– Да нет, давал, – возразил он. – Может быть, я не выразил их вслух, но они подразумевались. Ты заслуживаешь большего внимания с моей стороны. – Он отвернулся. – Я думал о тебе. И… меня беспокоит, что я не могу выбросить тебя из головы.
– Что ж, считай, что я уехала, – посоветовала она, хотя от этого совета сердце готово было выскочить у нее из груди. – Ты не должен больше обо мне думать.
– Но я думаю, – возразил Маркус. Он не двигался, но. Сильви видела, как напряглись его плечи. – Пожалуйста, Сильви, не списывай меня со счетов только потому, что я совершил ошибку. Дай мне еще один шанс!
Еще один шанс! Когда ей был дан еще один шанс, именно он круто изменил ее жизнь. Как же она может лишить Маркуса возможности исправить свою ошибку? Особенно если учесть, что его мольба сопровождается трогательным отчаянием в глазах и признанием, что он думал о ней.
Она позволила себе слегка улыбнуться.
– Значит, ты пойдешь со мной сегодня вечером?
– Я не могу, – с сожалением произнесла она. – У меня другие планы.
– И что же ты делаешь сегодня вечером? Идешь на свидание?
– Да. – Она засмеялась, увидев выражение его лица. – Вообще-то нет. Я собираюсь пойти покататься на лыжах с группой из нашей церкви. У нас каждую зиму создается своего рода клуб. Я добилась того, что нам в субботу вечером снижают расценки.
– Почему меня не удивляет, что инициатор именно ты? – задал он риторический вопрос. И вдруг его глаза заблестели. – А ты не возражаешь, если я пойду с вами? Я обожаю лыжные прогулки, хотя уже несколько лет не вставал на лыжи.
Четыре часа спустя Маркус снова поднимался по лестнице на четвертый этаж в ее квартиру. Хотя большую часть своего тяжелого лыжного снаряжения он оставил в машине, в шерстяном лыжном костюме ему стало жарко, и он на ходу снял свитер.
Дойдя до лестничной площадки, он услышал детский плач. Маркус огляделся, не понимая, в какой квартире находится несчастное дитя, но по мере того, как он приближался к двери Сильви, крик становился все сильнее. Позвонив в дверь, он понял, что плач доносится именно оттуда.
Когда Сильви открыла дверь, его просто оглушил истошный крик младенца. Держа на руках крошечного малыша, она жестом пригласила его войти.
– Мой друг Джим с женой отправились по магазинам, – объяснила она, стараясь перекричать детский плач. – Алисе всего четыре недели, и они в первый раз оставили ее.
– И, наверное, в последний, – заметил он, глядя на красное личико девочки.
Сильви поморщилась.
– До недавнего времени с ней все было в порядке. Я уверена, что она голодна, но не могу покормить ее, если вы понимаете, о чем я говорю. Джим и Мариетта планировали вернуться до следующего кормления, но им пришлось сделать крюк из-за аварии на дороге. Они не так давно звонили и предупредили, что будут с минуты на минуту. Но я не хочу, чтобы они слышали, как девочка плачет. С моей стороны было безумием согласиться на это. Я никогда в жизни не имела дел с новорожденными!
Вот Сильви в чистом виде! Все делает для других.
Он еще раз настороженно посмотрел на девочку.
– Хочешь, я возьму ее на руки?
– Шутишь? Что ты знаешь о младенцах?
– Не так уж много. – Маркус взял у Сильви истошно орущего ребенка, одну руку подложив под крошечную головку, а другой обхватив хрупкое тельце. – У моей помощницы в офисе пять внуков, которые с рождения днюют и ночуют в офисе. Однажды ее невестке пришлось везти своего дошколенка в больницу накладывать швы, и мы с Дорис остались с трехмесячными близняшками. Мне в тот день ничего не оставалось, как или научиться нянчить младенцев, или умереть. – Он поднял девочку к своему лицу. – Ну, и из-за чего сыр-бор?
Маленькая Алиса, словно по волшебству, затихла и впилась глазенками в его лицо.
– Да! – произнесла вконец измученная Сильви. – Выше всяческих похвал…
– Природное обаяние, – пошутил он, не отрывая взгляда от ребенка. – Никогда не подводит.
Он взял у Сильви резиновую соску-пустышку и неуклюже положил младенца на сгиб локтя. Девочка заерзала, и Маркус уже был уверен, что вот-вот она закричит снова, поэтому засунул соску в крошечный розовый ротик.
– Вот так. Я знаю, она не такая вкусная, как мама, но это все, что у нас есть.
К его огромному облегчению, девочка начала жадно сосать, энергично двигая соской вверх-вниз и неотрывно глядя ему в лицо.
