– Изабелла. Ты слышишь меня, Изабелла? Скажи, перед тем как ты приехала на премьеру, тебе Эд Грегсон звонил?
– Угу.
– Он тебе рассказал, что я просил? Про то, что и как получилось у меня с Натали? Да?
Она молча кивнула.
– А про то, что у него было с ней, рассказал?
Она снова кивнула.
– И после всего этого, Изабелла, ты выслушала то, что ей вздумалось сказать про Патрика, и поверила? Ты в своем уме, Изабелла Морган?! Ты, которую я считал умной и в высшей степени порядочной девушкой?! Ты поверила этой дряни?! Мерзкой, коварной и завистливой интриганке, которая гадила тебе, как только могла, не стесняясь при этом называться лучшей подругой?! Как ты могла так поступить, Изабелла? Как ты посмела так поступить по отношению к Патрику? Он приехал ко мне позавчера в невменяемом состоянии. Этот парень настоящее сокровище, лучший из всех, кого мне доводилось встречать. А ты… Если бы ты знала, что ты сотворила с ним! Что она наговорила тебе, а, Изабелла? Отвечай!
– Что он женат, – еле выдавила Изабелла, которая уже давно повернулась к Рону и в ужасе смотрела на его перекошенное от гнева лицо.
– Почему ты ей поверила? Как ты посмела ей поверить?!
– Я поверила не ей, а тебе. Она сказала, что это ты… О господи, Рон! Что же я наделала?! И что мне теперь делать?! Он… он же не простит меня. Не простит! Я бы такого не простила. Рон, что мне делать? Помоги! Пожалуйста, помоги!
Он похлопал ее по руке.
– Ты должна мне поклясться, что больше никогда не поверишь ни единому слову этой гадины. Это мое непременное условие. Иначе даже пытаться не буду. Клянись.
– Клянусь, Ронни, что никогда больше не поверю ей. Клянусь! – Она попыталась проглотить стоявшие в глазах слезы, но безуспешно.
Роналд вздохнул и поднялся.
– Ладно. Помни об этом до своего последнего вздоха. Посиди немного, я скоро вернусь. – И исчез.
Изабелла спрятала лицо в ладони и залилась слезами. Она плакала долго и горько, пока…
– Белль. Белль.
Она вздрогнула, услышав знакомый голос, но не посмела отнять руки. Боялась, что это слуховая галлюцинация.
– Белль, посмотри на меня. Я люблю тебя, Белль. Я люблю. Люблю.
Изабелла молча качала головой.
– Нет. Этого не может быть, – тихо сказала она. – Никто, ни один человек, даже святой не может простить того, что я сделала.
– Мне нечего прощать, Белль. Ты ни в чем не виновата. Ты оказалась жертвой. К тому же я не святой. Я мужчина из плоти и крови, влюбленный мужчина. И к тому же желающий тебя.
Эти слова совершили чудо – она решилась и взглянула вверх. И увидела его. Ее ненаглядного Патрика. Ее жизнь. Ее судьбу. И он протягивал ей руку. Она вложила в нее свою. Он пожал ее и со вздохом удовлетворения произнес:
– Ну вот. Словно домой вернулась. Итак, ты веришь, что смотришь на холостяка?
Она потупилась и кивнула.
– Отлично. Тогда смотри внимательно, потому что это ненадолго.
Изабелла вздрогнула и подчинилась, широко раскрыв глаза, обрамленные еще влажными ресницами.
Патрик ухмыльнулся и потянул ее.
– Вставай, Белль, я знаю лучшее место, где ты сможешь вволю наглядеться на меня. И не только наглядеться… – И многозначительно подмигнул.
– Просыпайся, спящая красавица. Завтрак готов.
Изабелла потянулась, сладко зевнула и села на кровати. Патрик поставил ей на колени поднос с двумя чашками дымящегося кофе, двумя тостами, намазанными маслом, двумя стаканами апельсинового сока и двумя пустыми бокалами и скользнул рядом с ней под одеяло.
– Патрик, не смей! – взвизгнула она, ощутив, как его левая рука стала осторожно пробираться к ее груди. – А то я все разолью!
– Ладно-ладно, не буду, не скандаль. Давай скорее пей и покончим с этим. У нас есть более важные дела.
– Какие? И для чего пустые бокалы? – поинтересовалась она, делая первый глоток бодрящего напитка. – Ох как хорошо! Ты все делаешь хорошо, да, Патрик?
– Еще как! – с самодовольной ухмылкой ответил он.
Они быстро расправились с тем, что было на подносе, и Изабелла снова спросила:
– Так для чего все же пустые бокалы?
– А вот для чего! – Патрик жестом фокусника, достающего из шляпы кролика, извлек откуда-то бутылку шампанского.
– Ого! В каком-то иностранном фильме, не помню каком, говорили, что шампанское по утрам пьют только аристократы и дегенераты.
– Так оно и есть, – согласился Патрик, выстрелил пробкой, не расплескав ни капли, и разлил вино по бокалам. – Итак, Изабелла Морган, хочешь ли ты стать моей женой? Отвечай немедленно, не задумываясь. Время на размышление давно вышло.
– Согласна! – тут же откликнулась она.
– Уверена?
– На сто пятьдесят процентов!
Он сунул руку под подушку, что-то там нащупал и зажал в кулак.
– Закрой глаза!
Она с восторгом покорилась и почувствовала, как он надел на ее палец кольцо.
– А теперь открывай.
