- К нам это не относится, Эрин, - недовольно ответил он.
- Мне интересно, - повторила она.
- Хорошо! Я устроил Дейва Харпера торговым агентом в фирму, где у него свободный график, чтобы он мог сам заботиться о сыне. По суду ему было передано основное право опеки над мальчиком, поскольку его жена - помимо заведомой лжи в его адрес - не занималась ребенком. Она поместила Томаса на целый день в детский сад, а на вечер приставила к нему няньку, чтобы вести свободный образ жизни с любовником. Вот суд и решил, что Дейв будет лучшим родителем для мальчика.
Право опеки… заведомая ложь…
Да, ловушка оказалась очень крепкой. Она рискует потерять своего ребенка… своего единственного ребенка.
Стук в дверь прервал ее мысли. Вошли два санитара и старшая сестра.
- Мы сейчас переведем вас и малыша в вашу палату, мисс Лавель. - Сестра улыбалась, глядя на Эрин и Питера. - Мне кажется, что я должна сказать вам, мистер Рэмси… О том, что вы здесь с мисс Лавель, стало известно, и приемную нашей больницы атакуют с вопросами. Вы не могли бы все уладить?
Питер с досадой вздохнул и встал.
- Надеюсь, в родильном отделении надежная охрана?
- Никто посторонний не пройдет мимо приемного покоя - за это я отвечаю, - заверила его старшая сестра. - А теперь мисс Лавель необходимо отдохнуть, и я лично прослежу за всем.
- Спасибо. - Питер взял руку Эрин и осторожно сжал. - Цирк зажигает огни, - весело произнес он, - и ты, Эрин, будешь звездой представления. Я счастлив.
- Я не хочу этого, Питер, - запротестовала она, испугавшись, что ее будут осаждать журналисты.
- Этого не избежать.
- Ты вовсе не обязан никому ничего сообщать!
- Тогда будет только хуже. Начнут копать и… сама понимаешь…
- Что ты скажешь журналистам?
- Правду. Правда тем хороша, что не обернется ложью. А секреты лишь все портят. - Он помолчал, затем, не обращая внимания на посторонних, произнес: - Ты даешь согласие на то, чтобы я объявил о нашем бракосочетании в самом ближайшем времени?
Она в ловушке.
Эрин не могла ничего придумать, что помогло бы ей в будущем удержать бразды правления в своих руках. Питер ни за что не оставит их с Джеком в покое. Она навсегда связана с Питером, независимо от их отношений. А если начнет судиться с ним за права опеки над сыном…
Наверное, брак с ним - это самое лучшее.
Если их совместная жизнь превратится в кошмар, Питер не сможет заставить ее жить с ним.
- Эрин, так будет правильно.
Она подняла голову и встретилась с уверенным взглядом голубых глаз.
- Да. - Слово выпрыгнуло само по себе, как подтверждение неизбежности, с которой невозможно бороться.
Питер удовлетворенно кивнул.
- А теперь отдыхай. Я пойду и все улажу. - Он нагнулся и поцеловал сына в лобик. - Веди себя хорошо и слушайся маму.
Одарив Эрин многозначительным взглядом, Питер направился к двери.
Огромный, широкоплечий мужчина. У него хватит сил справиться с кем угодно. Тихий голос где-то внутри шептал ей: "А может, Питер Рэмси все же твой принц?" Как приятно так думать и надеяться на это.
Жребий брошен.
Они поженятся.
Она безумно хотела, чтобы счастье улыбнулось им.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Два месяца… два долгих месяца воздержания. Питер обуздывал свои желания, пока Эрин поправлялась после рождения Джека и отвыкала от своей уединенной жизни. И вот ожидание почти закончено - сегодня вечером Эрин станет его женой. И он наконец утолит свою страсть.
Но вначале будет свадьба.
Питер изо всех сил старался, чтобы у Эрин не возникло желания отказаться от брака с ним. Секс, который был слишком ему памятен - да и ей наверняка тоже, - это вторично… хотя тогда их союз может сулить максимум удовольствия. Однако Питер все же беспокоился: а вдруг ему не удержать Эрин - ведь она, невзирая на потрясающий секс, уже уходила от него. Но когда они станут мужем и женой, обратного пути не будет.
