- Вы еще пожалеете о своей грубости! Я создам вам такую репутацию, что перед вами захлопнутся все двери в Лондоне! - напоследок пригрозила леди Уаитбери и, круто развернувшись, бросилась к двери, которую еле успела распахнуть перед ней испуганная служанка.
Обе мисс Уаитбери выскочили вслед за матерью, едва не столкнувшись в дверях, - так непривычны были для них резкие движения.
Сьюзен так же стремительно взлетела вверх по лестнице и принялась мерить коридор широкими шагами, разворачиваясь так круто, что вокруг нее взлетало облако юбок.
Ее мучила совесть пополам с раздражением - может быть, не стоило говорить в таком тоне с самой близкой своей родней?
С другой стороны, в тете Элизабет не оказалось ничего, что сделало бы ее общество желанным, тетя была совершенно невыносима и отвратительно обошлась с Элингтонами!
- Как жаль, что дядя Саймон предупредил меня так поздно! Я бы и вовсе не стала писать ей, - бормотала она, вышагивая по толстому ковру. - А мои кузины не произнесли ни слова, как будто даже несколько приветственных слов в наш адрес могут принизить их достоинство!
Наконец Сьюзен немного остыла и вспомнила про страдающую Джулию. Рыдания в последние четверть часа не были слышны, и она решила посмотреть, чем занимаются дамы.
- Наверное, проклинают меня и всю мою родню, - горько усмехнулась Сьюзен, спускаясь по лестнице.
В комнате Джулии слышались возмущенные голоса, что укрепило мисс Шелтон в ее мнении, но она все же открыла дверь и вошла.
Мисс Элингтон сидела на кровати и пила чай, а ее маменька расположилась в кресле с рюмочкой чего-то подкрепляющего. Увидев Сьюзен, она поинтересовалась:
- Ну что, они убрались наконец? Желаете успокоить нервы вишневым ликером?
- Да и да, - Сьюзен, не дожидаясь приглашения, уселась рядом с Джулией.
- Ноги их больше не будет в моем доме! - миссис Элингтон выразилась так решительно, что едва не расплескала ароматный напиток, протягивая рюмку Сьюзен.
- Думаю, они и сами не захотят сюда явиться. Я сказала тете, что не стану страдать от отсутствия ее общества.
- В самом деле? Вы им так и сказали? - в голосе миссис Элингтон прозвучало явное одобрение пополам с некоторым недоверием.
- Да, мадам. Моя тетя оказалась не тем человеком, кого я буду рада увидеть еще раз.
- Да уж, именно так. Ну что ж, забудем о ней. У нас есть ваш дядя, несомненно, приятный джентльмен, и знакомство с ним расширит наши связи. - Философский настрой дамы удивил и немало порадовал Сьюзен. - И все же, я никогда не видала подобного чванства пополам с грубостью! Подумать только, сказать такое моей девочке! Уж я бы ей ответила, но не хотела оскорблять гостью, к тому же вашу родственницу.
Сьюзен только улыбнулась и кивнула - почтенная леди очень ловко нашла оправдание своей растерянности и чрезмерному преклонению перед титулами, помешавшим ей высказаться в привычной манере. Тут вмешалась Джулия, чье беспокойство было совершенно другого толка:
- Неужели я и вправду так дурно одета? Ее дочери смотрели на меня, как будто я слабоумная!
- Ну, конечно, нет, дитя мое, - тут, же отозвалась любящая маменька. - Сколько я буду повторять тебе это! Они не так молоды, и их вид не такой цветущий, как у тебя, это вызвало у них зависть и злобу.
Но Джулии явно было недостаточно этого объяснения.
- Пусть скажет Сьюзен! Ее-то они не упрекнули в ужасном вкусе, зато сама она все время советует мне одеваться более невзрачно. Сьюзен, я действительно похожа на тыкву?
Конечно, следовало бы проявить такт и утешить бедную девушку, но второго такого подходящего случая немного наставить ее в отношении модных туалетов Сьюзен могло и не представиться. Поэтому мисс Шелтон со всем возможным смирением заметила:
- Пожалуй, зеленые ленты действительно несколько… ммм… излишни. Если заменить их на простой белый воротник, платье будет выглядеть очень элегантным.
