- Похоже, что так оно и есть, - заметил он. - Но, если верить наблюдениям леди Уислдаун, все эти приглашения поступили от семей с дочерьми на выданье. Разве они не знают, что я на этом поле не игрок?
- Я…
- Риторический вопрос, Симмс. Будьте добры, распорядитесь, чтобы Томсон оседлал моего коня.
- Вашего коня? - с сомнением повторил дворецкий.
- Да, моего коня.
- Позвольте заметить, милорд, что идет снег.
- По меркам Йоркшира погода почти весенняя. Не сомневаюсь, что мы с Кракеном отлично справимся.
- Слушаюсь, милорд.
Продолжая поглощать сытный завтрак, Максимилиан открывал один конверт за другим. Почта красноречиво свидетельствовала о том, что лондонских мамаш не отпугнули даже слухи о его банкротстве: каждая упорно предлагала молодому маркизу свою дочку. В некотором смысле ситуация даже забавляла - толпа женщин рвалась избавить холостяка от одиночества, а вот та, которую обещали еще в младенчестве, сопротивлялась изо всех сил. И все же после вчерашнего вечера сомнений не осталось: ему нужна только леди Энн Бишоп; замена невозможна.
Следовало честно признать, что преступное невнимание к невесте объяснялось не только необходимостью привести в порядок доставшиеся от отца запутанные финансовые дела и разрушенное хозяйство, но и излишней самоуверенностью. Больше ошибка не повторится. Энн бросила вызов - увы, заслуженный, - и он, Максимилиан Трент, маркиз Хэлферст, готов не только его принять, но и достойно ответить.
- Симмс, не знаете, где можно купить цветы? Желательно розы.
- Насколько могу судить, лучшие в городе розы продаются у Мартенсена. Прикажете кого-нибудь отправить?
Максимилиан стремительно поднялся.
- Нет, спасибо. Пожалуй, займусь сам.
Лондонский бомонд еще спал, когда маркиз разыскал магазин, купил охапку роз и поехал в Бишоп-Хаус. Все неустанно восторгались зимней погодой и дружно уверяли, что в Лондон приехали исключительно ради снега и мороза. Однако наглухо закрытые экипажи и преувеличенное количество одежды на редких прохожих свидетельствовали об откровенном лицемерии. Собственно, ничего иного в светском кругу ожидать не приходилось.
Дворецкий распахнул дверь и не посчитал нужным скрыть удивление.
- Боюсь, леди Энн еще не покинула спальню, милорд, - заявил он, слегка нахмурившись.
- Ничего, я подожду.
Слуга повел раннего посетителя в холодную утреннюю комнату, где еще даже не затопили камин. По пути маркиз мельком взглянул на серебряный поднос для визитных карточек. Несмотря на ранний час, он уже не пустовал: три джентльмена успели выразить почтение, а заодно и напомнить о своем существовании. Значит, войско соперников не ограничивалось лишь лордом Хардом и сэром Ройсом Пемберли - партнером по лепке снеговиков.
- Они лично доставили карточки? - поинтересовался он.
- На улице снег, милорд, - ответил дворецкий, явно считая объяснение исчерпывающим. - Сейчас пришлю кого-нибудь растопить камин.
- Не беспокойтесь, я прекрасно справлюсь сам.
- Эээ… Хорошо, милорд. Немедленно сообщу леди Энн о вашем визите.
- Не может быть!.. - пробормотала Энн, поспешно сбросила ночную сорочку и потерла ладонями щеки, чтобы прогнать утреннюю бледность. Последнее, впрочем, было вовсе не обязательно, поскольку в присутствии лорда Хэлферста щеки почему-то сразу начинали пылать. - Еще нет и девяти. Жуткая рань!
- Какое платье желаете надеть - шерстяное голубое или бархатное бордовое? - донесся из гардеробной голос Дейзи.
- Наверное, бархатное. - Энн быстро причесалась: за ночь длинные темные волосы изрядно спутались. - Нет, оно для улицы. Снег идет?
- Да, миледи.
