Я смотрел на неё и понимал, что это всё. Именно сейчас решится, открывается ли для меня ещё один фронт, уже в собственном доме, или же Марианна в который раз станет моим союзником. Что изменилось в ней? Она столько лет доверяла мне без долгих раздумий...Разлюбила? Устала от меня? Глаза заволокло пеленой ярости, снёс со стола посуду, обрушивая гнев на мебель:
– Чёрт побери, Марианна! Просто поверь мне! Не. Задавай. Вопросы! Не старайся понять! Ты узнаешь всё потом. Обещаю. Я всё сам расскажу. Но только потом! А сейчас просто поверь мне!
Её глаза расширились от неожиданности. Марианна, как никто другой, знала, на что я способен в порыве гнева. И сейчас меня всего трясло. Как в лихорадке. Я сам не мог понять, почему. Смешались сразу несколько факторов: это и ярость, и раздражение её упрямством, и страх потери тех крох доверия, что у нас были...и отчаяние от того, что пока я не мог раскрыть всех своих карт. Инстинктивно притянул её к себе, и она обняла меня в ответ, прижимаясь плотнее. Мы простояли так несколько секунд, и я отстранился от неё, уже чувствуя, как начинаю терять контроль над Зверем, видевшим только один выход из ситуации: заставить согласиться с моими условиями через боль. Её боль. Отступил ещё на пару шагов назад, стараясь всё же предотвратить жестокость, и прорычал:
– Поверь мне, или мы снова пойдём уже по пройдённому кругу.
–У меня эти круги не кончаются! Не кончаются, понимаешь?! Круг за кругом. Первый, второй, десятый. Даже в Аду их семь, а у меня они БЕСКОНЕЧНЫЕ!
Я хотел привлечь её к себе, но она отшатнулась, скрестила руки на груди и дерзко посмотрела мне в глаза:
– Не прикасайся ко мне! Слышишь! Не прикасайся, чтобы успокоить меня! Это больше не работает, Ник! НЕ РАБОТАЕТ! Я не хочу, чтоб ты меня трогал. Я уеду сегодня же! Дай мне пройти. Мне больше не о чем с тобой говорить.
Сцепил зубы, сжимая руки в кулаки:
– Марианна, – хриплый голос срывался, – ни один из этих кругов ты не прошла в одиночестве. В этих котлах мы варились вместе! Всегда! Вдвоём!
Снова приблизился к ней и схватил за плечи, больно сжимая. Она попыталась оттолкнуть, и тогда монстр вырвался наружу. Я приподнял девушку над полом и буквально впечатал её в стену. Марианна больно ударилась головой и тихо всхлипнула, а я сильно тряхнул её и прорычал в лицо, отчётливо понимая, что его полностью сменила уродливая маска вампира с красными глазами:
– Никогда не разговаривай со мной в таком тоне, Марианна! Никогда. И это я решаю, есть ли у нас тема для разговора или нет и это я решаю, – сжал рукой шею, лишая возможности вздохнуть, – когда тебе надо уходить.
Диким усилием воли я заставил себя успокоится, унять зверя, и отпустил её горло, глядя застывшим взглядом на следы от моих пальцев, которые оставил в приступе бешенства. Она обессиленно сползла вниз на пол. Этот разговор закончится срывом, я не контролирую себя рядом с ней от дикого страха потерять и от ярости на себя самого и проклятую, дерьмовую ситуацию в которой все мы оказались. Я должен оставить её одну. Немедленно.
– Сейчас уйду Я, а ты можешь собрать свои чемоданы.
Пошел к двери, и уже в спину получил контрольное:
– Я их уже давно собрала!
Замер на секунду, потом решительно распахнул дверь и с оглушительным грохотом захлопнул с другой стороны, так что штукатурка посыпалась на пол.
Вот и всё! Точка невозврата пройдена! И теперь есть только один курс - вперёд! В бездну! В кровавое болото, которое мне так ненавистно и так хорошо знакомо.
12 ГЛАВА. Джокер
"Часы показывают половину третьего,
Я тихонько просыпаюсь.
Я знаю, что-то не в порядке,
И медленно подхожу к двери.