Миссис Элингтон хмыкнула, но ничего не сказала, так как Джулия тут же продолжила расспросы:
- А в чем же мне идти на бал? Сьюзен, ты, кажется, понимаешь моду этих леди лучше, чем я, ты должна мне помочь! Я не вынесу, если кто-нибудь еще будет насмехаться надо мной!
- Все эти платья с буфами и широкой юбкой сами по себе достаточно пышные, и обилие отделки делает их только хуже, - тщательно подбирая слова, начала Сьюзен. - Ты выбрала для бала желтое платье, затем решила заменить его на бордовое, затем на розовое…
- Но они все такие красивые, - жалобно протянула Джулия. - Что же мне все-таки надеть?
- Я бы посоветовала тебе надеть розовое, но вместо золотых лент и бантов пришить серебряное кружево, которое ты купила для испанской мантильи. Оно сделает платье изысканным и не будет отягощать его.
- Я полагала, золотые ленты оттеняют блеск моих волос, - возразила мисс Элингтон, и Сьюзен усомнилась в своей способности что-то изменить.
.- Ты хотела узнать мое мнение, - лаконично ответила она.
- Но если пришивать серебряное кружево, то что тогда делать с прической? - Джулия тоже засомневалась, и это уже было хорошо.
- Обмотай пучок на затылке тонким серебряным шнуром, как на портрете Жозефины, и выпусти спереди несколько локонов. К тому же веер миссис Элингтон из серебристых перьев окажется здесь очень кстати.
Сьюзен схитрила - она знала, как нравится Джулии этот веер, но до сих пор у нее не было повода выпросить его у матери. Воодушевленная, Джулия тут же велела послать за модисткой, а Сьюзен с некоторым испугом поняла, что превращается в неоспоримый авторитет по части модных нарядов, а это грозит ей бесконечными часами изучения туалетов Джулии в ее гардеробной.
Миссис Элингтон не возражала против переделки бального платья - ее главным образом радовало то, что Джулия больше не плачет. Она оставила девушек снова и снова говорить о бале, а сама вернулась мыслями к третьему этажу, часть комнат которого была уже отделана сообразно ее вкусу.
11
Больше до долгожданного бала в доме на Бредфорд-стрит не произошло никаких сколько-нибудь значимых событий, и барышень ничто не отвлекало от туманных мечтаний об удовольствиях, ожидаемых ими от этого вечера.
Выходя из кареты, все три дамы старались поменьше вертеть модно причесанными головками по сторонам, выдавая свою провинциальную неискушенность. Даже миссис Элингтон, в годы своей молодости часто бывавшая на балах в столице, впервые видела такую роскошь, начиная с подъездной аллеи, украшенной разноцветными фонариками. Дом графа Рейли был некоторое время назад отстроен заново в стиле итальянского палаццо. Предыдущий дворец уничтожил пожар, вызванный праздничным фейерверком по случаю восшествия на престол нашей королевы, и граф, будучи большим оригиналом, превзошел все ожидания, создав себе в Англии кусочек Флоренции, которую очень любил навещать зимой. По окончании рождественских праздников он всегда на несколько месяцев покидал туманную зябкую родину, чтобы вернуться в начале мая отдохнувшим и полным новых необыкновенных идей лля своих праздников.
Подвешенные на цепях вдоль каждого этажа фонари, переливающиеся зеленым и голубым, превращали фасад дома в сплошную стену волшебного огня. Как объяснила нашим дамам всезнающая миссис Баркли, все это великолепие должно было создать у гостей представление о северном сиянии, ведь его им навряд ли когда-нибудь доведется увидеть наяву.
- Одно только освещение дома снаружи и внутри стоит огромных денег, - громко рассказывала она, пока все они стояли в очереди гостей, ожидающих чести получить свою долю приветствий от хозяина дома, встречающего их наверху огромной мраморной лестницы.
Следом за миссис Баркли поднимались две ее дочери со своими супругами и Марджери с женихом, к досаде любопытной Сьюзен, не смеющей оборачиваться и разглядывать идущих за ней.
