Его слова будто освободили Викторию. Она позволила ему обнять ее и крепко прижать к себе, и все ее тело занялось жаром, соски напряглись и отвердели. Виктория закрыла глаза и полностью отдалась во власть своих ощущений.
- Вот так… - прошептал ей на ухо Блейк. - Твое тело просто умоляет, чтобы я прикоснулся к нему, и требует еще большего.
Блейк снова поцеловал ее, на этот раз осторожно исследуя языком потайные глубины ее рта.
Виктория застонала и выгнулась в его объятиях.
- Да, - охрипшим голосом произнес Блейк, - ты быстро учишься, моя прелесть. Позволь мне показать тебе кое-что еще.
С этими словами Блейк распахнул ее халат. Шелковая ткань соскользнула с плеч и легким облачком упала к ногам. Виктория почувствовала, как его рука провела по шелку ночной рубашки и накрыла ее грудь. Большим пальцем он стал ласкать напряженный сосок, и волна несказанного удовольствия прокатилась по ее телу. Виктория глухо застонала.
- Да-а, - прошептал Блейк, как будто зная, насколько чувствительна к ласкам ее грудь.
Большой палец Блейка скользнул под шелк ночной рубашки и дотронулся до затвердевшего соска. Жаркая волна удовольствия опять заливала ее, и из горла вырвался тихий, приглушенный звук.
- Тебе понравится… ты полюбишь это… - Голова Блейка склонилась к ее груди, и она почувствовала, как его горячее дыхание увлажнило прозрачную ткань, прикрывавшую грудь. Он медленно обхватил губами сосок и, стягивая ткань вниз, обнажил розовый бутон и коснулся его языком.
Виктория запрокинула голову и задохнулась в сладком обжигающем пламени.
Губы Блейка тем временем завладели вторым соском, жадно и ненасытно лаская его. Наслаждение пронзало Викторию сладкой болью, она задыхалась, чувствуя, как бурлит в жилах кровь, тяжелеют бедра и сладкая истома разливается по всему телу.
Его возбужденная плоть уперлась ей между ног, и она охотно раздвинула их. Блейк вплотную подтянул ее к своим бедрам, и Виктория застонала от наслаждения и выгнулась ему навстречу, вцепившись в рукава рубашки.
- Пожалуйста… - прошептала она, совсем потеряв голову от бушующего в ней желания.
Блейк внезапно замер и отступил, унося с собой тепло своего тела.
- Прости, Виктория. - Он стоял, сжав кулаки и тяжело дыша. - Я не собирался ни к чему принуждать тебя, просто хотел отдать ожерелье.
Виктория подняла на него затуманенный взгляд, пытаясь понять, о чем он говорит. Она просила не выпускать ее из объятий, а он истолковал ее страстный отклик как мольбу остановиться.
Виктория пришла в себя, и на смену безрассудному желанию подступило ощущение униженности.
Она дрожала от прохладного ночного воздуха. Опустив глаза, Виктория с ужасом увидела влажную ткань ночной рубашки и набухшие соски, которые, ей показалось, вот-вот прорвут тонкую ткань.
Она подняла упавший к ногам халат и мысленно поблагодарила лунный свет, который скрыл ее замешательство.
- Спасибо за ожерелье. Доброй ночи, милорд. Не поднимая глаз, Виктория выскользнула из комнаты раньше, чем Блейк успел остановить ее.
Глава 12
Блейк видел, как стремительно Виктория покинула комнату.
Он тихо выругался и взволнованно провел рукой по волосам. В нем разгоралась битва: сексуальные потребности и жажда мести безжалостно боролись с желанием приласкать и защитить ее.
Сегодня вечером соблазнение не входило в его планы. Блейку не хотелось признаваться, но печальное лицо Виктории, когда она проиграла в вист, и то, как она пожелала доброй ночи леди Саманте с Джастином и рано ушла к себе, сильно встревожили его. Поэтому он искал ее с единственной целью - вернуть ожерелье.
Но когда он увидел ее перед окном в музыкальной комнате в лунном свете, ему захотелось прикоснуться к ней.
