Дебора поняла, что ей не под силу перелезть через завал и решила вернуться за помощью. Задыхаясь на ходу, она помчалась что было сил к дому Норманов.
Теперь, когда Мартин, быть может, мертв, она поняла, что любит его. Почему же она поняла это так поздно? Отчего ее сердце так долго держало это в тайне?
Скользя по мокрому торфянику, Дебора бежала со всех ног по тропинке, бессвязно бормоча молитву: "Господи! Сделай так, чтобы Мартин остался жив, чтобы он оказался на другой стороне оползня, живой и невредимый".
От быстрого бега у нее закололо в боку. Каждый вздох, казалось, рвал ее легкие. Она влетела в переднюю и с ужасом увидела, что желтого дождевика на стене нет.
- Не может быть! - воскликнула она и, навалившись на дверь, буквально ввалилась на кухню.
Рей хлопотала у раковины. Ламберт сидел за столом. Мозг Деборы отметил их присутствие и тут же забыл о них. Она увидела Мартина, стоящего у плиты с кофейником в руке.
Упершись в дверной проем, Дебора тщетно пыталась побороть охватившее ее головокружение. Пол раскачивался под ней, как палуба корабля в шторм. Со словами "я никогда не теряю сознания" она бледная как смерть рухнула вниз.
В то же мгновение раздался стук упавшего кофейника, и сильная рука Мартина подхватила Дебору.
- Деб! В чем дело? Что с тобой?
С трудом преодолевая головокружение и тошноту, она подняла голову. Это был не сон. Ее держал Мартин. Живой и невредимый.
- Мартин! Я люблю тебя! - прошептала Дебора. - Я не знала этого до той минуты, пока не испугалась, что ты погиб.
- Погиб? - недоуменно переспросил Мартин.
- Я думала, что ты попал под оползень.
- Какой еще оползень? - все еще не понимал тот.
- Разве вы не слышали грохот?
- Ламберт включил на полную мощность радио.
Дебора провела рукой по щеке Мартина, ощутив его шершавую бороду. Передо мной вполне живой человек, говорила она себе.
У призраков не бывает бороды. Она чувствовала тепло его дыхания, согревавшего ей щеку. И по мере того, как она все больше убеждалась в том, что это не сон, ее лицо стало розоветь.
- Ламберт сказал мне, что ты отправился прогуляться, и я пошла за тобой вслед. Внезапно раздался страшный грохот, и оползень обрушился на тропинку, по которой мы оба шли. Я стала кричать, звать тебя. Ты не отзывался, и я подумала, что тебя засыпало камнями. И вот тогда я поняла, что люблю тебя. - Дебора встревожено взглянула на Мартина. - А может быть, ты больше меня не любишь? Моя просьба жениться на мне была самым идиотским поступком в моей жизни. Я понимаю, за одно это можно возненавидеть…
- Дебора! Дорогая! Как ты думаешь, почему на мне дождевик? Потому что я собирался идти искать тебя… А знаешь, выйди ты на эту тропинку десятью минутами раньше, оползень накрыл бы тебя…
- Этого мне даже в голову не пришло - удивилась Дебора. - Я думала только о тебе.
- Знаешь, хватит нам мучить друг друга. Давай признаемся в том, что мы оба влюблены.
- Тогда скажи первый, что любишь меня, - потребовала Дебора.
- Ты еще не моя жена, а уже приказываешь! - засмеялся Мартин. - Так слушай. Дебора Ломмел! Я люблю тебя так сильно, что мне не хватит всей жизни, чтобы доказать тебе это.
Он улыбнулся той мягкой доброй улыбкой, которая так редко появлялась на его лице и которую она так любила.
- Согласна ли ты стать моей женой?
- Да. Согласна! - счастливо улыбнулась Дебора. - И я готова жить с тобой где угодно. Главное, чтобы вместе. Мне безумно нравится Исландия, но за тобой я готова последовать хоть на край света.
- Кажется, оползень оказал нам обоим добрую услугу, - глубоко тронутый ее словами, сказал Мартин.
- Теперь самое время рассказать обо всем Норманам. Пока мы признавались друг другу в любви, Рей потихоньку увела снедаемого любопытством Ламберта из кухни, хотя тот всячески упирался и не хотел уходить.
…Четыре дня спустя Ламберт объявил всем своим друзьям и родственникам о том, что к ним с Рей приехала его любимая внучка Дебора, что она выходит замуж за Мартина, который получил место врача и остается навсегда в Исландии.