Ощущая жару сквозь стены,
Я чувствую снаружи горький запах.
Все, что я вижу -
Языки пламени вокруг.
И все, о чем я думаю -
То, что я одна.
Пожалуйста, найди и спаси меня..."
©"In This Moment" - "World in Flames"
Я сидела, вдыхая аромат свежезаваренного кофе со сливками, если бы не он, этот длинный день казался бы еще более тяжелым и бесконечным. Сделала глоток и расслабленно откинулась на спинку кресла. Внутри все равно клокочет осадок от ссоры с Никитой. Почему-то мужчина считает, что, если переспал с тобой несколько раз, то он имеет на тебя все права. Ему и в голову не приходит, что это ты выбрала, с кем спать, когда и сколько раз. И иногда этот выбор был случаен, мимолетен и не вызывал ничего, кроме чувства разочарования и сожаления. Но он начинает копаться в себе, в тебе, ищет причины, делает выводы и просто не может понять, что тебе не было вкусно. И дело не в его внешности, сексе. Просто ты поела в этом ресторане и больше туда не хочешь. Не потому, что там плохо готовят, а просто не хочешь. Тебе там шторки не понравились. Так и с Никитой. Мы были с ним два раза после корпоратива. Я сыграла для него умопомрачительный оргазм и решила, что меня дико раздражает запах его тела, слюны и все эти словечки, которые он говорит во время секса и от которых хочется уснуть. Только его мои довольно тактичные отмазки от дальнейшего развития отношений не устроили, и, вернувшись с отпуска, он решил показать, как он соскучился, прижав меня к стене и пытаясь взять прямо в кабинете, задрав юбку мне на пояс и насильно целуя в губы, за что и получил по физиономии, а потом и каблуком по лодыжке.
- Ты совсем охренела, Белозерова? Ты что?
- А то, что "нет" - это "нет", а не "я согласна". Понял? Так более доходчиво?
- А как же…
- Что? Случайный секс? Иногда он бывает у людей, работающих вместе. Если тебе трудно с этим смириться – смени рабочее место.
- Стерва ты, Слава. Фригидная, долбаная сучка, возомнившая себя крутой!
Я ударила его по второй щеке, и после этого он сгреб свои папки и решил свалить с кабинета.
- Ты пожалеешь об этом и мне плевать на твоего папочку!
Скатертью дорога. Придурок. Как говорят, не бывает фригидных женщин - бывают паршивые любовники… И теперь я точно знала, НАСКОЛЬКО это правдивое высказывание. И смазливый Никита явно не обладал ни одним из достоинств моего другого любовника… чьего лица я так ни разу и не видела.
Я никогда раньше не отсчитывала время до вечера. Наоборот, офис всегда был для меня своеобразной отдушиной, местом, где отходили на задний план все личные проблемы и переживания, и оставались только вопросы деловые. Я с головой окуналась в тот или иной контракт, а при особо запутанных случаях и вовсе выключала мобильный телефон, полностью растворяясь для окружающего мира.
Но с некоторых пор я перестала выпускать смартфон из рук, где бы ни находилась. Ходила с ним даже в уборную. Я постоянно ждала сообщения. От него. Он мог написать в любое время, а мог не вспоминать обо мне целый день, заставляя сходить с ума. Когда на определенном этапе все мысли возвращаются только к дисплею телефона, а ночью не спишь, потому что ждешь… И ничего. И ты бессильна что-либо изменить. Он мог дать почувствовать, насколько все это несерьезно, и вдруг, совершенно неожиданно следующим утром, отправить как ни в чём ни бывало своё фирменное "здравствуй, маленькая, скучала по мне?", и я застывала над этим коротким предложением на долгие секунды. Сердце сжималось от предвкушения и тут же пускалось в бег от какой-то странной радости. Написал… Наконец-то. Как же я хотела хотя бы одно слово…Пусть даже отдаленно понимала, почему так ждала его каждое утро и вечер. Джокер стал моим билетом в другую жизнь. Туда, где не имели значения ни одно из навязываемых с детства правил и принципов. Туда, где я могла быть с ним настоящей, пусть даже и под чужим именем. Я писала ему "Здравствуй. Безумно скучала по тебе" и понимала, что это правда. Каждое слово было правдой. Я лгала ему, но никогда и ни с кем еще не была настолько настоящей, как с ним. Я уже не представляла свой день без него. Я запутывалась в этих отношениях все сильнее и сильнее. Джокер был для меня более реальным, чем кто-либо из тех, кто меня окружал. Пока в один определенный момент я не поняла, что влюбилась в него.
