- Вы настоящая дикая кошка! - не без восхищения произнес Бригем. - Если вы будете продолжать оттачивать на мне свои когти, то сломаете их.
- Я готова рискнуть.
- Тогда позвольте мне освежить вашу память. - Он подошел ближе. - Вы были так же разгорячены и так же довольны, как я. В своих объятиях я держал не восторженную девицу, а женщину, созревшую для любви и жаждущую ее.
- Как вы смеете? - прошипела Сирина. - Ни один джентльмен не говорил со мной подобным образом!
- Возможно. Но ни одна леди не носит бриджи.
Удар попал в цель. Это правда - она не леди и никогда не будет ею, хотя желала этого, чтобы доставить удовольствие матери.
- Что бы я ни носила, я не хочу, чтобы вы оскорбляли меня.
- Не хотите? О небо! Но ведь вы оскорбляете меня с тех пор, как впервые увидели! - Забыв об осторожности, Бригем схватил ее за руку. - Думаете, потому что вы женщина, я должен терпеть ваши насмешливые комментарии обо мне, моем происхождении, моей национальности? Черт возьми, Сирина, вы гонитесь за двумя зайцами! Одеваетесь и говорите как мужчина, а когда это вас устраивает, прячетесь за ваши нижние юбки.
- Ни за чем я не прячусь. - Сирина вскинула голову и сердито уставилась на него. Солнце, светившее сквозь обнаженные ветки ясеня, превращало ее волосы в расплавленное золото. - Если я оскорбляю вас, то не более, чем вы того заслуживаете. Возможно, вы очаровали мою семью, но не меня.
- Очаровать вас - наименьшая для меня забота, - процедил он сквозь зубы.
- Ну конечно, вас заботят только пышность ваших кружев и блеск ваших сапог. Вы явились в мой дом с разговорами о войне и справедливости, но сами ничего не делаете.
- Что я делаю или намерен делать, вас не касается.
- Вы спите под моей крышей, едите за моим столом. Где были вы, когда англичане приходили строить свои форты и отправлять наших людей в тюрьмы или на виселицы?
- Я не могу изменить историю, Сирина.
- Вы не можете ничего изменить - ни того, что произошло, ни того, что произойдет.
Его пальцы сжали ее руку.
- Не хочу обсуждать с вами мои планы, но скажу вам: когда придет время, изменения произойдут.
- В чью пользу?
Бригем притянул ее к себе:
- О чем вы?
- Что судьба Шотландии значит для вас или любого английского аристократа? Вы приехали из Англии благодаря прихоти и в любой момент с легкостью можете вернуться туда - в зависимости от того, куда подует ветер.
Его лицо побледнело от негодования.
- На сей раз, дорогая моя, вы заходите слишком далеко.
- Я говорю, что считаю нужным. - Сирина попыталась вырваться, но обнаружила, что ее рука зажата как в тисках. - Вы не называете никакой причины, по которой вступили в союз с нашим делом, почему решили обнажить шпагу. Поэтому я могу думать, что мне угодно.
- Думать можете, но за слова надо платить.
До сих пор Сирина не видела Бригема по-настоящему сердитым. Она не знала, что его глаза могут сверкать, а рот твердеть, и тогда лицо покажется высеченным из гранита. Девушка едва не вскрикнула, когда пальцы Бригема железным кольцом впились в ее предплечье.
- И что же вы сделаете? - холодно осведомилась Сирина. - Проткнете меня шпагой?
- Поскольку вы не вооружены, в этом удовольствии мне отказано. Но я собираюсь придушить вас.
Сирина не была уверена, говорит он серьезно или всего лишь пугает ее. Бригем поднял свободную руку и сжал горло девушки достаточно сильно, но не настолько, чтобы перекрыть ей дыхание. Его взгляд был суровым.
- У вас стройная шейка, Сирина, - сказал Бригем. - Очень белая и очень хрупкая.
На мгновение она застыла, как заяц, когда на него пикирует ястреб. Ее рука беспомощно опустилась, глаза расширились, а дыхание стало неровным.
Бригем улыбнулся: реакция была такой, какую он ожидал. Девушка нуждалась в уроках хороших манер, и его вполне устраивало быть ее наставником. Внезапно у него перехватило дыхание - ее сапог ударил его в голень.
