Внезапно Эмили поняла, что ей трудно разговаривать, а спустя несколько секунд она уже двигалась в такт ему так искусно, слоимо занималась этим всю жизнь. Клауд закинул ее ноги себе на талию, и Эмили прильнула к нему, чувствуя, как безудержная волна накрывает ее с головой, а она не в силах ей противиться. В этот момент в теле ее возникло странное ощущение, будто оно готово сорваться с обрыва в пропасть. Эмили попыталась отодвинуться от края пропасти, но Клауд так крепко прижимал ее к себе, нашептывая ей что-то на ухо, что все ее внезапные страхи сразу улеглись. Вдруг Эмили услышала странный крик и, погружаясь в слепящую волну острейших ощущений, с удивлением поняла, что кричит она сама. Она почувствовала, как Клауд вонзается в нее все глубже и, обхватив его обеими руками, еще теснее прижалась к нему, упиваясь его неистовой страстью. С губ его сорвалось ее имя, и он содрогнулся в се объятиях, даря ей еще большее наслаждение, чем-то, которое она только что испытала.
Прошло несколько секунд, и Клауд легонько отстранился от нее. Эмили лежала обессиленная, испытывая невольное смущение. Она смотрела, как Клауд поднялся, чтобы поправить одеяло, и не было у нее сил шевельнуть ни рукой, ни ногой. Затем Клауд снова лег рядом с ней и притянул ее к себе.
- Я так и знал, что это будет здорово, - тихо прошептал он, ласково проведя рукой по ее волосам. - Но интересно, чей это ребенок, раз он не твой?
- А ты правда подумал, что он мой?
- Он называл тебя мамой и хотя не очень на тебя похож, у него тоже зеленые глаза.
- Торнтон единственный сын молодой четы по фамилии Сиерс, бывшей среди путешественников.
- С которыми ты ехала к Харперу?
Клауд и сам не понимал, почему этот незнакомый Харпер начал так его раздражать.
- Да. Может, это и глупо, но то был мои единственный шанс. Я жила с сестрой и заботилась о ее детях, но вскоре начала подозревать, что она не прочь, чтобы я взяла на себя заботу и о ее муже. Так что когда Харпер прислал приглашение приехать к нему, мне показалось, что Господь внял моим мольбам.
- Значит, захотелось новой жизни? - чуть насмешливо спросил Клауд.
- Может, и не новой, но по крайней мере не такой, какой я жила все это время, а лучшей. - Эмили вздохнула, охваченная острым чувством стыда. - Кто знает, что ждет меня сейчас.
- Почему ты это говоришь? Потому что считаешь себя падшей женщиной?
- Это вовсе не предмет для шуток. - Эмили едва сдерживала слезы.
Подмяв Эмили под себя и оказавшись сверху, Клауд проговорил:
- Думаешь, из-за того, что ты больше не девственница, тебя никто не возьмет замуж? На востоке, пожалуй, могло бы быть и так, но только не здесь. Женщин на западе не хватает, детка, так что девственница ты или нет, большого значения не имеет. Здешним мужчинам нужны жены, а не святые.
Чувствуя его мускулистое тело, властно прижимавшее ее к себе, Эмили ощутила, как в ней вновь вспыхивает желание. Она едва сдержалась, чтобы не сказать об этом пел ух.
- Я и не собираюсь быть святой, однако знать, что такое хорошо и что такое плохо, обязан каждый.
- Но разве то, чем мы с тобой занимаемся, не хорошо? - прошептал Клауд, касаясь губами пульсирующей жилки на ее шее.
- Да, когда делаешь это со своим законным мужем. - Эмили стиснула зубы, пытаясь совладать с накатившей на нее теплотой. - А я совершила грех.
- Ах ты, маленькая лицемерка! Это в тебе говорит разум… - Клауд выразительно взглянул на соски Эмили, затвердевшие от его прикосновения, - а тело посылает грех к черту. У меня еще никогда не было девственницы, - прибавил он и коснулся языком поочередно каждого упругого соска.
- Не правда ли, замечательно, - язвительно заметила Эмили, - что в первый раз я отдалась именно тебе.
- Вот именно, в первый раз, - медленно проговорил Клауд, borcc не имея в виду ее девственность.
