– Но, Софи, дорогая, разумеется, у тебя есть поклонники! – смеясь, воскликнула Вайолет. – Мистер Кольер, служащий банка. Ведь каждый раз, когда ты туда приходишь, он настаивает, чтобы именно он встречал тебя. И сын мистера Шелтона, Джеффри. И Роберт, сын лорда Хита.
Мик запомнил имена, чтобы позже разузнать побольше об этих мужчинах.
Вайолет же продолжала:
– Все они восхищаются тобой, Софи. Я уверена, если бы ты позволила кому-нибудь из них…
– Раз вы так интересуетесь цветами, инспектор Данбар, возможно, вы хотели бы посмотреть сад? – перебила тётушку Софи, в её голосе слышалось отчаяние. – Я могу показать вам его, если хотите.
Она хотела показать ему сад не ради удовольствия находиться в его обществе, но это ничуть не смущало Мика. Возможно, ему удастся спровоцировать её и она нечаянно проговорится. Выдаст какую-нибудь полезную информацию, хоть её крохи.
Мик поставил чашку.
– Любой был бы счастлив выйти с вами на прогулку в сад, мисс Хэвершем. Вы оказали мне честь своим любезным приглашением.
Услышав его галантный ответ, Вайолет засветилась от удовольствия, мисс Пибоди хихикнула и даже мисс Этвуд с её вытянутым, вечно разочарованным лицом удостоила его улыбки.
Софи сжала губы, развернулась и молча вышла из комнаты, велев ему следовать за собой нетерпеливым взмахом руки.
– Софи, – окликнула её тётушка, когда они оба уже покинули гостиную, – раз ты идёшь в сад, не могла бы ты нарвать цветов для обеденного стола? Я заметила, что тёмно-красные розы уже расцвели. Мы могли бы поставить их в центре.
– Конечно, тётушка, – не останавливаясь, откликнулась Софи и продолжила шествовать по коридору. При ходьбе муслиновые оборки на отделанной кружевом нижней юбке взлетали вокруг её туфелек. Мик заметил, что на спинке её блузки расстегнулась одна пуговичка, и теперь ему был виден кусочек белого кружевного корсета. Он улыбнулся, понимая, что Софи даже и не догадывается о том, что случайно предоставила ему возможность полюбоваться на своё нижнее белье.
Они дошли до кухонных помещений, расположенных в задней части дома, где Софи задержалась в кладовой дворецкого. Она надела фартук, положила в карман фартука садовые ножницы, взяла корзину и вышла из дома через чёрный ход.
Мик следовал за девушкой, разглядывая её спину и наслаждаясь превосходным видом, который ему открывали расстёгнутые пуговицы. Они прошли по небольшой лужайке и ступили на вымощенную плитами дорожку, которая вилась через настоящий английский сад, яркий и цветущий. С трёх сторон сад был окружён высокой каменной оградой, благодаря которой сюда не доносился лондонский шум. Здесь пахло цветами, их сладкие насыщенные ароматы отчётливо различались в воздухе.
Мик шёл по дорожке вслед за Софи, но едва они сделали несколько шагов, как Софи остановилась и повернулась к нему.
– Мои поклонники вас не касаются. Вам обязательно надо совать свой нос в мою личную жизнь?
– Вы сказали, что у вас нет поклонников.
– Я хочу сказать, я понимаю, что вы пытаетесь сделать. Вы задаете вопросы, будто бы мимоходом, только для поддержания разговора, но на самом деле вы выпытываете, – её глаза сузились. – Это оскорбительно. И бесполезно. Какое отношение могут иметь к вам мои поклонники?
– Я лучше знаю, что имеет ко мне отношение, а что – нет, мисс Хэвершем. Если мне кажется, что какие-то вещи важны для моего расследования, я буду ими заниматься, и меня совершенно не волнует, причинит ли это вам неудобство.
