После непродолжительного отдыха на прелестной опушке невдалеке от основной дороги Инна с Жаком, собрав остатки своего завтрака, немного вздремнули в объятьях друг друга, умылись в маленьком ручейке и, уложив вещи обратно в машину, тронулись в путь. Но как только они проехали несколько метров, обнаружилось, что тормоза не работают. Хорошо хоть машина еще не набрала скорость, выезжая из перелеска, и им удалось остановить ее, направив в огромные прессованные "колеса" сена. "Как это удобно, - пришло в голову Инне, - в наших стогах сена мы бы точно застряли".
- Милая, выходи из машины, я посмотрю, в чем дело, - попросил ее Жак.
Инна вышла из машины и, собирая цветы, незаметно дошла до дороги, с которой они свернули таким нелепым образом.
- Жак, я посмотрю, может быть, кто-нибудь проедет и поможет нам, - крикнула она ему.
- Хорошо, но стой там, где стоишь, чтобы я видел тебя, и не садись ни к кому в машину, просто направь ее сюда, - прокричал он ей в ответ, залезая с головой под поднятую крышку капота.
Инна прохаживалась по дороге - два метра туда, два - обратно, отмахиваясь от мошек букетом цветов и с тоской глядя по сторонам. Машин, велосипедов, даже телег (если, конечно, тут ездили на телегах) не было видно. Казалось, что время остановилось. Она присела на обочину и от нечего делать сплела себе венок. Надевая его на голову, Инна вдруг услышала шум автомобиля. Она вскочила и замахала руками.
- Жак, машина!
Жак вылез уже из-под днища автомобиля и машинально вытер грязной рукой лоб. "Прямо боевая раскраска индейца", - подумала Инна.
Машина затормозила. Водитель остался за рулем, а пассажир, выйдя из автомобиля, с диким воплем схватил Инну в охапку и начал кружиться и прыгать с ней на руках. Инна что-то кричала и визжала.
Жак, обезумев, с гаечным ключом в руках, огромными прыжками несся к ним.
- Отпусти ее, убью! - орал он и добавлял такой набор слов, который Инна никогда не слышала.
Незнакомец, вероятно, испугался, поставил Инну на землю, а она принялась хлопать его по плечам и смеяться. Подлетев, Жак замер с поднятой для удара рукой, а Инна кинулась к нему на шею.
- Ура, ура мы спасены, иди скорей познакомься. Это же Гоша-фотограф, я тебе рассказывала о нем, надо же было ему тут оказаться, просто чудо какое-то. Ну, пожмите же друг другу руки. Гоша, это Жак, мой жених, мы жутко опаздываем, очень важно успеть в Биарриц сегодня, а тут что-то с машиной, а рядом никого нет, и вдруг ты, - без умолку тараторила Инна.
Наиболее здравомыслящим оказался водитель машины, на которой ехал Гоша. Он вышел из нее и предложил Жаку посмотреть, что у того за неполадки с автомобилем. Они направились к машине, оставив невменяемых Инну и Гошу продолжать свои охи-ахи.
В результате этой бессвязной беседы они обменялись новостями, которые потрясли их обоих. Еще бы - Инна выходит замуж за графа, а Гоша едет собирать материал для альбома в Байонну - заповедный центр баскских традиций, он даже будет снимать бои быков. А потом на Каннский кинофестиваль, где он аккредитован, и все эти успехи начались, как ни странно, с той самой фотографии Инны в белых лилиях.
- Так что я тебе так благодарен, ты принесла мне счастье.
- Нет, наоборот. Если бы не твоя фотография, я бы никогда не оказалась во Франции и не встретила бы Жака.
Их прервали подошедшие Жак и водитель Гоши - Хуан. Лица у обоих были весьма угрюмые.
- Боюсь, что эта поломка не случайна. Испорчен тормоз, перерезан бензопровод, и подвеска висит на честном слове. Вам повезло, что вы были не на шоссе и случайный прокол колеса спас вам жизнь. Иначе произошел бы несчастный случай, ты, Жак, не справился бы с управлением, и в результате - груда обгорелого металла с двумя головешками внутри. Да, на шалость это мало похоже, - сделал свой вывод Хуан.