– Ну вот, – обратился он к Сильви тем же тихим, проникновенным голосом, которым только что разговаривал с младенцем. – Ах ты, моя девочка! Ты замечательная, красавица!
Сильви сновала по комнате, подбирала одеяла и пеленки и складывала их в объемистый мешок из пестрого полотна, лежащий на обеденном столе.
– Спасибо. Я не думала, что у меня возникнут с ней проблемы…
В дверь позвонили. Сильви буквально полетела через комнату открывать. В комнату вошли мужчина и женщина, которая тут же направилась прямо к Маркусу.
– Здравствуйте, – сказала она. – Я Мариетта. Надеюсь, она не наделала шума? Мы попали в пробку.
– Ей было не очень хорошо, – призналась Сильви. – Она пыталась съесть мою рубашку, пока не появился Маркус.
Маркус передал младенца Мариетте. Молодая мама рассеянно улыбнулась Маркусу и вопросительно посмотрела на Сильви.
– Не возражаешь, если я покормлю ее прежде, чем мы уйдем? Иначе она будет орать всю дорогу.
– Нисколько, – поспешно ответила Сильви. – Можешь воспользоваться моей спальней.
Мариетта кивнула и быстро удалилась по коридору в комнату, которую указала Сильви.
– Здравствуйте, – сказал Маркус, сделав шаг вперед к мужчине и протянув ему руку.
– Простите, – сказала Сильви. – Я, кажется, не представила вас друг другу. Маркус, это Джим Маррелл. Джим, Маркус Грей.
Джим медленно протянул руку, словно был чем-то озадачен.
– Я вас узнал, – произнес он.
– Маркус сегодня присоединится к нашему лыжному клубу, – оживленно сообщила Сильви. – Надеюсь, у меня будет шанс столкнуть его с горы прежде, чем он сможет ликвидировать "Колетт"!
– Сильви! – Джим, похоже, пришел в ужас. – Она шутит, мистер Грей. Она только хочет сказать…
– Я понимаю, что всех вас беспокоит судьба "Колетт", – сказал Маркус. – Это вполне естественно. Вы там познакомились?
– Да. Мы вместе работаем, – ответила Сильви.
– Ну, не совсем вместе, – пояснил Джим. – Я в бухгалтерии, а Сильви в отделе маркетинга. Фактически мы встречаемся только у кулера с питьевой водой.
– О! Старый добрый кулер с питьевой водой! Джим выглянул в коридор.
– Пойду проведаю, как там Мариетта. Я сейчас. – Он осторожно обогнул Маркуса и вышел в коридор.
– Я соберу вещи, и мы можем идти, а Джим с Мари сами закроют дверь, когда будут уходить.
Он впервые заметил лыжи, прислоненные к стене возле двери.
– Я снесу их вниз, пока ты собираешься, – предложил он.
– Хорошо. Встретимся у машины.
Он улыбался, глядя на ярко-красные лыжи. Наверное, она всегда спускается с гор в красном. Да, такую не пропустишь! Вспомнив их первое свидание, на которое она пришла в красном платье, он помотал головой. Вряд ли тут подходит слово "идет". Эта женщина выглядит аппетитно, восхитительно, возбуждающе – вот более уместные слова.
Он укладывал в машину ее снаряжение, когда Сильви вышла из дома и приблизилась к нему. На ней был красный лыжный костюм поверх черного с красным свитера. Глаза ее блестели.
– Миссия выполнена! – шутливо доложила она. – Едем в горы!
Сильви была заядлой лыжницей и настоящей спортсменкой, почти такой же, как он. Весь вечер они провели на горе, покоряя несколько наиболее коварных склонов, изобилующих кочками и камнями. В конце концов он решил, что ему больше нравится подниматься на вершину. Сидя на скамье подъемника, Маркус слушал милую болтовню Сильви, не особенно вникая в смысл слов. Гораздо большим удовольствием было глядеть на ее маняще изогнутые полные красные губы. Он с нетерпением ждал удобного момента, чтобы наконец прикоснуться к ним, а она, с раскрасневшимися щеками и возбужденно горящими глазами, потчевала его рассказами о своих первых лыжных опытах.
Была ли на свете более красивая женщина, чем сегодняшняя Сильви?
– Какая чудесная ночь наступает! – наконец произнесла она. Черт, как бы ему хотелось, чтобы она сказала это в другой обстановке.
Они сняли лыжи и направились к небольшому бару, чтобы перед отъездом выпить чего-нибудь горячего. Оба взяли по стакану горячего шоколада и сели за крошечный столик в нише возле окна. Маркус подтащил свой стул поближе к Сильви и небрежно обнял ее за плечи.
