- Вскрылись новые аспекты. Я добьюсь лучших условий, и наша страна вступит в следующее тысячелетие богатой и развитой.
- Твой отец…
- Мой отец, к сожалению, мертв. И в знак почтения к его памяти и семейному трауру мы с Николь устроили тихую свадебную церемонию вчера утром. Присутствовали мои мать и сестра и ближайшие родственники Николь - супруги де Белльшан. Когда окончится установленный срок траура, мы устроим торжественный прием и ты сможешь официально приветствовать Николь в качестве моей супруги и члена семьи Дало.
Женщина сверкнула глазами в сторону Николь и снова заговорила на диула. Сомаль крепче сжал руку девушки. Его глаза горели яростным пламенем. Он ответил на том же языке, отпустил Николь и направился к двери. Холодным, вежливым тоном пожелал Ндене счастливого пути. А когда наконец закрыл за ней дверь, резко обернулся и посмотрел на жену.
- Все прошло просто прекрасно.
- Прекрасно? - воскликнула Николь. - Я не поняла ни слова, но это было и ни к чему! Тон ее голоса сказал мне все, что надо!
- Да, но она ни на секунду не заподозрила, что это только прикрытие. Она упрекала мой вкус, мое легкомыслие. Говорила, чтобы я не спускал с вас глаз, а то, чего доброго, вы запятнаете доброе имя нашей семьи, и отчитывала за то, что я бросил вызов министрам, которые больше понимают в делах, чем я. Но она ничем не показала, будто не верит в наш брак.
4
- Если бы она задумалась хоть на пару секунд вместо того, чтобы злиться и кричать, то вполне бы могла, - пробормотала Николь, раздосадованная самодовольным видом Сомаля.
- Почему? - Он сфокусировал на ней свое внимание.
Николь едва не дрожала, вспоминая его поцелуй. С трудом подавив волнение от близости этого изумительного образчика мужественности, она ответила:
- Я не знала ни где вы, ни как вас найти. Если бы вы сами случайно не набрели на нее, мне пришлось бы выдумывать какое-нибудь объяснение того, почему новобрачная меньше чем через сутки после свадьбы не знает, где ее благоверный.
Сомаль задумчиво кивнул.
- Вы правы. Идемте со мной, я покажу вам виллу и расскажу, как пользоваться интеркомом. Когда Нзола на месте, она всегда может разыскать меня. Или одна из служанок.
- Нзола вернется уже завтра. Если неожиданных гостей больше не будет, то, полагаю, я могу обойтись без ознакомительной экскурсии.
Николь не могла объяснить даже себе нежелание проводить время наедине с Сомалем. Они ничего не значили друг для друга, были чужими, собирались оставаться такими и впредь, и все же он целовал ее так, будто был без ума от нее.
Фальшивая страсть - он мгновенно отключал чары, как только они оставались одни. А она… она всего только стояла рядом с ним, и одно это уже заставляло ее мечтать о вещах, которые никогда не сбудутся. Сомаль не прилагал ни малейших усилий, чтобы обольстить ее. Да ему и не надо было ничего делать - достаточно просто быть рядом, и она уже оказывается в плену неведомых ей эмоций.
Николь взглянула на него, пытаясь обуздать свои чувства, обрести хоть минимум контроля над разумом.
Перехватив ее взгляд, Сомаль сказал:
- Идемте, я все же покажу вам виллу. Мама отделывала и украшала ее годами. Я предлагал ей забрать часть картин или мебели в ее новый дом, но она отказалась - воспоминания слишком свежи и слишком печальны.
На одно сумасшедшее мгновение Николь пожалела, что он не предложил ей руки, приглашая пройтись по вилле. Она с упоением ощутила бы силу и тепло его ладони, испытала бы, что это значит - иметь надежную опору в жизни. Насладилась бы волнующим покалыванием, пронизывающим тело при его прикосновении. И фантазировала бы, и смаковала бы эти фантазии наперекор тоскливой реальности…
Николь недоуменно нахмурилась. Откуда взялись эти сумасбродные мысли? Ей не нужна опора и не нужны фантазии.