- Что же делать? - испуганно спросила Инна.
Жак посовещался с Хуаном и Гошей и они решили, что как-нибудь поместятся в машине Хуана, взяв с собой необходимые вещи, а с ближайшей заправки сообщат в полицию и техпомощь. А дальше, если получится, Жак арендует автомобиль, и они с Инной продолжат путь. К сожалению, Гоше тоже надо было спешить на съемки.
- А зачем вам машина, - удивился хозяин автозаправки. - Тут недалеко маленький частный аэродром, дороже, конечно, но время выиграете и не устанете. - Говоря это, он косился на Инну, которой его идея пришлась по душе.
Расставаясь с Гошей и Хуаном, Жак и Инна сообщили им свои координаты и узнали, как найти своих спасителей. А еще взяли с них слово обязательно быть на свадьбе в качестве и желанных гостей, и профессионалов.
- Гоша, сделать мою фотографию в подвенечном платье - твоя святая обязанность.
- Буду только рад, а знаешь, я ведь теперь совсем не пью, - непонятно к чему сказал Гоша. И, как бы в ответ на Иннино недоумение, добавил: - Помнишь секретаршу в турфирме?
- Гоша, неужели?..
- Тьфу, тьфу, может же и у меня быть персональная сказка, - ответил он, подмигнув Инне.
Инне и Жаку оставалось только радоваться за Гошу, и они настояли на том, чтобы на их свадьбе он был вместе с Полиной, тем более, что у нее, как у француженки, проблем с приездом в Париж, где она имела маленькую квартиру, не было.
Жак даже пошутил, что скоро Гоша может стать настоящим парижанином.
- Ни за что, - серьезно ответил Гоша. - Я кочевой человек, и, вероятно, уже не только житель мира, но и Галактики.
- А как же родина? - спросила Инна.
- А она, может быть, и не парижанка, а инопланетянка, - пошутил Гоша.
- Ну, давайте прощаться, - поторопил их Хуан.
- Хуан, не забудьте, мы вас тоже приглашаем, - сказал Жак.
17
Полет на маленьком самолетике занял настолько мало времени, что Инна даже не успела до конца насладиться потрясающим видом этого удивительного края с высоты. Уже без всяких приключений они добрались на такси до виллы матери Жака. Все Иннины опасения по поводу того, как ее воспримет Клотильда, исчезли после ее первых доброжелательных слов. А уж та любовь, с которой она и Жак смотрели друг на друга, вселяли надежду: мать одобрит выбор сына.
Обычная суета с вещами и переодеванием отвлекла Инну, и она уже почти безбоязненно спустилась к обеду и оказалась в компании приятных и, как ей показалось, давно знакомых людей, а не на смотринах, чего она больше всего боялась. Конечно, Клотильда расспрашивала Инну и о жизни, и об учебе, и о России, где она была с выступлениями, "страшно сказать", лет двадцать назад. Но все это с большим тактом и юмором. Жак в это время часто отлучался к телефону, а один раз даже куда-то ненадолго уехал. Вернулся он в хорошем настроении, с цветами для Инны и Клотильды, сидевших в это время на диване и хохотавших над каким-то старым фильмом.
Так как мать Жака должна была улетать уже на следующий вечер и несколько близких ей людей собирались прийти, чтобы проводить ее, то Клотильда уговорила Жака с Инной объявить о помолвке прямо завтра.
- Сейчас все разбегаемся спать, а утром мы с мадемуазель Инной отправляемся чистить перышки, и я хочу купить ей подходящее для такого случая платье. А тебя, Жак, прошу сделать несколько звонков и уточнить, чтобы все, что я заказывала, было вовремя готово. Все в доме в твоем распоряжении. Спокойной ночи. Мадмуазель я провожу до ее комнаты сама, а тебя просил позвонить Гюстав Жепен, я совсем забыла тебе передать, кстати, он тоже будет завтра. - И Клотильда, не дав ни Инне, ни Жаку ничего сказать в ответ на свой монолог, кроме "Спокойной ночи", повела Инну на второй этаж.