Выругавшись, Бригем отшатнулся. Не пытаясь оценить степень причиненного вреда, Сирина повернулась на каблуках и побежала к своей лошади. Но Бригем нагнал ее в три шага.
Он оторвал ее от земли, крепко обхватив руками талию, покуда она с руганью продолжала лягаться. Сирина дралась не как обычно делают женщины, визжа и царапаясь, а молотила кулаками и ногами. При своем небольшом весе она к тому же могла извиваться, как змея.
- Не дергайтесь, черт вас побери! Вы заплатите за это!
- Отпустите меня! - Сирина продолжала вырываться, надеясь, что Бригем потеряет равновесие. - Я убью вас, если смогу!
- Охотно верю, - с горечью отозвался он. Непривычный для него отпор вынудил графа разжать хватку, его рука взлетела вверх и упала ей на грудь. Контакт шокировал обоих, и битва разгорелась с новой силой. - Спокойно, черт возьми! - Задыхаясь и теряя терпение, Бригем пытался найти менее возбуждающую точку опоры. Воспользовавшись шансом, Сирина вонзила зубы в тыльную сторону его ладони. - Проклятая гадюка! - пропыхтел он, прежде чем ее каблук снова ударил его в ушибленную голень, и оба рухнули наземь.
Бригем уверял себя, что только инстинкт, а не забота о Сирине побудил его смягчить удар от ее падения собственным телом. Столкновение едва не вышибло дух у обоих, оставив их сплетенными, как любовников. Придя в себя, Сирина ударила коленом вверх, едва не попав в цель.
Они катались на ложе из сосновых иголок и сухих листьев. Сирина сопротивлялась с яростью тигрицы, работая кулаками и изрыгая гэльские ругательства. Ослепленный блеском ее волос, Бригем ненароком запустил руку в то место, где рубашка Сирины расстегнулась.
- Господи! - пробормотал он, когда его ладонь легла на грудь девушки, горячую, как огонь. С трудом он заставил себя переместить руку на округлое плечо.
Сирина тяжело дышала. Когда Бригем коснулся ее, пульс, казалось, заколотился в горле. Грудь все еще покалывало от его пальцев. Незнакомая реакция собственного тела испугала Сирину больше чем гнев и угрозы Бригема. Она была в ярости и ненавидела его. Но если бы он еще раз прикоснулся к ней так, она бы растаяла, как масло жарким летом.
Бригем сжал ее ноги своими. Благодаря отсутствию нижних юбок Сирина впервые ощутила шок от демонстрации мужского желания. Внутри у нее все полыхало, мышцы бедер расслабились. Зрение затуманилось, дав мужчине преимущество.
Стиснув запястья девушки одной рукой, Бригем держал их над ее головой. Это дало ему секунду, чтобы подумать, как уберечь себя от искушения. Кожа Сирины блестела; волосы разметались, спутавшись с листьями, полыхая, как языки пламени или расплавленное золото.
У Бригема пересохло во рту. Судорожно глотнув, он попытался заговорить, но девушка опасно извивалась под ним. Ее продолжающаяся борьба воспламеняла обоих, угрожая вывести ситуацию из-под контроля.
- Ради бога, Рина, я ведь только человек из плоти и крови! Успокойтесь!
Возбуждение Сирины смешивалось с паникой, заставляя ее предпринимать все более отчаянные попытки освободиться. Она дергалась из стороны в сторону, и у Бригема вырвался стон.
- Вы не знаете, что делаете, - взмолился он, - но если вы не прекратите, то узнаете очень скоро!
- Отпустите меня. - Ее голос звучал хрипло, грудь бурно вздымалась.
- Не могу. Вы сами меня держите.
- Если бы у меня был кинжал…
- Избавьте меня от подробностей. Я могу их представить. - Бригем осторожно выдохнул. - Боже, как вы прекрасны! - Кончиком пальца свободной руки он провел по ее губам. - Это искушает меня до предела.
Когда Бригем начал опускать голову, губы Сирины потеплели и раскрылись. Ошеломленная собственной реакцией, она быстро отвернулась, чтобы избежать поцелуя. Бригему пришлось удовлетвориться мягкой кожей ниже уха, на гибкой шее.
