- Мэри и Билл тебе крайне признательны, - решительно прервал ее Фрэнк. - Им будет приятно, если ты примешь этот скромный подарок. - Он обеспокоенно посмотрел на побледневшую Анну. - По-моему, нам лучше уйти. Тебе надо отдохнуть. Поправляйся поскорее.
Вскоре после визита Фрэнка Освальда у Анны поднялась температура.
- Придется пройти курс антибиотиков и максимально сократить посещения, - сурово сказала сестра Брикс. - Я извещу ваших родственников.
Следующие несколько дней промелькнули как в тумане. Анне все время хотелось пить и спать. Но даже сон ее был неспокойным. И снилось ей, как ни странно, почти всегда одно и то же. Анна просыпалась, задыхаясь, вся в поту. Дико осматриваясь по сторонам, она прислушивалась к бешеному стуку сердца и никак не могла понять, почему находится на больничной койке, а не в постели рядом с Гарольдом.
Гарольд! Мучившие Анну эротические сновидения были настолько реальными и настолько возбуждающими, что она словно наяву ощущала тепло обнаженного тела прильнувшего к ней Гарольда, его дыхание щекотало ее кожу. Его близость вызвала в Анне такое буйство страстей, что она ни минуты не сомневалась: это воспоминание о том, что и в самом деле было, это - не просто горячечный бред.
Однажды Анна, проснувшись, обнаружила, что возле ее кровати сидит мать.
- Здравствуй, дорогая! - Милдред Ролтон с облегчением улыбнулась. - Как ты себя чувствуешь?
- Не очень хорошо, - честно призналась Анна, - но лучше, чем вчера.
- Надеюсь, кризис миновал. - Милдред вздохнула. - Ты несколько дней была почти без сознания. Но сестра Брикс сказала, что температура пошла на спад и ты скоро встанешь на ноги.
- А где Гарольд? - помимо воли вырвалось у Анны.
- Вчера он заходил, но его пустили всего на минуту. Он очень беспокоится, я ему позвоню и скажу, что ты вернулась из забытья и снова с нами. - Милдред лукаво улыбнулась. - Ты хочешь с ним повидаться сегодня?
- Конечно. - Анна крепко сжала руку матери. - Видишь, какая я сильная. И прекрасно себя чувствую. Как там все, как папа?
- Он, как всегда, занят делом. Ты ведь знаешь, для него это лучшее лекарство от всех тревог.
- Мне так нравится эта его черта, - согласилась с матерью Анна и торжествующе улыбнулась. - Вот видишь, я начинаю все вспоминать!
Вскоре пришел и Джекоб Ролтон. Увидев оживленно беседующих жену и дочь, он расцвел в улыбке.
- Давно бы так, Энни! Хватит нас пугать, выбирайся отсюда!
После ухода родителей Анна решила попытаться самостоятельно добраться до ванной и осталась весьма довольна собой, поскольку ей это удалось без особого труда. Она даже отважилась взглянуть в зеркало и с радостью отметила, что отеки почти сошли, а синяки стали бледнеть. Общий вид немного портила повязка на голове, но в целом, подумала Анна, я выгляжу не так уж плохо. Во всяком случае, не как кошмарное привидение.
На обратном пути Анна почувствовала слабость, ее ноги подкашивались, как у новорожденного жеребенка. К ней подлетела Элиза, которая, хотя и поворчала, но помогла Анне добрести до кровати и лечь.
- Не будьте такой самонадеянной, - выговаривала Элиза. - Лучше бы вы меня дождались, у вас еще мало сил.
- Я хотела принять душ, - объяснила Анна.
- Не волнуйтесь, к приходу вашего жениха вы будете чистенькой и свеженькой, как огурчик.
- Чистенькой быть приятно, - согласилась Анна, - но хотелось бы еще и похорошеть. Конечно, я не собираюсь на конкурс красоты и никогда не считала себя красавицей, но до аварии меня называли хорошенькой и привлекательной, да и я не содрогалась от ужаса и отвращения, глядя на себя в зеркало.
- У вас скоро все заживет, - успокоила ее Элиза.