Утро началось с похода по магазинам. Клотильда, как истинная француженка, с младенчества привыкшая к тому, что во Франции мужчины очень внимательны к женщинам, а будучи вдобавок актрисой и весьма привлекательной особой, была бы, наверное, несмотря на возраст, просто оскорблена, если бы при взгляде на нее у мужчин не горели глаза. И это ощущение, такое новое для Инны, нравилось ей. Рядом с Клотильдой во время непродолжительного вояжа по салонам и магазинам, Инна сама уже начинала чувствовать себя немного француженкой. Инна уже поняла, что, вероятно, правы были те авторы, что писали о природной склонности французов к любовным приключениям, удивительно гармонично сочетающейся с воспитанием у своих детей уважения к семье и ее традициям. Наблюдение Инны подтвердило почти восторженное отношение Клотильды к их роману с Жаком.
Тем временем полиция разобралась в череде "случайностей", которые преследовали Жака и Инну. Правда, их вполне устроила следующая версия: месть из ревности брошенной женщины. Татьяна не могла отрицать "попыток причинить неприятности" покинувшему ее Жаку. О роли Гека и Дуси она даже не упоминала. Шеф бы ей ни за что не простил то, что она использовала его людей и могла поставить под удар дела мафии. Гек вовремя дал Татьяне прослушать запись их разговоров, и, беседуя с Гюставом Жепеном, она покаялась в том, что заплатила, дескать, незнакомой шпане, а они, "недоумки", перестарались. Сама же, мол, хотела только пошутить. Девушка горько рыдала, была прекрасна и безутешна в своем раскаянии. Сердце добряка Гюстава почти растаяло, и он позвонил Жаку и все рассказал ему. Жак, беззаботный в своем счастье, согласился не быть очень строгим в своих претензиях к Татьяне, в конце концов, ведь их кое-что связывало в прошлом.
- Хорошо, Гюстав, но я настаиваю, чтобы моей невесте и мне были принесены извинения, а также возмещен нанесенный ущерб, - сказал Жак. - Предлагаю покончить с этим прямо сегодня, завтра я буду думать только о своей новой жизни.
- Мы приедем через полчаса, - пообещал Жепен.
Жак попросил горничную сходить за Инной, наверняка она еще не ложилась спать. Когда Инна спустилась вниз, они с Жаком вышли в сад встречать Гюстава Жепена. Жак рассказал ей о том, что на сей раз все неприятности позади, что все это происки Татьяны, которая раскаивается и готова принести свои извинения. У Инны были свои основания считать, что все не так просто, но ей не хотелось впутывать Жака в мафиозные дела, а может, и правда - все это только "бабские штучки".
Из остановившейся полицейской машины вышел Гюстав Жепен, следом - Татьяна в наручниках.
- Жак, я приношу свои извинения и прошу не возбуждать против меня уголовное дело. Я оплачу весь ущерб, мне так тяжело, я была словно в бреду, ведь я так тебя любила. - Татьяна пыталась выдавить из себя слезу.
- Вероятно, это и моя вина, - ответил Жак. - Возможно, я был слишком неразборчив и легкомыслен в отношениях с женщинами. Надеюсь, что это послужит уроком и для тебя. Я сейчас так счастлив, что ни на кого не держу зла. Если у господина инспектора нет к вам еще каких-то дел, то я от своих претензий отказываюсь.
Инна молча наблюдала за этой сценой, напоминавшей хеппи-энд в кино, а как все на самом деле - никому не нужно знать. Такая прекрасная ночь, такие пьянящие запахи, пусть все неприятности кончатся сегодня. Завтра другая, счастливая жизнь. И как хорошо, что Клотильда спит и ничего не ведает, пусть сны ее будут светлы…
- Прошу прощения, мадмуазель, за все причиненные вам беспокойства, но тем не менее мне кажется, что вы не чувствовали себя очень несчастной, - проговорил толстяк Жепен, подходя к Инне.
- Несчастной? Наоборот, сейчас мне кажется, что я до неприличия счастлива, - рассмеялась Инна.
- Ну, тогда все к лучшему. Поцелуйте Жака еще раз и не упустите случая поцеловать и меня. - Инспектор снял свою шляпу.