У нее свободный, почти мятежный дух, что так огорчало сначала ее родителей, потом дядю и тетю. И ей некогда погружаться в какие-то там слащавые томленьица. Она должна еще найти свое место в жизни, доказать всем - и в первую очередь дяде Анри, - что может совершить нечто не менее значимое и стоящее, чем Арлетта или Мадлен.
- Сомаль, мой фотоаппарат у вас? - спросила она, с трудом поспевая за ним по широкому длинному коридору, ведущему в противоположную от ее спальни сторону.
- Зачем он вам? Собираетесь все же сделать репортаж? - осторожно спросил он.
Николь вспыхнула.
- Нет. Но это очень дорогая камера.
Сомаль остановился у открытых дверей. Это был кабинет. Вдоль стен тянулись бесконечные книжные полки. Французские двери выходили на окружающую дом террасу и впускали в комнату легкий океанский бриз.
- Она здесь.
Николь с опаской вошла и приблизилась к большому письменному столу. Взяла лежавшую на краю камеру, проверила индикатор отснятых кадров. Ноль.
- Пленка была конфискована, - небрежно заметил Сомаль, остановившись в дверях.
- Ничего другого я и не ожидала. Могу я получить другую?
- Зачем?
Николь резко обернулась. Насколько проще было смотреть на него, когда их разделяло пространство большого кабинета.
- Я как раз спрашивала себя: чем мне здесь заниматься целыми днями?
- А чем вы заняты дома?
- У меня есть работа, так что утром я обычно прихожу в редакцию узнать, что нового, потом отправляюсь на поиски новых сюжетов. И еще, конечно, встречаюсь с друзьями, хожу за покупками. Кроме того, есть и разные домашние дела.
Сомаль приподнял бровь.
- А готовить вы умеете? - спросил он и, когда Николь кивнула, продолжил: - Что ж, поскольку Нзолы нет, может, вы захотите приготовить что-нибудь нам на ланч?
- Конечно. Вы-то наверняка не отличите кастрюлю от сковородки.
- Ошибаетесь. Я достаточно времени провел вдали от дома, чтобы научиться обслуживать себя, так что вполне могу справиться, когда нет возможности поесть в ресторане.
- А сегодня такой возможности нет?
Сомаль медленно улыбнулся и покачал головой.
Сердце Николь затрепыхалось, перевернулось, упало вниз, взлетело вверх - она с трудом заставила себя снова начать дышать. Николь уже знала, что Сомаль Дало исключительный образчик мужественности и красоты, но улыбка усиливала его обаяние стократно.
Девушка попыталась скрыть от него свою реакцию.
- Что ж, это поможет мне занять сегодняшний день. А как насчет остального времени, когда вы будете вести деловые переговоры и управлять своими фирмами? Вряд ли будет уместно, если я присоединюсь к прислуге в кухне.
- Мы что-нибудь придумаем. В конце концов, речь идет о нескольких неделях. Можете считать, что вы в отпуске. Наслаждайтесь океаном, вы ведь любите море. Весь мой пляж в вашем распоряжении. Может быть, как-нибудь съездите за покупками… А сейчас идемте, я покажу вам виллу, а потом можете заняться готовкой.
Николь взяла камеру и осмотрелась.
- Это командный пункт, полагаю?
- Это мой домашний офис. Как вы знаете, у меня есть официальный офис в Абиджане. Но и дома у меня должны быть условия для работы и возможность связаться с советниками. Пожалуйста, не заходите сюда в мое отсутствие. - Голос его стал жестким, недвусмысленно давая понять, что это не просьба, но приказ.
Она вскинула голову, сверкнула глазами.
- Я уже устала повторять, что я не шпион. И во всяком случае, я не говорю на диула, так что все ваши секреты в полной безопасности. У меня нет ни малейшего интереса к вашим скучным бумажкам и этому дурацкому офису!
