Софи посмотрела вокруг и поняла, что находится в однокомнатной квартире. Комната была пустой, практически без мебели, безупречно чистой и аккуратно прибранной. Софи стояла рядом с небольшим обеденным столом, с другой стороны которого в небрежной позе расположился инспектор; лампу он поставил на стол. В комнате так же находилась пара видевших лучшие времена мягких кресел, обитых чинцем, а позади них в углу комнаты стояла кровать; простыни на ней были тщательно заправлены, а на стёганом покрывале не было ни одной складочки. Справа от Софи вдоль стены располагался высокий шкаф, заполненный книгами.
Такое количество книг изумило девушку. Она никогда не думала, что офицер полиции может быть хоть в какой-нибудь степени хорошо образованным человеком. И хотя она видела инспектора всего лишь второй раз в жизни, была уверена, что все книги в шкафу рассортированы в соответствии с каким-нибудь логическим принципом – по авторам, например, или как-нибудь ещё. Она знала, что Майкл Данбар любил, когда всё в его жизни, вплоть до мелочей, было подчинено определенному порядку.
Под окном, как раз напротив того места, где стояла Софи, находилась полка с газовой горелкой, чайником, чашками и ярко-красной жестянкой с чаем. В этой комнате ничто, кроме книг и чрезмерной опрятности, не характеризовало живущего здесь человека. Не было ни картин на стенах, ни фотографий, ни дагерротипов, ни памятных подарков – вообще ничего личного.
Софи перевела взгляд на детектива. Его лицо было хорошо освещено, и она заметила, что ему надо побриться. Одежда на нём помялась, галстук развязан, а синяк под глазом потемнел и был сейчас тёмно-фиолетового цвета. С её точки зрения, он производил впечатление очень опасного человека, опаснее любого бандита.
– Где он?
Он задал вопрос настолько неожиданно, что Софи понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что он обращается к ней. Но и после она не могла понять, о чём он спрашивает.
– Где кто?
– Пистолет, из которого в меня стреляли меньше часа назад в саду на набережной Королевы Виктории, пистолет, пуля из которого практически попала мне в голову!
– О Господи! – в первый момент Софи испытала такое чувство облегчения, что она даже не могла ответить на его вопрос. Но это ощущение продлилось недолго. Мик обошел стол и направился к Софи, и зловещее выражение его лица подсказало девушке, что ей рано испытывать облегчение, что ещё ничего не закончилось. Он выглядел так, будто хотел придушить её.
Занервничав, Софи шагнула назад и уперлась в дверь. Не имея возможности сбежать, она затараторила,
– Вы не похожи на человека, которого ранили. Правильно ли я понимаю, что убийца промахнулся, инспектор?
Мик не ответил и сделал ещё один шаг по направлению к ней. Софи было ясно, что намерения у него самые недобрые, и она продолжила быстро говорить:
– Разумеется, намного сложнее попасть в кого-либо ночью, в темноте, чем, если пытаешься сделать это ясным днем, я уверена в этом. И в любом случае я никогда не думала, что это может быть пистолет! Из-за того, что там было так много крови, я решила, что это должен быть нож. С другой стороны, вы не производите впечатления человека, которого легко побороть…
– Где пистолет?
Софи моргнула и посмотрела на него смущённо.
– Откуда же я могу знать?
– Кажется, ты знаешь достаточно много.
– Но не это. Как я уже говорила, хотя я и пришла к выводу, что нападавший, должно быть, использовал нож, на самом деле, в моём видении не было орудия убийства. Понимаете, я подумала про нож из-за крови.
И тут Мик схватил рукой оба её запястья, поднял их над её головой, таким образом, заставив Софи прижаться к двери. Он был выше её на голову, сильнее, и хотя девушка несколько раз напомнила себе, что он полицейский, а не преступник, это не помогало её неистово колотящемуся сердцу успокоиться.
– Если пистолет всё ещё у тебя, – прорычал Мик, – клянусь, я брошу тебя в камеру прежде, чем у тебя появится шанс воспользоваться им ещё раз.
– Вы думаете, что это я в вас стреляла? Зачем мне это? Я вас даже не знаю! – у неё перехватило дыхание от потрясения, когда инспектор провёл свободной рукой по её бедру. – Что вы делаете? Не трогайте меня!
Он не обратил на её слова внимания; его ладонь медленно двинулась вниз по девичьей ноге. Софи пыталась отодвинуться, избежать прикосновения, но безуспешно. Коснувшись лодыжки, Мик приподнял подол её платья и нижней юбки и его рука вновь поползла по ноге, теперь уже вверх. Софи чувствовала жар его ладони даже сквозь чулки. Она не сдержала вскрика, полного страха и унижения, когда его рука достигла края нижней сорочки.