Это было не похоже на поцелуй, подумала Сирина, однако из ее груди извергся стон. Ей казалось, что ее кожа ожила и жаждет его прикосновений. И граф почувствовал, как напряглись и вновь обмякли ее плечи.
Зарывшись лицом в волосы Сирины, Бригем обнаружил, что они пахнут лесом. Ее тело то напрягалось, как струна, то становилось мягким и податливым. Он слегка прикусил ее ухо, скользнул ниже и наконец приник к ее ждущим губам.
Бригем жадно впитывал дрожащее дыхание Сирины, касаясь языком кончика ее языка. Он мог многому научить ее и понимал, что она жаждет обучения и готова применить полученные знания на практике. Ее полные губы смягчились; тело трепетало под его телом.
Сирина не знала, что существует так много иных ощущений - можно чувствовать не только ветер, холод и жару, голод и усталость. Соприкосновения губ и тел давали сотни, тысячи новых импульсов. Запах кожи Бригема, звуки ее имени, произносимого его тихим голосом, сильные пальцы, поглаживающие ее лицо, биение рядом его сердца…
- Бригем… - Сирине казалось, что она улетит в небо, если он не перестанет ее касаться.
Грудь Сирины затрепетала под рукой Бригема. Не в силах сдержаться, он провел пальцем по соску и почувствовал, как тот затвердел. Ему хотелось взять сосок в рот, чтобы ощутить его теплоту и вкус, но вместо этого он снова прижался губами к ее губам - яростно, почти жестоко, поскольку на тот момент позволил страсти полностью овладеть собой.
Рука Бригема все еще сжимала запястья Сирины. Хотя она пыталась освободиться, но была не уверена, что в случае успеха оттолкнет его, а не прижмет к себе еще теснее.
Жгучее всепоглощающее желание охватило ее с такой силой, что она боялась сгореть заживо. Если существовала граница между небесами и адом, он подвел ее к этой черте и теперь держал там привязанной.
Когда Сирину охватывала дрожь, она сражалась против нее, против него, против самой себя. Услышав ее жалобный стон, Бригем поднял голову. В глазах Сирины светились страх, смущение и желание. Это сочетание отрезвило его. Он посмотрел на свою руку и понял, что на запястьях девушки, несомненно, появятся синяки. Выругав себя, Бригем оторвался от Сирины и отшатнулся, стараясь обрести самообладание.
- Мне нет оправданий, - заговорил он вскоре, - кроме того, что я хочу вас. - Подняв взгляд, он увидел, что она пытается подняться. - Один Бог знает, почему.
Внезапно Сирине отчаянно захотелось плакать, захотелось, чтобы Бригем снова обнял ее и целовал, как вначале, мягко и терпеливо. Она вытащила из волос лист и, скомкав его, отшвырнула в сторону. Возможно, у нее не осталось достоинства, но была гордость.
- Так спариваются коровы и козы, милорд. - Ее голос и взгляд были холодны, однако она тщетно пыталась остудить свое сердце. - Им незачем нравиться друг другу.
- Хорошо сказано, - пробормотал Бригем, точно зная, какие чувства девушка испытывает к нему. В этот момент он хотел только быть столь же уверенным в собственных чувствах. - Будем надеяться, что мы немного совершеннее скота. В вас, Сирина, есть нечто, возбуждающее мои самые примитивные эмоции, но уверяю вас, что я могу сдерживать их в большинстве случаев.
Его чопорные манеры только усилили желание вновь оказаться в его объятиях. Но теперь Сирина контролировала свои чувства.
- Я уже в этом убедилась, - кивнула она и зашагала к своей лошади. Взявшись за поводья, девушка застыла, ощутив прикосновение Бригема к своим волосам.
- У вас в волосах листья, - объяснил он, борясь со стремлением вновь привлечь её к себе.
- Их можно вычесать.
Бригем взял ее за руку:
- Я причинил вам боль?
Сожаление в его глазах, доброта в голосе едва не сломили ее оборону. Ей пришлось судорожно глотнуть, чтобы ответ прозвучал спокойно и равнодушно.