Как ей, черт побери, убедить этого человека, что она просто глупый новичок - репортер второсортной, если не третьесортной полупровинциальной французской газетенки, а не коварная сексапильная шпионка?.. Впрочем, подумала Николь, разве эти секс-бомбы не известны своими подвигами по обольщению доверчивых мужчин и выуживанию у них драгоценной информации? Интересно, удалось бы ей соблазнить Сомаля?..
Экскурсия длилась почти час. Вилла произвела на Николь огромное впечатление не только антикварной мебелью и картинами, но и суперсовременным комфортом. Самым впечатляющим оказался зал, где целая стена была занята подлинными произведениями импрессионистов. Николь знала, что, предоставленная самой себе, обязательно вернется сюда и проведет немало часов, разглядывая шедевры.
Сомаль показал ей гостиные, маленькую тихую солнечную комнату отдыха, чудесную оранжерею, гостевые помещения для членов семьи и важных посетителей. Не был забыт даже тренажерный зал. Снаружи у северной стены виллы располагался огромный бассейн, окруженный цветущими кустарниками, скрывающими его от нескромных глаз.
- Зачем нужен бассейн, если Атлантика плещется буквально у порога? - спросила Николь, когда они подошли к рукотворному водоему с ярко-голубой водой.
- Некоторые предпочитают искусственное натуральному, - пожал плечами хозяин. - Здесь у меня есть и то, и другое. Вы можете пользоваться обоими - с условием, что не будете плавать в одиночестве.
- А кто составит мне компанию?
- Я, когда буду свободен. Или Нзола, или кто-нибудь из прислуги, или садовников. Словом, любой, кто может присмотреть, чтобы вы не попали в беду.
- Боитесь, что я уплыву? - пошутила она.
- Нет, Николь, я думаю исключительно о вашем благополучии. Плавать одной - небезопасно.
Девушка кивнула, тронутая его заботой после всех неприятностей, что она ему причинила. Сомаль, конечно, прав: это небезопасно.
Ознакомление с домом хозяин закончил в кухне. Николь в изумлении заозиралась по сторонам.
- Вы, должно быть, даете большие приемы, - наконец пробормотала она, отметив два огромных холодильника, плиту на восемь конфорок, вторую - нормального размера, и духовой шкаф, в котором можно было запечь носорога.
- Родители обожали устраивать званые обеды. Я не такой большой любитель приемов, но, думаю, сейчас, когда мы женаты, многие будут ждать от нас приглашений.
- Нет.
- Нет? - Сомаль внимательно посмотрел на нее. - Почему нет?
- Не люблю больших сборищ, - быстро произнесла Николь. - Кроме того, наш брак не продлится долго. Никто не будет ожидать, что через два дня после свадьбы мы начнем устраивать торжественные приемы.
- Почему вы не любите приемы? - с любопытством спросил Сомаль.
- Никогда не знаю, о чем разговаривать с людьми. Всю жизнь я вынуждена была посещать разные общественные мероприятия из-за дяди. Никогда не говорила ему, но я их просто ненавижу! Вечно боюсь, что не вовремя сказанное слово приведет к концу привычного мира.
Сомаль расхохотался. Николь никогда не слышала такого заразительного смеха. Уголки ее губ тоже задергались, но даже его смех не смог стереть память о неловком чувстве, которое посещало ее в ожидании встречи с толпой посторонних.
- Не вижу ничего смешного, - с достоинством произнесла Николь.
Он подошел к ней ближе - слишком близко. Она чувствовала жар его тела, запах его кожи, столь обольстительные, что хотелось бросить камеру на пол, упасть в его объятия и снова вкусить сладость поцелуя. Николь, тяжело вздохнув, сдержала предательский порыв тела - нельзя дать этому постороннему для нее мужчине осознать, какое волнение он в ней вызывает.
- Извините меня. Это действительно не смешно. Прошу прощения за то, что смеялся. Но какую бы оплошность вы ни совершили на светском рауте, это не приведет к катастрофе. И если вы чувствуете себя неловко, то мы не будем давать приемов.
Николь вздрогнула. Чего-чего, а этого она совсем не ожидала.