- Ты что, опять хочешь этим заняться? - ахнула Эмили, видя, что Клауд уже снова во всеоружии.
- Конечно… если тебе не очень больно.
- Не очень, - честно ответила она. - А что, должно быть больно?
- Может быть, завтра.
- Тогда почему бы тебе не подождать - ведь завтра мне опять придется скакать на этом ужасном животном!
- Я дам тебе еще одно одеяло. Единственное, от чего я должен удерживаться, это от того, чтобы сдерживать себя.
- Если бы нее так думали, в мире царил бы полнейший хаос.
- Вот это точно. - Клауд коснулся губами ее губ. - Но на сей раз ты отдашься мне целиком и полностью.
И снова их тела, слившись воедино, задвигались в такт, достигая самых вершин неземного блаженства, а когда наконец Клауд выпустил ее из своих объятий, Эмили почувствовала такую усталость, что с трудом могла открыть глаза. У нее не было сил даже на то, чтобы отодвинуться, и она так и продолжала лежать в объятиях любовника.
- Я должна хоть что-то на себя надеть, - сонно пробормотала она.
- Это вовсе не обязательно. - Клауд медленно провел рукой по ее телу.
- Торнтон не должен видеть меня голой, а я могу не проснуться до того, как рассветет.
- Ну тогда накинь мою рубашку. Будет легче снимать, если я снова тебя захочу.
Презрительно фыркнув, Эмили, путаясь в рукавах, принялась натягивать на себя рубашку, которую протянул ей Клауд, а затем, недовольно глянув на него, улеглась снова. Однако когда Клауд притянул ее к себе и прижался своей мошной грудью к ее спине, она и не подумала сопротивляться. Теперь ей было тепло и уютно, а кроме того, она слишком устала.
Клауд услышал, как дыхание Эмили стало ровным, и понял, что она заснула. Ему было так приятно чувствовать рядом ее тело и совсем не хотелось отодвигаться, что с ним постоянно происходило, когда он спал с другими женщинами.
Прикосновения Эмили, робкие, целомудренные, не шли ни в какое сравнение с изощренными ласками, на которые Эбигейл была такая мастерица, однако они заставляли Клауда сгорать от наслаждения.
В конце концов, решив принимать все как есть и просто наслаждаться жизнью, он задремал.
Душераздирающие вопли смешались с кровожадными воинственными криками. Эмили зажала уши руками, но ужасные звуки no-прежнему преследовали ее, и вскоре ей начало казаться, что она не выдержит и сойдет с ума. Выстрелы смолкли, но вопли и стоны продолжали доноситься отовсюду, а когда наконец наступила тишина" в ушах ее все еще звучало эхо сражения.
Медленно направилась она к тому месту, откуда поднималась вверх тоненькая струйка дыма, Сколько крови! От ее тошнотворного запаха Эмили едва не вывернуло наизнанку, и она поспешно зажала рот рукой. Тела словно продолжали корчиться на земле, одни - вытягиваясь в струнку, другие - скрючившись в луже крови, и нее изувеченные до неузнаваемости. Эмили силилась преодолеть отвращение и не могла.
Лишь по прошествии некоторого времени сквозь ее объятое ужасом сознание проник низкий ласковый голос и мозолистая рука нежно прошлась по волосам Эмили, отгоняя злых демонов прочь.
- Кто это?
- Ш-ш-ш. Не бойся, спи спокойно, - прозвучал над ее ухом голос Клауда.
Эмили повернулась и спрятала лицо у него на груди.
- Столько крови…
- Это война, крошка. Если кто-то скажет тебе, что бывает война без крови, не верь ему.
- У тех, кого там убили, были такие замечательные планы, - печально прошептала она, но сон уже схватил ее в свои цепкие объятия.
Клауд просунул руку под рубашку, а затем ласково провел по нежной, округлой попке.
- Эмили…
- М-м-м…
- Я знаю верное средство, которое поможет тебе забыть все неприятности.
- И кажется, этим средством ты лечишь все болезни подряд…
- От того, что меня сейчас беспокоит, оно помогает великолепно, - прошептал Клауд.