Инна покраснела, но с удовольствием выполнила указания Жепена.
- Какая трогательная сцена, - прошипела Татьяна, - эх, если бы не наручники.
- Прошу вас, мадемуазель Таня. - Пропустив ее вперед, инспектор напоследок почтительно поклонился Жаку и Инне, а затем вышел, прикрыв за собой калитку.
Инна с Жаком, обнявшись, направились к дому.
Инна испытывала невероятное волнение, наблюдая за прибывающими гостями Клотильды. Она уже знала от Жака, что в основном будут люди искусства, которые достаточно легко сходятся по роду деятельности с незнакомыми людьми, и Инне нечего их стесняться, а надо быть просто естественной. Нет необходимости всерьез принимать их разговоры, в основном все они говорят только о себе. Достаточно парой реплик высказать свое одобрение, а еще лучше просто слушать и переходить от одной группы к другой. "Попорхай по залу, улыбнись каждому, и все будет хорошо", - советовал Жак.
Несмотря на успокаивающие слова жениха, Инна ужасно волновалась. Но Клотильда так мило и непосредственно представляла своих гостей, что Инна даже не удивлялась, услышав имя известного ей писателя или знаменитой певицы. А умопомрачительные модели в замысловатых вечерних туалетах, сопровождающие почтенных продюсеров, воспринимались Инной как детали хорошо подобранной икебаны, а не существа из плоти и крови. Но все-таки чувствовалось, что все эти люди пришли не только покрасоваться и лишний раз попасть на страницы светской хроники - им действительно интересно общаться. И, конечно, объединяющим всех ядром была Клотильда.
Казалось, ее любили все, и сердце ее было открыто для всех, Инна почти не сомневалась, что для многих из присутствующих Клотильда нередко была самой доверительной утешительницей. Оптимизм, юношеский задор, доброта и надежность, плюс очарование и шарм - вот что такое Клотильда. Ее невозможно не любить и дико представить себе, что кто-то может позавидовать ей или причинить неприятности. В Иннином представлении такой и должна быть настоящая француженка. И чтобы она ни надела (хотя платье на ней сейчас казалось воплощением элегантности), Клотильда не могла бы остаться незамеченной даже среди молоденьких старлеток. Талант, искренность, юмор и ум, а возраст? Сколько лет Клотильде, подумала Инна, глядя на нее. Та стояла рядом с каким-то жутко богатым греком, и они оживленно обсуждали предстоящую регату в Австралии, на которою грек выставил свою команду, а Клотильда обещала выкроить время между выступлениями и обязательно присутствовать.
В это время Жак подошел к Инне, чтобы представить ее импозантному седовласому мужчине почти двухметрового роста, который с приветливой улыбкой наблюдал за их приближением.
- Мадмуазель Инна, я с удовольствием представляю вам своего самого строгого преподавателя. Декан исторического факультета Сорбонны, кавалер ордена Почетного легиона месье Анри Горнак. Он очень хотел познакомиться с вами.
- Я польщена вашим вниманием, - проговорила Инна.
- Не бойтесь, я не буду задавать вопросов о жизни в теперешней России, у меня достаточно информации и чисто служебной, и от друзей. Я ведь с детства знаком и дружен со многими эмигрантами "первой волны" из России. Простите старика, но мне небезразлична судьба Жака, я до сих пор сожалею, что он не стал серьезно заниматься наукой. А как вы относитесь к продолжению обучения?
Вопрос Анри застал Инну буквально врасплох, ей некогда было даже обдумать свой ответ. Уже потом она догадалась, что и вопрос, и последовавшее за ним предложение были еще одним сюрпризом Жака, который неназойливо направлял ее жизнь в новое русло.
- Мне всегда доставляла наслаждение учеба, - призналась Инна. - Наверное, при возможности я бы училась и училась. Вероятно, это чисто женское любопытство или своего рода мазохизм, но вы не поверите, я даже экзамены всегда сдавала с наслаждением, - рассмеялась Инна и отпила глоток "Шато-Марго" из своего бокала.
- Ловлю на слове, мадмуазель, надеюсь, мы в другой обстановке вернемся к этой теме, а Жак организует вам поездку в Сорбонну. Вдруг вы найдете возможность утолить свое любопытство.