Через час Анна, приняв с помощью Элизы душ и переодетая в свежую пижамку, благоухающая любимыми духами, а не надоевшими лекарствами, сидела в чистой постели и наслаждалась легким обедом. Элиза, считавшая своим долгом развлекать больную, сообщила Анне, что звонил Дэниел, спрашивал о самочувствии сестры и извинялся, что не сможет навестить Анну сегодня из-за неожиданно возникшего неотложного дела. Он обещал приехать к Анне завтра.
- У вашего брата удивительно приятный голос и манера общения. Он, наверное, очень мягкий и ласковый, - предположила Элиза.
- Когда захочет. - Анна усмехнулась. Теперь она уже помнила их яростные споры и решительность Дэниела. - Иногда я его побаиваюсь. Он может быть достаточно резким.
- Так часто бывает, - философски заметила Элиза. Она придирчиво осмотрела Анну, заботливо поправила подушки и встала. - Мне пора. Вам нужно что-нибудь?
- Нет, спасибо, - отказалась Анна. Элиза, конечно, милое существо, но Анна ждала Гарольда, и с каждой минутой ее нетерпение возрастало.
Наконец Гарольд стремительно вошел в палату. Выглядел он обеспокоенным, под глазами залегли тени, лицо осунулось.
- Привет, дорогая.
Он наклонился, намереваясь поцеловать Анну в щеку, но Анна подставила ему губы.
- Ты можешь даже обнять меня, только не слишком крепко, - храбро заявила Анна. Гарольд неуверенно обхватил ее плечи, и Анна засмеялась. - Не бойся, я не сломаюсь.
- Когда ты не будешь выглядеть так, будто переломишься пополам от легчайшего вздоха, я сумею забыть об осторожности, - пообещал он и, сев на придвинутый к кровати стул, взял Анну за руку. - Вчера я тоже приходил, но меня не пустили. Ты до смерти испугала меня. Снова!
- Прости. Я не хотела.
Анна сжала пальцами его руку, и глаза Гарольда засияли так, что страстные грёзы пробудились в Анне с новой силой, заставив ее прерывисто вздохнуть.
- Зато теперь ты меня помнишь! - торжествующе заявил Гарольд.
- Да, я многое начинаю вспоминать.
- И в том числе тот злополучный вечер, когда ты настояла на отъезде?
Анна смущенно кивнула.
- Сначала мне казалось, что наша близость приснилась. Сон был удивительно приятным и томительным, но потом…
- Что же было потом? - нетерпеливо спросил Гарольд.
- Потом я поняла, что сон потому так похож на реальность, что это было на самом деле.
- Вставай поскорее на ноги, и, как только ты выберешься отсюда, я докажу, что это был не сон, а невероятно прекрасная явь.
Анна доверчиво улыбнулась, тронутая пылом Гарольда.
- Не дразни меня, - пошутила она, - а то у меня опять подскочит температура.
К ее удивлению, Гарольд стал мрачнее тучи.
- Такое может случиться только из-за Фрэнка Освальда.
Анна нахмурилась.
- Ты в самом деле считаешь, что он виноват? Это было просто случайным совпадением. Не могла же у меня подняться температура из-за того, что он привел с собой малышку Хоуп!
- В чем я совершенно уверен, милая Энни, так это в том, что этот человек приносит тебе беду, - мрачно сообщил Гарольд. - Он, надо думать, скупил все цветы в соседних с больницей магазинах.
- Фрэнк милый и добрый, ему просто хотелось сделать мне приятное. Его племянница передала мне огромную открытку от моих учеников и подарок от ее родителей. Правда, я не помню, чем его заслужила.
- Ты несколько часов присматривала за ней в тот день, когда у ее матери начались преждевременные роды и ее отвезли в больницу, только и всего, - сказал Гарольд.
- Вот-вот, и Хоуп говорила то же самое. Это не слишком большое одолжение, - нахмурившись, заметила Анна и, указав на тумбочку, попросила: - Подай мне, пожалуйста, вон ту небольшую коробочку.
- Это тот самый подарок? - спросил Гарольд, передавая ей футляр.
- Да, обычная бижутерия, но, мне кажется, дорогая бижутерия. - Анна достала брошку из футляра и повернула ее к свету. Камни вспыхнули ярким голубым огнем. - Правда, симпатичная?