- Нам нужно поспать, - еще раз попыталась возразить Эмили, но когда Клауд накрыл ладонью ее грудь, сама подалась к нему.
- Как раз оно-то и поможет тебе лучше заснуть, заверил ее Клауд. Когда Эмили тихонько хихикнула, он почувствовал, как в груди его разгорается огонь желания.
К восторгу Клауда, Эмили принялась порывисто отвечать на его ласки; она и не думала сдерживаться. Он понимал, что так будет не всегда и ему надо пользоваться моментом. Клауд не сомневался, что через какое-то время, когда призраки прошлого уже не так будут ее беспокоить, эта красотка станет куда сдержаннее.
Эмили и сама была немало удивлена тем, что так бурно реагирует на ласки почти незнакомого ей человека. Сначала ей даже стало страшно - уж не распутница ли она в самом деле; однако вскоре она поняла, что, предаваясь безудержно" страсти, пытается таким образом заглушить жуткие воспоминания. После бурной ночи любви Эмили заснула крепко и глубоко и кошмары больше не мучили ее.
- Бедняжка. - Клауд с жалостью поглядел на девушку, мирно спавшую в его объятиях и больше похожую в большой мужской рубашке на уставшего за день ребенка.
Он никогда не переставал удивляться, как это люди, выросшие на востоке страны и привыкшие к благам цивилизации, решаются сняться с насиженных мест и отправиться на запад. Очень немногие из них имели ^представление о том, что их ждет и как спастись от гибели, которая подстерегала их там на каждом шагу. Они тащили за собой женщин и детей и были исполнены самых радужных надежд, но зато совершенно лишены здравого смысла. К несчастью, в результате их наивности страдали беззащитные существа, такие как Эмили и Торнтон.
Клауду приходилось видеть немало смертей и участвовать во многих сражениях. Он вышел из них закаленным и безучастным ко всему, кроме страданий невинных людей. Им всегда доставалось больше всех, непонятно почему. Они особенно часто погибали, еще чаще становились калеками или сходили с ума.
Сон Эмили становился все более беспокойным, да и мальчугана, который потихоньку подполз к ним, похоже, мучили воспоминания, которые он, в силу малых лет, не мог еще до конца осмыслить.
- Можно к вам, мистер Райдер?
Клауд взглянул на малыша. Тот стоял на коленях у их ложа, завернувшись в одеяло; глаза его были широко раскрыты, того и гляди заплачет. Наверняка когда Эмили спала с ним рядом, ему не было так страшно. Клауд подвинулся, давая мальчугану место посередине.
- Залезай, малыш. Только смотри, чтобы это не вошло у тебя в привычку.
- Я знаю. - Забравшись в самое теплое место, Торн-тон прижался к спящей Эмили. - Мама тоже так говорила.
- Эта мама? - заметил Клауд.
- Ага. Мою первую маму унесли ангелы. А ты будешь моим вторым папой?
- Нет, - как можно мягче проговорил Клауд. Если хочешь, зови меня дядей.
- Ладно. У меня никогда не было дяди. - Он еще теснее прижался к Эмили. - А мама такая теплая.
- Верно, Торнтон. - Малыш выглядел таким домашним, что Клауд даже улыбнулся про себя.
- Ты будешь отгонять от нас индейцев?
- Постараюсь. Но лучше, если бы мы вовсе не попались им на глаза.
- Я не хочу, чтобы мама опять копала могилы.
- Я тоже, сынок. А теперь давай спать. Нам еще предстоит долгий путь.
Торнтон послушно закрыл глаза и лишь спросил напоследок:
- В Сэндли хорошо?
- Думаю, тебе там понравится. Спи.
Когда Торнтон заснул, Клауд стал думать о Сан-Луис-Вэли. После войны он часто переезжал с места на место и однажды случайно забрел туда. Там он отгородил себе участок земли, решив, что, когда устанет от странствий, обоснуется именно здесь, тем более что его младший брат Вулф остался а Сан-Луис-Вэли и жил там уже почти три года.
Теперь Клауду захотелось что-то сделать с теми акрами земли, которые он себе выбрал. Зимой у него будет достаточно времени, чтобы решить, какой из его многочисленных проектов наилучший. В течение многих лет он копил деньги, собирая ту сумму, которая, по его представлениям, была достаточной, чтобы жить в свое удовольствие.