Наконец они подошли к графу. Высокий рост и седая шевелюра, удлиненная в традициях итальянской моды, выделяли его из толпы гостей, над чьими головами и душами он царил в прямом и переносном смысле.
Миссис Баркли раскланялась с графом, как подобает старым знакомым, и представила своих родственниц из Сандерли. Вельможа улыбнулся каждой из них, нашел несколько слов одобрения для молодых леди и повернулся к следующим гостям, а наши дамы проследовали дальше, еще больше изумляясь и еще чаще оглядываясь, так как, по замечанию миссис Эдингтон, это делали и все остальные. Как оказалось, с другой стороны площадки имелась парная лестница, ведущая вниз, прямо в бальную залу, где уже слышалась музыка и гости ожидали хозяина дома, по традиции открывающего праздник танцем с самой красивой из приглашенных дам, независимо от ее возраста и титула.
- Мы попали на небеса! - восхищенно выдохнула запыхавшаяся после долгого подъема Джулия.
Действительно, над головой гостей на расписанном плафоне сияли звезды, луна и планеты в окружении пузатых херувимов, а чуть ниже было подвешено множество тюлевых облаков, колышущихся в горячем воздухе, который поднимался от множества длинных белых свечей. Задрапированные таким же тюлем стены оставляли небольшие уютные ниши с виднеющимися внутри покойными диванчиками для тех из гостей, кто хотел отдохнуть в силу преклонного возраста или желал уединения. Слуги в небесно-голубых ливреях разносили напитки, а с балкона, где сидели музыканты, маленькие ангелочки с серебряными крылышками забрасывали гостей цветочными лепестками.
- Таким, наверное, должен выглядеть рай, - пробормотала Сьюзен, стараясь не отстать от своих друзей в толпе.
- Именно так, мисс Шелтон, - раздался позади нее голос. - Бальная зала символизирует рай, а в буфетной, как говорят, устроена адская пещера.
- Мистер Хейвуд! - воскликнула, оборачиваясь, миссис Элингтон. - Мы необыкновенно рады видеть вас, но как вы разглядели нас в этой толпе?
- Новые гости сперва появляются на верхней площадке, что позволяет публике внизу вовремя заметить тех, кто этого заслуживает, - витиевато ответил джентльмен и на некоторое время умолк, занятый целованием ручек прекрасных дам.
Миссис Элингтон старалась сделать так, чтобы Джулия оказалась рядом с мистером Генри, а Сьюзен в это время рассматривала жениха Марджери, мистера Льюиса. Ему было никак не менее тридцати пяти лет, светлые волосы на висках уже начало прореживать беспощадное время, близорукие глаза постоянно щурились, но весь его вид говорил о том, что это серьезный джентльмен, знающий цену себе и всему, что его окружает. В том числе и своей хорошенькой невесте. Похоже, он не замечал, что рядом с ним Марджери не выглядит счастливой, и сам казался скорее бесстрастным педантом, чем пылким влюбленным.
Сьюзен не могла выразить свое сочувствие открыто, да Марджери и не приняла бы жалости, ведь в глазах света она сделала прекрасную партию, а что для девушки с ее воспитанием могло быть важнее этого авторитетного мнения?
Миссис Баркли сразу же хотела увлечь миссис Элингтон в буфетную, где их поджидали дьявольские соблазны в виде разнообразных деликатесов со всех концов света, но достойная дама решительно была намерена увидеть открытие бала и насладиться зрелищем Джулии, танцующей с мистером Хейвудом.
В это же время к ним сумел пробиться лорд Ченсуорт в сопровождении супруги и одного из своих племянников, мистера Гарленда. Стоило видеть, как раздулась от гордости миссис Элингтон, - можно было подумать, что на ней надето платье, взятое на время у другой леди гораздо стройнее ее. Миссис Баркли тотчас утратила статус единственной благодетельницы, взявшей на себя обременительную обязанность ввести в свет провинциальных родственников, и осознание этого факта сразу же сделало эту беспощадную леди более снисходительной и любезной.
