейла. - И если ты сейчас же не поцелуешь меня, я просто сойду с ума или решу, что ты привидение.
Вэл наклонился и осторожно притронулся к краешкам ее губ. Он не знал еще, что от этого можно умереть…
Господи! Как же он соскучился по ней! Вэл потянулся в кресле, подвигал затекшими от долгого сидения ногами и с удовольствием зевнул. Если все благополучно с Жаклин, то через три дня он будет целовать соблазнительные губы Лейлы столько, сколько ему захочется.
2
Вэл посмотрел на часы: до конца полета оставалось минут двадцать. В салоне было душно, народ занервничал, предвкушая посадку. Вэл и сам не слишком любил эти последние минуты полета, когда ожидание земли становится почти невыносимым, когда все начинают лихорадочно посматривать в иллюминаторы, говорить нарочито бодро, скрывая естественный страх, прислушиваться к работе двигателей и считать круги, который самолет совершил, заходя на посадку.
Вэл видел столько боли, крови и неоправданной молодой смерти, что давно научился относиться к катастрофам как истинный фаталист, но сегодня он почему-то тоже нервничал. Хотя скорее его настроение зависело не от результата полета, а от предстоящей встречи с матерью Лейлы.
Он отлично помнил их первую встречу и свое ощущение, что Жаклин похожа на заводную куклу. Такая же красивая, холодная и насквозь искусственная.
После первого же их объяснения Лейла решила, что должна познакомить его с родителями. Она уверила Вэла, что и родители мечтают с ним встретиться, поскольку желают выразить благодарность за спасение дочери. Вэл попытался увернуться от этой процедуры, но Лейла убедила его, что рано или поздно это все равно случится, поэтому и тянуть нечего. Она сказала, что в ближайшее воскресенье родители устраивают маленький праздник по поводу ее благополучного возвращения из больницы и очень хотели бы, чтобы с ними отметил это событие "виновник торжества". Последним аргументом было то, что отец Лейлы сам собрался звонить ему сегодня вечером. Хорошо, что Лейла сказала ему об этом. Хорош бы он был, если бы стал заикаться при разговоре с ее отцом.