В это время послышались звуки струнного квартета, и все гости вышли на освещенную террасу, где друзья Клотильды решили устроить для нее маленький концерт. Жак с Инной сидели рядом, а две скрипки, альт и виолончель говорили за них о любви, печали и радости.
Прием, несмотря на непринужденную атмосферу, утомил ее. Инне казалось, что все смотрят на нее и обсуждают, хотя после утреннего посещения вместе с Клотильдой салона красоты Инна выглядела безупречно, а платье от модного кутюрье сидело на ней как вторая кожа, выгодно подчеркивая все достоинства девушки. Инну знакомили с гостями, она обменивалась с ними любезностями и, к сожалению, забывала от волнения и имена гостей, и их реплики. "Надо потом подробно расспросить обо всех у Жака, чтобы впоследствии не попасть впросак", - решила Инна.
Сначала Инна не поверила глазам, увидев рядом с Жепеном Алексея, того самого, что принес ей в Москве известие о смерти Андрея. Неужели этот вестник смерти будет появляться перед ней в любом краю? Таких совпадений не бывает, это злой рок, опять ее ждет какое-то страшное известие. Может быть, это все-таки не он?..
Стараясь скрыть охвативший ее ужас, Инна обходила с подносом гостей Жака, предлагая им бокалы с вином. Она настолько одеревенела, что ее руки даже не дрожали. Наконец Инна вынуждена была приблизиться к Жепену, оживленно беседующему о чем-то с Алексеем на незнакомом Инне языке. Сомнений не оставалось - это он, ночной гость из далекой Москвы.
- Мадмуазель, позвольте представить вам моего старого партнера, господина Алексея Шишкова, он из России, а ваш покорный слуга, дядюшка Жепен, уже все уши прожужжал, расхваливая вас.
Алексей поцеловал Инне руку, и тень улыбки скользнула по его лицу.
- О, там, кажется, собираются затеять игру, - засуетился Жепен, - позвольте вас оставить, надеюсь, вы не будете скучать. - И инспектор исчез.
Инна не знала, что ей делать: бежать, прятаться, звать на помощь? Алексей понял ее состояние и успокаивающе произнес:
- Не волнуйся, ты все правильно сделала, хорошо, что передала материалы в Интерпол.
Инна удивленно взглянула на него - откуда он это знает?
- Почему же вы раньше всех не переловили, если такие осведомленные?
- А как ты думаешь, ловят и торговцев, и поставщиков, и товар? И в облавы случайно попадают, а чаще конкуренты друг на друга наводят. В основном мелочь, конечно, попадается, для плана, так сказать. Бывает и товар исчезает, бывает, но кто-то почти всегда руку на этом греет. Андрей и набрел на одного из таких ментов, сын его проболтался любимому учителю. И Андрей стал копать дальше, сначала из чистого любопытства, а потом, видно, подумал, что хитрее всех. В результате и источник утечки товара помог найти мафии, и сам по уши в дерьме увяз. Ему ведь пришлось под видом курьера ехать в Среднюю Азию, а он решил, что и от мафии деньги получит, и благородным останется. Ну и Климчук туда же: "Я их выведу на чистую воду, репортажи века". Так, всего лишь по краешку прошли и то, ты же видела, какие люди в деле заинтересованы. И сейчас чуть-чуть тронут, а информацию приберегут, особенно о наших - пригодится еще. Поэтому советую забыть об этом деле и радуйтесь, что живы остались. И никаких дискет ты не видела, ничего не читала, никому не посылала. И вообще, это был просто набросок для сценария, и, как пишут в титрах, все события и имена вымышленные.
- А как же быть с цыганочкой? Девочка ведь расскажет, что передала мне конверт.
- Кстати, уже рассказала, вышли на нее твои "друзья". А ты думала, почему у тебя все время перетряхивали вещи? Только не узнали они, что было в том конверте, может, ерунда какая. И смех и грех, ведь конверт они нашли, а ты туда фотографии положила, - наверное, машинально. Они, должно быть, всю голову сломали, что же это за ценность такая, может, места сняты, где тайники или еще что.