- Это ваш дом, и если вы хотите приглашать гостей, то я сделаю все, на что способна. Я просто хотела объяснить, что не очень уверенно чувствую себя с посторонними. Вот Арлетта, она просто блистает в таких ситуациях. Всегда знает, что сказать, кто самый главный гость, как исправить допущенную кем-то оплошность.
- Арлетта? Это ваша кузина?
Николь кивнула.
- Да, она искусствовед.
- А, теперь я вспомнил. Искусствовед, финансист… и фотограф.
- Фоторепортер в настоящее время. - Если только меня не уволили за прошедшую неделю, когда я не давала о себе знать, подумала Николь. Она посмотрела на Сомаля, прикидывая, как он среагирует, если она попросит разрешения воспользоваться телефоном. - Наверное, мне надо было бы сообщить боссу о том, что случилось, - не вполне уверенно произнесла Николь.
Он пожал плечами.
- Если они заслуживают названия газеты, то давно уже все знают. Вчера днем официально сообщили о нашем браке. Я отключил все телефоны, кроме личной линии, чтобы нас не беспокоили репортеры. Мои советники справятся сами.
- О! Должно быть, здорово иметь массу людей, готовых выполнять ваши приказания.
- Да. - Сомаль улыбнулся, немало позабавленный ее замечанием. - Как насчет ланча?
Николь осмотрелась, куда бы положить камеру, потом кивнула и начала деловито открывать шкафы, холодильники, пытаясь понять, с чего начать.
- Присоединяюсь к массам, готовым выполнить ваши приказания, - суховато заметила она.
- В противном случае можете остаться голодной, - парировал Сомаль, но тон его был дружелюбно-шутливый.
Она пыталась игнорировать его и продолжала знакомиться с чудесами кухни. Открыв второй холодильник, Николь обнаружила там блюдо очищенных и отваренных креветок - явно Нзола позаботилась.
- Могу сделать креветочный салат. Подойдет?
- Прекрасно. Вернусь через четверть часа. Вам хватит этого времени?
- Конечно. - Николь постаралась скрыть свое разочарование. А она-то полагала, что они будут готовить еду вместе и ей удастся лучше узнать своего мужа.
Временного мужа, временного! - прикрикнула она на себя, гремя содержимым выдвигаемых ящиков. Запомни это наконец, глупая девчонка! У вас брак по расчету, и Сомаль Дало не больше хочет видеть тебя в своем доме, чем ты - здесь находиться. Твое дело - доказать семейству, что можешь в жизни достичь не меньшего, чем Арлетта и Мадлен. Пора бы тебе, девочка, занять свою нишу в жизни и сделать карьеру!
Николь вздохнула, подумав о карьере. Нет смысла обманывать себя: фотожурналистика - не ее призвание. Она провалилась прежде, чем сумела сделать что-то стоящее.
Жизнь бывает так несправедлива…
Занятая невеселыми размышлениями, Николь не заметила, как приготовила салат. Пожалуй, у бассейна неплохое место для ланча, решила она, нагрузила едой и напитками большой поднос и отправилась к сверкающей под солнцем воде. Поставила складной стол под тенью цветущего раскидистого дерева, опустила на него поднос, оглядела полученный результат и осталась довольна. Теперь надо только заманить сюда Сомаля.
- Приятно выглядит.
Николь так и подскочила от неожиданности. Она не слышала, как он подошел к ней сзади.
- О, Нзола оставила все компоненты, а уж смешать их вместе не составляет труда, - небрежно отозвалась Николь.
Сомаль отодвинул стул, усадил ее, потом устроился напротив. Николь удовлетворенно отметила, как, попробовав салат, он с воодушевлением принялся за еду.
Сомаль украдкой изучал свою супругу. Она глядела на все вокруг сияющими глазами, улыбаясь от удовольствия. Цветы и кустарник явно пленяли ее своей красотой. Она определенно умела ценить прекрасное, это он заметил, знакомя ее с виллой. А какие еще интересы у незнакомки, которую он сделал на время своей женой?
