- Батюшки, неужели наша главная соня уже проснулась! - воскликнула Одри, которая чистила овощи у разделочного стола. - Это хорошо, что Кристофер дал вам отоспаться. Судя по его рассказам, он развлекал вас азартными играми чуть не до самого рассвета. А я и не знала, что вам, как и Маргарет, нравятся карточные игры. И какая же ваша самая любимая?
Захваченная врасплох Элизабет пыталась отыскать в памяти хоть одно из названий. Ну, ничего, уж она рассчитается с Кристофером за его дурацкие шуточки, как только доберется до него!
- Вообще-то я люблю все, - бросила она, приложив усилия, чтобы не покраснеть.
- Это очень хорошо, в таком случае вам с Кристофером будет чем заняться вечерами. Ведь вы, наверное, скучаете без телевизора. Утренний сон, кстати, пошел вам на пользу. Вы выглядите просто великолепно. И темно-голубой цвет вам так к лицу. Как, впрочем, почти всем, - не умолкала Одри, готовая обсуждать все, что попадает в поле ее зрения.
- Что? - переспросила Элизабет, не расслышав и половины из того, о чем щебетала Одри. Впрочем, как только Элизабет поняла, что та ничего не заподозрила, она перестала ее слушать и порадовалась в душе, что не будет ловить на себе ее укоряющий взгляд в течение долгого месяца.
- Ах, да, темно-голубой? Он действительно идет всем.
На самом деле, надевая голубые шорты и майку, она не думала, идут они ей или нет. Просто пока Элизабет спала, солнце стало припекать не на шутку. Сегодня было намного жарче, чем вчера, поэтому на лице у нее не было косметики, а волосы она собрала в конский хвост: Элизабет стала совсем другой женщиной по сравнению с той, что сошла в воскресенье с трапа самолета, - не зажатой от внутреннего напряжения, а естественной, раскованной и уверенной в себе.
- Элизабет, хотите чая? Вас не затруднит заварить его, пока я готовлю обед?
- Конечно нет, - ответила Элизабет и потрогала чайник. Он был еще горячий.
- Налейте, пожалуйста, еще и Кристоферу. Похоже, у него с утра похмелье. Он так и не прикоснулся к завтраку. И я не удивляюсь, - сухо добавила она, - в гостиной стоит полупустой графин виски. Он объяснил это неожиданной бессонницей, но, видимо, алкоголь ему так и не помог. Элизабет, вы бы видели его кровать! Похоже, бедняжка ворочался всю ночь. Такой беспорядок! А подушки вообще валялись на полу.
Элизабет казалось, что она ведет себя вполне естественно и вряд ли по ее лицу можно догадаться, что она до мельчайших подробностей знает, как провел прошедшую ночь Кристофер. Наблюдения Одри были так очевидны, но Элизабет не уловила и тени иронии в ее голосе.
- Бессонница - ужасная вещь, - поддакнула она, отпивая чай.
- Я уверена, - продолжала Одри, - что Кристоферу сегодня не до обеда. Элизабет, если вы не возражаете, я подам легкий обед - стейк на гриле и салат, хорошо?
- Превосходно, а пока я отнесу Кристоферу чай. Вы не знаете, Одри, он в своей комнате?
- Наверное, он у себя. Пока вы были в душе, Крис брился в дальней ванной. Думаю, что он давно уже пишет очередную главу. Вы же знаете, он спешит закончить книгу к сроку.
Кристофер главу не писал. Он стоял на веранде в одних шортах. Взглянув на него, Элизабет подумала, что начинает привыкать к его манере ходить полуголым. Теперь ей это даже нравилось. Не всегда же она будет вздрагивать при виде его обнаженного торса. Наверное, после двух-трех недель регулярного секса ее возбуждение пойдет на убыль.
- А вот и долгожданный чай, - проговорила она. Она была рада, что догадалась принести две чашки. Он как-то странно озабоченно посмотрел на нее.
- О чем ты думаешь? - спросила Элизабет.
- Похоже, я весь день буду бездельничать.
- Это и есть твое похмелье?
- С книгой ничего сегодня не выйдет. Я не могу писать.
