* * *
Юля вошла в приемную Вяземского.
- А! Юлька, проходи, садись, - приветствовала девушку секретарь президента. - Посиди тут, пока. Григорий Петрович занят, но скоро должен освободиться. Может, хоть ты, поднимешь ему настроение. А то, он сегодня кидается на всех как тигр! Ужас! Ты не знаешь, что это с ним?
Юлька пожала плечами и подумала про себя:
- Он, наверное, корит себя за то, что произошло сегодня ночью. Мучается угрызениями совести. Бедненький! Он даже не представляет, что он сделал для меня! Он возродил меня к жизни. Заставил почувствовать её вкус. Открыл для меня чудесный мир, под названием любовь! Без него, я бы никогда этого не узнала. Сейчас я войду к нему, и сделаю все, для того, чтобы доказать ему, что я больше ничего не боюсь. И скажу ему, что очень люблю его!..
Из кабинета Вяземского вышел посетитель.
- Григорий Петрович, - сообщила президенту Наташа. - К Вам Юля пришла.
Вяземский сам вышел в приемную.
- Привет, малыш. Проходи. - он, пропустил девушку вперед.
- Наташа, - обратился он к секретарю. - меня ни для кого нет. Можешь сходить посплетничать, но недолго. У нас еще дел полно.
Наталья ушла. Вяземский вошел и закрыл дверь на ключ.
… После разговора с Казанцевым. Григорий беспрестанно думал о Юле. Мысли о юной девушке, лежащей в его обьятиях, доводили молодого мужчину до исступления. Он страстно, просто мучительно хотел её! Но у него, даже минутки свободной не было, чтобы заглянуть к ней и хотя бы поцеловать. Поэтому, он злился и нервничал, с нетерпением ожидая, когда же наступит вечер, и они с Юлей, снова поедут к нему.
Когда он услышал, что пришла Юля, его лицо осветилось радостной улыбкой. Наконец-то, ему удасться, сделать небольшой перерыв, и хоть немного побыть с ней.
* * *
Он подошел к девушке и заключил её в свои обьятия, покрывая лицо поцелуями.
- Юлечка, девочка. Я так скучал по тебе, - шептал он.
Григорий, слегка отсранился, и посмотрел на Юлю. Он все еще боялся, что столь бурное проявление чувств, испугает её.
Глаза Юли были закрыты, но она на сделала попытки отстраниться, а наоборот, слегка выгнулась, чтобы ему было удобнее. Мужчина обрадовался и. с упоением отдался любовной прелюдии.
Его руки скользнули под кофточку. Потом, он вообще снял её и отбросил в сторону. Затем, он принялся губами прокладывать дорожку от шеи к Юлиной груди. Пальцы Вяземского, продолжали нежно ласкать её грудь, осторожно высвобождая из плена бюстгальтера, а губы покрывали поцелуями каждый сантиметр обнажаемого тела, пока не добрались до соска. Он осторожно обвел губами розовый кружочек, а потом, начал ритмично посасывать крошечную вишенку.
Потом, он снова поцеловал её в губы. Его язык играл с её языком, гладил его и, паутина неведомых раньше ощущеший, обволокла девушку. Поцелуй длился вечность.
Её рука, неуверенно скользнула под джемпер Григория, прикасаясь к его каменным мышцам.
Он на время выпустил девушку из обьятий, и, быстрым движением снял с себя джемпер, оставаясь голым по пояс. Он подхватил Юлю на руки и понес в маленькую комнату, расположенную прямо за креслом президента. Там стоял большой диван из светлой кожи, два кресла и журнальный столик. Эту комнату, они с Казанцевым использовали для случаев, когда нужно было укрыться от любопытных глаз.
- Хочу тебя, - хриплым, страстным голосом шептал Вяземский, неся Юлю в тайную комнатку, - хочу, прямо сейчас!
Юля заглянула в его глаза, потемневших от жгучего желания.
Войдя в комнату, он положил её на диван. С плохо сдерживаемым нетерпением, Григорий стал снимать с неё остатки одежды, ни на минуту не прекращая покрывать поцелуями её шею и грудь.
На какой-то миг, она замерла, но, в следующую секунду, приказав себе не стесняться, коснулась ртом маленьких, словно горошинки сосков Григория, поцеловала их, и начала их слегка посасывать, повторяя то, что делал Гриша с ней самой.
Из его груди вырвался, то ли вздох, то ли всхлип. Ему показалось, что еще никто, до Юли, не дарил ему такой изысканной ласки.
Руки Григория взялись за пояс Юлькиных джинсов, и он стащил их вместе с трусиками.
Обнаженной спиной, Юля ощущала прохладу кожаного дивана. Она лежала перед ним совершенно голая и, он нежно гладил её бедра. Еще мгновение - и его ладонь скользнула между ними.