- Я не такая уж хрупкая, милорд. - Отказавшись от его помощи, Сирина вскочила в седло.
Бригем остался стоять на месте, когда она повернула лошадь и пустила ее в галоп.
Глава 5
- Если ты думаешь, что я буду валяться в постели, как старик, покуда ты и мой отец поедете выполнять поручения принца, то ты спятил.
Колл слез с кровати и неуверенно встал на ноги. Голова у него слегка кружилась, но он прислонился к спинке кровати и стянул с себя ночную рубашку.
- Где, черт возьми, моя одежда?
- Откуда мне знать? - сухо отозвался Бригем.
- Ты должен был видеть, что с ней сделали.
- Сожалею, но не могу тебе в этом помочь. - Стряхнув с рукава пылинку, Бригем добавил: - И я не стану тащить тебя назад в кровать, когда ты потеряешь сознание и свалишься с лошади.
- В тот день, когда Мак-Грегор упадет с лошади…
- Вынужден напомнить, что однажды ты уже это проделал. - Когда Колл, ругаясь, поплелся к сундуку в поисках одежды, Бригем продолжил, заложив руки за спину: - Поверь, я тебе сочувствую. Печально быть прикованным к постели днем и ночью, но ты еще слишком слаб для поездки верхом.
- Ничего подобного!
- Так говорит Гвен.
Разочарованный тем, что в сундуке оказались только простыни и одеяла, Колл захлопнул крышку.
- С каких пор эта девчонка руководит моей жизнью?
- С тех пор, как спасла ее.
Это заставило умолкнуть Колла, стоящего, при свете утреннего солнца, в чем мать родила. После отъезда из Лондона он успел отрастить бороду, и грубость, которую она придавала лицу, вполне его удовлетворяла. Однако в сочетании с костюмом Адама это выглядело комично.
- Не сомневаюсь, что это сделала она, - продолжал Бригем. - И я не хотел бы видеть, как вся ее работа идет прахом, потому что ты слишком горд, чтобы оставаться в постели, пока не сможешь приносить пользу.
- Черт бы побрал проклятого Кэмбелла, из-за которого я не могу поехать с отцом, чтобы заручиться поддержкой Стюартов со стороны кланов!
- У тебя еще будет время. Это только начало. - Бригем улыбнулся, зная, что Колл скоро успокоится. Он очень походил на старшую сестру тем, что вспыхивал моментально, как сухое дерево. К сожалению, Сирина не остывала так же быстро. - И я прошу тебя запомнить, что мы едем сегодня всего лишь поохотиться. Не нужно, чтобы пошли иные слухи.
- Надеюсь, я могу говорить свободно в собственном доме, - проворчал Колл, но подчинился. Это была горькая пилюля, но он понимал, что еще не готов к выезду на запад. Более того, если бы он настоял на участии в поездке, то замедлил бы продвижение всей группы. - Вы встретитесь с Мак-Доналдами и Кэмеронами?
- Так мне сказали. Драммонды и Фергюсоны тоже будут представлены.
- Вам нужно поговорить с Кэмероном из Лохиэла. Он всегда был убежденным сторонником Стюартов, и к его голосу прислушиваются. - Колл запустил руку в гриву рыжих волос. - Проклятие! Я должен быть там, чтобы поддержать отца и показать, что я стою за принца!
- Никто в этом не усомнится, - начал Бригем, но умолк, когда вошла Гвен, держа поднос с завтраком.
При виде брата, стоящего обнаженным и яростно жестикулирующим, она прищелкнула языком:
- Надеюсь, у тебя не разошлись швы.
- Черт побери, Гвен! - Колл схватил простыню и завернулся в нее. - Имей немного уважения.
С мягкой улыбкой Гвен поставила поднос и присела перед Бригемом в реверансе:
- Доброе утро, Бриг.
Он поднес к губам носовой платок в тщетной попытке скрыть усмешку:
- Доброе утро.
- Бриг, вот как? - фыркнул Колл. Он знал, что если попытается простоять еще пять минут, то свалится на пол. - Ты стал чертовски фамильярен с моей сестрой, Эшберн.
Бригем всего лишь подмигнул, думая о том, насколько фамильярен он стал с другой сестрой Колла.