Сегодня я задержалась на работе – нужно было разобраться с одним делом, но мысли то и дело убегали совершенно в другую сторону. Очередной взгляд на часы, и я не сдержала вздох разочарования. Еще три часа до нашего "свидания". Автоматически проверила чат - ничего. Свернула окно и наконец открыла файл с макетом искового заявления, как вдруг завибрировал телефон - пришло сообщение на мейл. Зашла через компьютер на свою электронку:
Отправитель: какой-то незнакомый Anonymus666.
Тема сообщения: Возмездие.
Текст сообщения: Есть вещи, которые не стоит забывать. Приятного просмотра, сучка. Наслаждайся.
Горло перехватило от ужасной догадки. Остановилась, не рискуя щёлкнуть трясущейся рукой на видеозапись, прикрепленную к сообщению. Тело сковывал обжигающий ледяной страх, заставляя вжаться в спинку кресла. Я догадывалась, что мне прислали. Так бывает. Просто знаешь и всё… Потому что есть только одна вещь, которая могла меня напугать.
На каком-то автомате всё же включила видео, чтобы уже через несколько секунд закричать беззвучно от первых же кадров. Как в самых страшных снах, когда ваш голос неожиданно пропадает, и вам остается только беззащитно открывать и закрывать рот. По вашим щекам катятся осколки того самого льда, причиняя нечеловеческую боль, а сердце стучит всё медленнее, словно замерзая.
Я смотрела на языки пламени, а сама дрожала от холода, проникшего в мое тело.
Даже не поняла, как кто-то подошел сзади. Видео давно закончилось, языки пламени застыли на экране, а я дрожу, и зуб на зуб не попадает.
- Слава. Все в порядке? Эй. Посмотрите на меня. Слава!
Резко развернул к себе кресло и оперся на поручни, обхватил мое лицо ладонью.
- На меня смотрите и дышите глубже. Я сейчас воды принесу.
Я слышала чей-то голос будто сквозь вату и даже разобрать не смогла, чей именно. Поняла только, что мужской. И едва развернул к себе кресло – узнала, но слова не могла сказать. Хотела качнуть головой, дать понять, что не в порядке. Что всё плохо. Просто ужасно. Я хочу посмотреть на него, но не могу. Не могу отвести взгляда от застывшего видео. Оно остановилось, но я вижу его, я вижу огонь, вырывающийся из окон, я вижу то, что не заснято. То, что навсегда выжжено глубоко внутри. Теплая ладонь касается замерзшей руки, и я бы вскрикнула, если бы не пропавший голос. Кожу словно обожгло кипятком, но мне нужны эти прикосновения. Чтобы вернуть чувствительность пальцам, которых я не ощущаю.
Тепло его рук касается осколков льда на щеках, и я облегченно выдыхаю. Он поворачивает меня за лицо к себе, а у меня из глаз наконец брызнули слёзы. Адам.
Он что-то говорит, и убирает руки, а я крикнуть хочу, чтоб не уходил. Мне так тепло рядом с ним. Хотел отвернуться, а я вцепилась в его запястья и непослушными губами еле выдавила из себя:
- Не...уходи...по…жа…луй…ста… не …ухо…ди.
Присел на корточки, глядя на меня снизу-вверх, а у меня непроизвольно из глаз слезы катятся.
- Не ухожу.
Руку протянул и указательным пальцем по щеке провел, вытирая слезу.
- Испугалась?
Качаю головой, прижимаясь щекой к его пальцам.
- Я уйти хочу. Отсюда
- Уйдем сейчас. Это видео? Знаешь, кто прислал?
Провел большим пальцем по скуле.