- Тогда, наверное, шерстяное. - Но ведь это означает, что придется сидеть с гостем и вести беседу. Вчера вечером маркиз показался невероятно… интригующим; еще не хватало увлечься. А его цель - утащить ее в неведомый Йоркшир, подальше от родных и друзей. - Нет, все-таки бархатное.
Закончив, наконец, туалет, леди Энн направилась в утреннюю комнату. Спускаясь по лестнице, она уже едва дышала и сама не понимала, отчего дрожат руки: то ли от холода, то ли от раздражения, вызванного бесцеремонностью раннего визита, то ли от предвкушения новой встречи. Скорее всего, виновато раздражение: что ни говори, а расстались они всего лишь девять часов назад.
- Милорд, - неуверенно произнесла Энн и застыла у входа в утреннюю комнату.
Маркиз сидел на корточках перед камином и сосредоточенно поджигал только что сложенный уголь. Судя по следу сажи на тыльной стороне ладони, уголь закладывал он тоже сам. Услышав обращение, Максимилиан обернулся и посмотрел через плечо.
- Одну минутку, пожалуйста.
- Но…
- Ваши слуги были заняты, и я предложил помощь, - пояснил он, вставая, и слегка пожал плечами. Камин тем временем весело разгорался. В комнате сразу потеплело.
Итак, ее овцевод, оказывается, умел растапливать камин, причем делал это быстро и ловко.
Энн тут же себя одернула: никакой он не "ее"!
- Что привело вас в столь ранний час?
Маркиз подошел, на ходу вытирая руки белоснежным платком.
- Вчера вечером кое-что упустил.
- Не думаю, что такое возможно, - вполне искренне возразила Энн. - Я чудесно провела время. - Конечно, если не считать стычки с лордом Хардом. Впрочем, даже с виконтом он разобрался уверенно и интересно.
На красивых губах мелькнула улыбка.
- Приятно слышать. Но я имел в виду нечто иное.
- Что же именно?
Лорд Хэлферст остановился и неторопливо, обстоятельно осмотрел стройную фигурку с головы до ног и обратно, с ног до головы. Медленно коснулся подбородка и приподнял лицо.
- Забыл поцеловать вас на прощание и пожелать спокойной ночи, - пояснил он тихо, сосредоточив взгляд на губах.
- Вы… - Энн не договорила, потому что маркиз склонился и легко поцеловал ее. Глаза сами собой закрылись. Быстрое, нежное, мягкое прикосновение манило и требовало продолжения. Почему-то захотелось крепко обвить руками сильную шею и поцеловать в ответ, только по-другому, дерзко и горячо. Энн резко вздохнула и с усилием открыла глаза. - Позволяете себе излишнюю вольность. - К счастью, удалось произнести нечто подходящее случаю. Хэлферст покачал головой:
- Ничуть. В конце концов, мы ведь обручены. - Он привлек ее к себе и снова поцеловал.
Оказавшись, наконец, на свободе, Энн едва устояла на ногах.
- Но вы уже поцеловали меня на прощание.
- Второй поцелуй означал приветствие.
- О!
Маркиз отошел к буфету и через мгновение вернулся с великолепным букетом роз.
- Зимний сюрприз, - пояснил он, торжественно преподнося цветы.
Сияющие алые розы вполне могли согреть комнату и без камина. Да и вообще тяжелое бархатное платье уже казалось чересчур теплым: Энн сгорала от волнения.
- Спасибо, - поблагодарила она и глубоко вдохнула пьянящий сладко-пряный аромат. - Розы восхитительны. Но вовсе не обязательны.
- Напротив, обязательны и необходимы, - возразил маркиз. - Предстоит исправить прежние оплошности. Так что это всего лишь начало.
- Начало? - растерянно повторила Энн, не в силах оторвать взгляд от четко очерченных и в то же время чувственных губ. В жизни нареченный супруг оказался красивым аристократом и настолько не соответствовал тому карикатурному образу, который она создала в воображении, что, не зная наверняка, можно было бы принять его за самозванца. А улыбался он поистине чудесно: в глазах мгновенно загорались веселые искры. Сердце Энн с готовностью ответило радостным, взволнованным стуком.