- Наверное, похмелье - страшная штука, если у мужчин с утра такие несчастные лица, а в глазах - безысходность. Но к вечеру это обычно проходит. Так что не волнуйся, писательский дар к тебе еще вернется. И думаю, что весьма скоро…
- Не в похмелье дело, - медленно произнес Кристофер, окинув ее странным незнакомым взглядом. - Ты могла бы, кстати, надеть лифчик. Что ты делаешь со мной, Лиззи?
Элизабет задорно рассмеялась.
- Колокольчик пастуха зовет стадо назад.
- Что тебя так веселит?! Какой еще колокольчик?
- Ах, тебе непонятно? А что ты делал со мной, разгуливая по дому полуголым?
- Не понимаю. О чем ты?
- А кто первый своей наготой посеял в моей душе зерно, из которого выросли неприличные мысли и желания? - Ее взгляд скользнул по его обнаженной груди и остановился на рельефном животе.
- О боже! - обреченно вздохнул Кристофер. - Не смотри так на меня, женщина! Ты доставляешь мне сплошные мучения. Я уже физически не в состоянии заниматься любовью. Мне нужны час или два отдыха, иначе я испущу дух прямо в твоих объятиях.
- Бедный Крис! - Она нежно провела пальцами по его груди.
- После обеда я немного отдохну. Ты не сделаешь мне легкий спасительный массаж? - взмолился Кристофер.
- Только при условии, если ты разрешишь мне расчесать твои волосы.
- Расчесать мои волосы?! А что, я разве не причесан? - Привычным движением он провел рукой по волосам, отбросив назад несколько длинных прядей.
- Причесан, - сказала она. - Просто меня почему-то давно уже обуревает желание расчесывать твои волосы.
- Хорошо, - ответил он, пожав плечами. - Все, что ты захочешь…
- Я многого хочу, милый Крис, - улыбнулась она, глядя на него.
Ты даже не догадываешься, как много. Я хочу тебя всего обласкать, хочу целовать твою плоть, хочу втирать в твое прекрасное тело благовонные масла и слышать, как ты стонешь от удовольствия, подумала она.
- На обед Одри приготовила стейк и салат, - сама не зная зачем произнесла она.
- О нет! Не могу даже думать о еде.
- А ты не думай о ней. Просто поешь - и все.
- Как ты любишь отдавать распоряжения…
- Кто-то же должен это делать, иначе все будет стоять на месте.
- А почему, собственно, все должно прийти в движение?
- Ну, Кристофер, не начинай снова этот разговор. Ты так дорожишь своей свободой на этом острове? А от чего ты свободен? От предрассудков, от людской молвы, от обязанностей и обязательств? Наивно думать, что это так… Но разве тебе не приходится дисциплинировать себя, чтобы писать книгу? Иначе твой труд не сдвинется с места, не правда ли?
- Это совсем другое дело.
- Почему другое?
- Потому что я сам выбрал это занятие. Оно доставляет мне удовольствие, и никто меня не принуждает этим заниматься…
- Ты счастливчик, раз так. Но вспомни те времена, когда ты был беден. У тебя не было выбора: чтобы выжить, ты должен был работать, а этот процесс уж точно подразумевает, что кто-то отдает приказы, а кто-то их выполняет.
- Какой у тебя острый язычок, Лиззи. Я бы предпочел, чтобы ты его использовала для других, более приятных вещей, вместо того чтобы пытаться выставить меня дураком.
От его намека Элизабет залилась краской. Кристофер удивленно посмотрел на нее.
- Только, пожалуйста, не говори мне, что этого ты тоже никогда не делала. Я, конечно, доверчив, но не настолько.
Ей не хотелось отвечать на его циничную реплику.
- Думай, что хочешь. Это тоже твое право, - равнодушно бросила она, отвернувшись в сторону.
- Ладно, прости. Не обижайся. Я тебе верю. Не так легко привыкнуть к тому, что ты и та женщина, которой я представлял тебя еще вчера утром, - два разных персонажа в нашей пьесе. - Он протянул к ней руку и нежно провел ладонью по щеке. - Мне очень нравится все, что я в тебе открываю.