Его голос...он успокаивает. Он дарит облегчение от той боли, что сейчас растекалась во мне жидким азотом. Потому что он первый, кроме членов моей семьи и психоаналитика, кто увидел меня в этом состоянии. Отвернулась, пытаясь выйти из почты. Пальцы всё еще не слушаются, продолжая дрожать. Его ладонь касается плеча успокаивающе, а боль внутри злится, свирепствует, атакует трясущиеся руки, и Адам сам нажимает на "Выход" и закрывает вкладки.
- Уйдем отсюда. Пожалуйста.
- Окей. Уходим.
Поднял под руку с кресла и замер, всматриваясь в мои испуганные глаза.
- Я могу вычислить, кто это сделал. Если захочешь, мы поговорим об этом.
Подхватил мою куртку со спинки кресла и повел за собой из кабинета.
- Отвезти тебя домой или поехали посидим где-то? Пока не успокоишься?
Остановилась, глядя на свою ладонь в его руке. Он так естественно повел меня за собой. Посмотрела в его лицо, вздрогнув от того беспокойства, которое плескалось в темных глазах. Впервые в жизни я видела признаки тревоги за себя у кого-то, кроме мамы и Нины. Покачала головой, думая о том, что не хочу ничего. Не хочу ни многолюдных кафе, ни дома, который наводит тоску. Я хочу остаться одна. И в то же время безумно боюсь сейчас одиночества.
- Нет...я не хочу. Я ничего не хочу
- Давно по ночному городу ездила? Хочешь покажу тебе одно интересное место? Там очень тихо и можно молчать. Я часто там молчу.
Рука сильнее сжала мои холодные пальцы, ведет за собой по лестнице.
Да, я хочу именно туда, где можно молчать. И мне нужен кто-то рядом, кто не позволит треску огня разрушить мою тишину.
Мы вышли на улицу, и я вздрогнула от холода, забравшегося под куртку. Переменчивая погода то холодно, как ранней весной, то душно до невыносимости.
Я не помнила, чтобы надевала её, наверное, Адам сделал это. Раскат грома заставил съёжиться и побежать вслед за парнем, спускавшимся по лестнице к чёрному "Фольксвагену".
В этот момент завибрировал телефон в кармане куртки, и я вцепилась в него пальцами, понимая, что не хочу сейчас ничего, боюсь увидеть на дисплее очередное уведомление со своей почты.
Адам открыл дверь пассажирского сидения, и я села, по-прежнему не доставая телефон.
Смотрела, как он застегивает ремень безопасности, и думала о том, что впервые успокаиваюсь вот так просто, без звонка психиатру или подруге. С человеком, который даже не знает, что произошло, но именно это мне и нравилось сейчас.
Закрыла глаза, откидывая голову назад, вдыхая аромат лимона, царивший в салоне.
- Спасибо...
Адам привез меня к высокому зданию научного центра. Мы каким-то образом зашли с черного входа. У него была пластиковая карта работника.
- Я уволился…но программисты, они, знаешь…они те еще жуки. Мне нравилось тут на крыше зависать по ночам. Так что ключ я себе оставил.
Мы поднялись на грузовом лифте, и Адам толкнул дверь, ведущую на крышу, пропустил меня перед собой.
- Здесь звезды близко, и тишина. Как будто вымерли все. Иногда хочу почувствовать, что нет ни единой души.
Я подошла к перилам, глядя вниз, чувствуя легкое головокружение от высоты, а он встал рядом, достал сигарету, закурил. Он, видимо, заметил, что я еще вздрагиваю, снял кожаную куртку и поверх моей куртки набросил мне на плечи. Затянулся сигаретой, глядя на ночные огни.
Да, он был прав, здесь можно молчать, и ночной город постепенно вымирал, только одинокие машины и мигающие неоновые витрины внизу. Подняла голову и посмотрела на небо – черное, затянуто тучами. Дождь прекратился, но ни одной звезды не видно. Кажется, и моя жизнь вот такая непроглядная. Живу по какой-то инерции, по какому-то расписанию, составленному не мной. И кто-то…кто-то покопался в этом расписании. Кто-то узнал обо мне то, чего не знал никто. То, что я запрятала так глубоко, что даже мой психиатр думала, что я уже справилась. А некто нашел и вытащил наружу, чтобы показать мне, что тайн не бывает. Каждая тайна – это чье-то подлое открытие и достояние. Вопрос времени, когда оно вырвется наружу. Где-то в глубине души я понимала, что это только начало.
