* * *
В огромном светлом помещении, обставленном дорогой и современной офисной мебелью, за стильным офисным столом из матового сине-зеленого стекла, в глубоком кресле сидел молодой человек.
Длинные светлые волосы мужчины были забраны в хвост. Дорогой свитер из тонкой шерсти, жемчужного цвета, выгодно подчеркивал его мощную фигуру. В руке у него - компьютерная мышь, которой он бессмысленно водил по столу. На безымянном пальце - изящная печатка. Взгляд мужчины был устремлен в монитор.
У стола, отвернувшись к окну, стоял высокий брюнет в элегантном сером костюме. Пиджак, как влитой сидел на его спортивной фигуре. Он стоял, нервно покачиваясь с пятки на носок.
- Дьявол, - сказал мужчина удивительно мягким, бархатным голосом, - где носит эту Ольгу?!
- Ольга Дмитриевна на больничном, - пискнула Юля, - я пришла вместо неё. Здравствуйте.
Кирилл поднял глаза от монитора.
- Ой! Ни фига себе! - вырвалось у него. - Григорий, посмотри-ка на это.
Вяземский обернулся. Сдернув с носа стильные очки, он во все глаза уставился на картину, открывшуюся его взору.
То, что он увидел, напоминало картинку из фильма ужасов. Григорий даже сначала не понял кто перед ним - парень или девушка. Потом решил, что все-таки девушка.
Волосы на голове девчонки были иссиня-черного цвета и торчали во все стороны, словно иглы дикобраза. Макияж, больше напоминал боевую раскраску индейца, вышедшего на тропу войны. Губы накрашены черной помадой. Одета она была в какой-то черный балахон, больше напоминавший мешок из-под картошки. На ногах - черно-белые полосатые гетры. Заканчивалось все это "великолепие" черными кедами с ядовито-розовыми шнурками.
С минуту, Вяземский и Казанцев рассматривали девицу, онемев от изумления.
- Ты кто? - первым отмер Кирилл.
- Меня зовут Юля. Я программист. Ольга…
Но, Вяземский перебил её.
- Кирилл, что это? - грозно спросил он.
Казанцев пожал плечами.
- Вот это - что?! Это работает в моей компании?! Да как ты смеешь показываться мне на глаза в таком виде, - заорал он на Юльку. - Это что - Модный дом или ларек на Черкизовском рынке?! Какая наглость!! Разве я не ввел дресс-код?! Никто не имеет права позорить меня и мою компанию, одеваясь как на тусовку для отмороженных панков!..
- Не смей на меня орать, ты, наглый самодовольный индюк! - заорала в ответ Юлька.
- Что?! - взвился Вяземский. - Да, как ты смеешь!! Маленькая наглая дрянь!
- А ты - лавочник! И хам! - парировала девушка.
- Пошла вон отсюда, нахалка!! - взревел Григорий.
Он бросился к девчонке и схватил её за руку, чтобы выставить за дверь.
- Ты уволена! Сейчас же! Немедленно!!
- Не смей меня трогать!! - взвизгнула Юлька, и, извернувшись, укусила его за руку. - Отпусти сейчас же, дурак!! - из глаз её брызнули слезы.
Григорий отдернул руку, схватившись за запястье.
- Наталья! - гаркнул Вяземский.
- Гриша, Гриша, спокойно, что ты орешь! - подбежавший Казанцев пытался охладить ярость друга. - Да, успокойся ты, наконец!
Вбежала перепуганная секретарша.
- Наталья, - повторил Вяземский, - убери отсюда эту истеричку! Чтобы духу её здесь не было!! Сегодня же!! Кто вообще посмел принять на работу в мою компанию это пугало?! Да её даже на огород стыдно выставить. - Хорошо, Григорий Петрович, все будет сделано, только успокойтесь, пожалуйста! - Наташа взяла за плечи рыдающую Юльку и вывела её из кабинета.
* * *
В приемной, она схватила трубку и набрала номер Ростова.
- Валерий Владимирович, - попросила Наташа дизайнера, когда тот взял трубку, - мне срочно нужен Ефим Наумович. У меня тут Юля. По-моему, у неё истерика.
- Сейчас будем.
Через минуту, в приемную вбежали Ростов и Смолкин.
- Юленька, девочка моя, что случилось?! - бросился Ефим Наумович к рыдающей внучке. - Кто тебя обидел?
Юлька обвила руками шею деда и прижалась к нему всем телом.
- Деда, деда, это он, это…, он схватил меня, он сделал мне больно!! - захлебывалась слезами девушка.
- Что происходит, Наташа? - потребовал объяснений Ростов, прислушиваясь к крикам президента, - кто её обидел и почему так орет Вяземский?