- Питер, ты какой-то мрачный. Вы с Эрин часом не поссорились?
Питер застегнул запонку и посмотрел на Дамиана - тот стоял рядом, держа в руке гвоздику, которую Питер должен приколоть к лацкану пиджака. Питер был шафером Дамиана Уинтера на свадьбе Шарлотты и Дамиана, и теперь они с другом поменялись ролями.
- Это заметно? - спросил он, удивляясь проницательности Дамиана.
Дамиан и Шарлотта успели подружиться с Эрин. Они прилетели на Рождество из Лондона и задержались на свадьбу. Эрин им понравилась, и они ей тоже, особенно Шарлотта. Питер видел, как Эрин и его сестра даже секретничали вдвоем.
- Ты, по-моему, излишне напряжен, - ответил Дамиан.
Питер криво усмехнулся.
- Я практически заставил Эрин выйти за меня, как ты - Шарлотту. Надеюсь, что у нас все получится не хуже, чем у вас.
- Я тоже надеюсь. Эрин необыкновенная женщина. Питер, ты поступил правильно. Не мучай себя. Вперед! Я уверен, что ты найдешь путь к сердцу Эрин, если уже не нашел.
- Почему ты так считаешь?
- Ну, ты взялся финансировать "Волшебных коней Мирримы", а это умный шаг. Ты показал, что ее карьера писательницы тебя не раздражает. Ты поддерживаешь творчество Эрин, прислушиваешься к ней, ценишь ее замечательные способности. А еще пригласил Зака Фримана для консультаций с ней по поводу сценария, что опять же показывает, как ты уважаешь право Эрин на собственное видение уже в другой сфере деятельности.
Да, в проницательности его другу не откажешь, подумал Питер и забрал у Дамиана гвоздику.
- Ты читаешь меня как книгу.
- А я всегда восхищался твоим тактическим талантом.
Но делать то, что подсказывает разум, - это одно, и совсем другое - его чувства к Эрин Лавель. Питер хотел от нее ответного чувства… как раньше. Ему это необходимо.
Белая бутоньерка - это последний штрих к костюму жениха. О чем думает сейчас его невеста? Что чувствует? Эрин находится в другом крыле семейного особняка на Палм-Бич. Она живет здесь по приглашению его матери с тех пор, как они уехали в Сидней. Около Эрин сейчас Шарлотта - она будет замужней подружкой невесты.
Смотрит ли Эрин на подъезжающие лимузины и на гостей, которые проходят в парк, где раскинут гигантский шатер? Если смотрит, то наверняка думает о том, что среди приглашенных ее гостей очень мало и что эта свадьба - исключительно его праздник. Но он делает это для нее, чтобы в центре внимания была она. Эрин этого заслуживает.
Родители Эрин были только рады, что всем занимается Питер. Даже ее мать, которая снова вышла замуж несколько лет назад…
Эрин очень долго не жила в семье, она была одинока, чего никогда не испытывал Питер. Но сейчас у нее есть семья. И Джек. Какое наслаждение наблюдать ее любовь к сыну! Питер был уверен - их брак будет счастливым. Он все для этого сделает.
- Питер, ты опять помрачнел, - сказал Дамиан.
- Я думал о том, что Эрин, наверное, было бы спокойнее, если бы наш брак зарегистрировали в мэрии, как она хотела, без этой помпезной церемонии.
- Нет, - решительным тоном возразил Дамиан. - Знающий человек - а это моя жена - уверяет, что каждая женщина хочет запомнить свою свадьбу, а скромная церемония - совсем не то. - Он положил Питеру руку на плечо. - Пора идти. Пусть это будет радостный вечер.
- Ты прав! Спасибо за поддержку, Дамиан.
- Рад стараться.
Они улыбнулись друг другу. Это была улыбка прирожденных победителей, которые не терпят поражений.
- Вот! - Шарлотта передала Эрин букет невесты и отошла в сторону, чтобы посмотреть, как Эрин будет выглядеть, когда пойдет к алтарю. - Замечательно! - заявила она. - Твоим фанатам понравятся фотографии. Ты выглядишь как настоящая принцесса из сказки.