Софи поставила корзину на каменную дорожку, достала ножницы и начала быстрыми движениями срезать полураспустившиеся розы с ближайшего куста, кидая их в корзину.
– Во время вашего визита к нам сегодня утром вы выяснили местонахождение каждого из нас; вы должны были уже убедиться, что все мы говорим правду. Вы нечестным путем получили приглашение поселиться у нас – и вы не стали бы добиваться этого, если бы считали, что кто-то из нас пытается убить вас.
– Следовательно?
– Следовательно, сейчас вы намерены разузнать всё, что только возможно, о моих друзьях и знакомых; потом вы начнете гадать, кто из них может быть вашим подозреваемым. Вы хотите знать всё о моих предполагаемых поклонниках, потому что считаете, что, если убийца не один из нас, то это, должно быть, кто-то из моего окружения. Я пока права в своих предположениях?
– Вы очень проницательны.
Софи искоса на него посмотрела.
– Это не проницательность. Это знание. Между ними есть разница.
– Что вы имеете в виду?
– Я уже говорила вам, что иногда могу читать чужие мысли. Я знаю, что вы замышляете, и пригласила вас выйти в сад, чтобы сказать вам наедине, что мне не нравятся ваши мотивы.
– Но почему вы считаете, что все мои усилия напрасны? Вы и, правда, верите, что никто из ваших знакомых не способен на убийство? Вы настолько наивны?
– Дело не в наивности. Я знаю, что человек, пытающийся убить вас – кто бы он ни был – не имеет ко мне никакого отношения. Он как-то связан с вами.
– И как вы можете это доказать?
Не ответив, Софи подняла корзинку и пошла дальше по дорожке.
Мик смотрел девушке вслед. Она продолжала настаивать, что может предвидеть будущее и читать чужие мысли. Инспектор задался вопросом, не было ли его первое впечатление верным. Может быть, она действительно безумна.
Пройдя пару футов, Софи остановилась и наклонилась, чтобы срезать несколько ярко-жёлтых цветов. Когда она выпрямилась, Мик ухмыльнулся. Еще одна пуговичка на спинке её блузки расстегнулась.
Инспектор задумался, не стоит ли ему предложить девушке застегнуть эти пуговички. И то, как покачивались её бедра, пока она шла дальше по дорожке, делало эту мысль ещё более соблазнительной. Яркое солнце светило Софи в спину, и сквозь все её юбки Мик видел расплывчатые очертания её ног – её длинных прекрасной формы ног, которых он касался прошлой ночью. И всё же, если бы на ней не были надеты нижние юбки, он бы увидел намного больше, чем просто смутный силуэт.
– Проклятье, – пробормотал он, – как бы я хотел, чтобы женщины не носили так много одежды!
Софи остановилась и обернулась.
– Что вы там делаете? – окликнула она его.
Направляясь к тому месту, где стояла Софи, Мик постарался выбросить из головы мысли о её ногах. Он напомнил себе, что она является подозреваемой, вероятной соучастницей преступления, что, возможно, она немного не в себе, но всё это не помогало. Он хотел провести руками по этим длинным ногам, хотел нежно погладить чувствительную кожу под её коленками.
Мик глубоко вздохнул.
– Как вы читаете чужие мысли?
– Просто читаю, – ответила девушка. – Мысли других людей появляется в моей голове, как будто бы они сами сказали мне, что они думают.
Совершенно невозможно, чтобы она говорила правду. Если бы она могла прочитать его мысли всего минуту назад, она бы отвесила ему пощечину.
– Меня и правда не волнует, верите вы мне или нет, – продолжила девушка. – Что меня тревожит, так это ваши поступки. Изучение наших жизней, вопросы о наших друзьях, слухи и сплетни, которые вы попытаетесь собрать, – и всё зря. Со временем вы вынуждены будете признать, что никто из наших знакомых никак не связан с человеком, который покушался на вашу жизнь. Почему вы просто не уйдёте?
– Не беспокойтесь, Софи. Меня могут убить прежде, чем я узнаю ваши секреты.