- Дорогая бижутерия? - Странная нотка в голосе Гарольда заставила Анну насторожиться. - Должен сказать тебе, милая Энни, что фамильное чутье Ролтонов тебе не свойственно. Я слышал об этой вещице от твоего брата, она была выставлена в его магазине. Именно эта брошь приглянулась твоему приятелю Фрэнку Освальду, и стоит безделушка около тысячи фунтов.
Анна отдернула руку от броши, словно от раскаленного угля.
- Не может быть! С какой стати дарить мне такой дорогой подарок!
- От чьего бы имени тебе ни вручили эту брошь, готов поклясться, что платил за нее Фрэнк Освальд. - Гарольд положил брошь в футляр и мрачно посмотрел на Анну. - Немедленно отошли ее.
- Не смей мною командовать! - возмутилась Анна. - Мне уже не восемнадцать, и я не буду беспрекословно слушаться тебя!
- О, ты, оказывается, уже можешь вспомнить и давние события! - обрадовался Гарольд.
- Не во всех деталях. Но я знаю, что мы с тобой давно знакомы.
- Настолько давно, что я вправе возражать, чтобы другие мужчины дарили тебе дорогостоящие вещи, - твердо заверил Гарольд.
- Ты случайно не знаешь, где работает Фрэнк Освальд?
- Ты как-то мне говорила, что он строитель. Наверное, строит дома для очень состоятельных людей. Отдай брошь мне, и я отправлю ее владельцу.
- Как ты любишь командовать! - фыркнула Анна. - Неужели ты так обращаешься со всеми?
- Я беспокоюсь только о том, что касается моей женщины, то есть тебя, - невозмутимо объяснил Гарольд.
- Ты считаешь меня твоей женщиной, - задумчиво повторила Анна. - Тебе не кажется, что это звучит чересчур самоуверенно?
- Я хочу чувствовать себя спокойным во всем, что касается тебя. - Гарольд улыбнулся. - Ты, Анна, принадлежишь мне, и я не позволю тебе забыть об этом. - Он наклонился к ней. - Расскажи лучше о своем сне.
- Мы любили друг друга, - пробормотала Анна, смущенно отводя взгляд, - ты гладил мои волосы…
- Так оно и было. Твои чудесные волосы необычайно возбуждают меня.
Гарольд нежно поцеловал Анну, она ответила, и он стал целовать ее с возрастающим пылом. С трудом оторвавшись от губ Анны, Гарольд поднял голову и залюбовался лучистым сиянием ее глаз.
- Ты слишком добр ко мне, Гарольд.
- Не понимаю…
- Я говорила тебе, что видела себя в зеркале. Поэтому и не устаю удивляться, что ты приходишь сюда, и сидишь рядом, и даже целуешь меня.
Глаза Гарольда потемнели, взгляд стал жестким и колючим.
- Я повторяю, что люблю тебя, Анна Ролтон. Будешь ли ты в полном здравии или у тебя будут переломаны кости - я все равно буду любить тебя. Помни об этом.
- Постараюсь, - прошептала Анна, задыхаясь от счастья.
- Если ты будешь на меня так смотреть, я прыгну к тебе в постель прямо сейчас, - пригрозил Гарольд.
- Ты кормишь меня сплошными обещаниями.
Гарольд засмеялся.
- Подожди, вот выберешься отсюда…
- Завтра обещали снять повязки. Если врачи сочтут мое состояние удовлетворительным, меня выпишут из больницы. А что касается твоих угроз, - Анна улыбнулась, - то я их не боюсь и готова тебе подчиняться.
На следующее утро Анна проснулась с ощущением, что ей предстоит что-то необыкновенно важное. Она самостоятельно умылась, с удовольствием представила, что, наверное, уже завтра можно будет наконец вымыть голову, и, вернувшись в палату, улыбкой встретила Элизу, которая принесла ей утренний чай.
- Доброе утро, Элиза. Как у вас дела?
- У меня все в порядке. И, судя по всему, у вас тоже. Вот ваши таблетки, это последний прием. Завтра вы отправитесь домой.
- Вот это новость так новость! Хочется запеть во все горло или подпрыгнуть до потолка.
Быстро расправившись с завтраком, Анна стала с нетерпением ожидать, когда же придут снимать надоевшие повязки.
- Доброе утро, Анна, - весело сказала сестра Брикс, входя в палату. - Вы, наверное, заждались!