- Ой, - затараторила Наталья, - тут такое было! Юлька ворвалась в кабинет Вяземского, словно метеор, ну, он сам потребовал компьютерщика, у него комп завис, я не успела ничего сделать…
- Понятно! Я так и думал, что все закончится скандалом.
- Наташа, - донеся из кабинета голос Григория, - Громова ко мне, немедленно! Я уволю эту дрянь к чертовой матери!
- Всё! - сокрушенно вздохнула Наташа, - теперь он её точно уволит.
Старый закройщик гладил девушку по голове и прижимал к себе, успокаивая внучку.
- Валера, - попросил старик, - можно Наташа отведет Юлю к тебе в кабинет? Я хочу поговорить с Григорием Петровичем.
- Да ради Бога! Пошли, Наталья. Забирай эту дуреху.
Когда они ушли, Смолкин тихонько постучался в кабинет президента компании.
- Войдите, - уже спокойно сказал Вяземский.
- Ефим Наумович? - удивленно протянул он, увидев входящего мастера. - Вы что-то хотели?
- Да. Здравствуйте, господа. Григорий Петрович, я хотел бы поговорить с вами…
- Ну, говорите.
- Извините меня, но я хотел бы поговорить с глазу на глаз.
- Простите, Кирилл Сергеевич, - старик обратился к вице-президенту.
- Кирилл, выйди.
Казанцев вышел без возражений. Григорий все равно все расскажет ему.
- Я вас слушаю, Ефим Наумович, присаживайтесь, пожалуйста, - Вяземский указал на кресло, стоящее у стола.
- Григорий Петрович, - начал старик, - я много лет отдал вашей компании и никогда вас ни о чем не просил, а сейчас прошу, я просто умоляю вас, не увольняйте мою Юлю.
- Вашу Юлю? - подозрительно спросил Вяземский. - Это Вы о ком? Об этой наглой девчонке, которая устроила Бог, знает, что в моем собственном кабинете?!
- Да, я говорю о ней. Это моя внучка.
- Ваша внучка?! Вы, конечно, меня простите, Ефим Наумович, но девочка дурно воспитана! При всем моем уважении к Вам, я вынужден буду уволить её! Она оскорбила меня! Более того, она меня укусила! И все из-за того, что я сделал ей замечание! Никто не имеет права позорить мою компанию! Если она работает в "QUIN STYL", то тоже является её лицом, и я не могу позволить, чтобы мои сотрудники одевались как клоуны. Это не цирк, в конце концов! Возможно, я повысил на неё голос, но это не дает ей право, так себя вести. Я её босс, а не дружок с дискотеки!
- Я понимаю Вас, Григорий Петрович, вы разгневаны. Но, я прошу вас, выслушайте меня. И быть может, тогда, Вы сможете иначе взглянуть на ситуацию и простите Юлю.
- Хорошо, говорите.
- Дело в том, что на Юлю нельзя кричать, и, тем более, грубо с ней обращаться. Она очень ранимая девочка!
- Ничего себе - ранимая! Да она у вас - совершенная дикарка, - вставил Вяземский.
- Но, я могу все объяснить, - продолжал старик, - я уверен, вы сможете все правильно понять… Десять лет назад, вы тогда в Англии учились, в мое семье произошла трагедия. Моя дочь Жанна, убила мужа и села в тюрьму. Ваш отец знает эту историю, он тогда помог найти мне для неё хорошего адвоката.
* * *
… Времена тогда были трудные. Институт, где работала моя дочь, закрыли, и Жанна устроилась на работу в круглосуточный магазин. Мой зять Юрка, сидел дома и пил горькую. Обычно, если Жанна работала в ночную смену, мы забирали ребенка к себе. Но, в тот день, моя жена заболела гриппом, я задержался на работе, и девочка осталась с отцом.
Ближе к часу ночи, Жанне в магазин позвонила соседка и сообщила, что в её квартире что-то происходит. Девочка слишком громко плачет и кричит. Бросив все на напарницу, Жанна помчалась домой, благо, магазин находился на соседней улице. Вбежав в квартиру, Жанна в ужасе остолбенела. Её пьяный муж насиловал собственную дочь! Юле тогда было всего семь лет!! Не помня себя, Жанна схватила нож, лежавший на столе рядом с пустой бутылкой из-под водки, и стала наносить ублюдку удар за ударом, оттаскивая его от ребенка. Она нанесла ему больше двадцати ранений. Потом, схватив, бьющуюся в истерике дочку, вызвала скорую и милицию.
Приехавшая бригада скорой помощи, констатировала смерть Юрки и забрала Юлю в больницу. Жанну арестовали.
О случившемся, мы узнали только утром.