Кристофер ласково поглаживал ладонью ее щеку, затем провел большим пальцем по верхней губе. Рот Элизабет послушно приоткрылся.
- Сексуальные губки, и при этом такие невинные…
Элизабет сгорала от желания сделать ими все, на что он только что намекал. Его глаза встретились с потемневшими глазами Элизабет, и Кристофер прочитал в них согласие.
- Если я не ошибаюсь, этот взгляд говорит о многом, - начал с улыбкой Кристофер. - Как минимум, что я могу на что-то надеяться. Вот только на что?
- Естественно, только на то, что ты в состоянии сделать, - ответила Элизабет, сверкнув глазами.
Кристофер взял из ее рук чашку с чаем, поставил ее на перила рядом со своей. Проделав это все медленно и деловито, он неожиданно подхватил Элизабет за талию и усадил к себе на колени.
- Я думаю, это может подождать, пока Одри не уйдет, - неожиданно твердо сказала она. - Если тебя абсолютно не волнует, что она может узнать о нас, то мне это небезразлично.
- Строга! - Его жаркий поцелуй в ответ на ее слова говорил о том, что присутствие Одри его нисколько не волнует.
- Если я не ошибаюсь, ты только что был не в состоянии… - усмехнулась она. Во всяком случае, то, что в этот момент с жаром прижимается к моему животу как раз в нужной кондиции, игриво подумала она.
Он снова поцеловал ее, страстно, жадно, заставив вздрогнуть от неожиданного напора его языка.
- Теперь ты знаешь, - пробормотал он, с трудом отрываясь от ее губ.
Она посмотрела в его голубые глаза.
- Знаю что?
- Что я лжец.
Несколько секунд она была в замешательстве. В том, как он смотрел на нее, было что-то пугающее. Но вот он нежно улыбнулся ей, схватил Элизабет на руки, внес в комнату и мягко опустил на кровать лицом вниз. Она попыталась перевернуться на спину и краем глаза увидела его прямо над собой. Кристофер медленно расстегивал шорты. Он улыбался так нежно, с таким трепетом смотрел на ее распростертое тело, что замешательство Элизабет сразу исчезло.
Почему я должна не доверять ему? Он не обещал мне вечной любви и преданности. Не предлагал замужества. У нас просто роман, чудесный роман. И если в душе я надеюсь на большее… что ж, это извечная женская глупость! Хватит надеяться на невозможное, пора жить так, как я решила прошлой ночью, - наслаждаться каждым мигом, предоставив будущее провидению, лихорадочно пронеслось у нее в голове.
Пока Крис возился с молнией, Элизабет легко сползла с кровати и, обойдя ее с другой стороны, подошла к Кристоферу. Наслаждаясь выражением разочарования в его глазах, она грациозно протянула к нему руки, как бы желая обнять за шею… и быстро опустила их, затем легко и изящно повернулась и отошла от кровати к письменному столу.
- Ты у меня за это поплатишься, - пригрозил Кристофер.
- Ах, я так напугана! Я просто в ужасе, - кокетничала Элизабет, довольная своей шуткой. - Но пока ты не приступил к наказанию, не мог бы ты снова свозить меня в тот же маленький магазинчик, где мы были вчера? Сегодня мне просто необходимо заняться своим педикюром.
- Я попробую догадаться. Ты купила лак не того цвета?
- Нет, я забыла купить ватные шарики. Их обычно вставляют между пальцами, когда красят ногти.
- Как же я сам не догадался?! - всплеснул руками Кристофер.
- Просто ты мужчина. Так что, если ты прямо сейчас наденешь рубашку и сядешь за руль, то на исправление этой мелочи потребуется не больше пятнадцати минут. Одри и на стол накрыть не успеет. - И Элизабет выбежала из комнаты.
Заглянув на кухню, она увидела Одри у плиты.
- Одри, Кристофер отвезет меня в магазин. Это не займет у нас много времени.
- Надеюсь, Элизабет. Обед будет готов через полчаса. Имейте в виду, потом я сразу уйду, и раньше половины шестого меня не ждите. Понедельник закупочный день. Не знаю, что вы будете делать все это время? Могу поспорить, что Кристофер засядет за свой роман, как только встанет из-за стола. А что вы будете делать?