Изабелла кинула один быстрый взгляд и изумленно ахнула.
– Патрик, что это? Это… я даже не знаю, что сказать. Это бесценное сокровище. Откуда ты его взял? Оно же стоит целое состояние!
– Не волнуйся, – усмехнулся он, едва успев подхватить ее бокал. – Немного состояния еще осталось. Это фамильное обручальное кольцо рода де Морро. Переходит от матери к жене старшего сына на протяжении вот уже шестисот лет.
Изабелла смотрела на него, открыв рот, не заботясь о том, как она выглядит.
– Ну что, не передумала?
Она молча покачала головой и снова перевела взгляд на кольцо, в котором сверкал огромный бриллиант, окруженный сапфирами. – Тогда бери бокал. Итак, за здоровье будущей графини де Морро! – провозгласил Патрик и на сей раз опоздал.
Изумление Изабеллы достигло той стадии, когда она уже не могла себя контролировать, и вино разлилось по одеялу. Впрочем, Патрик не расстроился. Шампанского еще было больше чем достаточно, и он поднял и снова наполнил ее бокал.
– Па… Патрик… – с трудом выговорила новоиспеченная невеста.
– Только кивни и пей, – проинструктировал он, и она сделала все, как он сказал. – А теперь поцелуй жениха. Вот и отлично. А теперь поставь бокал рядом с кроватью и иди ко мне. У нас есть еще около часа, давай отпразднуем помолвку чем-нибудь очень и очень сладким.
– Почему только около часа? – спросила будущая графиня, покорно подставляя ему губы для поцелуя, хотя на языке крутились десятки вопросов.
– Потому что скоро приедет Рон и привезет все подарки, что я оставил в отеле, и еще шампанского, – ответил он, принимая предложенное ему лакомство.
Утро в замке де Морро на юге Франции.
Яркое солнце заглядывает в окна спальни, протягивает свои лучи и щекочет веки новобрачной. Она недовольно морщит нос и отворачивается в сторону, но вдруг ощущает, что находится в постели одна.
– Патрик! Патрик!
– Иду! – слышится в ответ.
Дверь открывается, и на пороге появляется молодой граф с… да-да, с подносом, на котором стоит серебряный кофейный сервиз на двоих и многочисленные вазочки с разными лакомствами.
– О, Патрик, ну зачем ты? Разве тебе подобает обслуживать меня? – с упреком восклицает Изабелла, но он только подмигивает.
– Мне это приятно. И к тому же я принес тебе еще один подарок. От нашего друга в Штатах.
– От кого? И какой? – оживленно спрашивает Изабелла, призывно приоткрывая губы для поцелуя.
– Эй, плутовка, не искушай меня. К тому же до завтрака я категорически отказываюсь приступать к выполнению супружеских обязанностей.
– Ах обязанностей? – с притворным возмущением говорит она. – Уже обязанностей? Ну ладно-ладно, так и быть пощажу тебя. Что за подарок?
Патрик широко ухмыляется и протягивает ей большой конверт. Адрес написан рукой Роналда Брендона.
– Как, еще один? – изумляется Изабелла. – Да он и так уже завалил нас подарками.
– Да ты не болтай, а смотри.
Она достает из конверта два выпуска "Балтимор сан" и удивленно смотрит на мужа.
– Открывай верхний на двадцатой странице, – говорит он.
Изабелла сразу замечает обведенное красным фломастером объявление и читает:
"Мисс Натали Стокер и сэр Роберт Монтгомери объявляют о своей помолвке. Бракосочетание состоится пятнадцатого июня в десять часов утра в кафедральном соборе Благословенной Девы Марии".
– Ого! – усмехается Изабелла. – Значит, Натали так и не угомонилась, пока не нашла способ утереть мне нос? Не сумела пережить, что я буду графиней, а она так и останется только банкирской дочкой?
Патрик фыркнул.
– Да уж, такая, пожалуй, угомонится. Но читай следующий, читай! Это уже на второй!
Изабелла разворачивает газету и свистит. С самой середины страницы на нее смотрит перекошенное от злости лицо ее лучшей подруги. Она стоит на ступенях собора в окружении толпы приглашенных, а перед ней – множество журналистов с камерами и микрофонами.
Статья слишком длинная, и Изабелла не может сразу вникнуть в суть. Она поворачивается к мужу.
– Что произошло, Патрик? Расскажи своими словами.
– Она прождала больше часа, а ее английский лорд так и не явился, – с невыразимым удовольствием ответил Патрик, смакуя каждое слово. – Сэр Роберт Монтгомери оказался безвестным актером, который за небольшой гонорар и сыграл с твоей "лучшей подругой" эту шутку.
Изабелла ахает.
– Это не Рон, это ты устроил, да? Рон только помог тебе, верно? Скажи, Патрик, я угадала?
Он садится рядом с ней на кровать, нежно целует и отвечает:
– Oui, Белль, mon amour, oui. Ты очень догадлива. Надеюсь, ты не жалеешь ее? Это самая меньшая кара, которую я мог придумать, за то, что она сделала тебе. Если честно, мне хотелось убить ее. Не знаю, как я сдержался. Нет, такая подлость не должна оставаться безнаказанной. Не должна. Или… я был не прав?
Взгляд Изабеллы затуманивается – она вспоминает те ужасные дни, что она пережила после последней встречи с Натали Стокер. И то, что пережил ее муж. И Рон… И Эдди…
И она медленно-медленно качает головой. Нет, она не жалеет "лучшую подружку". Нет.