Юлю долго лечили. Сделали операцию. Вы сами, взрослый мужчина, и можете себе представить, что может сделать здоровенный тридцатилетний бугай с семилетним ребенком! И, если, физическое здоровье Юли, все же удалось восстановить, и она даже сможет иметь детей, то вот с психикой у девочки возникли большие проблемы…
Этот подонок, нанес ей глубокую душевную травму! Очень долго, она состояла на учете у психиатра. Она дичилась людей, шла на контакт только с женщинами. Она не подпускала к себе даже меня, своего деда.
Целый год, мы восстанавливали Юлю. Она лечилась у лучших врачей. Ваш отец, дай, Бог, ему здоровья, помог определить её в лучшую клинику. Потихоньку, Юля поправилась. Но, последствия, остались до сих пор… Она боится громких криков и не переносит, когда с ней грубо обращаются. Реакция может быть разной - от грубой агрессии, до внезапного обморока.
Сейчас стало намного лучше. Она общается со сверстниками, правда, пока только в Интернете, не шарахается от всех подряд, даже стала дружить с мальчиком, нашим соседом. Леша - её ровесник и они вместе проводят все вечера.
Мы водим её к психотерапевту. Именно он посоветовал он мне устроить Юлю в компанию. Он считает, что красота, которая здесь царит и добрые, отзывчивые люди помогут ей быстрей, чем лекарства и аутотренинги.
Мы с женой одни воспитываем Юлю. Её мать умерла через три дня после суда. У Жанночки было слабое сердце. Моей доченьке было всего тридцать два года…
Вот и все, что я хотел Вам рассказать. И я прошу Вас, Григорий Петрович, дайте Юле шанс. Не прогоняйте её. Помогите ей встать на ноги и почувствовать вкус жизни. За то короткое время, что она здесь проработала, она успела подружиться с девочками. Стала веселее, меньше плачет и, самое главное, ей практически перестали сниться кошмары. А насчет её одежды, я уговорю её сменить платье. Сегодня же. Я прошу Вас, Григорий Петрович, простите её! Оставьте девочку в компании!
Вяземский молчал очень долго. Он никак не мог прийти в себя. Рассказ старого мастера потряс его до глубины души.
- Господи, - думал Григорий, - ну, почему ты позволяешь жить на земле таким уродам?!
Бедная девочка! И я, тоже хорош! Набросился на девчонку как бешеный! Кретин! Завтра же извинюсь перед ней!
…- Ефим Наумович, - прервал, наконец, молчание Вяземский, - я благодарю вас за доверие, которое Вы мне оказали. И высоко ценю его! То, что случилось с вашей внучкой - это ужасно! Я даже не нахожу слов, чтобы дать определение поступку мерзавца! Юля останется в компании, и будет работать здесь, сколько пожелает. Я приношу вам свои извинения за то, что так грубо обошелся с ней. Я не должен был так поступать! Простите меня! Я заверяю вас, больше никто не обидит её! Я лично буду присматривать за ней.
- Это вы нас простите, Григорий Петрович, - сказал Смолкин, вставая с кресла. - Спасибо, вам, за все! Юлечка больше никогда вам не помешает. Всего доброго.
4
Через час к Вяземскому зашел Кирилл.
Григорий сидел, положив ноги на крышку стола. В зубах торчала сигарета, в руках был зажат стакан с виски. Рядом стояла бутылка.
- О! Картина маслом! Президент компании пьет на рабочем месте, - укоризненно сказал Казанова.
Он подошел и сел в свое любимое кресло.
- Спиваемся? - поинтересовался он. - По какому поводу пьянка?
Вяземский достал из ящика стола ещё один стакан, налил в него темно-янтарного напитка и подвинул другу.
- Присоединяйся.
Казанова взял стакан.
- За что пьем?
- За то, чтобы на земле стало меньше подонков!
- Хороший тост!
Они выпили по глотку.
- А если серьезно? - спросил Кирилл. - Что случилось, Вяз? У тебя такой вид, будто ты увидел привидение манекенщицы, умершей от анорексии. А Смолкин? Он то, зачем приходил?
- Он приходил, чтобы попросить меня не увольнять Юлю.
- Какую еще Юлю? А, это ту маленькую грубиянку?! Ему то она зачем?
- Это его внучка, Казанова.
- Внучка?! У старого еврея, с манерами аристократа, такая внучка?! Кошмар! Куда мы катимся?! Ну, и что ты решил? Ты сказал ему, что девчонке нужно работать не Модном Доме, а на колхозном поле пугалом, чтобы птиц разгонять?
- Нет. Не сказал. Юля остается у нас.
- Вяземский, ты что, рехнулся?! Это не может работать в нашей компании! Да нас же на смех поднимут! Ты что, хочешь черного пиара? В "QUIN STYL" все должно быть красиво, и люди в том числе!