Пока снимали бинты, Анна сидела спокойно, но, когда дело стало подходить к концу, почувствовала странную тревогу. Что-то было не так. Катастрофически не так.
- Самой серьезной травмой оказался удар головой о ветровое стекло, - объясняла ей сестра Брикс. - Отсюда и сильные ушибы, и отеки, и большая потеря крови. Нос каким-то чудом остался невредим. Один порез на шее оказался очень глубоким. Все волосы пропитались кровью, и на них попало много осколков стекла. К сожалению, волосы пришлось обрезать.
Анна не издала ни звука и сидела в оцепенении, не замечая боли, когда снимали швы. Волосы всегда были предметом ее особой заботы и гордости. С самого детства она не стригла их, только изредка подравнивала, и то совсем чуть-чуть.
Голова, освобожденная от бинтов, показалась Анне невероятно легкой и невесомой.
- Я могу на минутку зайти в ванную? - очень спокойно спросила она.
- Конечно, можете. Только не огорчайтесь. Волосы растут быстро.
- Благодарю вас, сестра Брикс, - отстраненно, как автомат, проговорила Анна.
Войдя в ванную и закрыв за собой дверь, Анна минутку постояла, прислонившись спиной к стене, и, собрав все свое мужество, подошла к висевшему над раковиной зеркалу.
То, что она увидела, настолько ужаснуло ее, что все поплыло перед глазами. Анна отшатнулась от зеркала и тяжело опустилась на край ванны, обхватив обеими руками внезапно заболевшую голову. Прекрати истерику, приказала она себе, не то тебя опять уложат в кровать. Не вздумай упасть в обморок!
В следующую секунду Анна с тоской подумала о Гарольде, который чуть ли не боготворил ее волосы. Она вспомнила свои эротические сновидения и неожиданно поняла, что день перед аварией помнит до мельчайших деталей. Помнит, в какой цвет покрашены стены в доме Гарольда, помнит, что они ели на обед, о чем говорили за столом, как оказались в постели. Помнит все сметающий порыв страсти и нежную ласку Гарольда. Теперь, когда она лишилась своих прекрасных волос, возбуждавших Гарольда, по его собственному признанию, вряд ли он захочет повторить эти упоительные минуты.
Анна встала и, заставив себя вновь подойти к зеркалу, придирчиво осмотрела свое лицо. Синяки почти исчезли, поверх шрама на лбу еще оставался кусочек пластыря. Коротко остриженные волосы и остренький носик, выделяющийся на похудевшем лице, делали ее похожей на ёжика.
- Анна, - окликнула Элиза, - с вами все в порядке?
- Не совсем. - Анна слабо улыбнулась, открывая дверь. - Конечно, глупо, но я всегда так гордилась своими волосами, а теперь их нет.
- Волосы обязательно отрастут, - утешила ее Элиза. - Недели через две-три, когда они станут подлиннее, вы сходите в парикмахерскую, вам сделают модную стрижку, и все встанет на свои места.
Остаток дня Анна просидела в кресле у окна, задернув его занавеской. Больше всего ей хотелось нырнуть с головой под одеяло и спрятаться от всего мира. Невидящим взором уставившись прямо перед собой, она восстанавливала в памяти события прошлого, но в эти воспоминания все время врывались тревожные мысли о будущем.
После ланча, который Анна с трудом впихнула в себя, она объявила Элизе:
- Не хочу больше сидеть в пижаме.
Сиделка помогла Анне надеть джинсы и шерстяной пуловер. Но даже от этих незначительных усилий Анна предельно устала. Опытная Элиза посоветовала Анне сесть в кресло и подремать.
Медленно ползли минуты, перетекая в часы, и Анна нервничала все больше. После вечернего чая приехали ее родители и, неумело пряча свою растерянность от непривычного облика дочери, рассыпались в восторгах по поводу ее скорой выписки и улучшения самочувствия.
- Тебе идет короткая стрижка, - будто мимоходом заметил Джекоб, смущенно улыбнувшись.
- Неплохо придумано, папа, - насмешливо отозвалась Анна.
- Волосы - не главное, - рассердилась Милдред Ролтон. - Благодари Бога за то, что осталась жива. Наконец-то мы можем забрать тебя домой. Ты по-прежнему выглядишь очень измученной. - Милдред вздохнула. - Я уложу тебя в твоей комнате, и ты будешь отдыхать.