Размышляя о том, как он будет строить собственное жилище, Клауд внезапно подумал, что дом этот нужно будет чем-то заполнить. Когда взгляд его упал на Эмили с Торнтоном, он слегка нахмурился. Эта парочка вызывала в нем странные чувства. Не отводя взгляда от свернувшихся калачиком девушки и мальчугана, он принялся не спеша обдумывать то, что ему вдруг пришло в голову. По правде говоря, мысль эта не показалась Клауду такой уж абсурдной. Когда мужчина решает наконец осесть и строит дом, он обычно подумывает обзавестись семьей. Несмотря на то что ему до смерти не хотелось навсегда связывать себя с какой-то определенной женщиной, он давно мечтал иметь детей, а для этой цели ему все равно потребуется жена.
Эмили, хотя никогда и не жила в фортах, была девушкой сильной и наверняка со временем привыкла бы к их суровым условиям. Кроме того, она попала к нему девственницей, и, несмотря на все то, что он совсем недавно ей втолковывал, это говорило в ее пользу. Клауд был абсолютно уверен, что Эмили не станет ему изменять, и, если родится ребенок, ему не придется сомневаться а том, кто является отцом малютки.
Поскольку Клауд был начисто лишен каких-либо романтических иллюзий, он обдумывал вариант женитьбы на Эмили с чисто практической точки зрения и в конце концов пришел к выводу, что идея эта вовсе не так уж плоха. Еще раз взглянув на девушку, он закрыл глаза, собираясь хоть чуть-чуть поспать. До рассвета оставалось совсем немного времени, а вот до Сан-Луис-Вэли куда как далеко, так что принять решение он еще успеет.
Глава 4
К тому времени, когда они добрались до форта, построенного для зашиты прибывающих на запад переселенце", Эмили уже привыкла к своей лошади. Она назвала ее Каролиной в честь не менее упрямой сестры. Хотя наездница из нее была никудышная, верховая езда перестала доставлять ей такие мучения, как вначале, и уже не представляла собой подобие бесконечной битвы.
Зато с Клаудом Райдером война была в самом разгаре, и конца ей не предвиделось. А все потому, что аппетиты его становились просто непомерными. Если бы не присутствие Торнтона, хоть как-то сдерживавшее Клауда к течение дня, Эмили наверняка не смогла бы ходить, и к Харперу ей пришлось бы добираться ползком. Одно удивляло ее: даже после столь бурных ночей усталой она себя почему-то не чувствовала.
Кроме того, если сначала она оказывала Клауду хоть какое-то сопротивление, то с каждым днем оно становилось все слабее и слабее, и это начинало се пугать. Похоже, Клауду удалось завладеть не только ее телом, но и душой, а ведь не прошло еще и недели с тех пор, как они встретились. Днем Эмили испытывала такой стыд, что не знала, куда девать глаза, зато ночью она отдавалась любви с безудержной страстью. Похоже, она влюбилась в Клауда, влюбилась по уши, и как ни старалась выбросить его образ из головы, ничего не помогало.
Едва они прибыли в форт и спешились возле склада с продовольствием, как Эмили получила еще одно подтверждение того, в какой опасности она находится. Когда неожиданно навстречу им из находившегося поблизости магазина выскочила пышнотелая рыжеволосая девица и, бросившись к Клауду, заключила его в свои объятия, а он и не подумал ее отталкивать, Эмили почувствовала прилив бешеной ярости. О Господи, да она ревнует!
- Ну будет, будет, Джастин, дай же мне отдышаться. - Клауд осторожно высвободился из цепких объятии.
Взяв девицу за руку, он подтолкнул ее к Эмили.
- Познакомьтесь, дамы. Эмили Брокингер, Джастин Дюбо.
- Очень приятно, мисс Дюбо. - Эмили решила не поддаваться своим чувствам и по крайней мере быть вежливой.
Джастин окинула ее взглядом, определенно не предвещавшим ничего хорошего.
- Мне тоже. Только я не мисс, а миссис.
- Вот как?