Всего лишь прикоснуться.
Но ее нетерпеливый отклик, горящий желанием взгляд, сладкие губы разожгли в нем страсть.
"Проклятие".
Блейк ругал себя за то, что позволил дочери своего врага так взволновать его. Она перевернула его душу. Всякий раз, когда она была рядом, сердце начинало глупо колотиться в груди и сосало под ложечкой.
Куда делась его холодная безжалостная логика, его непоколебимая решительность? Мысли Блейка вернулись к горькой участи его семьи. Отец убил себя выстрелом в голову, и семье пришлось столкнуться с ужасами долговой тюрьмы. В работном доме свирепствовала чахотка, и мать Блейка подхватила эту болезнь практически сразу, как только оказалась в тюрьме. А его сестра, красивая, добрая Джудит, пострадала больше всех, тщетно пытаясь облегчить страдания Блейка с матерью.
Что касается Виктории, то это - всего лишь тактический ход, и ничего больше. Он должен придерживаться плана мести, или все потеряно. Девчонка независимо от того, насколько она красива или умна, не должна мешать его плану. Возмездие должно свершиться, даже если цена его будет велика, даже если на пути к нему он потеряет часть своей души.
- Он настаивает, чтобы ты проводила с ним все свое время? - недоверчиво спросила леди Саманта. Виктория решительно кивнула.
- Даже когда он работает за столом в библиотеке, я должна сидеть там и читать, - добавила Виктория. - Только когда мистеру Вудуарду необходимо поговорить с Равенспером, меня отпускают.
- Подумать только. - Саманта откинулась на подушки, удобнее устраиваясь на диванчике. - Ситуация намного серьезнее, чем я думала. Судя по тому, что ты рассказываешь, Блейк ведет себя довольно странно. Я не знала, что он относится к женщине с таким собственническим инстинктом.
Виктория налила чай, передала леди Девон чашку и села, напротив, в кресло с подголовником.
- Я счастлива, что каждый день на некоторое время он лишает меня своего присутствия и позволяет выпить с тобой чашку чая.
В течение последней недели Виктория ежедневно приглашала Саманту на чай. Для нее это была единственная возможность пообщаться с женщиной, кроме прислуги, с тех пор, как она месяц назад приехала в Роузвуд.
К растущему раздражению Виктории, прислуга боготворила своего хозяина и никогда не говорила о нем ни одного плохого слова.
Виктории, необходимо было знать, каким мужчиной стал Блейк, и она понимала, что дружба с баронессой поможет ей в этом.
- Мне показалось, что Блейк насторожился, когда я сказала ему первый раз, что пригласила тебя в Роузвуд. - Виктория смотрела на новую подругу поверх поднятой к губам чашки.
- Это потому, что Равенспер знает меня, - тихо рассмеялась Саманта, - и обеспокоен тем, что я могу рассказать тебе.
Виктория с громким стуком поставила чашку с блюдцем на стол, подалась вперед и выжидающе посмотрела на Саманту.
- Тогда, после ужина, прежде чем мужчины прервали нашу беседу в гостиной, ты говорила, что умная женщина может превратить желание мужчины в нечто большее. В свою пользу…
- Ага, - улыбнулась Саманта, - значит, ты признаешь, что Равенспер желает тебя.
- Желание - не любовь.
- Ты права. Мужчине не обязательно любить женщину, чтобы испытывать к ней влечение. Но данная ситуация необычна. Он привозит тебя в собственный дом и настаивает, чтобы вы все время проводили вместе. Его чувства намного глубже простого желания.
- Единственная причина, по которой он заставил меня жить в Роузвуде, это возмездие.
Саманта наклонилась к Виктории и взяла ее за руку.
- Я уже говорила, что у такого состоятельного человека, как Равенспер, есть множество способов, чтобы отомстить. - Взгляд ее голубых глаз упал на ожерелье Виктории. - Я заметила, что это очаровательное ожерелье снова у тебя. Он сам вернул его тебе после твоего необдуманного проигрыша или тебе пришлось выкрасть его у Блейка?