- Но я не хочу сидеть взаперти! - запротестовала Анна. - Мне хочется посидеть с тобой, понянчить малыша, пойти погулять с Гердой…
- Ты вспомнила и нашу собаку! - обрадованно воскликнул Джекоб.
- Я так погрязла в жалости к себе, что совсем забыла вам сказать, что почти все помню, - сказала Анна. - Да, кстати, - она взяла с тумбочки футляр и протянула отцу, - можешь сказать хотя бы приблизительно, сколько стоит эта брошь?
- Невероятно! - удивился Джекоб. - Как она к тебе попала?
- Мне принес ее Фрэнк Освальд. Сказал, что это в знак благодарности от его брата.
- Это же настоящее сокровище! - заключила Милдред, внимательно рассмотрев брошь.
- Да, - согласилась Анна, - но я понятия об этом не имела, пока Гарольд меня не просветил.
- Но, дорогая, нельзя принимать в подарок столь ценную вещь.
- Не бойся, папа, я ее верну. Все-таки за сколько Дэниел ее продал?
- За тысячу двести фунтов. Но зачем Фрэнку Освальду нужно было дарить тебе столь дорогую вещь, да к тому же от чужого имени?
- Откуда я знаю. - Анна пожала плечами. - Гарольд уверен, что Фрэнк в меня влюблен. Смешно! Разве может нормальный человек добиваться любви такой страшилы, как я?
- Ну вот, ты опять за свое! - Милдред решительно встала. - Нам пора. Через час заскочит Дэниел, а попозже Гарольд.
- Буду ждать, - бодро пообещала Анна, хотя побаивалась последнего визита.
После ухода родителей Анна долго лежала на кровати, бессмысленно уставясь в потолок. Но к приходу брата она перебралась в кресло и даже нашла в себе сила подкрасить губы.
- Привет, сестренка! - Дэниел улыбнулся с порога. - Ну и причесочка у тебя! Точь-в-точь как у озорной школьницы. Это крайне эротично.
Анна невольно рассмеялась.
- Ты всегда знаешь, как утешить несчастного. Лучше бы посочувствовал.
- Я готов выслушать все твои жалобы, - бодро ответил Дэниел, усаживаясь на подоконник. - Когда тебя выписывают?
- Завтра, если ничего не случится. Скажи честно, - Анна пристально посмотрела на брата, - я выгляжу очень страшной?
- Ты беспокоишься из-за прически? Поверь, это ерунда!
- Но Гарольд…
- Неужели он так глуп, чтобы всерьез обратить на это внимание? Как тебе не стыдно думать о нем плохо!
Как следует отругав сестру за глупые мысли, Дэниел умчался. Анна, помнившая, как страстно говорил Гарольд о ее волосах, не могла избавиться от тревожных мыслей и, когда Элиза сказала ей о приходе Гарольда, спряталась за дверью.
Гарольд стремительно вошел в палату и замер, увидев опустевшую кровать. Анна робко окликнула его, и он круто обернулся. Видя на его лице откровенное облегчение, Анна слегка успокоилась.
- Ты опять меня напугала! - Гарольд подошел к ней.
- Привет, - небрежно ответила она.
Гарольд успел опустить глаза, но Анна заметила в них ошеломленное выражение, близкое к ужасу. Ее сердце замерло, будто стиснутое чьей-то ледяной рукой.
Анна жестом предложила Гарольду сесть на стул, сама же опустилась в кресло.
- С тебя сняли бинты, - вымолвил Гарольд после долгой паузы.
- И с ними исчезла большая часть моих волос. - Анна криво улыбнулась. - Теперь я окончательно стала похожа на ёжика.
- Зачем они их состригли?
- У меня, оказывается, была рана на шее. Из-за волос до нее нельзя было добраться. Кровь текла ручьем, вот волосы и обрезали, и, судя по всему, тупыми ножницами. Когда я выберусь отсюда, сделаю нормальную прическу, но в данный момент…
- В данный момент ты должна благодарить судьбу за то, что уцелела, - решительно перебил Гарольд. - По ночам я просыпаюсь в холодном поту, представляя, от чего ты чудом спаслась.