- А я сказал, что она остается! - повысил голос Григорий. Я руковожу компанией, и мне решать, кому работать в ней, а кому нет!
- Слушай, а с чего это ты вдруг такой добрый стал? Ты же сам орал, что вышвырнешь эту нахалку за дверь! Что наплел тебе, этот хитрый лис Наумыч?
- Он объяснил мне, почему девушка себя так ведет.
- И почему?
- У девчонки глубокая душевная травма. Она очень долго лечилась у психиатра. И сейчас, не совсем восстановилась.
- Вяземский! Я с тебя просто офигеваю! Ты берешь на работу психопатку! Ты что сдурел, Гриша?!
- На это есть причина, Кира! Ну, почему она такая…
- Так объясни, что ты ходишь вокруг да около!
- Да потому, черт возьми, что её изнасиловал собственный отец, если можно так назвать эту сволочь! И мать, зарезала его, у неё на глазах! Девочке тогда было семь лет, всего семь, понимаешь!! Я вообще не представляю, как она смогла такое пережить!
Кирилл молчал, потрясенный тем, что только что сказал Григорий.
- Ты представляешь, - Вяземский вскочил с кресла и навис над другом, - представляешь, что может сделать взрослый мужик с маленькой девочкой?! Ублюдок! Тварь!! Надеюсь, его посадили на самую раскаленную жаровню ада!!
- Ни хрена себе! - очнулся, наконец, Казанцев. - Бедный ребенок! Слушай, налей-ка еще, а то мне как-то не по себе.
- Мне тоже, - Вяземский сел и наполнил стаканы наполовину.
Они выпили.
- Ты понимаешь, Казанова, - продолжил Григорий, - когда я услышал эту историю, у меня волосы дыбом встали! Я, вообще не понимаю, откуда берутся такие твари?! Изнасиловать собственного ребенка!! Это… это уму непостижимо!! Сломать девочке всю жизнь! Сделать из неё, практически инвалида! Теперь я понимаю, почему она себя так ведет! Из - за этого ублюдка, все мужики на свете ей кажутся мерзавцами! Её душа заледенела от ужаса и страданий!
- Не говори, Гриша, - я тоже не понимаю. Покуситься на ребенка - тяжкий грех! Хотя для таких как этот…, не существует ни Бога, ни Дьявола. Им все едино! В Москве шлюх - пруд пруди. Девочку - то, зачем трогать?!
- Да потому, что он был ненормальный! Педофил, понимаешь?! Думаешь, у нас мало таких уродов?
- Ну, я, например, до сегодняшнего дня не знал ни одного!
- А ты посмотри криминальную хронику!
- Боже упаси! Я ненавижу ужасы!
- Это - правда жизни, Казанова, а не ужасы.
- Ну, хорошо. Но, это все - эмоциональные всхлипы. Что ты намерен делать? Она остается, что дальше? Ты что, позволишь ей приходить на работу в таком, мягко говоря, экстравагантном виде?!
Ефим Наумович обещал мне, что она будет одеваться, как положено. И вообще, Кира, я хочу ей помочь!
- В каком смысле?
- Ну, чтобы она снова поверила людям, оттаяла душой. Чтобы поняла, что на свете существуют порядочные, хорошие мужчины. Что таких отморозков, как её отец, на земле единицы! Хочу, чтобы она встретила умного, красивого молодого человека. Чтобы жизнь снова расцвела для неё яркими красками!
- И как ты собираешься это осуществить? - поинтересовался Казанцев.
- Мы создадим для неё атмосферу праздника. Окружим её заботой и вниманием. Дадим ей понять, что мужчина, это не только грубая сила, которая причиняет боль, но и забота, доброта, любовь, наконец!..
- Мы - это ты и я? - помолчав, спросил Кирилл.
- Ну, да!
- Извини, друг, но я - пас!
- Почему?!
- Я не умею обращаться с маленькими девочками. У меня нет младших сестер. Ты же знаешь, у меня только Макс, который старше меня.
- Я тоже не умею. Я вообще, единственный ребенок! Мы научимся!
- Чему?!
- Как с ними обращаться! В смысле, с маленькими девочками. С большими, ты же умеешь ладить! Воот! И с ней научишься! Примени хоть раз свое обаяние в мирных целях! Но, прежде всего, конечно, мне нужно завтра перед ней извиниться за свое поведение.
- Ты собрался извиняться перед этой девчонкой?! - вытаращил глаза Казанова.
- Да! А что здесь такого?! Я её оскорбил, накричал на неё, в общем, вел себя по - хамски. Вот. И завтра, я попрошу прощения.