Юлька напряглась и инстинктивно сжалась. Григорий замер и убрал руку. Девушка поймала его внимательный взгляд. Он, будто, спрашивал у неё разрешения. Если он сейчас поймет, что она боится, он немедленно прекратит все это! Огромным усилием воли, она пересилила испуг и стыд и потянулась к ремню на его джинсах. Пальцы, обычно, такие ловкие, вдруг стали неуклюжими и, никак не могли справиться с молнией. Григорий, целуя её, стал помогать ей, раздевать себя.
Наконец, одежда была сброшена. И она впервые увидела мощный ствол мужчины, пульсирующий и устремленный ей навстречу.
От испуга, у неё душа ушла в пятки.
- Не бойся, девочка моя, - хрипло прошептал Вяземский, - он вполне тебе подходит, как мы с тобой выяснили прошлой ночью, - он улыбнулся своей неповторимой, слегка беззастенчивой улыбкой.
Юля потянулась к его губам, пытаясь заглушить страх.
Поцелуй успокаивал и будил незнакомые ощущения. Все смешалось и поплыло перед глазами. Юле сразу стало хорошо, и ни капельки не страшно. Осталось только желание плыть и плыть по волнам поцелуя, чувствуя восхитительное томление и жар внизу живота. Она шевельнула бедрами, устраиваясь под ним поудобнее.
Это робкое движение, в тысячу раз усилило страсть, сжигающую Григория. Не в состоянии больше сдерживаться, он не раздумывая, со стоном вонзился в неё.
* * *
Древнее, как мир, чувство захлестнуло её. Тело, само нашло нужный ритм и Юля, словно качалась на волнах, захваченная шквалом, невероятных эмоций. Окружающий мир, перестал существовать. Осталось только чистое наслаждение!.. Она застонала от приятной, сладостной боли, захватившей её, и все внутри неё, взорвалось и рассыпалось на мириады мелких частиц…
Страсть захлестнула Григория, подводя его к вершинам наслаждения. Он упал на неё опустошенный, чувствуя себя легким перышком.
- Господи, Юлька, - сказал он через несколько минут, тяжело дыша. - Ты сводишь меня с ума! Я просто голову от тебя теряю!..
- Ты не о чем не жалеешь? - тревожно спросил он, и нежно прикоснулся губами к розовой мочке её маленького ушка.
Вместо ответа, Юля лизнула языком его губы и стала целовать его подбородок и шею.
Григорий замер, чувствуя, как снова наливается желанием его плоть.
Он осторожно увернулся от поцелуев.
- Любимая моя, - ласково произнес он, - давай отложим это до вечера. Не забывай, мы не дома. Скоро Наташа придет.
Господи! Юлька совсем забыла, где находится! Покраснев, она судорожно начала искать свою одежду. Вяземский помогал ей, не забывая, одеваться сам.
Через несколько минут, когда в дверь постучалась Наташа, Вяземский и Юля, сидели в кабинете президента у кофейного столика и чинно пили чай с конфетами.
Гроза прошла. У господина президента было прекрасное настроение!
Когда секретарша ушла, Гриша лукаво подмигнул девушке и они оба тихонько рассмеялись. Теперь, у них была своя, маленькая тайна…
15
После ухода Юли, Вяземский прошел в комнатку, достал из кармана джинсов накрахмаленный носовой платок и, тщательно обтер обивку дивана, уничтожая следы их любви. Затем, вышел в кабинет и выбросил платок в корзину для мусора.
- Наташа, - позвал он секретаря, - я готов, можно продолжать работу.
Вечером, после ухода Вяземского, Наталья вошла к нему в кабинет, чтобы прибрать на столе.
Стол президента был святая святых и, уборщицам было запрещено к нему прикасаться. Это была привилегия Наташи.
Она разобрала бумаги, собрала и убрала лишние папки и выдвинула корзину, чтобы выбросить мусор. Поверх скомканных листов бумаги, лежал платок Вяземского.
Наташа наклонилась и подняла его за уголок.
- Интересно, а что это он платок - то выбросил? - проговорила она разглядывая вещицу.
Слова застряли у неё в горле.
На ткани явственно проступали чуть подсохшие пятна. Наташе понадобилось ровно полминуты, чтобы догадаться, что это были за пятна. На платке виднелись следы любовной страсти Вяземского!
Быстро вспомнив визит Юли и резкую перемену настроения своего шефа, Наташа потрясенно прошептала:
- Не может быть! Господи, этого просто не может быть! Он и Юлька?!.. О, Боже!..
* * *
… Утром, Вяземский приехал в "QUIN STYL" один. Вид у него был усталый и невыспавшийся, зато настроение, просто отличное.