Леди Ченсуорт похвалила наряд мисс Шелтон и сделала комплимент Джулии - в розовом с серебром платье та действительно выглядела весьма хорошенькой. Дядя Саймон представил Сьюзен мистера Фрэнка Гарленда и сознался, что не может припомнить степень их родства, в связи с чем предложил молодым людям называть друг друга просто кузеном и кузиной.
- Наш с вами дядюшка, мисс Шелтон, просто кладезь сюрпризов, - улыбнулся высокий блондин, жестом предлагая ей опереться на его руку. - Он постоянно находит где-то все новых и новых родственников, но, признаюсь, с очаровательными кузинами у нас до сих пор дело обстояло не очень-то хорошо.
Сьюзен внимательно рассмотрела его, прежде чем ответить. Светлые волосы, зеленоватые глаза под светлыми же бровями, вытянутый овал лица - нет, ни одна черта в лице юноши не напоминал Шелтонов, из чего можно сделать вывод, что он состоит в родстве с лордом Ченсуортом по какой-то другой линии. Но приятная внешность молодого человека напомнила ей об одном недавнем происшествии.
- Возможно, нынешний сезон будет урожайным именно на кузин, - весело ответила она, в то время как миссис Элингтон неодобрительно поджала губы. - Скажите, а что вы сделали с веером, упавшим на вас в театре некоторое время назад?
- Так это был ваш веер, кузина Сьюзен?
Фрэнк весело рассмеялся, припомнив, как поддразнивали его друзья после этого случая.
- Увы, да. Я должна попросить у вас прощения за свою неловкость, - смущаясь, ответила она. - Я совсем не хотела сделать это нарочно…
- Какие пустяки! Я ведь не был покалечен! Но почему я вас не заметил? Где вы сидели?
Фрэнк, очевидно, подумал о том, что мог бы познакомиться с хорошенькой кузиной гораздо раньше.
- Я почувствовала себя виноватой и спряталась, - созналась мисс Шелтон.
- Ваша скромность лишила меня возможности представить вам дядюшку Саймона, вместо того чтобы он представлял меня вам, - укоризненно заметил Фрэнк, но глаза его смеялись.
Сьюзен чрезвычайно понравился этот новый кузен, но миссис Элингтон и Джулия с нетерпением ожидали объяснений, и ей пришлось повернуться к ним и рассказать об эпизоде в театре.
- К сожалению, первый танец у меня уже несвободен, но я буду счастлив пригласить вас на второй, дорогая кузина, - сказал Фрэнк, не без сожаления заметивший, что Сьюзен не может говорить только с ним одним и дальше.
- В таком случае прошу вас оставить за мной третий, мисс Шелтон, - вмешался мистер Хейвуд, на чью руку ощутимо давила опирающаяся на нее Джулия.
Сьюзен поблагодарила обоих молодых людей, и в это время музыка зазвучала громче, а< колышущаяся масса гостей стала двумя гибкими волнами растекаться по обе стороны лестницы, высвобождая центральную часть зала для первого танца.
Граф Рейли спускался в зал под руку с необыкновенно красивой черноволосой женщиной в зеленом платье и изумрудах на всех открытых частях тела.
- Кто это? - тут же задала Джулия интересующий не только ее вопрос.
Миссис Баркли пожала плечами, Марджери покачала головой, и только леди Ченсуорт смогла дать ответ:
- Это графиня Бонекки, супруга итальянского посла.
- Это некрасиво - выбирать итальянку, когда вокруг столько прелестных англичанок, - заметил мистер Хейвуд.
- Возможно, из англичанок он просто не смог выбрать самую очаровательную и, чтоб никого не обидеть, отдал пальму первенства гостье, как и подобает хозяину, - возразил мистер Гарленд и откланялся, чтобы пойти искать свою партнершу в первом танце.
- Он просто обожает Италию, неудивительно, что бал открывает ее жительница, - одобрительно кивнул дядя Саймон и повел жену на свободное пространство, чтобы начать танец.