– У меня нет никакого оружия! – закричала девушка; как лист на ветру, она вся дрожала от его прикосновений. – У меня его нет!
Несмотря на протесты Софи, Мик продолжал свой безжалостный обыск, пока не дошел до того места, где сходились девичьи ноги. Такой же унизительной процедуре была подвергнута вторая нога, после чего он нанес девушке новое оскорбление, ощупав весь корсаж ее платья, включая ложбинку между грудями. И только тогда он убедился, что Софи говорила правду.
Униженная сверх меры, Софи почувствовала, как в ней поднимается волна ярости.
– Теперь, когда вы знаете, что у меня нет того пистолета, который вы ищете, – выговорила она сквозь стиснутые зубы, – отойдите от меня.
Мик еще крепче стиснул её запястья.
– Ты оставила его в экипаже? Или, может быть, выбросила в кучу мусора по дороге сюда?
– Я не понимаю, о чём вы говорите. Я…
– Мужчина, который ждет тебя в кэбе, кто он?
– Мой дворецкий.
– Вероятно, он достаточно предан для того, чтобы выстрелить вместо тебя.
– Что? – идея была совершенно смехотворна, но именно сейчас она не находила её забавной. – Вы, может быть, удивитесь, но я не провожу свои вечера, сидя в засаде в парках вместе со своим дворецким в ожидании проходящих мимо офицеров полиции, чтобы выстрелить в них. И даже если это и было бы моим увлечением, я не стала бы предупреждать вас заранее о своем намерении. Это же безумие!
– Именно.
После всех тех обвинений, которые он бросил ей в лицо, после того, как он совершенно неприлично касался её тела, его намек на то, что она не в своем уме, стал последней каплей. Слишком злая, чтобы говорить, Софи ударила его по лодыжке.
Хватка Мика на её руках ослабла, и, после того, как Софи ударила его по второй лодыжке для ровного счета, ей удалось высвободиться.
– Вы свинья, – сказала она, прошмыгнув мимо него. – Отвратительная свинья. Я пыталась спасти вашу жизнь, – она отошла на несколько шагов и повернулась к Мику лицом, – а в ответ вы обращались со мной, как с какой-то преступницей, обвинили меня и моего дворецкого Бог знает в чем, а сейчас у вас хватает наглости утверждать, что я сумасшедшая? Именно вас следовало бы запереть в какой-нибудь психушке!
– Спасти мою жизнь? – Мик нагнулся, чтобы потереть ушибленные лодыжки. – Так ты называешь попытки подстрелить меня в парке?
– Я в вас не стреляла! У меня даже нет пистолета, и я не знаю ни одного человека, у которого был бы пистолет. Ну, за исключением полковника. Ведь он служил в армии, значит, у него может быть оружие. И даже если бы у меня и был пистолет, я совершенно не знаю, как с ним обращаться.
– Если не ты стреляла в меня, то кто же?
– Не имею ни малейшего представления. Как я уже пыталась объяснить вам в Скотленд-ярде, я не видела убийцу. Если бы я видела, я бы вам его подробно описала. Всё, что было моем видении, – это ваше тело, истекающее кровью, лежащее у подножия памятнику Роберту Бернсу. Вы были мертвы.
– И ты увидела всё это мысленно?
Мик не скрывал своего презрительного неверия. Софи думала, что она уже давным-давно привыкла к тому, что люди скептически относятся к её способностям, но проявляемое именно сейчас и именно этим человеком недоверие – нет, это было нестерпимо.
– На самом деле я видела это во сне. И, – прибавила девушка, когда Мик засмеялся, – в этом не было ничего смешного. Я испугалась до смерти.
– Заверяю тебя, что мне и не смешно. Ты пришла в полицию, ко мне, заявляя, что во сне видела меня, истекающего кровью, мертвого, в садах на набережной Королевы Виктории, и чуть позже это почти случилось. Когда же я пришел домой, ты ждала меня здесь. С моей точки зрения, из всего этого можно сделать только один вывод. Ты знаешь всё о попытке убить меня.