- Доброе утро, Наташа, - улыбаясь сказал Григорий и прошел в свой кабинет.
- Доброе, доброе, Григорий Петрович, - ответила его секретарь, укоризненно глядя вслед.
(Наташа была старше Григория на пять лет и работала секретарем еще при его отце. Петра Ивановича, она боготворила. Когда-то, она была страстно влюблена в Петра, но тот заметив это, категорически заявил, что ценит девушку, как грамотного специалиста. Если Наташа хочет здесь работать, ей лучше забыть о своих чувствах. Петр Иванович был однолюбом и для него не было лучше женщины, чем его жена, мать Гриши.
Наташа немножко пострадала и вышла замуж. Однажды, муж Наташи, попал в очень щекотливую финансовую ситуацию. Петр Иванович, узнав об этом, помог ему выпутаться из неё. С тех пор, её отношения с Вяземским- старшим, стали дружескими и доверительными. Она верно и преданно служила ему.
Покидая пост президента, Петр Иванович, попросил Наталью, приглядывать за его сыном. И женщина усердно выполняла его просьбу. Она тщательно блюла интересы молодого Вяземского и следила за тем, чтобы слухи о любовных подвигах Григория не уплывали за стены компании.
Дома, она полночи провертелась в постели. Поняв, что Вяземского и Юлю связывают гораздо более близкие отношения, которые не вписывались в рамки дружеского общения, она ломала голову, как намекнуть шефу, чтобы он был осторожен?! Ведь, если пресса узнает, что Вяземский- младший спит с семнадцатилетней девчонкой, будет грандиозный скандал! Так ничего и не придумав, Наташа решила просто поговорить с ним.)
Через пять минут, она стояла в его кабинете с блокнотом и карандашем, в руках.
Выслушав его указания и, получив список дел на сегодняшний день, она решилась.
- Григорий Петрович. - тихо позвала девушка.
- Я вас слушаю, Наташа, - Вяземский поднял глаза от бумаг.
- Григорий Петрович, это, конечно, не мое дело… - Наташа замялась.
- У вас что, столбняк? - осведомился президент. - Что вы мнетесь, как первоклассница у доски? Говорите же, в чем дело?
- Я хотела сказать, - выдохнула Наталья, будто бросаясь в ледяную воду, - что не стоит разбрасывать свои вещи, где попало. В нашей компании слишком болтливые уборщицы.
- Вы о чем? - спросил Григорий, не понимая.
- Вот, - она достала из кармана жакета, свежевыстиранный носовой платок Григория и протянула ему.
Секунду, Вяземский непонимающе смотрел на платок, потом покраснел и, смутившись сказал:
- Это… это не то, о чем вы подумали, Наташа…
- Это ваша личная жизнь, Григорий Петрович, - перебила его секретарша, - и я ничего не хочу о ней знать! Только прошу вас, будьте осторожны! В нашей компании даже у стен есть уши! А я никому ничего не скажу. Вы же знаете, я не болтлива.
- Спасибо, Наташа, вы можете идти, - ответил Вяземский, убирая платок. - Вы очень хороший и преданный человек. Я ценю это.
Больше Вяземский никогда не позволял себе так увлекаться.
* * *
Две недели, Юля прожила у Григория. Все ночи напролет, они предавались безумствам любви. Это был настоящий праздник чувственности! Юля, словно попала в волшебную сказку.
В ласковых и опытных руках Григория, она, то превращалась в пылающий факел, рассыпающий вокруг раскаленные искры, то парила над ним, как птица, поднимаясь выше облаков и камнем падая в пучину страсти. Искусный и опытный любовник, Вяземский, как истинный мастер, играл на струнах Юлькиной души, как на скрипке, доводя мелодию до совершенства. Он с корнем вырывал все страхи, таящиеся в самых глубоких закоулках её сознания, доводя девушку до безумия своими изысканными ласками. Он открывал для неё, все новые и новые тайны великой страны под названием "чувственная любовь".
Она, как воск, плавилась под его ласковыми руками, И Григорий, с удовольствием наблюдал, как из запуганной девочки, как Афродита из морской пены, рождается чувственная и страстная женщина.
Вяземский и сам, словно с ума сошел. Он просто голову терял. Он тонул в её юном теле, как в морской пучине. Он умирал и возрождался вместе с ней. Ни с одной, из своих бесчисленных любовниц, он не испытывал подобного! Они засыпали лишь под утро, опустошенные настолько, что Вяземский думал, что больше он никогда и, ни на что не будет способен. Но, наступала ночь и все начиналось сначала.
И если Юля, проведав деда в больнице, приезжала в компанию и, откровенно засыпала на рабочем месте, то Вяземскому нужно было работать.
И хотя, он старался быть предельно собранным и подтянутым, в его окружении стали замечать, что с господином президентом, что-то происходит.