Эрин смотрела на свое отражение в высоком зеркале. Да, она выглядит так, как всегда мечтала. Ей нравился вырез платья - сердечком. Возможно, это старомодно, но ей не хотелось надевать платье без бретелек, пусть и более эффектное.
Узкий лиф, а также подол и низ ниспадающей широкими складками юбки, были усыпаны крошечными хрустальными бусинками. Диадема с бриллиантами - это украшение ей одолжила мать Питера - поддерживала вуаль, прозрачным облачком обрамлявшую длинные черные волосы, которые мягкой волной легли на плечи. Стилист прекрасно подобрал ей макияж, и она сама себе казалась красивой.
Сейчас Эрин была рада тому, что Питер уговорил ее устроить грандиозную свадьбу. Он прав. И вообще он во многом прав. Его семья с радостью приняла ее, Рождество прошло чудесно, особенно благодаря Шарлотте и Дамиану, прилетевшим из Лондона с двухлетним сыном Джеймсом и четырехмесячной дочкой Женевьевой. Смех, подарки - так здорово, что она вместе со всеми принимала участие в веселье.
Даже Ллойд Рэмси, которого вначале она побаивалась, на самом деле оказался на редкость обаятельным человеком. И он обожал Джека. Обычно Ллойд укладывал внука на своей широкой груди и читал газету, сообщая младенцу обо всех заслуживающих внимания изменениях на рынке ценных бумаг.
- Этот мальчик - Рэмси, - говорил старик. - И чем раньше он начнет учиться уму-разуму, тем лучше.
Для Эрин эти два месяца тоже превратились в "учебный курс". Она неправильно судила о матери Питера, полагая, что миссис Рэмси рассматривает ее лишь как любопытное явление в жизни сына. Кейт Рэмси совершенно искренне восхищалась Эрин и прочитала все ее сказки. А Ллойду Рэмси весьма по душе пришлось то, что она с умом употребила свой Богом данный дар и добилась успеха.
Никто не ждал, что, став женой Питера, Эрин перестанет писать. И менее всего Питер, который был уверен, что после выхода фильма "Волшебные кони Мирримы" известность Эрин возрастет.
- Ты счастлива? - с улыбкой спросила Шарлотта.
- Я сама себе нравлюсь. Да и ты выглядишь замечательно.
На Шарлотте было узкое, облегающее фигуру платье из золотистого атласа, идеально подходящее к ее волосам цвета карамели и янтарно-карим глазам. На взгляд Эрин, Шарлотта и Дамиан - высокий, темноволосый и поразительно красивый - прекрасно смотрелись вместе. Оба светились счастьем. Эрин очень надеялась, что и ее брак с Питером обернется счастьем.
- Что-то не так? - насторожилась Шарлотта.
Эрин покачала головой.
- Нет-нет, все чудесно.
- Ты куда-то унеслась.
- Со мной иногда такое бывает, - улыбнулась Эрин.
- Ты уверена, что поступаешь правильно, выходя за Питера?
- Да. Да, уверена. Он хороший человек. Самый лучший.
И это была абсолютная правда.
- Знаешь, я не была влюблена в Дамиана, когда выходила за него. Он в какой-то мере спас меня - я попала в крайне унизительную ситуацию, а он превратил унижение в триумф.
- Вы очень подходите друг другу.
- Да. - На лице Шарлотты промелькнула шаловливая улыбка. - И он для меня самый сексуальный мужчина. - Она выразительно изогнула бровь. - Ты ведь тоже пылала страстью, когда Джек был зачат?
- Даже очень.
- Ну, какая кошка пробежала потом между вами, я не знаю, но если огонь еще не погас, то его можно опять разжечь. Не думай о плохом, Эрин, и знай - Питеру нужно, чтобы его любили и хотели как мужчину, а не как богатого человека.
- Я знаю. Спасибо, Шарлотта.
Уж кто-кто, а Эрин прекрасно сознавала, как много Питер может дать. Она пока что не дала Питеру ничего, кроме возможности постоянного общения с сыном. И еще Эрин не могла отделаться от ощущения, что все усилия Питера были устремлены к одному - "подсластить" ее согласие на этот брак.