– Мне очень понравилось кататься с тобой на лыжах, – признался он. – Мы обязательно это повторим.
– Я стараюсь выезжать почти каждую субботу.
Он с удовольствием заметил, что она не отодвинулась и вообще не пыталась делать вид, будто ей неприятно его прикосновение.
– И никаких свиданий?
Она помотала головой, резко тряхнув кудрями.
– Не часто. У меня в жизни было не так много времени на мужчин.
Он притянул ее еще ближе.
– А теперь?
У нее в глазах заплясали озорные огоньки, но она не подняла голову, а лишь искоса взглянула на него из-под длинных темных ресниц.
– А теперь…
– А теперь у тебя есть мужчина твоей мечты!
Он поднял руку и принялся ласкать пальцем ее губы. Ему очень хотелось поцеловать ее, но было не время и не место.
– Маркус? Маркус Грей? – раздался мужской голос.
Маркус машинально поднялся, повернулся и увидел крупного седовласого человека с обветренным лицом.
– Здравствуйте. Простите… Даже не верится… Солли! Сколько лет прошло! Как вы поживаете?
– Хорошо. – Мужчина ухмыльнулся. – Увидел тебя, но сначала не поверил, что это ты!
Маркус откашлялся.
– Это я. Что вы здесь делаете? – Он широко улыбнулся. – Катаетесь на лыжах?
Его знакомый раскатисто засмеялся.
– Никоим образом! Я жду, пока моя внучка с друзьями кончит веселиться. С тех пор как вышел на пенсию, я стал шофером семьи Соллинджер!
Маркус засмеялся.
– Ваша семья в порядке?
– Обе девочки замужем и подарили нам четырех внуков. Жена тоже на пенсии.
– И, держу пари, не позволяет вам сидеть без дела! – Оба засмеялись, а затем Маркус вспомнил о хороших манерах и повернулся к столику. – Сильви, это Эрл Соллинджер. Солли, Сильви Беннетт.
Сильви встала и протянула руку.
– Рада с вами познакомиться, мистер Соллинджер!
– И я с вами, маленькая леди! – пророкотал Солли. – Я не прервал ничего важного?
– Разумеется, нет! – Сильви покраснела и, не глядя на Маркуса, предложила: – Не хотите ли присесть?
– Нет, нет! Я просто подошел поздороваться. Сколько времени прошло!
Мужчины смотрели друг на друга, и на Маркуса нахлынули печальные воспоминания о детских годах, когда прочные устои его семьи подверглись испытанию и оказались несовершенными.
– Да, действительно, – спокойно произнес он, несколько помрачнев. – Рад был видеть вас, Солли!
– Я тебя тоже, – ответил Солли. – И передай от меня привет маме.
Когда Солли отошел, Маркус сел и вцепился с бумажный стаканчик с горячим шоколадом, словно тепло могло растопить холод, сковавший его сердце.
– Маркус? – Он повернул голову. Сильви взволнованно смотрела на него. – Ты в порядке?
– В полном.
– А мне кажется, нет! Тебя расстроила встреча с мистером Соллинджером?
– Нет. Вообще-то нет.
– Может быть, вернемся в город? – спросила она.
– Да, – ответил он.
Обратная дорога в Янгсвилл прошла спокойно, но, как показалось Сильви, Маркус чувствовал себя не совсем комфортно. Он казался отрешенным, рассеянным, даже расстроенным.
Может быть, он не хочет признаться в этом даже самому себе? Может быть, ему надо с кем-то поговорить, с кем-то, кто развеет его тревогу? У Сильви перехватило дыхание. Ей хотелось быть этим кем-то. Но захочет ли Маркус делиться с ней своими переживаниями?
В машине царило молчание. Сильви взглянула на его профиль, четко очерченный светом улиц и витрин магазинов, мимо которых они проезжали, возвращаясь в город.
Наконец он вздохнул.
– Солли был лучшим другом моего отца.
– А! Ты вспомнил об отце! – Она испытала какое-то нелепое удовольствие оттого, что он доверился ей. – Наверное, если бы я знала моих родителей, мне бы их отчаянно не хватало после их ухода. Мне очень жаль…
– Дело не в этом. – У него напряглась челюсть. – То есть… мне, конечно, его не хватает, но… Мне бы хотелось, чтобы он увидел, чего я добился, понимаешь?
Он выключил мотор, и она с удивлением обнаружила, что они остановились на парковочной площадке за ее домом. Сильви была так поглощена их разговором, что даже не заметила, как они приехали. Она занервничала.
– Хочешь подняться ко мне? – спросила она. – Мне бы хотелось закончить этот разговор.