- У меня есть кое-какие дела. Но в шесть часов я собираюсь на верховую прогулку. Хотите присоединиться ко мне? - неожиданно для себя предложил Сомаль.
Он практически никогда и никого не приглашал сопровождать его верхом. Это было отдыхом, любимым развлечением. Если после тяжелой деловой недели ему удавалось выкроить пару часов - он считал это удачей, почти праздником. Почему вдруг ему вздумалось позвать Николь?
- С удовольствием. А куда мы поедем?
- Вдоль пляжа. Вообще-то вечерами я люблю выезжать в пустыню. Вы еще, наверное, не видели наших пустынь - моя летняя резиденция, где вас арестовали, далеко от берега, в джунглях.
- Не видела… А сколько можно проехать вдоль океана, чтобы не наткнуться на посторонних?
- Если поедем в сторону от Абиджана, то километров десять, если к столице, то только два. У вас есть подходящий костюм для верховой езды?
- Джинсы. Думаю, на сегодня этого достаточно.
- Прекрасно. В конюшне есть еще несколько лошадей кроме моего Горного Ветра, я прикажу оседлать для вас одну. Какую вы предпочитаете - спокойную или горячую нравом?
- Горячую, конечно. Хочу мчаться вдоль океана наперегонки с ветром! - Николь засмеялась от радости, предвкушая дивную прогулку. Глаза ее засверкали как настоящие изумруды.
Значит, не только гнев придает им этот драгоценный блеск, подумал Сомаль. Радость тоже. Что еще вызывает у нее такую страстную реакцию?
Он одернул себя. Поцелуй на публике для придания достоверности их представлению - это вполне объяснимо и оправданно ситуацией. Но она незнакомка, оказавшаяся здесь при сомнительных, не совсем приятных обстоятельствах. Между ними не может быть никакой страсти. Как только завершатся переговоры, она покинет его дом и его жизнь.
Сомаль поднялся, бросил салфетку на стол.
- Ланч был изумительный. Я зайду за вами в шесть. - Он резко повернулся, намереваясь уйти, прежде чем его посетят еще какие-нибудь неуместные мысли.
- Сомаль, - позвала его Николь.
- Да? - Он обернулся.
Она ставила тарелки на поднос.
- Я хотела бы сегодня поплавать. Здесь, в бассейне. Со мной ничего не случится, обещаю…
Он было заколебался, но осторожность победила. Его любимая двоюродная сестра утонула, когда они оба были детьми, и горькая память об этом была до сих пор жива в его душе.
- Я принесу мои бумаги на террасу, буду читать там, - сказал Сомаль. - Дайте мне полчаса.
- О, - протянула она, несколько озадаченная тем, что он считает необходимым присматривать за ней даже в бассейне. Сомаль улыбнулся про себя: эта европейская женщина с глазами-изумрудами очаровывала его все больше. Николь меж тем продолжила: - Конечно, конечно. Мне ведь надо еще убрать со стола, отнести посуду в кухню. Спасибо вам.
Она начала напевать, собирая тарелки и смахивая крошки на поднос.
Направляясь в свой кабинет, молодой министр размышлял о своей гостье-пленнице. И в тюремной камере, и на роскошной вилле - везде она вела себя внутренне независимо. Как жаль, что она чувствует себя неуверенно при большом стечении народа. Она могла бы держать людей в напряжении и интриговать одновременно.
Прошло сорок минут, прежде чем Сомаль вышел на террасу. Он принес с собой стопку папок и газет. Николь сидела на краю бассейна и болтала в воде ногами.
Впервые в жизни Сомаль порадовался, что на нем темные очки. И понадеялся, что она не заметила его реакции. На ней был модный купальник зеленого цвета. Он облегал ее, подчеркивая каждый изгиб тела, и позволял любоваться высокими упругими грудями, тонкой талией, упоительными линиями бедер. Длинные стройные ноги начинались, казалось, от шеи…
- Спасибо, что пришли. Я не задержу вас надолго. Немного поплаваю, а потом буду лежать на солнце и загорать.