– Это не знание в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Это просто…– Софи замолчала, не желая, чтобы её слова вызвали новые оскорбления и насмешки. Но он продолжал рассматривать её своими холодными голубыми глазами, и она знала, что он не выпустит её отсюда, если она, по крайней мере, не попытается объяснить свою роль в сегодняшних событиях. – Иногда я могу предвидеть будущее. Мне часто снятся определенные события, которые потом происходят точно так, как мне снилось. Но иногда это происходит не во сне, а тогда, когда я бодрствую. Разумеется, если ко мне приходят видения не во сне, я чувствую себя слабой, у меня кружится голова. Это очень неудобно, если ты находишься в опере или в магазине. Иногда я чувствую определенные вещи в отношении людей. Я могу посмотреть на стоящую рядом со мной женщину в магазине, женщину, которую до этого я никогда не видела, и понять, что у неё совсем недавно умер брат. Я просто знаю о людях, знаю то, что мне не говорили.
Мик скрестил руки на своей широкой груди. Её слова не произвели на него впечатления.
– Скачки в Эпсоме начнутся через неделю. Если ты можешь предвидеть будущее, скажи мне, какая лошадь выиграет в первом забеге, я поставлю на нее соверен.
– Это не электричество! Я не могу включить свой дар, а затем просто выключить его.
– Очень удобно для тебя.
Его голос был полон сарказма, и Софи поняла, что все дальнейшие попытки объяснить бесполезны. Она задрала подбородок.
– Есть кое-что ещё, что вам следует знать. Иногда я могу читать чужие мысли. Сейчас вы думаете, что никакие мои слова не изменят вашу точку зрения. Полагаю, что ситуация безнадежна и мне следует уйти.
Когда Софи проходила мимо Мика, он схватил её за руку.
– Так скоро? Я никак не могу допустить этого.
Инспектор подтолкнул девушку к одному из кресел, обитых чинцем, усадил её в него, а сам расположился в кресле, стоящем напротив. Он вольготно откинулся на спинку кресла, будто бы устраиваясь для долгой беседы.
– Давай проверим, правильно ли я всё понял. Тебе приснился сон, в котором меня убивают, но при этом ты не имеешь ни малейшего представления о том, кто может быть убийцей, – Мик наклонился к Софи и принялся рассматривать её с такого близкого расстояния, что ей захотелось отпрянуть от него, но она подавила свой порыв. – Что же заставило тебя придти ко мне? Ты решила быть ответственной гражданкой и предупредить меня об ожидающей судьбе?
– На самом деле, да.
Мик хмыкнул, демонстрируя свое недоверие, и Софи посмотрела на него с досадой.
– Бесполезно рассказывать вам что-либо. Вы не готовы слушать меня, ни одного моего слова.
Лицо Мика помрачнело.
– В любом случае, рассказывай.
– До того момента, пока я не пришла в Скотленд-ярд, я не знала, что я видела во сне именно вас. Всё, что было мне известно, – это то, что человек умрёт, если я не попытаюсь предотвратить это. В своих действиях я руководствовалась соображениями своей совести. И я пошла в полицию, так как это единственное, что я могла сделать, единственное, что пришло мне в голову. Поверьте, я не горела желанием идти туда.
– Почему? Если ты знала о готовящемся убийстве, думаю, у тебя должно было возникнуть желание сообщить об этом полиции, – инспектор выпрямился и пристально посмотрел ей в глаза. – Если только ты не пыталась защитить убийцу.
Это предположение было не менее смехотворно, чем предыдущее. Софи недоверчиво покачала головой.
– Инспектор, вы так быстро меняете свою точку зрения. У меня от этого голова кружится.
Мик пожал плечами.
– У нашей маленькой задачки есть два возможных решения. Первое состоит в том, что ты знаешь потенциального убийцу, но, не выдержав угрызений совести, ты решаешь предупредить меня заранее. Но ты не хочешь, чтобы я узнал, кто именно собирается напасть на меня; именно поэтому ты выдумываешь весь этот вздор насчёт вещего сна и приходишь сегодня вечером ко мне домой, чтобы проверить, удалось ли тебе предотвратить убийство. Второе – и последнее – объяснение заключается в том, что именно ты стреляла в меня, а днём ты пришла предупредить меня, потому что ты, скажем так, немного не в своем уме.
Софи вскочила.
– Я думаю, что из присутствующих вы единственный, кто не в своем уме, инспектор! – она сложила руки на груди и бросила на него свирепый взгляд. – Есть еще одно объяснение, третье, которое вы отказались рассматривать. То, что я говорю, может быть правдой.
– Правильно, – улыбнулся он, – я не подумал об этом.
– Удивительно, как это Скотленд-ярду вообще удается раскрывать преступления. Все работающие в полиции так же грубы и твердолобы, как вы?