Вид у него был осунувшийся и усталый. Под глазами залегли тени. За его спиной стали шушукаться. И лишь одна Наташа, знала настоящую причину, но молчала как рыба.
Лишь однажды, она сказала ему:
- Вам нужно больше отдыхать, Григорий Петрович. У вас очень усталый вид.
- Ну, вот, Наташа, - улыбаясь отвечал Григорий, - Казанцев в Париже, так хоть вы меня повоспитывайте. Ничего. Все нормально! Я себя прекрасно чувствую!
- Оно и видно! - про себя подумала девушка, - да ты себя, скоро до смерти загоняешь! Смерть на ложе любви! Очень романтично!
Приехавший в компанию отец Григория, тоже заметил перемены, произошедшие с сыном.
- Ты плохо выглядишь, сынок. - заметил Петр Иванович, - внимательно разглядывая Гришу, - что-то случилось?
- Все в порядке, папа. - ответил ему сын. - просто, слишком много работаю.
- Ты бы поменьше разгуливал по клубам с Казановой, а побольше бы отдыхал, - укоризненно сказал отец. - Вам доверили такое большое дело. Огромная компания в ваших руках! А у вас, одни девчонки на уме. Женился бы ты уже, что ли?! Вон, хоть на Даше Логиновой.
- Женюсь, пап, - пообещал сын, - обязательно женюсь! Но не на Даше. Только не на ней! Там - давно все кончено. И по клубам я не хожу. Казанцев в Париже. Выходим на мировой рынок, папа!
- Замечательно! - вслух сказал отец. - Так держать! а про себя подумал:
- Он что, действительно, собрался жениться?! Хотел бы я знать - на ком?
* * *
Через две недели, Ефиму Наумовичу стало лучше, его перевели в кардиологическое отделение и Юля переехала домой.
Первую ночь в родном доме, она, никак не могла заснуть. Бабушка давно спала, а она, ворочалась с боку на бок, беспокоя, недовольно ворчавшего щенка.
- Как странно, - думала Юля, - я в своей комнате, на своей кровати. Все возвратилось на круги своя. Я вернулась в привычное русло жизни. Вот, только жизнь сама, как-то перевернулась. Целых две недели, я была с Гришей! Это и много и мало. Все в мире относительно. Если бы мне не спалось, как сейчас, я придвинулась бы к нему. Положила бы голову ему на плечо. Он обнял бы меня, прижал к себе и ласково гладил бы и нежно целовал…
Она закрыла глаза, представив себе, как огоньки желания, загораются в теплых темно-карих глазах Григория и, на неё накатила блаженная, сладостная волна чувственного восторга…
Вновь и вновь, в памяти всплывали воспоминания. Яркие картины, как в калейдоскопе сменяли друг друга. Юлька не выдержала, встала с постели и, на цыпочках прошла на кухню, выпить воды.
- Интересно, - думала Юля, глядя в темное окно и отпивая глоток. - что он сейчас делает?
Может, тоже, думает обо мне?
… А Вяземский ни о чем не думал. Измотанный до предела двухнедельным надосыпом, он спал как убитый. Во сне ему снилась Юлька…
16
Все рухнуло в день, когда в "QUIN STYL" вернулся Казанцев.
Юля не видела своего любимого два дня. Он был слишком занят. Лишь сегодня, она увидела его из окна своего кабинета, когда Григорий уезжал на очередную встречу.
Глядя на него, она в который раз поражалась, до чего же менялся Вяземский, приезжая на работу и садясь в кресло президента. Это был не её любимый.
В машину садился элегантный, подтянутый, одетый в строгий деловой костюм, отстраненный начальник. Крупный бизнесмен. И, все же, в нем было что-то такое, резко отличавшее его от всех остальных мужчин. И это что-то, не его красивое лицо, густые темные волосы и спортивная фигура. От него веяло безудержной сексуальностью.
Юлька знала другого Григория. Нежного и ласкового, сходящего с ума от страсти настолько, что он готов был заниматься с ней любовью ночи напролет! Любая бы забыла обо всем, увидев его таким, хоть раз! И Юлька - не исключение. Все-таки, любой девушке приятно видеть, как великолепный мужчина, сгорает от желания к ней.
Два часа, девушка проерзала, на стуле, поминутно, глядя в окно. Она видела, как подъехал "MERSEDES" Казанцева и, из него вышел Кирилл. Григория, все не было. Его возвращение, она пропустила. У одного из менеджеров, завис компьютер, пришлось, срочно идти исправлять. Когда она вернулась, машина Вяземского, уже была на стоянке.
- Оля, я на минуточку! - крикнула Юля, выбегая.
Ольга Дмитриевна, только головой покачала. Дружба девушки с молодым президентом, ей, категорически не нравилась.