- Я вдова. - Джастин расправила подол своего яркого платья.
- И как это я сразу не догадалась? - пробормотала Эмили. - Ваше горе сразу бросается в глаза.
- Кто, черт побери, эта язва? - Джастин, прищурившись, обернулась к Райдеру.
- Мы вместе путешествуем, - не спеша ответил тот и, обхватив Эмили за талию, наклонился к ней, намереваясь чмокнуть в губы.
Эмили молниеносным движением выставила перед собой седло.
- Не смей касаться меня своим поганым ртом!
- Да ты никак ревнуешь, крошка? - холодно осведомился Клауд.
- Что ты, дорогой, Просто забочусь о своем здоровье.
- Наша сделка…
- …не говорит о том, что я должна стоять тут, как идиотка, и смотреть, как ты целуешься со всеми подряд!
Задумчиво почесав подбородок, Райдер взглянул на свою новую подругу: она казалась всецело поглощенной свои делом, однако голова ее была гордо поднята. Он усмехнулся. Так-так! А малышку, оказывается, голыми руками не возьмешь. Да и он тоже хорош. Приехал в форт с одной женщиной и тут же при ней начинает лобызаться с другой. Любая на месте Эмили вспылила" бы. К тому же он заметил, что какой-то мужчина, остановившись рядом с ним, с интересом и некоторым удивлением наблюдает за происходящим.
- Когда ты наконец примешь решение, которую из дам осчастливить своим благосклонным вниманием, может, и со мной поздороваешься?
- Джеймс! - обрадовался Клауд, узнав в подошедшем старого приятеля. - Какого черта ты здесь делаешь? И где твоя форма?
- Форма? Этот идиот майор хотел взвалить на меня командование отрядом, а когда я отказался, пригрозил отправить в отставку. - Джеймс пожал широченными плечами. - Ну я и не стал дожидаться - сам ушел.
- Так вот почему ты приехал сюда раньше нас.
- Кого это "нас"? - удивленно спросил Джеймс, и в его серых глазах промелькнуло замешательство. - Мне казалось, что ты отправился в путь один.
- Разреши представить тебе мисс Эмили Брокингер и… - Клауд потрепал Торнтона по голове. - Торнтона Сиерса. А это мой старый друг, Джеймс Карлин.
Кивнув Джеймсу, Эмили продолжала молча чистить скребком свою лошадь.
- Где это вас угораздило познакомиться? - снова удивился Джеймс.
И тут, словно не замечая стоящих рядом жен шин, Клауд принялся неторопливо рассказывать:
- Поднимаюсь я на холм и нижу, как эта юная леди плетется по равнине. В одной руке у нее зонтик, в другой веревка, за которую она тащит самого упрямого мула из всех, каких мне когда-либо доводилось видеть, а за спиной у нее привязан этот мальчуган. Естественно, я спускаюсь с холма, говорю ей о том, какую невероятную глупость она совершает, выставляя себя на всеобщее обозрение, а потом предлагаю ее сопровождать. И делаю это, заметь, от чистого сердца.
- Все! Терпение мое иссякло! Слушать этого больше не могу! - Эмили сунула скребок и руку Клауд а. Пойду в магазин, посмотрю, что там у них есть.
- Может, дать тебе денег?
Уперев руки в бока, Эмили презрительно прищурилась.
- Да я не взяла бы от вас ни цента, даже если бы мне пришлось просить милостыню!
- Значит, у тебя и вправду есть свой капитал? Ну-ну… И что ты собираешься купить?
- Новый материал для зонтика, - отрезала Эмили и направилась к дверям магазина.
- Вот видишь, Джеймс, что бывает, когда делаешь людям добро, - сокрушенно обратился Клауд к приятелю. - Сплошная черная неблагодарность.
- Тот день, когда вы и в самом деле сделаете кому-то добро, мистер Райдер, войдет в историю человечества, - обернувшись, не замедлила парировать Эмили и, подойдя к магазину, крикнула: - Торнтон, ты что отстаешь?
Мальчуган тут же бросился вслед за ней, и Джеймс от души расхохотался, а Клауд, ухмыльнувшись, заметил:
- Ну и язычок у этой девчонки! Ты ей слово, она тебе десять.