- Начало моего ухаживания.
Спокойное, вполне будничное заявление окончательно привело ее в смятение; собраться с мыслями удалось не сразу.
- Разве вы не собираетесь немедленно увезти меня в Йоркшир?
Хэлферст задумчиво склонил голову, словно подыскивая убедительный ответ.
- Да, ничто не мешает мне это сделать, - наконец негромко заговорил он. - Но как научить вас хотеть там жить, а главное, как научить хотеть жить со мной?
Энн критически прищурилась.
- Не сочтите меня циничной, но что же заставило вас внезапно изменить решение и проявить столь похвальный здравый смысл?
- Знакомство с вами. Однако дело вовсе не в здравом смысле; речь идет всего лишь о терпении. Вы созданы для меня, и я твердо намерен сделать вас своей.
Что и говорить, джентльмен проявлял завидную уверенность в собственных силах.
- Почему? Потому, что я недурна собой да к тому же принесу в дом мужа солидное приданое?
На красивом лице маркиза мелькнула легкая тень улыбки.
- Нет, всего лишь потому, что вы заявили, что скорее умрете, чем согласитесь выйти за меня замуж.
- Но… но это же абсурдно!
- А еще потому, что заинтересовали, заинтриговали и удивили. Только представьте: за все девятнадцать лет не получив от меня ни единого письма и пользуясь невероятной популярностью, вы всего лишь сказали "нет", но не добавили, что уже выбрали другого.
Неожиданно у Энн закружилась голова - вовсе не от его экстравагантной логики, а от пристального взгляда серых глаз, от поразительного ощущения, что едва знакомый человек безошибочно знает, какие слова ей хочется услышать.
- Значит, вы намерены добиваться моего расположения?
- Именно так.
- А если я все-таки не поддамся?
- Это невозможно.
Типичная мужская самоуверенность.
- И все же?
Ответ прозвучал после долгой паузы:
- В таком случае вернусь в Йоркшир.
- Один? - уточнила Энн.
- Без вас, - уточнил Максимилиан таким тоном, словно точно знал, что реплика не понравится.
О Господи, уж не собирался ли он заставить ее ревновать? Всю свою недолгую жизнь Энн знала о существовании жениха, но его самого впервые увидела лишь вчера. Маркиз не отводил глаз, а потому следовало как-то реагировать. Энн забавно наморщила носик.
- Хорошо.
- Хорошо, - тихо повторил гость? - Ну а теперь не согласитесь ли отправиться со мной на утреннюю прогулку?
- Но ведь идет снег!
- Разве это снег? Мы оба одеты по погоде. - Маркиз сжал губы и снова осмотрел собеседницу с ног до головы. Во взгляде мелькнула легкая ирония. - Если, конечно, не предпочтете сидеть со мной здесь.
Энн неожиданно смутилась.
- Пойду, возьму накидку.
- Такого ответа я и ожидал.
- Только не подумайте, что я вас боюсь, лорд Хэлферст! - задиристо предупредила юная леди, направляясь к двери.
- Максимилиан, - поправил он.
- Нет.
Маркиз в два шага оказался рядом.
- Почему же нет?
Проще было сразу согласиться. С другими джентльменами она чувствовала себя намного увереннее. Они не ставили под сомнение каждое слово - скорее всего половину пропускали мимо ушей.
- Обращение к джентльмену по имени подразумевает определенную долю… фамильярности, - пояснила Энн и нахмурилась: сентенция получилась излишне строгой.
Еще один решительный шаг, и лорд Хэлферст оказался возле двери, преградив путь.
- Но мне довелось слышать, что и сэра Пемберли, и лорда Харда вы как раз называете по именам. Так позвольте спросить: о какой именно фамильярности идет речь?
Леди Бишоп коротко рассмеялась:
- Неужели ревнуете, милорд?
- Да. Причем с каждой проведенной рядом с вами минутой ревность становится все яростнее.
Неожиданное заявление поставило ее в тупик. Как правило, джентльмены разыгрывали карту ревности в надежде добиться благосклонности, а лицемерие утомляло и раздражало. В настоящей, искренней ревности мужчины не признавались - во всяком случае, до настоящего момента.