Элизабет пожала плечами, да так безразлично, что сама удивилась своим актерским способностям.
- Пока еще не знаю. Попробую чем-нибудь себя занять…
12
- Я вижу, вы оба сегодня в отличном настроении, - сказала Одри, подавая ужин.
Элизабет отвернулась к окну, чтобы скрыть смущение. Хотя, что было плохого в том, что она провела почти весь день в постели с Крис? Это были прекрасные часы, наполненные нежностью, негой, удовольствием и… развлечением. Да, развлечением!
Элизабет невольно улыбнулась, вспомнив, как ее любовник красил ей ногти на ногах, а она долго расчесывала его волосы. После небольшого практического занятия он довольно ловко справился с педикюром. Элизабет звонко смеялась над его промашками и упивалась этой милой эротической игрой.
Кристофер сидел у ее широко раздвинутых ног и старательно наносил лак на ногти, а она лежала без единой тряпочки на теле. Когда он закончил, она пыталась заставить себя не двигаться в течение пяти минут, чтобы высох лак. Элизабет так сильно его хотела, что ему не составило никакого труда уговорить ее заняться любовью прямо в такой позе. При этом он так уморительно следил за тем, чтобы она не изменила положения ног, не смазала лак и не загубила его нелегкий и такой творческий труд. Это был самый веселый секс в ее жизни.
За несколько часов отсутствия Одри Элизабет сделала еще несколько открытий. Она никогда не подозревала, что ее грудь может быть источником таких утонченных наслаждений, а ее рот способен подарить любовный восторг возлюбленному.
- Знаешь, Одри, мы теперь с Лиззи большие друзья, - мило и небрежно бросил Кристофер за ужином. - Я, между прочим, даже пожертвовал временем на книгу, чтобы проявить свойственное мне гостеприимство.
- Давно пора, Кристофер. И куда же ты сегодня свозил нашу гостью? У вас был большой выбор, раз вчера вы были только в темницах и заливе Бланш.
- Знаешь, Одри, я показал Лиззи такие места, в которых она никогда прежде не бывала.
Элизабет залилась краской, ей хотелось задушить сидевшего напротив Кристофера.
- Ну, естественно, что она там никогда не бывала! - соглашалась Одри. - Элизабет впервые на нашем острове.
- Конечно. - Это все, что могла выдавить из себя Элизабет. Как ей хотелось заткнуть насмешливый рот Кристофера круассаном, который она держала в руке.
- Вы были на заливе Хенри? - не сдавалась Одри.
- Еще нет.
- Наверное, вы поднимались на вершину горы Руф?
- Нет.
- Значит, ездили на западное побережье.
- Нет.
- Так где же тогда вы были?
- Я захотела снова поехать в город, - соврала Элизабет, чтобы положить конец вопросам Одри, пока та не добралась до истины. - И снова прошлась по магазинам. Ваши цены без налогов слишком заманчивы.
- Обещаю завтра устроить Элизабет более углубленную экскурсию… - сообщил Кристофер, и в глазах его, обращенных на Элизабет, плясали озорные огоньки.
Господи, он собирается сделать обучение любви еще более углубленным! У Элизабет закружилась голова.
Она чувствовала, что щеки ее стали пунцовыми. На этот раз Одри это заметила. Сначала она посмотрела на Элизабет, потом на Кристофера, затем ее лицо осветилось улыбкой человека, оценившего собственную проницательность.
- Как я рада, что вы наконец поладили. Совсем другое дело, не то, что вчера, - пропела она сладким голосом, пытаясь скрыть свои догадки. - Маргарет была бы очень рада!
Элизабет прикусила губу. Все это время она не вспоминала о тете, не говоря уже обо всех тех вопросах, на которые она так горела желанием найти ответы. Любовные игры в постели с Кристофером заставили ее забыть обо всем на свете! Но теперь, когда ей напомнили об этом, ее мысли снова вернулись к матери и ее таинственному бегству из семьи.