- Мы покончили с формальностями вскоре после того, как остановили твою кровь. - Он подобрал свое пальто. - Боюсь, сегодня у вас будут неприятности с вашим пациентом, Гвен. У него дурное настроение.
Гвен снова улыбнулась и подошла поправить постель Колла.
- Колл никогда не доставляет мне никаких неприятностей. - Она взбила подушки. - После завтрака ты почувствуешь себя лучше, Колл. Если ты встал, чтобы немного пройтись, я пойду с тобой. Но думаю, ты мог бы сначала одеться.
Сдержав усмешку, Бригем отвесил поклон. Гвен, возможно, не обладала буйным нравом своей сестры, но знала, как добиться своего.
- Теперь, когда ты в хороших руках, я удаляюсь.
- Бриг…
В ответ Бригем положил руку на плечо Колла:
- Мы вернемся через неделю.
Слишком слабый, чтобы спорить, Колл позволил отвести себя назад к кровати.
- Помоги вам Бог.
Бригем оставил их, когда Гвен натягивала на плечи Колла свежую ночную рубашку. Он направился к лестнице, но остановился, увидев поджидающего его Паркинса, худощавого, тонкогубого и держащего саквояж.
- Решили вернуться в Англию, Паркинс?
- Напротив, милорд, я намерен сопровождать вас в вашей охотничьей экспедиции.
Бригем устремил на него недоверчивый взгляд:
- Будь я проклят, если вы это сделаете.
Острый подбородок Паркинса выпятился вперед - это был единственный признак возбуждения.
- Я буду сопровождать ваше лордство.
- Не валяйте дурака, приятель. Если бы я нуждался в провожатом, то взял бы Джема. По крайней мере, от него была бы польза с лошадьми.
Хотя Паркинс внутренне содрогнулся от сравнения с конюхом, существом, в его представлении, более низким, он оставался решительным.
- Я убежден, что понадоблюсь лорду Эшберну.
- А я убежден, что нет, - отрезал Бригем и двинулся дальше.
- Тем не менее я буду сопровождать вас, милорд.
Почти уверенный, что он неправильно понят, Бригем повернулся к лакею, стоящему на верху лестницы, словно статуя праведности.
- Вам приказано остаться, - произнес он спокойным голосом, в котором, однако, слышалась угроза.
В животе у Паркинса похолодело, но он не был сломлен.
- К сожалению, ваши приказы не остановят меня в убежденности, что мои обязанности будут выполнены наилучшим образом в вашей компании, милорд. Я буду вас сопровождать.
Прищурившись, Бригем поднялся на одну ступеньку.
- Я намерен уволить вас, Паркинс.
Острый подбородок дрогнул.
- Это прерогатива вашего лордства. Но и в таком случае я отправлюсь вместе с вами.
- Черт бы вас побрал, Паркинс! - Рассерженный, Бригем сбежал по лестнице. - Поступайте как хотите, но не рассчитывайте на покой и удобства.
- Да, милорд. - Полностью удовлетворенный, Паркинс улыбнулся в спину Бригема.
Выйдя из дома, Бригем направился к конюшне поговорить с грумом. Едва рассвело, думал он, а его уже втянули в два спора. Накинув на ходу пальто, он быстро зашагал по замерзшей земле. Боже, как было бы хорошо оказаться в седле и скакать! Подальше отсюда, думал он, бросив почти свирепый взгляд на окно Сирины, и в первую очередь от нее!
Сирина умудрилась избегать его весь вечер. А когда ей это не удавалось, она говорила с ним голосом столь же ледяным, как земля, по которой он шел.
Бригем едва ли мог порицать девушку после своего обращения с ней, но тем не менее порицал ее поведение целиком и полностью.
Это она буквально рвала и метала, общаясь с ним, пока он не вышел из себя. Это она дралась с ним, как дикая кошка, пока его страсть не сорвалась с цепи. Никогда в жизни Бригем не применял к женщине физического насилия. Он был известен как страстный и опытный любовник, но отнюдь не как грубый развратник.
С Сириной же он едва сдержался, чтобы не разорвать на ней одежду и не овладеть ею, как безумный.