Рука Виктории инстинктивно потянулась к ожерелью, а губы сложились в улыбку от одной только мысли, что кто-то может что-то украсть у Блейка.
- Нет, Саманта, он оказался достаточно великодушным и вернул мне его сам.
- И что же он попросил взамен? Может, поцелуй? Или ночной визит в его спальню?
Будь у Виктории в руках зеркальце, она бы увидела, как вспыхнуло ее лицо. Даже после недельного общения с искренней и прямолинейной баронессой Виктория все еще ощущала неловкость, обсуждая подобные темы. Ее добродетельная мать упала бы в обморок, если бы в ее присутствии Виктория произнесла слово "поцелуй" или подняла тему холостяцкой спальни.
Но Виктория понимала, что советы леди Саманты и ее жизненный опыт очень важны для нее, если она собирается прожить этот год в одном доме с таким привлекательным мужчиной, как Блейк Мэллори.
- Ну, так что? Что он сделал? - повторила Саманта, видя замешательство Виктории.
- Он ясно дал понять, какие испытывает чувства, но ни к чему не принуждал меня.
На нее нахлынули воспоминания о том, что происходило в музыкальной комнате. Она мгновенно вспомнила свои ощущения, лунный свет, мужской запах Блейка, его сильные руки, сжимавшие ее в объятиях, мягкие и одновременно требовательные губы, прикосновения влажного языка к груди, напряженные соски…
- Я удивлена, что он ограничился только этим, - ответила Саманта, бросив на Викторию многозначительный взгляд. - Ничего такого, что разбудило бы желание девственницы?
- Я и не хочу этого, по крайней мере, пусть это будет не он - тот, кто разбудит во мне желание. Я презираю собственную слабость.
После этой ночи Виктория действительно ненавидела себя. Она все еще смущалась и переживала, вспоминая свою реакцию на его ласки, и была благодарна Блейку, что он неправильно истолковал ее мольбу. И не отпусти он ее, Виктория не знала, что бы она сделала и как далеко могла бы зайти.
- Не будь к себе так строга, дорогая. Многие особы женского пола теряют голову, едва он входит в комнату.
- Но я уже не какая-то там девочка! Мне не шестнадцать лет! Я взрослая, независимая женщина, - раздраженно бросила Виктория. - Я обдумываю и планирую, свои поступки и привыкла считать себя вполне разумным человеком.
- Но Равенспер - настоящий мужчина. И, проживая в одном доме с такой красивой женщиной, однажды он постучит в дверь твоей спальни. Это просто вопрос времени.
- Этого никогда не будет, - решительно проговорила Виктория.
- Откуда такая уверенность? - удивилась Саманта.
- Он поклялся не завлекать меня в свою постель, пока я сама не попрошу его разделить эту постель со мной.
- Что за чушь! - воскликнула Саманта. - Я даже представить себе не могу, что Равенспер может обещать нечто подобное. Разве ты не понимаешь, Виктория, насколько глубоки его чувства к тебе? Он должен слишком сильно хотеть тебя, чтобы согласиться на такие абсурдные условия.
- Все, что он хочет, так это унизить моего отца, погубив мою репутацию. - Виктории показалось, что на грудь ей положили тяжелый камень.
- Но зачем тогда привозить тебя в уединенное деревенское поместье? Почему не похвастаться тобой в Лондоне в самом разгаре сезона?
Действительно, почему?
Подобная мысль уже много раз посещала Викторию. Единственное, что приходило ей на ум, - так Блейк хотел продлить мучения отца, дать ему фальшивую надежду, прежде чем раздавить семью и поставить под угрозу его место в министерстве финансов.
- Равенспер хочет наказать отца за те годы, что его семья провела в работном доме, и за смерть матери и сестры.
- Тогда ему нет смысла ждать. Чем скорее случится скандал, тем быстрее наступит возмездие. Может быть, он и хочет, чтобы твой отец проводил бессонные ночи, тревожась за тебя, но я убеждена: тебе Равенспер не хочет причинить никакого зла.
- Я не верю ему, и ненавижу собственное бессилие.