- Я… я вовсе не собиралась заставлять вас ревновать, - попыталась оправдаться Энн, не зная, куда спрятаться от горячего требовательного взгляда.
- Знаю. И этим вы тоже интригуете, Энн. - Лорд Хэлферст бережно поправил выбившуюся из ее прически непослушную прядь. - Итак, зовите меня по имени. Максимилиан.
"Овцевод. Он овцевод! - почти отчаянно напомнила себе леди Бишоп. - И живет не где-нибудь, а в далекой глуши, в Йоркшире!.."
- Хорошо, Максимилиан, - согласилась она. Твердая решимость противостоять обаянию самоуверенного деревенского обитателя не помогла сдержать странной, непонятно откуда взявшейся нервной дрожи.
Серые глаза потемнели.
- Возьмите накидку, Энн, - коротко заключил маркиз.
Он последовал за ней в холл и по пути с радостью заметил, что леди Бишоп даже не взглянула на поднос с визитными карточками. Да, не зря говорится: кто рано встает…
Максимилиан с удовольствием признался себе, что суженая оказалась значительно сложнее, чем можно было представить. План завоевания приходилось каждую минуту пересматривать и менять, поскольку постепенно раскрывался непредсказуемый, полный сюрпризов характер.
Дворецкий снял с вешалки тяжелую серую пелерину, подбитую мехом горностая, но маркиз тут же перехватил инициативу.
- Позвольте мне, - коротко приказал он и, решительно завладев правом укутать хрупкие плечи прекрасной дамы, приблизившись к Энн сзади, бережно надел накидку.
Невольно оказавшись в ароматном лавандовом облаке, он обошел Энн и встал лицом к ней, чтобы застегнуть под подбородком серебряную пряжку. Чуть терпкий запах и легкое прикосновение к нежной коже пьянили и возбуждали.
Неожиданный эффект! Направляясь в Лондон за невестой, лорд Хэлферст планировал всего лишь жениться - да, вступить в законный брак и родить законного наследника, ничего больше. О том, что невеста может удивить, привлечь и вызвать бурю чувств, не было и речи.
- Энн! - вдруг раздался сверху раздраженный голос. - И куда же ты направляешься?
Леди Дэвен поспешно спустилась. За ней едва поспевала небольшая процессия в составе лакея и двух горничных. Мать подбежала к дочери в таком же бурном волнении, в каком маркиз застал ее вчера, когда приехал за невестой и обнаружил, что та исчезла. Следовало немедленно прояснить ситуацию.
- Доброе утро, леди Дэвен, - с любезным поклоном поздоровался он.
Достойная матрона замерла от неожиданности и залилась краской.
- О Боже милостивый! Лорд Хэлферст! Простите великодушно: не знала, что вы здесь.
- Не стоит извиняться. Всего лишь решил опередить соперников и пригласил леди Бишоп на утреннюю прогулку.
- Опередить соперников?.. - нахмурилась Энн.
- Уверяю вас, милорд, никаких соперников! Мы с лордом Дэвеном неустанно напоминаем дочери о помолвке.
- Мама, пожалуйста, не надо…
- И все же, - заметил маркиз, - считаю, что победа без честной борьбы - это не победа.
Энн открыла дверь и выбежала на улицу. Максимилиан церемонно поклонился растерянной и смущенной мамаше и вышел следом. Возможно, родители действительно пытались призвать дочь к порядку, но вот слушалась ли она - это совсем другой вопрос.
- Энн, - заговорил он, беря спутницу под руку, - сказать по чести, даже не предполагал, что вам так не терпится подышать свежим воздухом.
Леди Бишоп выдернула руку и ускорила шаг.
- Если вы проявляете любезность лишь для того, чтобы одержать сомнительную "победу" в столь же сомнительном соревновании, то уверяю: напрасно тратите время. Можете спокойно возвращаться в Йоркшир. Прямо сейчас!
Добродушие маркиза с трудом выдерживало испытание.
- Не говорите глупостей.
- Глупостей?