Он хотел заполучить Джека.
Но хочет ли он ее? Она не была уверена.
Питер ни разу не попытался вновь разжечь - как выразилась Шарлотта - пожар любви… ни единым поцелуем. Ни на секунду не допустил какой-либо интимности. Эрин это беспокоило. Наверное, он никак не может простить ей ложь. Она очень волновалась: а чем обернется для них сегодняшняя ночь, каково быть не только матерью его ребенка, но и его женой?
- Нам пора, Эрин, - сказала Шарлотта. - Ты готова?
- Да.
Она готова скрепить обещанием их союз… "на горе и радость". Со дня рождения сына Питер подводил ее к этому моменту. Обратного пути нет. Чему быть, того не миновать.
Они спустились вниз.
В большом фойе ее ждал отец, чтобы сопровождать в шатер в парке, где должно состояться бракосочетание. Эрин задумалась. Когда ей было семь лет, он практически бросил ее, а вот Питер никогда не поступит так с Джеком.
Она должна сделать все от нее зависящее, чтобы их брак с Питером стал счастливым.
Принцесса… потрясающе красивая принцесса. Сердце у Питера подскочило, когда он увидел, как Эрин шла к алтарю навстречу ему.
Его невеста.
Женщина, которую он хочет больше всего на свете.
Но Эрин не улыбалась. Ее глаза смотрели прямо на него. Она даже не взглянула на гостей, стоящих по обеим сторонам красной ковровой дорожки. Эрин высоко держала голову, выражение лица было настолько решительным, что Питера охватило сомнение.
Прав ли он, вовлекая ее в брак с ним?
Но поздно что-либо изменить.
Да он и не хочет этого.
Эрин, Джек… они оба принадлежат ему. Он сделает все от него зависящее, чтобы она это поняла и поверила ему.
Но отделаться от сомнений Питер не мог. Они одолевали его и во время бракосочетания, и после, во время приема. Он старался выглядеть веселым. Эрин тоже делала радостное лицо, так что перед гостями они изображали счастливую пару.
Питеру не удавалось снять с себя напряжение, и он чувствовал, что Эрин тоже это не удается. Наконец часы показали десять - в это время Эрин должна незаметно уйти, чтобы покормить грудью Джека. Праздничный обед закончился, речи произнесены, свадебный пирог разрезан, и теперь гостям подали кофе.
- Я с тобой, - сказал Питер и взял Эрин под руку.
Она с удивлением посмотрела на него.
- Это вовсе не обязательно. Тебе не стоит оставлять своих друзей, Питер.
- Я хочу.
Пусть Эрин предпочитает побыть одной, но он решил не отступать. Она его новобрачная, его жена, и, черт возьми, он не собирается отпускать ее от себя даже на минуту.
Эрин нервно сжала его рукав, но возражать больше не стала. Когда они оказались на дорожке, ведущей в оранжерею, она, почему-то тяжело дыша, произнесла:
- Спасибо за эту свадьбу, Питер. Все было замечательно… так красиво.
На миллиарды можно купить красоту, цинично подумал Питер, но не сердце женщины. Во всяком случае, Эрин вышла за него не из-за денег - это он знал точно.
- Я хотел создать для тебя волшебную сказку, Эрин. Чтобы все соответствовало принцессе… как тогда в парке.
Эрин остановилась, и Питер заметил, как на ее лице промелькнул страх. Что с ней? Она смотрела на него, и в ее прекрасных зеленых глазах он увидел такую ранимость и незащищенность, что у него сжалось сердце.
- Ты был моим принцем в тот день, Питер. Мне бы очень хотелось вернуть этот миг. Я ужасно сожалею, что не сказала тебе о том, что пишу сказки. Я боялась спугнуть волшебство. А кончилось тем, что я все испортила. Мне так жалко… так жалко…
- А я подумал, будто ты решила немного пофлиртовать со мной, да и только, - ответил он.
- Так оно и было.
Его словно ударили под дых.
- Я не верила, что у нас с тобой что-нибудь получится, - торопливо пояснила Эрин. - Но мне очень хотелось стать для тебя необходимой…
- А сейчас, Эрин? Сейчас ты веришь в то, что у нас есть будущее?