- Бессилие? - изумилась Саманта. - Ой, я сейчас умру! Да нет ничего сильнее красивой женщины!
- И что же мне делать?
- Дразни его, моя девочка!
- Дразнить его?
- Сопротивляйся его обаянию и одновременно соблазняй его. Заставь его жалеть о своем нелепом обещании.
- У меня не получится. Не стоит даже и пробовать. Возможно, мое доброе имя скоро смешают с грязью, но в глубине души я сохраню чувство собственного достоинства. И надеюсь, если когда-нибудь выйду замуж, по крайней мере, смогу подарить свою невинность будущему мужу.
- Брак - это еще не все, - ответила Саманта. - Свою молодость я провела в браке без любви, всецело подчиняясь стареющему мужу и законам общества. И только когда стала вдовой, я получила свободу и нашла Джастина, мужчину на десять лет младше меня. Он - младший сын в семье, у него нет наследства, он должен жениться ради титула, денег, а лучше - и того и другого.
- Я завидую этой свободе. - Смерть барона, поняла Виктория, дала Саманте состояние и титул, которые нужны были Джастину.
- Разве ты не понимаешь? Теперь у тебя есть такая же свобода. У тебя появилась возможность набраться опыта, как обращаться с мужчиной, не привязывая его к себе навечно. Такую свободу имеет любовница.
- Но даже если я захочу узнать Равенспера, как я могу отдать себя мужчине, которому не доверяю? Мужчине, который, возможно, уже распространил слухи о моем падении? - не без скептицизма заметила Виктория.
- На прошлой неделе я была на балу у леди Камерон, о тебе там не было сказано ни слова. То, что Блейк согласился не затаскивать тебя в свою постель, подсказывает мне: он заботится о тебе намного больше, чем хочет показать.
- Но дразнить и соблазнять его? Я не знаю как!
- Он - хороший человек. Ты должна, доверять ему и своему сердцу. Когда будешь, готова к тому, чтобы сблизиться с ним, я расскажу тебе, как действовать, чтобы соблазнить графа!
Глава 13
- Не нужно этого, милорд.
- Нужно, дорогая. Ты сама сказала, что твои юбки слишком узки для верховой езды. - Блейк улыбнулся, рассматривая ее юбку. - Когда я нахожусь в деревне, то значительную часть времени провожу в седле. Ты нередко сопровождаешь меня, поэтому новая одежда для верховой езды тебе просто необходима.
Решительно взяв Викторию под локоть, Блейк повел ее в магазин мадам Флер.
Виктория едва сдержалась, чтобы не надерзить ему. Если ему нравится ездить верхом, то это вовсе не означает, что она тоже получает от этого удовольствие. Он возомнил, что она будет сопровождать его всякий раз, когда у него появится желание прокатиться куда-то. И именно по этой причине притащил ее сегодня утром к портнихе.
Зазвенели крошечные колокольчики, дверь открылась и закрылась за ними, извещая хозяйку о приходе гостей. Появилась, несколько хмурясь, полная женщина маленького роста, модно одетая:
- Вам назначено, месье? У меня сегодня очень много примерок.
- Я новый владелец Роузвуда, и мы хотим пока просто взглянуть на ваши изделия.
Блейк посмотрел на женщину холодным, оценивающим взглядом, по которому любой торговец сразу понимает, что перед ним состоятельный клиент.
Узнав, что ее магазин удостоил своим присутствием граф Равенспер, портниха тут же изменила манеру поведения. Наткнувшись на подставку, на которой лежала куча эскизов платьев, она поспешила к ним:
- Лорд Равенспер, какая честь. Я слышала, вы восстановили Роузвуд, и теперь поместье стало еще краше, чем прежде.
- Мадам Флер, - кивнул Блейк, - позвольте представить вам мою кузину, мисс Эштон.
Француженка поджала губы, давая понять, что ей точно известно, какие отношения связывают эту пару, но тут же затараторила:
- Для меня большая честь познакомиться с вами, мадемуазель Эштон. Вы очень красивая.
Виктория замерла, пораженная словами Блейка, и ничего не ответила.
Его кузина!