Марджери с женихом также направились занять свое место, и мистер Хейвуд с мисс Элингтон двинулись за ними. Сьюзен с двумя пожилыми дамами осталась стоять неподалеку от одной из задрапированных ниш, откуда уже раздавался чей-то смех. Ей было немного неуютно оттого, что у нее нет кавалера в первом, самом торжественном танце, но, по крайней мере, второй и третий она не будет проводить в обществе двух старых сплетниц. Обе дамы уже самозабвенно обсуждали проносящиеся мимо пары, миссис Элингтон задавала вопросы относительно фамилии и положения тех, кто заинтересовал ее, а миссис Баркли охотно делилась с подругой известными ей фактами чужой биографии.
Сьюзен же неотрывно наблюдала за графом и прекрасной итальянкой. Издали она казалась не старше ее самой, но, когда пара оказалась близко от того места, где стояли наши дамы, Сьюзен с изумлением поняла, что ее светлость примерно в тех же годах, что и леди Ченсуорт, которой никак не меньше сорока двух - сорока трех лет. В этом возрасте умерла мать мисс Шелтон, и выглядела она к тому времени совсем старой женщиной.
"Интересно, что все эти леди делают со своим лицом, что позволяет им так долго оставаться молодыми? - думала Сьюзен, рассеянно постукивая ножкой в такт вальса. - Моя тетушка леди Ченсуорт могла бы показаться дочерью дяди Саймона, если б не морщинки вокруг глаз. Может, они умываются молоком или что-то в этом роде? Ведь в Лондоне так мало свежего воздуха! И это очень заметно по внешнему виду моей тетки Элизабет и ее дочерей, они выглядят желчными и рано постаревшими. Как славно, что мы с ними пока не встретились и, надеюсь, не встретимся! Завтра миссис Элингтон и Джулия, наверное, будут весь день лежать в постели и подкрепляться чаем с пирожными, а я, пожалуй, улизну прогуляться в парк!"
Как мы видим, мысли девушки свободно перепрыгивали с одного предмета на другой, что было, несомненно, вызвано возбуждением, заражающим каждого, кто пришел сегодня на бал. Танец наконец закончился, и Генри Хейвуд подвел сияющую Джулию к ее матушке.
Мистер Гарленд почти тут же подошел к мисс Шелтон, предлагая ей проследовать в центр зала.
Сьюзен, робея, вышла вслед за ним и заняла свою позицию, стараясь держаться как можно более непринужденно. Впрочем, она не выделялась из толпы дебютанток, да и прочих молодых леди - бал у графа Рейли равно волновал всех. После стремительного вальса размеренный полонез позволял танцующим отдышаться и перекинуться парой слов.
- Как вам здесь нравится, мисс Шелтон? - начал, как и подобает, джентльмен.
- Очень нравится! Я впервые танцую в таком чудесном месте, мистер Гарленд, и вся эта воздушная зала кажется картинкой из детского сна.
- Вероятно, вы любили читать волшебные сказки?
- О да. У меня было не так много книг, но я перечитывала их снова и снова, если только их не отбирал мой брат Эдмунд.
- Дядя Саймон говорил мне о нем. Кажется, он уехал в свадебное путешествие в Италию? Это удивительная страна, милая кузина, поверить в это можно, только раз взглянув на графиню Бонекки.
Сьюзен от души согласилась с кузеном и спросила:
- А вы бывали в Италии, мистер Гарленд?
- Прошу вас, называйте меня кузеном Фрэнком, без всяких церемоний! Да, я два раза был в Италии с родителями. Моя матушка любит, когда много солнца и тепла, а наша бедная страна обделена тем и другим большую часть года.
Разговор перешел на итальянские красоты, время от времени молодые люди задавали вопросы друг о друге, и к окончанию танца Сьюзен уже знала, что ее кузену двадцать пять лет, что он отчаянно ленив и предпочитает балы и вечеринки серьезным занятиям, в чем его поддерживает мать и за что беспрестанно упрекает отец.
- Как хорошо, что я могу проводить сколько угодно вечеров у дяди Саймона! У него в гостях всегда много молодежи, можно флиртовать, играть в шарады, а иногда мы даже устраиваем танцы! Вы непременно должны приехать к нему и познакомиться с нашей веселой компанией!
- Боюсь, моим родственницам не понравится, если я буду выезжать без них, - погрустнела Сьюзен.