– Я не хочу ничьей гибели! – воскликнула она. – Именно поэтому я первым делом отправилась в Скотленд-ярд! Я просто не могу понять, почему вы считаете необходимым вторгаться в нашу частную жизнь!
– Почему вас так сильно тревожит моё присутствие? Кого вы пытаетесь защитить? – Мик шагнул к девушке.
Софи, сделав шаг назад и сойдя с дорожки, оказалась совсем рядом с большим кустом роз. Она оказалась в ловушке.
– Давайте, Софи, скажите мне правду, – Мик протянул руку и, прежде чем она поняла, что он собирается делать, взял у неё корзину и отбросил её в сторону, не обращая внимания на негодующий возглас, который издала девушка при виде рассыпавшихся цветов.
Мик придвинулся к ней ближе, и Софи снова отступила, ещё глубже погрузившись в ветки роз. От прикосновения к кустам нежно-розовые лепестки начали осыпаться, и один лепесток опустился на серебряный гребень, поддерживающий локоны Софи.
Данбар поднял руку и потянулся за этим лепестком; подушечки его пальцев легко скользнули по бархатистой коже её ушка. Девушка замерла, её тело оцепенело и стало похоже на одну из тех глупых статуй купидончиков, которые стояли в её зимнем саду. Мик слышал, как неистово колотится её сердце, и понимал, как отчаянно ей хочется сбежать, но, окружённая колючими ветками роз, она не осмеливалась это сделать. Медленно он снял лепесток с её головы.
Тонкий волнующий аромат её духов смешивался с нежным запахом цветов. Что было такого в этом запахе, что он так сильно на него реагировал и так сильно возбуждался? Мик глубоко вздохнул и наклонился к девушке.
– Что ты скрываешь, Софи? – тихо спросил он, нежно касаясь лепестком розы её подбородка. – Любовника?
– Не…– она замолчала и отвернула лицо. Её дыхание было частым и неглубоким. – Не делайте этого.
– Мне ты можешь сказать правду, – шепнул он ей на ухо и почувствовал, как она задрожала. – Ты пытаешься защитить своего любовника?
– Прекратите! – она в панике толкнула Мика в грудь, надеясь отодвинуть его.
Мик поддался и шагнул назад, дав ей возможность вздохнуть.
Софи повернулась, вскинула голову и посмотрела ему в глаза.
– Вы думаете, что случившееся связано со мной, что в вас стрелял кто-то, кого я знаю. Но вы ошибаетесь. Всё это имеет отношение только к вам.
– Это ты так говоришь. И я снова спрашиваю тебя о доказательствах.
– Разве необходимы доказательства? Вы полицейский. Вы вращаетесь в низших слоях общества и постоянно общаетесь с отъявленными негодяями, – она негодующе фыркнула. – Неудивительно, что вы забыли, как принято себя вести в приличном обществе, ведь вы обращаетесь со всеми, как с преступниками.
Девушка рассуждала о нём и о его работе с тем презрением, с каким хорошая хозяйка говорит о тараканах, которые завелись в её кладовке. Инспектор не смог удержаться от смеха.
– Ты думаешь, что я обращаюсь с тобой как с преступницей?
– Разве нет?
– Нет, голубушка. Когда я имею дело с нарушителями закона, я терзаю их и мучаю их.
– Меня это не удивляет.
Мик положил руки ей на талию и придвинулся ближе. Аромат духов Софи снова окутал его.
– Тебя, о, тебя я бы допрашивал совсем по-другому.
– Отпустите меня!
Данбар знал, что сейчас она больше ничего ему не скажет, но, казалось, был не в состоянии отодвинуться от неё. Ладонями он ощущал надетый на ней корсет из китового уса, чувствовал гладкость и прохладу её муслинового фартука и неожиданно представил Софи в своих объятиях без всех этих тряпок, которые только мешали. От этой мысли ему стало жарко, и он подумал, кто же здесь не в себе. Возможно, это он сходит с ума.