Какое нелепое объяснение! Зачем ему лгать портнихе? Судя по выражению ее лица, она уже поняла, что никакие они не родственники. Портниха такого уровня наверняка имеет огромный опыт по обслуживанию любовниц многочисленных богатых мужчин.
- Моей кузине нужно несколько платьев для верховой езды, мадам Флер, - объяснил ей Блейк, шагнув вперед и увлекая за собой Викторию.
- Qui, милорд, конечно. Пожалуйста, посмотрите ткани, а я сниму мерки с мадемуазель. - Портниха бросилась куда-то в глубь салона за сантиметром.
Виктория быстро повернулась к Блейку с округлившимися от изумления зелеными глазами:
- Твоя кузина?
Блейк равнодушно пожал плечами, ленивым взглядом блуждая по готовым нарядам, пока не остановился на одном своеобразном платье.
- Вряд ли кому-то есть дело до того, кого она обслуживает. А хозяйку, похоже, волнует только одно - прибыль.
Виктория повернула голову, чтобы взглянуть на платье, привлекшее внимание Блейка.
Высокая талия, глубокий вырез и узкие рукава - наряд для распущенной женщины. Платье подтвердило первоначальные подозрения Виктории насчет клиентов портнихи.
- За деньги всего не купишь, милорд, - заметила она, взглянув на Блейка.
- Мне это хорошо известно, - серьезно ответил Блейк. Его близкое присутствие лишало ее спокойствия, и Виктория отправилась изучать ткани, которые предлагала мадам Флер.
Вскоре рулоны тканей, сложенные на полках, полностью завладели ее вниманием. Здесь были шелк, парча, атлас, креп и бархат всех цветов радуги - от самых ярких до пастельных тонов.
Поддавшись порыву, Виктория потрогала несколько образцов и мгновенно затрепетала, почувствовав их текстуру и мягкость. Она никогда не была одержима модой и нарядами, как многие ее знакомые, но все же обожала покупать новые платья. Мысль о сшитом на заказ наряде вызывала в ней приятный трепет.
Виктория так увлеклась, что едва не споткнулась о рулон тонкого черного шелка. Она взмахнула руками, пытаясь устоять на ногах, но крепкая рука удержала ее за локоть.
- Что такое происходит с женщинами, когда они оказываются в магазине? Похоже, всякий раз у них голова идет кругом.
- Возможно, тебя это удивит, но не все женщины безмозглые создания. - Виктория вырвала свою руку.
- Да я просто подразнил тебя, Виктория. - Блейк подарил ей такую улыбку, от которой у нее участился пульс.
Тяжелые шаги известили о возвращении мадам Флер.
- Если вы проследуете за мной в примерочную, мы сможем снять мерки с мадемуазель.
Портниха повела их в глубь салона, мимо рулонов тканей и платьев на вешалках. Они оказались в узкой комнате, в центре которой перед большим зеркалом в подвижной раме располагался круглый подиум, а по периметру на стенах крепились медные крючки. Углы примерочной были завалены шитьем, что свидетельствовало о больших объемах заказов.
- Мадемуазель, я расстегну ваше платье, - мадам Флер встала у Виктории за спиной, - чтобы снять мерки.
- Подождите! - круто повернулась Виктория. Ее взгляд беспокойно метался между портнихой и Блейком. - Мадемуазель, я хочу, чтобы Равенспер… То есть я хочу, чтобы мой кузен вышел. Неприлично, если он увидит меня раздетой.
У женщины от изумления округлились глаза, она молча смотрела то на Блейка, то на Викторию. Реакция портнихи лишний раз подтвердила убеждение Виктории, что мадам Флер не поверила в их родство.
- Похоже, моя кузина излишне стыдлива. - Блейк поднял брови, его глаза заискрились весельем.
Виктория почувствовала, что ее бросило в жар, ей захотелось перебежать через комнату и влепить ему пощечину, чтобы с его красивого лица исчезло насмешливое выражение.
Стыдлива!
А чего он ждал? Что она позволит незнакомой женщине раздеть ее в его присутствии, чтобы он мог с вожделением смотреть на нее?