- Разумеется, я здесь лишь для того, чтобы завоевать ваше расположение, - перебил Максимилиан и снова завладел ее рукой. - В ином случае не стал бы хлопотать. - Он склонился и легко коснулся губами ее уха. - Но вспомните: разве я упражнялся в лепке снеговиков? Если бы не ваше вольное поведение, встреча могла бы и вообще не состояться.
Утверждение не совсем соответствовало истине: он ведь сам собирался в Лондон за невестой, но только планировал отправиться в путь весной. И вдруг нашелся такой замечательный повод! Не воспользоваться ситуацией было бы просто грешно. Энн взглянула искоса.
- Так что же получается, не появись мое имя в колонке леди Уислдаун, вам так и не пришло бы в голову выбраться из Хэлферста? Кто из нас говорит глупости?
Очень хотелось упрекнуть кокетку в неуважении к договору, заключенному их родителями много лет назад. Но этот участок пути можно было считать пройденным, так что возвращаться не стоило. Всегда лучше двигаться вперед, а не вязнуть в прошлом.
- Возможно, следует согласиться, что никто из нас не относился к обязательствам достаточно серьезно.
- Ничего подобного! - горячо возразила Энн. - У меня нет никаких обязательств по отношению к вам.
- В таком случае, милая, что же мы делаем вдвоем на улице, под снегом? Помнится, перспектива утренней прогулки поначалу не вызвала у вас энтузиазма. - Он шутливо смахнул с ее носа снежинку. - И все-таки зимняя погода очень вам к лицу.
Энн оглянулась через плечо на идущую следом горничную, однако не успела спрятать улыбку.
- Хм. Думаю, я решилась на этот крестовый поход только потому, что от усталости и голода утратила способность рассуждать здраво.
Максимилиан рассмеялся. Направляясь в Лондон, он надеялся встретить покладистую, пусть и слегка избалованную девочку.
- Что ж, непременно запомню вашу склонность к долгому сну, - негромко пробормотал он и отметил, как покраснела спутница. Покраснела, разумеется, не от холода, и это радовало. - Ну а сейчас придется довольствоваться свежим хлебом в пекарне Хэммонда.
Судя по всему, леди Энн действительно проголодалась, потому что ничуть не возражала, когда маркиз привел ее в уютную, теплую кондитерскую и заказал завтрак.
- Откуда вы знаете, что здесь вкусно готовят? - поинтересовалась она, с удовольствием запивая чаем пышную сдобу с маслом.
- Я не чужой человек в Лондоне, - ответил Хэлферст. Он сидел напротив и, не скрывая интереса, наблюдал за трапезой.
Энн взглянула из-под густых темных ресниц.
- Так почему бы, не приезжать чаще?
- Мне здесь не нравится.
- Но почему? Друзья, светские рауты, театры, магазины, вкусная еда - разве все это может не нравиться?
Она не назвала самую притягательную достопримечательность Лондона - саму себя. Как правило, это время дня он проводил на пастбище, проверяя, как чувствуют себя животные. Но иногда и город казался не лишенным достоинств. Отвечать не хотелось, однако зеленые глаза смотрели серьезно, искренне, явно ожидая столь же серьезного и искреннего ответа.
- Видите ли, ваш опыт заметно отличается от моего. Оказалось, что вы судили обо мне не по характеру, а по слухам и сплетням.
- Но ведь иных оснований просто не существовало. - Взгляд Энн слегка омрачился. - Полагаю, и вы явились не только за мной, но и за моими деньгами.
Маркиз улыбнулся:
- Когда нас обручили, мне было всего семь лет. В сферу моих непосредственных интересов входили лишь лошади и оловянные солдатики. Должен честно признаться, что ваша персона в списке не значилась. Право, очень и очень жаль.
Чашка замерла возле очаровательных губок. Энн нахмурилась.
- Хотите сказать, что мы встречались и раньше? Максимилиан кивнул и провел пальцем по тыльной стороне ее ладони.
- Имел честь держать вас на руках, когда вам было три месяца.
- Правда?
- Честное слово. А вы изволили на меня чихнуть и ткнули пальцем в глаз.