- Ты все преобразил… я даже не ожидала…
- Преобразил в лучшую сторону?
- Да, да! - воскликнула она с таким жаром, что к нему снова вернулась надежда.
Он правильно поступил!
- Я так хочу, чтобы у нас с тобой все получилось, Эрин!
- И я тоже.
- Значит, так и будет, - уверенно заключил он.
Питер едва удержался, чтобы тут же не обнять Эрин и не овладеть ею прямо здесь, на дорожке в парке. Его остановила лишь мысль о плачущем от голода Джеке. Он схватил Эрин за руку и, пока они шли к дому, не отпускал, весь горя от желания.
В детской их встретила няня с Джеком на руках. Она похлопывала малыша по спинке, чтобы он не хныкал. Эрин поспешно сбросила вуаль, расстегнула молнию на платье, и лиф упал вниз. Сняв белый кружевной бюстгальтер, она подошла к креслу-качалке. Все это она проделала спиной к Питеру. Взяв полотенце, висевшее на подлокотнике кресла, Эрин набросила его себе на плечо и села, протянув руки к сыну.
Няня передала ей ребенка, и Джек с такой силой мгновенно присосался к груди, словно от этого зависела его жизнь. А Питер подумал: "Вот бы мне так же легко добиться Эрин, как это удается сыну".
Эрин раскраснелась. От неловкости, что он смотрит, как она кормит ребенка? Прежде он себе этого не позволял, боясь посягнуть на столь интимную сторону ее жизни.
Питер отпустил няню, сказав, что ее позовут, когда ребенок поест, и устроился в соседнем кресле. Конечно, раньше у него была и другая причина, чтобы не заходить в детскую во время кормления: наблюдать эротическую сцену, когда крошечные ручки теребят набухшую молоком грудь, было невыносимо до боли. Это странно и непонятно, но он ревнует к своему сыну. Вероятно, это потому, что у него очень давно не было близких отношений с Эрин.
- Он всегда такой голодный? - спросил Питер.
Голос от избытка чувств прозвучал глухо.
- Да. - Эрин бросила на него быстрый взгляд, в котором, как ему показалось, промелькнуло отчаяние.
Он взволновался.
- Тебе неприятно, что я сижу рядом?
- Нет.
Она очень скрытна, подумал Питер. Вероятно, это идет от детства - Эрин привыкла таким образом защищать себя от стресса из-за развода родителей. Питер все прекрасно понимал, но от этого легче ему не стало.
- О чем ты думаешь?
Эрин медленно отвела взгляд от Джека и посмотрела на Питера. В зеленой глубине ее глаз он прочел неуверенность. Сделав глубокий вдох, словно для храбрости, она произнесла:
- Питер, скажи, что ты до сих пор меня любишь. И не потому, что я - мать Джека, а просто… меня…
Питер был поражен. Она сомневается! Да разве всеми своими поступками он не доказал, что она ему нужна, что он не может жить без нее? Но, очевидно, Эрин не уверена в его ответе и поэтому больше не отваживается на него взглянуть, а все внимание переключила на сына: подняла его на плечо, потерла спинку, чтобы он отрыгнул, затем приложила к другой груди. И лишь тогда взглянула на Питера.
- Ты как-то спросила, ревнивый ли я. А я сказал, что нет. Но сейчас я ревную тебя к собственному сыну, потому что хочу быть таким же близким для тебя, как он, - с легкой усмешкой произнес Питер, с трудом владея собой.
Она опять покраснела. Но ему все равно, смутил он ее или нет - он выложил ей правду.
- Даже после того, как ты ушла от меня, Эрин, я не переставал хотеть тебя. Моя мать сказала, что у тебя должен быть замечательный склад ума, раз ты написала такие сказки. Мама прочла их все, и я тоже купил твои книжки и прочитал. Поэтому полностью согласен с мамой. Я взялся продюсировать фильм, надеясь, что тем самым завоюю тебя и ты снова меня захочешь.
У Питера так сильно сдавило грудь, что он не мог выдохнуть. А Эрин не сводила с него глаз, тревожных глаз, которые, казалось, молили: "Говори еще!"