Мик перестал улыбаться.
– Извини, но попытка подстрелить меня не настраивает на дружеский лад.
– Но я не стреляла в вас!
– Но, думаю, ты знаешь, кто стрелял, – он встал и шагнул к ней; его глаза были угрожающе прищурены, но голос обманчиво мягок. – Я не знаю, в какую игру ты играешь, но я в любом случае не считаю, что убийство – это игра, особенно когда ставка в этой игре – моя жизнь. Если тебе известна какая-нибудь информация, то сейчас не время утаивать ее. Лучше бы тебе рассказать мне всё, что ты знаешь. Прямо сейчас.
– Я уже рассказала вам всё, что знаю.
– Мы можем пойти по лёгкому пути или по сложному. Это твой выбор.
Мик наклонился к Софи, и теперь он был так близко, что она почувствовала тепло его дыхания на своей щеке.
– Лёгкий путь, – шепнул он, – заключается в том, что ты рассказываешь мне правду.
– Я уже сделала это.
– Значит, ты выбираешь сложный путь, – инспектор выпрямился и отодвинулся от девушки. – Я не знаю, какие у тебя причины вести себя так, как ты себя ведешь, в этой ситуации. Но я их выясню в любом случае, в независимости от того, как сильно ты будешь пытаться их скрыть.
– У меня нет никаких тайных мотивов. Я уже говорила вам…
– Кто бы ни пытался меня убить, – прервал её Мик, – этот человек должен быть каким-то образом связан с тобой. И чтобы узнать, кто этот человек, я выверну твою жизнь наизнанку. Я выясню всё о тебе самой и о каждом члене твоей семьи. Я поговорю со всеми твоими родственниками, со всеми слугами, работающими в твоём доме, со всеми твоими знакомыми. И когда я с тобой закончу, у тебя не останется от меня секретов. Для тебя всё это будет не слишком приятно, но, как я уже сказал, это твой выбор.
И, несмотря на твёрдое намерение Софи не дать ему запугать себя, она неожиданно почувствовала, что ей становится страшно; но она не могла позволить Данбару понять это.
– Делайте то, что должны, инспектор. Я вас не боюсь, и у меня нет секретов.
Мик прошёл мимо неё.
– У каждого есть секреты, голубушка. У каждого.
Сказав это, он отпер и распахнул дверь. Софи выскочила из квартиры, бегом спустилась по лестнице и, выбежав в тёплую весеннюю ночь, начала жадно хватать ртом воздух. Гримсток, заметив девушку, вышел из экипажа и направился к ней. При виде её освещённого лунным светом лица он обеспокоено нахмурился.
– Мисс Софи? Что случилось? Этот полицейский причинил вам вред?
Софи затрясла головой.
– Нет, Гримми, со мной всё в абсолютном порядке, – ответила она и села в кэб.
На самом деле ей было страшно до ужаса. Софи не сомневалась, что инспектор Данбар подразумевал именно то, что он говорил. Он узнает то, что ему не следует знать, узнает вещи, разглашение которых вызовет скандал и выставит на посмешище и её саму, и её семью. Застонав, Софи наклонилась и спрятала лицо в ладонях. Боже милостивый, что же она наделала?!
***
– Что? – главный инспектор де Витт оторвался от завязывания своей домашней куртки, которую он накинул поверх пижамы, и уставился на Мика так, словно никак не мог поверить только что услышанному. – Кто-то сделал что?
– Стрелял в меня, – ответил Мик. – Вчера вечером, около половины десятого. Сожалею, что беспокою вас дома, сэр, но я подумал, что должен сообщить вам об этом как можно скорее.
– Я знал, что твое появление у меня дома в такой час субботним утром означает нечто чрезвычайно важное, – де Витт проводил Мика в свой кабинет и закрыл дверь. – Существует ли вероятность того, что это был несчастный случай?
– Нет, сэр. Я увидел напавшего на меня человека за секунду до того, как он выстрелил. Он промахнулся, но пистолет был направлен на меня.
– Он?
– Или она. Было темно, и если судить по фигуре стрелявшего, это мог был как мужчина, так и женщина. Но это определенно не несчастный случай.
Де Витт присвистнул и сел за свой стол. Жестом он пригласил Мика расположиться в кресле, стоящем напротив стола. – Итак, ты считаешь, что всё было подстроено. С какой целью?
– Я еще не знаю, – улыбнулся он своему начальнику, – но ведь у меня есть свой собственный медиум. Вероятно, она сможет помочь.