***
Я очнулась словно от резкого толчка. Так бывает, когда неожиданно пропадает чувство безопасности, с которым вы уснули, и на его место приходит неожиданная тревога. Открыла глаза, вдохнув полной грудью холодный воздух, и едва не закричала, ощутив теплое дыхание, касавшееся затылка. Вот почему я проснулась. Прохладный ветер ласкал щёки и шею, а спиной я ощущала тепло. Сильные мужские руки, обнимавшие сзади, согревали большими ладонями мой живот. Я вспомнила, как мы сели на его куртку у стены и Адам обнял меня сзади, согревая от ночного холода. Неужели я уснула? Черт… неудобно как. Я боялась обернуться назад и встретиться с ним взглядом, так как понятия не имела, как уснула здесь вчера. Последнее, что помнила, это куча окурков возле его ног и внимательный взгляд куда-то в сторону города.
Адам обещал молчание и не нарушил своего слова. Где-то внутри всколыхнулись чувства благодарности и стыда. Всю ночь тут со мной провел.
Его дыхание изменилось, когда я пошевелилась, и я мягко отстранилась от него.
-Доброе утро, Адам
- Доброе утро.
Развернул меня к себе за плечи. Долго в глаза смотрел, а потом к губам наклонился медленно, давая право решить, хочу я этого или нет...тихо спросил.
- Кофе и по домам? - а сам все ниже наклоняется.
Он спрашивал про кофе, а я видела совершенно другой вопрос в его глазах. Смотрит на мои губы, а я чувствую холод, снова забирающийся под одежду, холод, от которого мурашки по телу. От него исходит аура и надежности, и опасности одновременно. Только я совсем не хотела ничего такого. Понятно, что дура, надежду дала и сама виновата…Может, если бы не Джокер. Только у меня возникло странное чувство, что сейчас я делаю что-то отвратительное по отношению к нему. Что-то гадкое, как измена или предательство. Смешно…Да, до истерики смешно. Как можно изменять тому, кто ни разу к тебе не прикасался и ничего не обещал…оказывается, можно. Потому что то, что происходило между мной и Джокером, совершенно не отличалось ни от одних нормальных отношений.
Словами можно иметь ТАКИЕ отношение, которые вам и не снились. Словами можно вытащить самые дикие эмоции и самую болезненную нежность. Этого никому не понять…Никому, кроме Харли…Потому что теперь я знала, что она и в самом деле его любила.
В глубине темно - карих глаз Адама осторожность, от которой становится неуютно. Если я сейчас позволю себя поцеловать, то во что это выльется потом? И в то же время где-то в висках отстукивает пульсом чувство благодарности за помощь, за то, что не оставил одну, за то, что вытащил из того кошмара, в котором оказалась вчера вечером. Снова завибрировал сотовый. И я догадываюсь, от кого это сообщение. Словно чувствует…в последнее время меня начало преследовать ощущение, что он меня чувствует. На каком-то мистическом уровне, непостижимом для кого бы то ни было.
Мерзкое чувство вины за принятое решение впивается скользкими пальцами в затылок, и я отстраняюсь от парня, мягко убирая его ладони со своих плеч. Отвела взгляд, вставая и поднимая с пола сумку.
- Я, думаю, да...Наверняка, рядом поблизости хороший кофе можно купить?
Уже давно рассвело. Наверное, где-то часов семь утра. В телефон так и не смотрю. Мне страшно, что ОН чувствует не только, что у меня неприятности, а и то, что я все же пару секунд раздумывала, позволить ли Адаму поцеловать меня.
- Купим кофе, и я отвезу тебя домой. Мне на работу через час. Я сегодня даже не проспал.
Усмехнулся и щёлкнул меня по носу.
- У тебя на переносице восемь веснушек...Слава. Спорим, к концу лета их будет штук тридцать?