Опустив руки, Мик отошел. Воспользовавшись этим, девушка попыталась проскользнуть мимо него, но смогла сделать только один шаг, когда раздался звук рвущейся ткани. Её юбка зацепилась за шипы на розовом кусте.
Мик наклонился было, чтобы помочь ей отцепить юбку, но Софи, дёрнув и ещё больше разорвав материю, освободила её прежде, чем он смог помочь ей. Избавившись от цепкой хватки шипов, Софи обошла полицейского и направилась к отброшенной им корзине. Опустившись рядом с ней на колени, она принялась собирать рассыпавшиеся розы и складывать их обратно в корзинку.
– Вы так грубо обращаетесь со всеми женщинами, которых встречаете? – поинтересовалась она.
Мик собрался возразить ей, но воспоминания о прошлой ночи – воспоминания, вызывающие у него самого чувство неловкости – были свежи в его памяти. Он действительно был груб с ней. И что хуже всего, он хотел сделать это снова. Он не мог перестать думать об этих длинных, длинных ногах. Не мог не представлять вкус этих губ. Они, должно быть, сладкие как вишни, он мог поклясться в этом.
Внезапно он понял, какое опасное направление приняли его мысли в отношении этой девушки. Ради всех святых, он же поселился здесь не для того, чтобы соблазнить её! Она знала того, кто хотел его смерти. Вполне возможно, что именно она стояла за покушением на него. И если он позволит убедить себя в том, что она невиновна, что она не замешана во всей этой истории, то его, скорее всего, ожидает один конец – стать трупом. Ни одна женщина – и неважно, насколько она привлекательная – не стоит того, чтобы умереть из-за неё.
– Не то чтобы я верю, будто вы преступница, – сказал Мик. – Но ваши действия мне кажутся подозрительными. Каким-то образом, но вы связаны с покушением на мою жизнь. И это факт.
– Да, я знаю это лучше, чем кто-либо, – с горечью в голосе заметила она. – У меня больше не было видений о вашей гибели. Если бы они были, я бы обязательно вам рассказала, пусть вы мне и не верите.
Данбар опустился рядом с ней на колени.
– Я не занимаюсь предчувствиями. Я работаю с фактами, с правдой, с тем, что можно доказать.
Софи коротко и невесело рассмеялась.
– Я поняла это, сэр, ещё во время нашей первой встречи.
Она подобрала последний цветок, положила его в корзину и собралась вставать, когда что-то на земле привлекло её внимание, и она снова опустилась на колени.
– Проклятье!
Было неожиданно услышать ругательство от девушки, которая только что обвиняла его в том, что он забыл, как ведут себя люди в приличном обществе. Мик тихонько засмеялся.
Он наблюдал, как Софи наклонилась вперед и начала вырывать какое-то растение, похожее на вьюнок, которое оплело один из её розовых кустов. Выдернув его вместе с корнями и кусками мягкой, влажной почвы, она бросила весь этот клубок корней, стеблей и грязи в корзину.
– Часть украшения обеденного стола? – спросил Мик.
– Вьюнок, – в её голосе слышалось отвращение. – Раздражающее, надоедливое и агрессивное растение, – обернувшись и посмотрев на него, Софи прибавила, – совсем как вы.
Полицейский усмехнулся.
– Благодарю за комплимент. Вы только что перечислили все те качества, которыми должен обладать хороший полицейский детектив.
Не отвечая, Софи продолжила вырывать вьюнки из земли и освобождать от него свои растения и делала она это с такой яростью, что Мику пришло в голову, а не вымещает ли она на бедном растении свое недовольство им, Данбаром.
Покончив с сорняками, Софи встала и снова обратила своё внимание на него.
– Всё, что я знала, я вам рассказала, – выговорила она и машинально провела пальцами по щеке, оставив на ней полоску грязи. – Я не пытаюсь никого защитить, и я правдиво ответила на все ваши вопросы. Я ничего не могу поделать с тем, что правда вам кажется невозможной.