Он посмотрел на нее сквозь темноту, окутавшую машину.
– С удовольствием, – ответил Маркус, и она поежилась, уловив в его тоне хищные нотки.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Может быть, я совершила ошибку, пригласив его? – нервно подумала Сильви.
Она принесла два бокала вина в небольшую гостиную, где Маркус уже удобно устроился на кушетке.
– Вот! – Она протянула ему бокал. – Это калифорнийский "Пино Нуар", который мой босс подарил мне на день рождения. Он разбирается в винах. В отличие от меня.
– Не надо так себя принижать.
– Не беспокойся! Я знаю свои сильные и слабые стороны.
Эти слова прозвучали более провокационно, чем она хотела. Сильви увидела, как заблестели его изумрудные глаза, когда он наклонился ближе к ней.
– А можно, я стану одной из твоих слабостей, Сильви?
У нее не хватило сил отвернуться, словно он физически удерживал ее взгляд, переплетенный с его взглядом. Она сглотнула.
– Посмотрим. Хотя, предупреждаю, я не приемлю снисхождения к себе.
На его лице мелькнула явно хищная улыбка, и она поежилась под его взглядом.
– Все в порядке. Я принимаю вызов.
– Маркус, я вовсе не считаю свои слова вызовом! – Она выпрямилась, встала и подошла к окну.
– Ты для меня красивая, желанная женщина, знакомство с которой мне приятно и которую мне бы хотелось узнать еще ближе. – Он положил руки ей на плечи и стал большими пальцами массировать чувствительные места у нее на затылке. – Не нужно все усложнять.
– Но это действительно сложно! – горячо возразила Сильви, повернувшись к нему лицом. – Ты собираешься захлопнуть двери компании!
– Это бизнес, – ответил он, гладя большими теплыми руками ее плечи и руки, пока не обхватил ее талию. – А это нет! – Опустив голову, он нашел ее губы.
– Одно связано с другим, – произнесла она прежде, чем его губы прикоснулись к ее губам. Нить мысли была потеряна. Поцелуй, последовавший за этим, стал нежным доводом, сломавшим ее твердую решимость противостоять Маркусу.
У нее не было сил сопротивляться ему. Эта мысль мелькнула в голове Сильви прежде, чем она, обняв его за шею, ответила на его страстный поцелуй. Когда его поцелуй стал более глубоким, а язык проник между ее губами, исполняя эротический, чувственный танец, она застонала, открыв рот еще шире и извиваясь в усилии прижаться к его стройному крепкому телу.
Ее охватили сложные чувства. А если однажды утром она проснется и обнаружит, что нуждается в нем, что ее день и ее жизнь будут неполными без него!
Эта мысль шокировала ее. Она начала бороться, оторвав свои губы от его жадного рта, но тут он начал целовать ее снова.
– Погоди, Маркус!
Она вырвалась из его объятий и уперлась руками в его грудь.
– Погоди! – повторила она, чувствуя, как вздымается ее грудь, словно она только что пробежала милю за пять минут.
Он поднял руки в знак капитуляции.
– Хорошо. Я жду. Что теперь?
– Давай сядем!
Он молча вернулся к кушетке и подождал, когда она сядет первой.
– Маркус, – тщательно выбирая слова, неуверенно произнесла она. – Я не могу сказать, чтобы мне не нравились… наши поцелуи. Нравятся. Может быть, даже слишком. Но я уже говорила, что я не из тех девушек, которые всегда готовы к быстрой, легкой… связи. Мне важно, чтобы мы узнали друг друга, прежде чем…
Он подался вперед и взял ее за руки.
– Сильви, я хочу заняться с тобой любовью и не делаю из этого тайны! Но я не желаю давить на тебя. Скажи, чего ты от меня ждешь? Что я должен сделать?
– Дать мне время, – просто ответила она.
– Время. – Он откинулся на кушетке, посмотрев на часы. – Час? День?
– Когда придет время, я пойму, – ответила она. – Тебе остается лишь поверить мне.
Он встал.
– Если говорить о доверии… было бы правильнее уйти отсюда, пока мне еще можно доверять! – Взяв ее за руки, он поднял ее с кушетки и притянул к себе, а потом направился к двери, прихватив по пути сброшенную верхнюю одежду.
– Как насчет того, чтобы завтра пообедать вместе?
Она немного подумала.
– После шести? Днем у меня есть кое-какие дела.
– После шести. – Он пристально посмотрел на нее, словно стараясь прочесть ее мысли. – И расскажешь мне, как провела день.
– Расскажу, если ты мне тоже расскажешь, – поспешно произнесла она.