- Раз уж мы заговорили о Маргарет, я хотела спросить у вас обоих, - обратилась она к Одри и Кристоферу. - Тетя, должно быть, оставила какие-то личные вещи. Письма, фотографии…
Элизабет в первый день удивило, что в доме совсем не было фотографий - ни на стенах, ни на полках. Это показалось ей странным.
- Они, наверное, где-то сложены? Я бы очень хотела их просмотреть. Возможно, в них кроется ключ к разгадке…
- В нижнем ящике комода в гостиной лежит небольшая деревянная шкатулка, - нехотя начал Кристофер. - Маргарет уничтожила и выбросила очень многое из личного архива и переписки, когда узнала, что скоро умрет. Все, что осталось, - в этой шкатулке. Правда, я сомневаюсь…
- В чем?
- Я уже просматривал все сам, когда искал ее завещание. Там нет ничего, что имело бы отношение к разрыву Маргарет с твоей матерью. Хотя есть некоторые фотографии, на которые стоит взглянуть. Прости, что сам не догадался отдать их тебе.
Она кивнула головой.
- Не знаю, где раньше была моя голова, - сказала Элизабет, почувствовав угрызения совести из-за того, что так поздно вспомнила об этом.
- Ничего страшного, - заявила Одри, отправляясь на кухню. - После чая ты можешь посмотреть их. - Она впервые сказала ей "ты", и это прозвучало тепло, совсем по-родственному.
Элизабет не терпелось поскорее взять в руки эту шкатулку.
- Только не рассчитывай найти там что-то важное, - сказал Кристофер, как только Одри вышла из комнаты.
- Знаешь, Кристофер, я могу обратить внимание на то, что тебе кажется несущественным, - ответила Элизабет. - Женщины и мужчины часто видят одни и те же вещи по-разному.
- Вот именно. Женщинам свойственно все усложнять, драматизировать и видеть тайный смысл там, где его и быть не может. Если на поверхности лежит легкий ответ на вопрос, они его не примут, начнут искать другой - посложнее.
- Кристофер, у меня ясный ум и, наверное, мужская логика. И я стараюсь не лгать хотя бы самой себе.
- Верю. Давай тогда сразу проверим это.
- Если хочешь.
- Сколько у тебя было мужчин до меня?
- Трое, - не задумываясь, ответила Элизабет.
Кристофер недоверчиво взглянул на нее. Но через миг глаза его прояснились: явно он был обрадован.
- Судя по всему, все трое были никчемными любовниками. Похоже, они не оставили яркого следа в твоей памяти.
- Ты прав. Я предпочла бы иметь тебя в своей постели.
- Надеюсь, ты не забудешь об этом, когда твое пребывание на острове подойдет к концу.
- Надеюсь, и ты.
Кристофер пристально посмотрел на нее, его глаза сузились.
- Думаешь, я побегу за тобой? Ошибаешься. Но я хочу тебя, Лиззи. И не только на этот несчастный месяц. Будь осторожна: если я чего-то хочу, то обычно этого добиваюсь.
- Знаешь, у меня не менее решительный характер и репутация "железной леди". Боюсь, тебе придется пересмотреть свое отношение к Монреалю.
Его глаза потемнели.
- Ты ужасно упрямая женщина!
- Ты не первый, кто мне об этом говорит.
- Тогда знай, я буду играть нечестно.
- Это не игра, Кристофер. Разве можно играть с собственной жизнью?
- Ты права, это не игра. Это серьезно. Помни об этом.
Почему-то именно сейчас Элизабет вдруг поняла, что у них уже не просто роман. То, что происходило, имело отношение к ее жизни в глобальном смысле слова. Она это почувствовала где-то в глубине своего естества. Ощущение пришло неожиданно резко и даже болезненно.
Господи, похоже, я влипла, как девчонка, по самые уши. И уже вижу, чем все закончится… Будет так, как захочет Крис, подумала она, похолодев.
Элизабет уже мысленно представила, как она оставляет себе этот дом и остается на острове. Может быть, она даже бросит работу в Монреале, чтобы жить с ним здесь.
- Скажи что-нибудь, Лиззи, - произнес Кристофер, нежно глядя ей в глаза.
- Что ты хочешь, чтобы я сказала?