Её слова звучали так искренне, и при этом она стояла перед ним с испачканным грязью лицом и, казалось, даже не знала об этом. Это было так мило, что Мик не смог удержаться от улыбки.
Девушка увидела его улыбку и, неправильно поняв её, застыла.
– Мне кажется, инспектор, что нет ничего смешного в том, чтобы поступать правильно. Единственной причиной того, что я пошла в полицию, было желание предотвратить то преступление, которое я предвидела.
– Мисс Хэвершем, за всё время своей работы я видел такое количество мошенников, притворявшихся медиумами и спиритами и использовавших скорбь тех, кто потерял близких, в своих низменных целях, что мне сложно не быть циничным в этом вопросе.
– И вы думаете, что я такая же?
– Я не знаю, но я не верю, что существуют настоящие предсказатели судьбы, или люди, обладающие какими-либо сверхъестественными способностями, или медиумы. Я просто в это не верю.
Мик подумал, что его скептическое отношение, должно быть, задело её, но поделать с этим ничего не мог. Он не верил в магию, не верил в то, что загаданное при виде падающей звезды желание сбудется, не верил в счастливую вечную любовь.
Софи, не обращая внимания на запачканные рукава платья, скрестила руки на груди.
– Вы хотите своими собственными глазами убедиться в моих способностях? Своими собственными глазами увидеть доказательство того, что они и, правда, существуют? Скажите, какое доказательство вас устроит. Что может вас убедить в том, что я на самом деле обладаю сверхъестественными способностями, что я и правда могу предвидеть будущее, но что при этом у меня нет совсем никаких предположений по поводу того, кто пытается вас убить? Какое доказательство заставит вас навсегда оставить нас в покое?
– Я не знаю. Возможно, если бы вы перестали уклоняться от ответов на мои вопросы, это бы помогло. Если вы не пытаетесь защитить кого-то и не боитесь того, что я могу о вас выяснить, то почему вы так сильно возражаете против моего присутствия здесь?
– Потому что вы мне не нравитесь.
Её быстрый саркастический ответ заставил его рассмеяться.
– Тогда вам трудно придётся. В конце концов, мы будет видеть друг друга каждый день. И ваша тётя пригласила меня в Аскот.
– Не понимаю, о чём тётушка думала, – Софи опустила руки, наклонилась и подняла корзинку. – Вы – в Аскоте.
– Не волнуйтесь. Несмотря на ваше нелестное обо мне мнение, все знают, что иногда я веду себя, как джентльмен.
– Вам нужно будет не просто вести себя, как джентльмену, – наклонив голову, девушка осмотрела его критическим взглядом, – вам нужно будет купить новый костюм.
– Я, может быть, и родился в тех местах, где слышны колокола церкви Сент-Мари-ле-Боу, но даже я смогу найти подходящий для Аскота костюм.
Софи прикусила губу.
– Я не хотела вас обидеть. Это было грубо, и я прошу прощения.
Неожиданно Мик почувствовал желание протянуть руку и стереть полоску грязи с её щеки. Ему было любопытно, как она отреагирует, если он сделает это. Вероятно, будет шокирована. Она могла быть беднее него, но мужчины, принадлежащие к тому же классу, что и Мик, редко получали возможность прикоснуться к женщинам, подобным ей. Может быть, именно поэтому соблазн сделать это был почти непреодолимым. Его рот пересох, и он попытался вспомнить всё то, что ему в ней не нравилось.
Она была сумасшедшей. Она утверждала, что может предвидеть будущее и читать чужие мысли. Когда она пыталась рассказать о чем-либо, ей требовалась вечность, чтобы добраться до сути дела. Ленты на её платьях были всегда развязаны, а пуговицы расстегнуты, словно она постоянно забывала закончить процесс одевания.
О, Господи.
Софи сдвинула брови в небольшой гримаске.